***
Хатор заметил, что Мако дышит, только после того, как провёл, как ему казалось, несколько часов, сжимая его неподвижное тело и всхлипывая, как дитя. Он замер, когда ощутил дыхание на своей коже. Опустив Мако на пол, Хатор наконец понял, что тот жив, только без сознания. Он содрогнулся от облегчения и ещё несколько минут приходил в себя. Мако был жив. Наверное, это был конец испытания, двухслойной иллюзии. Ему нужно было всего лишь подождать, пока остальные вырвутся из неё. Он ходил по кругу и пристально наблюдал за ними, отслеживая изменения. Малейшее движение, вдох. Но ничего не было. В стенах звучали только его шаги. Он подумал о том, чтобы присесть, но ему хотелось быть на ногах. Он мог понадобиться им, и он не знал, кто придёт в себя первым. То и дело он оглядывал семь пар мёртвых, остекленелых глаз, надеясь увидеть, как кто-то вздрогнет или моргнёт. Неожиданно Хакс рывком сел и судорожно втянул в себя воздух. — Генерал! — закричал Хатор и бросился к нему. — Не подходить! — заорал в ответ Хакс, потянувшись к бластеру. Хатор остановился, вспоминая, как после второй иллюзии не мог определить, реальность вокруг него или нет. Хакс весь дрожал, он явно пережил нечто ужасное. Хатор чувствовал, как острыми пиками от него расходятся страх и возбуждение. Он чувствовал такое раньше, у других. У тех, кто едва не… — Генерал, это я, — произнёс он, поднимая руки. — Было всего два слоя. Это реальность. — Откуда мне знать? — рявкнул Хакс. — Докажите. Хатор сделал короткий вдох через нос и попытался придумать способ доказать, что он на самом деле настоящий Хатор и что эта комната реальна. Он огляделся вокруг. — Мы встретились в уборной на вашем корабле. Вы пытались мыть руки той мерзкой розовой слизью. Вы нервничали из-за того, что Мако с вами флиртовал, а вы не привыкли к подобному. — Это место имеет доступ к моим воспоминаниям, я не могу им доверять, — сказал Хакс, успокаиваясь совсем немного и всё ещё держа руку на бластере. — Хатор, прошу вас, я хочу, чтобы вы были настоящим, но мне нужно точно это знать. Они поняли, как производить на нас то или иное впечатление. — Мако никак не просыпается, и я боюсь! — воскликнул Хатор, взмахнув рукой над остальными. Он cделал ещё несколько успокаивающих вдохов и потом спросил: — Ваша вторая иллюзия, что в ней было? Они все такие?.. Его вспышка эмоций, кажется, подействовала на Хакса, который удивился, а затем встревожился. Перешагнув с ноги на ногу, он посмотрел вокруг: — Они всё ещё дышат? — Да, и пульс есть, но… я не чувствую их. Я могу видеть их, но их здесь нет, — сказал Хатор, снова пытаясь успокоиться. — Какой была ваша вторая иллюзия? — спросил Хакс. — Я… плохо её помню. Мако, или кто-то, изображавший Мако, заговорил со мной. Это прозвучало отвратительно неправильно, и я велел ему перестать. Всё произошло за пару секунд. — На вас не нападали? Хатор покачал головой и теперь, убедившись, что Хакс не собирается в него стрелять, подошёл ближе. — Всё закончилось так быстро, я не могу сказать… а на вас?.. — Пытались, — признался Хакс, скрещивая руки на груди. Хатору не нужна была Сила, чтобы понять: он чувствовал себя очень грубо и жёстко оскорблённым. Он стоял в защитной позе и избегал зрительного контакта. — Он… они притворялись всеми вами. Использовали мои воспоминания, обездвижили и… боже, он поцеловал меня… Хатор потянулся к нему и положил руку на плечо: — Вы знаете, что это не… если вы всё это время считали, что там был Кайло, это не является предательством. — Хатор, это… — Хакс как-то весь немного сжался, его голос стал тише. — Он обездвижил меня, а потом поцеловал… Я сказал ему прекратить, а он продолжал… Инстинктивно Хатор прижал его к себе и крепко обнял: — Всё позади. Всё это позади, генерал. — Я… простите… — Хакс неловко отодвинулся от него. — Наверное… это для вас тоже не слишком приятно сейчас. — Вам нужно, чтобы вас кто-то обнял, мне нужно держаться за кого-то, — прямо пояснил Хатор и притянул его обратно. — Мне очень жаль… мне так жаль, что это произошло. Мы не привели бы вас сюда, если бы знали, что здесь может случиться нечто подобное. — Всё нормально, давайте… давайте подождём пока остальных. Я уверен, они скоро очнутся, — отозвался Хакс.***
