***
«Гаюс, он в по-порядке? Кажется, он не боится, но…» «Он в порядке. Пробует изучать растения, мимо которых мы проезжаем, и рассматривать пейзаж. Он немного раздражён, но в основном ему просто любопытно». «Он — само любопытство. Это сильнее, чем обычно исходящее от него высокомерие». «А зачем, кстати, ему носить эту штуку на голове?» «Крайнее раздражение вызывает у людей Хэйана вид иноземца. В минувшие годы приходили они сюда порой, и верят многие, что осквернят они нашу культуру и захватят наши земли. Когда увидят, как один из них пришел сюда с рыцарями и во всеоружии, облачённый в чёрные одежды воина, в сердцах хэйанцев всколыхнётся страх». «Не могу сказать, что не понимаю их попыток предотвратить вторжение…» «Так же и я, маленький брат». «Но всё-таки это странно…» «Когда он снимет её, у него совершенно кошмарно спутаются все волосы». «Я чувствую себя немного неловко оттого, что не сумел отговорить их заставлять его носить эту штуку». «Она также предназначена для его собственного удобства, милый магистр. Если пойдёт он по улицам неприкрытый, мгновенно это притянет глаза любопытных к его изящному лицу. Я сомневаюсь, по правде говоря, что подобное почитание, хотя и невинное в своём невежестве, вызовет улыбку на его нежных устах». «Как я уже сказал, с ним всё нормально, разве что он немного недоволен этим. Мне кажется, ему не нравится, что у него закрыты чем-то глаза». «Тогда, когда всё закончится, я вступлю в битву с этой маскирующей шляпой, которая вызывает у него недовольство!» «… ты собираешься драться со шляпой?» «С оскорбительной шляпой!» «… ладно, Э’Чон, как скажешь». «Сиг? Что ты сейчас…» Кайло увидел, как Сигурд, сидевший по другую сторону от Хакса, прижался теснее к его плечу и наклонил голову вбок, коснувшись головы Хакса. «Я успокаиваю его, так же, как успокаиваю своих братьев». Кайло не видел лица Хакса, но почувствовал его удивление и легкий дискомфорт от такого движения. Он не стал отталкивать Сигурда, но очевидно было: он возмущён тем, что у него не спросили разрешения, прежде чем использовать как подушку. «Ты не можешь просто так трогать его, не спросив разрешения». «Да, верно, простите меня, Магистр Рен. Могу я положить голову на плечо сосуда…» «Я имел в виду спросить разрешения у него, Сиг…» «Я должен поступать так, как призывает меня поступать Тьма…» «Слушай, мы знаем, что ты вырос в той странной репрессивной общине, но большинство людей всё же считает невежливым, когда их касаются без разрешения». «Гаюс не спрашивает разрешения». «Я физически неспособен его спросить». «Серьезно, Сиг, просто спроси его». «Ты трогал его сзади, не спрашивая». «Это другое, когда я так делаю, это мило и забавно, а когда так делаешь ты, это странно и пугает». «Я не в силах уловить разницу». «Я спрошу вместо тебя, пока не стало совсем странно… ладно, он согласен, но хотел бы, чтобы ты сперва спрашивал разрешения». «Если он будет говорить «да», то в чём смысл спрашивать?! Никогда раньше я не встречал столь надменное, раздражающее создание!» «Ха-ха-ха! Я чувствую, как ты краснеешь, брат!» «Из-за его надменной и раздражающей натуры тем ценнее становятся моменты его послушания». «Помни, что всё это для него ново, Сиг, и у него в голове всё ещё сидит то клише про моногамию. Не говоря уже о том, насколько он ванилен». «Тем слаще станет его подчинение, когда он смирится с этим!» «А может быть, мы не будем обсуждать подчинение моего бойфренда?» «Он поднял хороший вопрос. Прошло уже несколько месяцев. Почему ты до сих пор не попросил его?» «Ну, во-первых, есть вот то странное, что с ним происходит в такие моменты. И ещё…» «… и ещё ты боишься просить его об этом». «Я до смерти боюсь просить его об этом!» «Если ты начнёшь подчинять его себе, либо он выкажет своё неудовольствие явно, либо примет это продвижение вперёд!» «Я начинаю думать, что ты не имеешь никакого представления о природе романов, Э’Чон. Нет, серьезно, как