— Когда я был маленьким, мои родители расстались. Для вас, с Арканиса, это, наверное, настоящее потрясение, но там, откуда я родом, такое случается довольно часто. Обычно это происходит — и все просто идут дальше своей дорогой. Брак — своего рода сделка, и когда сделка совершилась, обеим сторонам не нужно находиться рядом, если они друг друга ненавидят, нет никакой символической необходимости оставаться вместе. В моём родном мире это не так уж важно, — начал объяснять Элео. — У меня было три сестры. Прежде чем мои родители разошлись, они спросили нас, с кем из них мы хотели бы жить. Они не сказали «выбрать любимого», но так это ощущалось, и я всегда думал именно так. Я этого не хотел, но мне нужно было с кем-то жить, поэтому я и одна из сестёр выбрали маму.
Элео подошёл к ящику рядом с кроватью и начал его разбирать, вынимая предметы, которые Хакс никогда раньше не видел, но они напоминали инструменты. Элео продолжал опустошать ящик, рассказывая:
— Так вот, может, с разводом в моём родном мире и всё в порядке, но гендерные роли у нас были довольно строгими. Если хочешь заниматься чем-то по ту сторону пропасти, тебе не повезло. Оставь это при себе.
Он вытащил маленький сундучок, открыл его, скорчил гримасу и закрыл крышку, затем сел и отпихнул его от себя. Покачал головой. Оглянулся на остальных рыцарей, скорее всего, разговаривая с ними без слов. И посмотрел на Хакса:
— Послушай, Рыжик, я… не всегда был парнем. Физически, по крайней мере.
Хакс кивнул. Элео изогнул бровь:
— Ты… не собираешься психовать?
— Нет, — сказал Хакс, слегка нахмурившись. — А должен?
— Я не знаю, обычно люди делают так: «Ого!» или «Что?!», — или изображают жуткое отвращение, — сказал Элео, ошеломлённый спокойствием Хакса.
— Под моим командованием восемьдесят тысяч мужчин и женщин. Едва ли ты первый, совершивший такой переход, среди тех, с кем я встречался. И в Первом ордене различают пол, но гендерного разделения действительно нет. Откровенно говоря, когда речь заходит о гендерном вопросе, мне без разницы, я имею в виду — в хорошем смысле, — ответил Хакс.
Элео моргнул:
— Тебе без разницы.
Хакс неловко пошевелился:
— Ну, когда ты так говоришь, это звучит довольно бессердечно.
— Нет, я понимаю, что ты имел в виду, наверное, я должен был понять раньше, — сказал Элео. Он потрясённо уставился на Хакса: — Я правда не первый, кого ты встретил?
— Нет. Некоторые из них даже совершили смену пола уже на «Финализаторе». Иногда я сталкиваюсь с этим, если я единственный, кто может подписать официальные изменения в документах. Я удивлялся вначале — пару раз, — не знал, что люди так делают, но после третьего или четвёртого раза это стало всего лишь ещё одним действием, для совершения которого необходима моя подпись, — пояснил Хакс, снова пожав плечами. Он, впрочем, никогда ни с кем об этом не говорил. Для него это была лишь ещё одна форма, которая появлялась в его уведомлениях, требующих подписи для утверждения. Он знал многих людей, мог вспомнить их имена, но он никогда ни с кем всерьёз это не обсуждал.
— Ладно… Думаю, одной вещью меньше — из тех, о которых нужно беспокоиться. Я серьёзно думал, что ты психанёшь, — сказал Элео. — Я имею в виду, эти ребята всё понимают, потому что они в моей голове. Они точно знают, каково это, но за пределами нашей группы я никогда не могу сказать, как люди будут реагировать и…
Рыцарь оттолкнул ящик на полу подальше от себя.
— Сначала я не знал. Я думал всего лишь, что переодеваюсь парнем. Выскальзывал из дома, переодеваясь в мужскую одежду, и изучал всё о машинах, что мог узнать. Сперва я думал, у меня какой-то чип в плече, потому что мне продолжали твердить, что я не могу делать то, к чему меня на самом деле влекло. Потом, после того, как я носил мужскую одежду несколько дней… Не знаю, просто что-то щёлкнуло. И стало лучше. Я чувствовал себя собой. А потом… мама нашла, где я всё прятал…
Хакс посмотрел на шкаф с развороченными коробками. Ему не нужно было объяснять, что произошло.