Гаюс шёл за Хаксом, держа его за правую руку, а левой тот вёл по стене. Это был отличный метод поиска выхода из лабиринта такого типа. Он отнимал много времени, а у них не было возможности отследить прогресс в своих продвижениях, но это был самый надёжный способ выбраться наружу. Он внимательно слушал и смотрел по сторонам, в поисках других звуков и движений, надеясь заметить кого-нибудь из остальных или услышать лязг доспехов. Разум он тоже держал максимально открытым, на случай, если кто-то из них обратится к нему. Идя вдоль стены, они вышли к месту, где коридор расширялся и упирался в дверь, разделённую на восемь секций. Хакс осмотрел её и спросил: — Как думаешь, что это такое? Гаюс поглядел на дверь и коснулся одной из восьми плиток. Она немного вдавилась вглубь и остановилась. Он попробовал надавить на другую, но та не поддалась. Он поднял взгляд на Хакса. «Похоже, что здесь по секции на каждого из нас». Генерал выбрал себе плитку и нажал. Она отодвинулась назад так же, как плитка Гаюса, и замерла на месте. Хакс вздохнул и неодобрительно поглядел на неё: — Видимо, это всё, что мы можем сделать, пока не придут остальные. Элео Рен должен быстро разобраться с этим. Однако я немного беспокоюсь за Э’Чона… «С ним всё будет в порядке. Загадки ему даются не очень хорошо, но он никогда не сдаётся», — сказал Гаюс. Ему трудно было поверить, что Э’Чон позволит кучке хитроумно сложенных камней победить себя. — Нет, я тоже думаю, что он не сдастся, — тихо сказал Хакс. Он попробовал обследовать выход, стараясь заглянуть за углы. — Надеюсь, он скоро поймёт, что делать. Или просто разнесёт все эти стены и проломится насквозь. Гаюс сел на пол, уткнулся локтями в колени и подпёр подбородок рукой. Остальные скоро придут, он был уверен в этом. Генерал снова вздохнул, сел рядом с ним и принял такую же позу. Одной рукой он касался ноги Гаюса, на случай, если нужно будет что-то сказать. Они прождали некоторое время, но отсутствие каких-либо звуков со стороны лабиринта очень удручало. Сейчас сюда должен был бы добраться как минимум Элео, а может быть, и Сигурд, доверивший Силе вести его. Гаюс прислонился к Хаксу: «Я… я немного волнуюсь. Можно я вот так посижу?» — Конечно, — мягко сказал Хакс, обнял его рукой и успокаивающе прижал к себе. — Я уверен, что с ними всё в порядке. Нужно только сохранять терпение и подождать ещё немного. «Знаю… только ждать так трудно. Мы часто разделяемся на миссиях, но всё равно в каком-то смысле чувствуем друг друга. А это…» — Понимаю, — кивнул генерал, прислонился головой к голове Гаюса и повернулся лицом к нему, почти уткнувшись носом. — Как насчёт того, чтобы попробовать не думать об этом и заняться чем-то другим? Какой-нибудь словесной игрой? «Я знаю одну, нас научил Мако. Нужно говорить слово, которое начинается с последней буквы того, что сказали перед тобой. Например, если я сказал «спираль», следующим будет что-нибудь вроде…» — Любовь, — сказал Хакс. «Выхлоп». — Покой. «Йогурт». — Тоска. «Адрес». — Страх. Гаюс замолчал. Он не ожидал от Хакса подобных ответов. Все они подходили под правила, но он считал, что Хакс станет отвечать военными терминами, чем-то из разделов тактики, математики, возможно, географии. Именно там обычно бродили его мысли. Может быть, он устал. Может быть, на него начала действовать общая атмосфера. А может, из-за того, что он тревожился за Кайло, его мысли уходили в те места, куда