ты умудряешься быть соединенным с Мако и со мной и при этом совершенно не понимать, как можно по-настоящему увлечь кого-то?» «Э’Чон всего лишь поддаётся своим желаниям, как стоит делать и всем нам». «Эм, но не без разрешения же, придурочный ты чокнутый старикашка». «…как ты назвал меня, Элео Рен?» «Придурочный. Чокнутый. Старикашка». «Поистине твоя дерзость не имеет границ… не стоит и удивляться, что вы с сосудом так сдружились». «О, мне думается, меня уже не так ошеломляет краткость нашего дорогого Сигурда». «Ох… да ты с ума сходишь от нашего милого генерала, так?» «Велико моё желание по отношению к нему… но у него есть свои предпочтения. Свои любимцы…» «Он, очевидно, не испытывает к тебе ненависти, но, возможно, не хочет, чтобы ему читали проповеди. Я вот знаю, что не хочу». «Всё потому, что, как и он, ты дерзок и высокомерен, и тебе необходимы наставления в путях Тёмной стороны Силы!» «… ты правда не понимаешь всё вот это вот насчёт «вести себя в обществе», нет?» Транспортное устройство остановилось, и Кайло позволил Гаюсу помочь Хаксу выйти. Кайло не знал, насколько тёмная вуаль мешает Хаксу видеть, но ему не нравилась сама идея о том, что тот будет передвигаться наполовину вслепую. Но ожидалось, что Кайло, как Магистр Рыцарей Рен, пойдёт впереди, вместе с Мако, который, наверное, был единственной причиной тому, что им вообще позволили ступить на землю Хайана, не говоря уже о том, чтобы приглашать во дворец Лорда-главнокомандующего. В соответствии с тем, что он и Сигурд читали, а также с детскими воспоминаниями Мако, духовные учения на Хэйане шли рука об руку с Силой, и превыше всего в них ставились гармония и баланс. Хакс мог это заметить, а мог и не заметить, но всё на Хэйане было спроектировано так, чтобы находиться в эстетическом равновесии и гармонии с природой. С одной стороны, всё было естественным, таким же, как Тёмная сторона. На Хэйане принимали окружающий мир во всех его естественных бурных проявлениях. С другой стороны, все города были построены по некой жесткой схеме. Всё находилось на своём месте и было безупречно организовано, здания возводились в тех местах, где сходились потоки самой благоприятной энергии. Кайло чувствовал себя здесь свободнее. Здесь были и свет, и тьма, но они не давили друг на друга. Они смешивались и существовали вместе. Повсюду были парки и сады, но всё поддерживалось в идеальном порядке. Всё было воплощением искусства и красоты, ласкающим органы чувств, но одновременно с тем выверенным и точно просчитанным. Странно было видеть, как где-то сочетаются обе стихии и находятся в равновесии, но вид этот был очень приятен. — Лорд-главнокомандующий будет говорить с лордом Кайло Реном и лордом Синитиро, — объявил глава стражи. — Он даст аудиенцию остальным воинам и чужеземцу после того, как поговорит со своим братом. — Разумеется, — произнес Кайло, вслушиваясь в воспоминания Мако в поисках верного ответа. — Тем не менее, здесь нет Синитиро, есть только Мако Рен. — Если вы не желаете оскорбить нашего Лорда-главнокомандующего, я предлагаю вам использовать имя лорд Синитиро. Ваш чужеземец и так доставил ему изрядное неудовольствие, — стражник кивнул в сторону Хакса и бросил на того косой неодобрительный взгляд. — Вы знаете наши законы, касающиеся тех, кто родом не отсюда. — И мы благодарны за то, что вы сделали исключение, — сказал Кайло. Он начинал злиться, но почувствовал облегчение, когда Мако послал ему успокаивающую мысль и взмолился, чтобы он держал себя в руках. Кайло продолжил: — Ваш народ, должно быть, высоко ставит волю Силы, изменяя ради нас свои законы. — Чужеземец не должен покидать дворец, кроме как ради выполнения своего задания. Он не должен говорить с Лордом-главнокомандующим или смотреть на него. Он не должен говорить ни с кем из наших женщин и также не должен на них смотреть. Он может задавать любые вопросы, и ему предоставят все объяснения, какие