не добирались обычно. «С ним всё будет хорошо, — заверил Гаюс. — Он легко раздражается и может отчаиваться, но он знает, что ты его ждёшь. Он тебя не подведёт». — Спасибо… Ждать очень трудно, — отозвался Хакс. Гаюс тоже обнял его рукой и подтянул ближе. «Всё будет хорошо. Обещаю. Я могу как-то тебе помочь? Ты недавно так старался помочь мне». — Я… — неловко начал Хакс и замолчал. Через пару секунд он сглотнул, вновь обрёл голос и продолжил: — Мне понравилось, когда ты меня целовал… Слышать это было удивительно, особенно от генерала, но, впрочем, в подобных ситуациях некоторым людям очень сильно хотелось внимания и любви. Гаюс знал, что так происходило и с ним. Когда он был расстроен чем-то, ему нравилось, когда кто-то обнимает его и прижимает к себе. Он наклонился и поцеловал Хакса в щёку. Тот мягко улыбнулся и спросил: — А можно… я тоже тебя поцелую? «Конечно». — Твои губы… можно я поцелую тебя в губы? — тихо спросил Хакс. «Ты этого хочешь? То есть… Знаю, ты всегда говоришь, что для тебя это неважно, но я просто… очень многие пугаются и говорят, как это некрасиво…» — нервно ответил Гаюс. — Я не боюсь, — твёрдо сказал Хакс и прижался губами к его губам. Он целовал мягко, но решительно, так, что Гаюс поверил, что эта лёгкость и нежность идут от желания не причинить боли, а не от отвращения к шрамам. И он поцеловал его в ответ, слишком благодарный и радостный от проявленного внимания, чтобы задуматься над этим. Стоило признать, ему хотелось этого. Он уже давно был чуточку влюблён в генерала, но всегда волновался о том, как бы не расстроить его. Особенно учитывая, что тот воспитывался в таком моногамном обществе… Гаюс слегка напрягся и отстранился. «Постой… а как же Кайло?» Хакс посмотрел на него с изумлением: — Ты ведь говорил, что всё в порядке, что он не возражает. Я верю тебе. Изменение было слишком резким. Хакс всё ещё обдумывал и прорабатывал для себя данный вопрос. Гаюс знал, что пройдёт несколько недель, если не месяцев, прежде чем тот примирится с тем, что может быть близок с другими рыцарями, не только с Кайло. Это было неправильно. Хакс не поступил бы так. «Нет, ты бы не стал так делать, ты любишь Кайло», — прямо возразил Гаюс. — Люблю, но… — Хакс одарил его застенчивым взглядом. — Ты всегда мне нравился больше всех. Гаюс поднялся на ноги и посмотрел на него сверху вниз. «Это совсем не то значит. Ты не генерал. Не знаю, что это такое, но я хочу, чтобы всё прекратилось! Хочу вернуться к остальным!» «Хакс» изогнул бровь и слегка нахмурился: — Разве не этого ты желал? «Нет, я хочу к своим братьям», — сказал Гаюс, кладя руку на бластер. «Хакс» пожал плечами: — Как тебе угодно, Рыцарь Рен.***
Гаюс резко втянул в грудь воздух и сел на полу. Тут же он ощутил, как Хатор восстановил их связь, ощутил его ошеломляющую радость и облегчение, а вместе с ними и тревогу из-за того, что остальные пока не очнулись. Генерал тоже был здесь и сразу бросился к нему. Гаюс секунду глядел на него, желая убедиться, что это настоящий генерал Хакс, не какая-то иллюзия. Похоже, это был он, но что-то было не так. Он казался более замкнутым, чем обычно, немного сутулился. Это был он, но с ним что-то случилось. — Ты в порядке, Гаюс? — спросил Хакс, опускаясь на колени рядом. Гаюс взял его за руку и коснулся поверхностных мыслей. Там бежали потоком сильная встревоженность, страх, беспокойство, и всё — без слов, за исключением одной повторяющейся мысли. Насилие. Если вторая иллюзия Хакса была похожа на его, это было нетрудно понять. Всё это мероприятие носило очень сомнительный характер. Думаешь, что целуешь человека, которого любишь, а это оказывается кто-то совсем чужой, надевший его лицо. Хаксу бы такое совершенно не понравилось. «Я в порядке», — ответил Гаюс. — О, слава богу… — Хатор крепко обвил руками маленького рыцаря. — Ты третий. Остальные ещё без сознания. Гаюс, что происходило у тебя во второй иллюзии? Мне нужно знать, чтобы мы могли в этом разобраться. Гаюс смущённо посмотрел на Хакса. Наверное, тот расстроится от услышанного, но если он откажется обсуждать это с ним и расскажет только Хатору, расстроится ещё больше. Гаюс поднял руку к лицу, заметив, что на нём нет маски, и вытер со лба невидимый пот. «Сперва всё началось, была первая иллюзия, с очевидной ложью. Потом я очнулся в лабиринте… и там был генерал». Хакс немного напрягся. Гаюс продолжил: «Это был кто-то, похожий на тебя, но не ты. Я тогда этого не понял. Он сказал, что нам надо выбраться из лабиринта, и я пошёл за ним. Мы вышли и стали ждать остальных. И мы… — Гаюс перевёл взгляд на Хакса. — Мне правда очень жаль. Я думал, это был ты, я считал, что ты согласен. Он попросил меня поцеловать его, и я…» — Всё нормально, — тихо сказал Хакс, плотно прижимая скрещённые руки к груди. — Он обманул тебя. Здесь не за что извиняться. «Но как раз тогда я и понял, что ты бы никогда так не поступил. Я сказал ему прекратить… и он помедлил ещё немного. Он спросил, действительно ли я желаю этого, а потом… потом, наверное, отпустил меня, потому что я очнулся». — Он не стал продолжать после того, как ты сказал ему прекратить? — спросил Хатор. «Нет. А что? Он… — Гаюс поглядел на Хакса, который упорно смотрел в пол. — … Генерал… Я не… мне так жаль…» — Меня он отпустил сразу же, как только я попросил. Думаю, я удивил его тем, что оказался таким быстрым, — пробормотал Хатор. – Но… похоже, что на вас он напал умышленно. Храм, как правило, старается отпугнуть претендентов, а не убить их. Я думаю… может быть, вам лучше будет вернуться. Я уверен, что он выпустит вас. — Он… он всего лишь обездвижил меня и поцеловал… ничего смертельно опасного не произошло. Я приду в себя и буду в полном порядке. Я пойду дальше, — ответил Хакс. — Генерал, — серьёзно сказал Хатор. — Я никогда не испытывал сам ничего подобного, но чувствовал это в других людях. То, что нападение не принесло вам большого вреда, не означает, что о нём следует забыть. Я считаю, что для вашей же безопасности вам лучше повернуть назад. — Давайте… давайте подождём пару минут, — проговорил Хакс. — У меня прояснится в голове, и мы сможем обсудить это с остальными, когда они очнутся. Хатор, я не хочу возвращаться. Я не позволю запугать себя настолько, чтобы это вынудило меня отступить. «Ты можешь и не суметь постоять за себя, если что-то в этом роде случится снова, — предупредил его Гаюс. — Ты нужен нам, ты нужен своим подчинённым. Я знаю, что возвращаться будет неприятно, но никто не хочет, чтобы ты пострадал». Хатор вздохнул: — Я приводил доводы в пользу того, чтобы вы пошли с нами, но… я не думал, что может произойти нечто подобное. Я действительно начинаю думать, что это может быть слишком опасно. — Это всего лишь поцелуй, — упрямо сказал Хакс. — Я переживу. Он никак не повредил мне, и всё будет нормально. «Он так невероятно упрям…» «Я уверен, он знает, что делает. Его подчинённые действительно важны для него. Он не поставит себя из-за этого под угрозу». «Не думаю, что он осознаёт, насколько серьёзными могут быть ментальные травмы. Типичный солдат, считает, что если нет ран и не течёт кровь, то через всё можно пробиться силой мускулов…» «Я не очень хорошо ощущаю, что именно он сейчас чувствует… но как он, в порядке? Я ведь не сделал ему хуже? Тем, что думал о нём такое…» «Он чувствует… он испытывает последствия шока и насилия, но не из-за тебя. Он знает, что мы чувствуем по отношению к нему, и знает, что ты не стал бы делать это, чтобы обидеть его». «С ним всё будет в порядке?» «Спустя какое-то время — думаю, да». «А с тобой всё будет в порядке?» Гаюс поднял взгляд на Хатора. Даже со своей ограниченной чувствительностью, он