он пожелает, но не должен совершать никаких попыток склонить любого жителя Хэйана к своему образу мыслей. Понятно ли это, лорд Кайло Рен? — спросил глава стражи. Несмотря на тихие, успокаивающие мысли, что направляли ему братья, Кайло не удержался от того, чтобы ответить: — Звучит справедливо. Ведь когда незнакомый мужчина смотрит на вашу жену, это доставляет вам неудобство, верно? Он немного наклонился вперёд, почти прижавшись маской к маске стражника, и прошептал: — Этот чужеземец, как вы его называете, — моя жена. И вы не должны смотреть на него и выказывать ему любезности любого сорта. «Так, н-не смейте никто говорить Хаксу, что я назвал его своей женой!» «О боже…» «Магистр Рен, на вашем месте я сделал бы то же самое, но я стараюсь не производить дурного впечатления на людей, которые могут стать мне родней». «Мо-могут, дражайший брат моего сердца? Ты желаешь, чтобы мы сочетались браком?» «Может быть, когда-нибудь, когда галактика успокоится хотя бы немного». «Светлейшая звезда ночного неба, драгоценнейшее моё сокровище, кровь моего сердца, я поведу войну с тысячей галактик ради моей любви!» «Кто-нибудь, неважно кто, убейте меня уже, пока они совсем не рассюсюкались…» Сила вокруг стражника окрасилась страхом и стыдом. Тем не менее, глаза его, видимые над маской, закрывавшей рот, оставались спокойными, такими же, как у Хакса, когда лицо того принимало своё бесстрастное выражение. Согласно воспоминаниям Мако, это было довольно распространённым явлением среди людей Хэйана, особенно высшего сословия и их слуг. — Простите меня, лорд Кайло Рен, мы не знали о том, что он является… вашей женой. Наши правила всё же должны быть соблюдены, но слугам дадут наказ не глядеть на него и не заговаривать с ним, если вы не желаете этого, — произнес стражник. — Они могут говорить с ним, если ему потребуется что-нибудь или если он обратится к ним сам, — сказал Кайло. — В любом случае вы должны удостовериться, что все его нужды исполнены. Если что-то его расстроит… — Кайло замолчал и позволил пальцам скользнуть как бы невзначай к рукояти меча. — Я полагаю, вы знаете, кто будет нести за это ответственность. «… Хакс меня убьёт, если узнает об этом разговоре, поэтому никто ни слова…» «Нет, лорд Рен, поддайтесь своей ярости! Убейте его за брошенный косой взгляд в сторону сосуда!» «Я не думаю, что это произведёт впечатление на брата Мако». «Хм… брат нашего брата — Лорд-главнокомандующий! Значит, он в самом деле достойный противник! Я очень хотел бы…» «Э’Чон, нет!» «Но если он достоин…» «Э’Чон, нет!» «… никогда мне не найти достойного противника…»***
Кайло и Мако ушли вперёд, оставив Хакса вместе с остальными пятью рыцарями. Их проводили в прихожую, где возле входа рядами стояла обувь, а на смену было приготовлено нечто похожее на шлепанцы. Едва оказавшись внутри, Хакс снял свою шляпу с вуалью и положил на какую-то полку. Он понадеялся, что это будет приемлемо. Само здание было построено из дерева, а стены, похоже, были бумажными. Всё вокруг было очень простым и очень чистым, что объясняло, почему так настаивали на смене обуви при входе в дом. Это серьёзно способствовало уборке и поддержанию чистоты. Рыцари начали разуваться, расстегивая и стаскивая сапоги, и Хакс заглянул в свою сумку. Не найдя там того, что искал, он опустил её на пол и начал копаться. Он знал, что положил его… он снимал сапоги как раз перед тем как… «Что-то не так?» — спросил Гаюс, касаясь ладонью его спины. — Я забыл в шаттле свой съёмник для сапог*… — пробормотал Хакс. «Съёмник?» Хакс передал ему мысленный образ: — Вот такой. С его помощью я снимаю сапоги. «И ты не можешь снять их без него?» — Могу, но это… трудно, и мне потребуется помощь, — произнёс Хакс, слегка смутившись. Он никогда раньше ничего не забывал, и, как будто уже одного этого было недостаточно, это означало, что он не сможет сам разуться. Как ребёнок. «Всё нормально. Чем я могу помочь?» — спросил