ощущал, как от того по залу разливается тревога. Хатор посмотрел на Мако. «Мне станет лучше, когда он очнётся… надеюсь, с ним всё хорошо…» «Мне кажется, нас пытаются поймать в ловушку. Сначала искушают чем-то таким, чего нам хочется, но про что мы знаем, что это невозможно, и поэтому убираем защиту. Потом показывают нечто такое, чего нам всё равно очень хочется, но во что можно поверить, и тогда мы готовы поддаться». «Полагаю, мы можем попробовать подтвердить эту мысль, когда очнувшихся станет больше… Я разорвал иллюзию так быстро, что не смог получить почти никакой информации, и не хочу заставлять генерала говорить об этом. Ему всё ещё неприятно это». «Ты уверен, что он не захочет поговорить? Форс-нули не могут искать утешения в Силе или в связи с мыслями других, как мы. Мы можем спросить его, и если поймём, что ему слишком дискомфортно, то перестанем». «Если ты думаешь, что это может ему помочь, то стоит, конечно, попробовать…» — Генерал, — произнес Хатор, чуть отодвигаясь назад, чтобы дать тому больше места. — Вы не могли бы… рассказать нам, что именно с вами случилось? Мы пытаемся разгадать, в чём состоит это испытание. Хакс плотнее прижал к груди руки и нахмурился, но Гаюс чувствовал в нём побуждение закончить с этим поскорее. Хакс собрался с духом и заговорил: — Первую иллюзию я разбил безо всяких проблем. Было совершенно очевидно, что всё вокруг нереально. Потом… мы все оказались в зале, похожем на этот. Кайло предложил отдохнуть, поскольку предыдущее испытание было физически изматывающим. Я согласился, и мы сели на пол. Он… этот дух предложил размять мне спину. Кайло часто так делает, и я ничего не заподозрил. Я подождал пару минут… но что-то было не так. Каждый раз, когда я просил завершить отдых, он говорил мне остаться. Наконец, я прямо сказал, чтобы он отпустил меня, что мне это не нравится и я хочу уйти, но… Хакс сделал паузу на секунду. — Он не отпустил меня. Он начал называть меня форс-нулем. Сказал, что я оскверняю это место тем, что нахожусь здесь… но всё было так, словно он побуждал меня продолжать давать отпор. Если бы он хотел, чтобы я сразу же ушёл отсюда, думаю, он бы с самого начала сделал что-нибудь гораздо более неприятное. А если бы хотел, чтобы я умер… к настоящему моменту он мог бы уже это устроить. Если оценивать это место реалистично, меня могли бы поднять, вышвырнуть наружу и не пускать внутрь силой, но этого не происходит… Хатор обдумывал сказанное, а Гаюс стиснул пальцы Хакса. «Ты первый не обладающий Силой, кто бросает Храму вызов… Я правда не знаю, что сказать… Он разрешает тебе остаться, но явно будет к тебе суров». — Я тоже не знаю, что сказать… — пробормотал Хатор. — Не то чтобы я ожидал, что всё будет просто. Я только не ожидал… Он поглядел на Мако. Гаюс взял Хатора за руку. «С ним всё будет хорошо. Когда он поймёт, что тебя там нет, он очнётся. Я уверен, что очнётся».***
Всё происходило медленно и постепенно, но всё же Хатор и генерал начинали целоваться со всё большей страстью. Хатор несильно схватил Хакса за волосы и, между поцелуями шепча что-то о том, как восхищает его их цвет, притянул того ближе. Это по-прежнему ещё даже отдалённо не напоминало ту близость, которой достигали Мако с Хатором, но Хакса так увлекли неожиданные ощущения, что он не обращал внимания ни на что вокруг. Хатор сместился вперёд, укладывая его на спину, и он послушно поддался. — Видите, — сказал Хатор. — Не так уж плохо, верно? Хакс, с трудом переводящий дыхание от поцелуев, мог только кивнуть. — Хотите, и Мако тоже может вас поцеловать? — спросил Хатор, приглаживая волосы Хакса. — Вы… вы уверены, что так можно? — Разумеется. Мы старались не давить на вас насколько могли, но нам всем уже очень давно хотелось вас поцеловать, — с нежностью произнёс Хатор. — О… — только и выдохнул генерал смущённо. Мако поглядел на дверь. Его не тревожило ожидание, он знал, что ничего не мог сейчас сделать. Если жизнь на Хэйане и научила его чему-то, то это было понимание важности терпения и медитации. Именно с их помощью ему удавалось выживать в шаттле на протяжении нескольких часов подряд. Но что-то шло не так. Какие бы трудности ни ставил на пути остальных Живой Храм, можно было предположить, что они окажутся быстрее. Кайло точно не стал бы сидеть без дела, в то время как его генерал мог находиться в опасности. Мако также не нравилось, что он был отрезан от других, и он знал, что Хатор ненавидит это не меньше, чем он, если не больше. Однако Хатор был удивительно спокоен. — Что-то не так, любимый? — спросил тот. — Уже, должно быть, немалую часть пути прошло солнце по небосводу, — заметил Мако. — Не страшит ли это твой разум, что пребывает в ожидании? Моя душа слабеет, и в ней крепнет ужас. Хатор вздохнул и слегка нахмурил лоб. — Мы ничего не можем сделать. Не можем выбить двери, не можем позвать на помощь. Всё, что мы можем, это ждать… Я думал, это занятие поможет скоротать время. — По правде сказать, меня сильно смущает это место… — пробормотал Мако негромко. — Иди к нам, любимый, давай просто… попробуем отвлечься от этого, — предложил Хатор. — Если будем сидеть и ничего не делать, нас всех загрызет тревога. Мако посмотрел на Хакса, который казался гораздо более покорным, чем обычно. Он привык, что когда дело доходит до физических проявлений привязанности, генерал чувствует себя немного не в своей тарелке и выглядит соответственно. Но он всегда пытался по крайней мере проявить какую-то активность. Сейчас он, казалось, растерялся куда больше, чем раньше, и позволял Хатору руководить им. Всё было почти таким же, как и обычно, но вот эта крупица странности в поведении придавала происходящему некую жутковатую сверхъестественность. Мако придвинулся к нему: — Ваш воинский разум блуждает в беспокойстве? Хакс кивнул: — Я… простите меня. Это всё для меня ново, и я… ненавижу сидеть вот так, сложа руки. Я всего лишь хочу забыть о том, что здесь происходит, притвориться, что все остальные не попали в беду, когда я не могу им помочь. — Не бойтесь, достойнейшая роза войны, конечно же, наш добрый магистр поспешит освободить нас из этого пугающего места, — проговорил Мако, стараясь успокоить его и склоняясь над ним. Хатор еле слышно вздохнул и спросил: — Позволите ли вы отвлечь вас от этих мыслей? — Я… если это… — из-за своего сурового и ограничивающего воспитания Хакс не сумел закончить фразу. Хатор посмотрел на Мако и кивнул в сторону Хакса, поощряя к действию. Мако очень хотелось помочь, ему не нравилось глядеть на генерала в такой тревоге, но что-то казалось… неправильным. Он не мог указать в точности, что именно, но что-то во всей этой ситуации было не так. И всё же Хакс пребывал в смятении, был близок к тому, чтобы очень сильно расстроиться. Ему нужно было помочь, и Мако доверял Хатору в том, что касалось верного места и времени для проявления внимания. Он хотел бы только, чтобы не была закрыта их связь, и он мог передать генералу своё ощущение мира и спокойствия. Он наклонился и мягко поцеловал Хакса, и губы того оказались такими же нежными, как и его щека. В тот же миг он подумал о том, что можно было бы с ними сравнить. Лепестки цветов, нежный птичий пух, рулоны гладкого шёлка. Он коснулся рукой его скулы, чтобы успокоить. Надо сказать, у Мако получалось улавливать эмоции других, не пользуясь Силой, не так хорошо, как у Гаюса, но судя по тому, что Хакс перестал вздрагивать, в чём-то ему всё-таки это помогло. Генерал поцеловал его в ответ, кротко и неуверенно, как бы ища одобрения. И он получил его, когда Хатор провёл ладонью по его волосам, а затем обнял за талию: — Всё хорошо, милый, мы вам поможем. Вы в надёжных руках.