Гаюс. Хакс слегка застонал: — Мне… нужно будет лечь на спину. Кому-нибудь из вас придётся держать меня за пояс, сев верхом, лицом к ногам. Я подниму ноги, и один из вас будет тянуть сапог, пока не стащит его с ноги. «… ты серьёзно?» — К сожалению, Гаюс, я очень серьёзен, — сказал Хакс с раздражением. «Ладно… мм… наверное, я недостаточно тяжёлый, чтобы удержать тебя, и не настолько высокий, чтобы получилось нужное воздействие… а Э’Чон слишком большой, он тебя раздавит… подожди, дай я попробую всё организовать…» Хакс неловко замер у входа, а Гаюс пошёл к своим товарищам. Секунду царила тишина, которую разорвало фырканье Элео, после чего он разразился настоящим хохотом. Хатор смерил его взглядом и потыкал ногой со словами: — Это не смешно, шестерёночная твоя голова! — Ты прав, принцесса, это уже просто умора! — продолжал смеяться Элео. Он повернулся к Хаксу. — Серьёзно?! Только так и можно снять эти сапоги? — На них нет шнуровки или застёжек, поэтому — да, — негромко отозвался Хакс. — Ладно-ладно, я, кажется, придумал, — произнес Элео, усмиряя порывы смеха. — Э’Чону придется придержать верхнюю часть тела на полу. Сиг возьмётся за один сапог, а Хатору достанется другой. Хакс физически ощущал, как краснеет, ложась на спину на пол и шепча себе под нос: — Это абсолютно унизительно… — Не бойтесь, генерал! Я помогу вам освободиться от ваших несъёмных сапог! Огромный рыцарь уселся на него верхом, и к ним подошли Сигурд и Хатор. Хатор вздохнул: — Не волнуйтесь, дорогой, мы сделаем все настолько быстро и безболезненно, насколько сможем… — Ваша униформа невероятно сложна в устройстве, генерал. Возможно, вам следует в будущем рассмотреть её усовершенствование в более практичную сторону, — выдвинул предложение Сигурд. — С ней всё в порядке до тех пор, пока я ношу с собой съёмник, — возразил Хакс, в то время как они старались ухватить его за ноги как следует.***
«Хорошо… они ему помогают. А что мы будем делать, Элео?» Элео, сидящий у входа на пороге, приобнял Гаюса одной рукой. Хатор взял себе одну ногу, Сигурд другую, Э’Чон удерживал генерала на полу. Гаюс наблюдал за всем этим с ужасом и беспокойством. — А мы, Гаюс, будем смотреть, — сказал Элео негромко. «Смотреть?» Услышав в голосе брата нотки коварства, Гаюс обернулся к нему. Он чувствовал, как на губах Элео расползается широкая улыбка. Он сфокусировался на направлении взгляда брата и точке, куда он смотрел, а именно генеральской… «Элео! Это значит, что…» — запротестовал Гаюс. — Нет, погляди на неё, братишка, она изумительна. Нам открывается роскошный вид на упругий зад генерала, и пока с него не снимут сапоги, никто не сможет помешать нам смотреть туда сколько мы захотим, — с коварной улыбкой произнёс рыцарь. — Элео, как только я стащу этот сапог, я швырну его в твою голову! — рявкнул Хатор. — Прекрати развращать Гаюса своими задничными фантазиями! — Да, что за превосходная ненависть! — наполовину прорычал, наполовину промурлыкал Сигурд в наслаждении. — Отдайся ей! Пусть она струится сквозь тебя! — Не могу в это поверить… — Хакс прикрыл лицо руками. — Тяните сильнее, братья! Я не позволю сапогам победить меня! — взревел Э’Чон.***
Ямада Таро, один из младших слуг Лорда-главнокомандующего, недоумевал, что так задержало рыцарей и чужеземца. Предполагалось, что они просто переобуются. Как можно так много времени тратить на снятие обуви? Услышав крики, он осторожно отодвинул дверь-ширму, чтобы взглянуть, чем же они заняты. Чужеземец лежал на полу. У него оказались волосы нелепого и шокирующего цвета и страшно бледные глаза и кожа. Огромный рыцарь сидел на нём сверху, двое других держали за ноги. Один из оставшихся рыцарей смеялся, глядя на это со стороны и приобнимая за плечи маленького рыцаря, который, повесив голову, прижимал ладонь ко лбу. Все, кроме маленького рыцаря и чужеземца, громко кричали. «Гайдзин…» — подумал Ямада с досадой, вздохнул и задвинул ширму.