— Она тоже думала, что это только переодевание, но хотела, чтобы это прекратилось. Думала, что если избавится от всего этого, превратит меня в то, кем хочет меня видеть. Через некоторое время я ей сказал, и… она выгнала меня, — проговорил Элео и вздохнул. — Папа тоже меня не принял… Я бы, наверное, так и остался на улице, если бы не нашёл ученичества.
Хакс понятия не имел, что сказать, но Элео продолжил:
— Поэтому я склонен волноваться, понимаешь? У меня была семья, и я думал, что они будут со мной, несмотря ни на что, а потом они вот как поступили. Поэтому, когда я не слишком соответствую ожиданиям окружающих, я беспокоюсь. Потому что если я не совсем на одной волне с остальными, если я не буду действовать так, как они ожидают… Такое уже произошло однажды. Кто сказал, что оно не может повториться?
Рыцарь окинул взглядом комнату:
— И я знаю, что говорил и думал полную херню, но уверен, что вы все знаете, что дело во мне, а не в вас.
Хакс тоже огляделся:
— Значит, всё в этой комнате…
— Много вещей здесь из дома моей мамы… из тех времён, когда мы ругались. Та банка с мерзостью — мы это ели во время одной из первых ссор. Я не могу теперь смотреть на неё или пробовать, не думая об этом. Я имею в виду не перемену пола, а годы жизни, которые мне никогда не вернуть, и это отстойно, но… такое предательство невозможно забыть, — сказал рыцарь. — И я мог бы справиться с чем-то одним, может, с парой таких вещей, но увидеть всё это снова… — он покачал головой. — Спасибо за каф, Рыжик, я должен был отвлечься на секунду, чтобы остыть.
— Я только… не могу понять, чему духи хотят тебя этим научить, — сказал Хакс.
— Доверие явно не относится к высшим ценностям ситхов, по общему мнению, Тьма печально известна вероломством. Как и дискомфорт, что испытывает Мако Рен в тесных пространствах, подобное может повториться. Страх необходим, но жить в постоянном страхе перед этой ситуацией и позволять страху сбить концентрацию или заглушить ясность ума противоречит здравому смыслу, — заметил Сигурд. — Кроме того, рыцари Рен не являются ситхами, несмотря на нашу приверженность Тьме, и нам рекомендуется доверять друг другу. В противном случае наша связь не будет работать должным образом.
— Подождите… вы не ситхи?! — спросил Хакс, повысив голос гораздо сильнее, чем намеревался.
— Не шутишь? Вот здесь ты психанёшь? — изумился Элео.
Все рыцари повернулись к Кайло и смерили его гневными взглядами. Тот застонал и пробурчал из-под маски:
— Это никогда не обсуждалось, ясно?
Элео покачал головой и открыл коробку.
— Ладно, номер пять. Это было… она думала, что, найдя мне жениха, сможет меня исправить. Буквально. Причудливый ключик — помолвочный подарок там, откуда я. Типа, это «ключ к чьему-то сердцу» или ещё какое-нибудь глупое дерьмо.
Гаюс взял его и открыл ещё один замок. Выпал клочок бумаги. Гаюс глянул на Элео, а тот вздохнул:
— Теперь я в порядке. Я остыл. Давайте найдём последние два и надерём задницу этому месту. Или…
Рыцарь отнёс свою чашку к раковине, огляделся и воскликнул:
— Может быть, я заполню свой мочевой пузырь и хорошенько обоссу все твои стены, ты, извращенский Храм!
— Не мочись на Храм! — выкрикнул Сигурд. — Именно это изначально и вызвало его гнев!
— Так, ладно, тебе нужна наша помощь или нет? — спросил Хакс, оглядывая комнату в поисках возможных тайников для ключей.
— Слушай, как бы я ни ценил помощь, каждый раз, когда ты открываешь ящик, или шкаф, или пачку тампонов, это поднимает волну плохих воспоминаний, поэтому, если ты мне понадобишься, я скажу, но до тех пор тебе бы отдохнуть. Знаю, что ты это ненавидишь, но я бы предпочёл, чтобы ты не ходил и больше не открывал ничего внезапно, — ответил Элео.
Хакс склонил голову набок:
— Что такое тампон?
— Последний, кто скажет «не я», должен объяснить! Не я! — объявил Элео.
— Не я!
— Не я!
— Не я!
— Не я!
Гаюс несколько раз поднял и опустил руки, складывая их крестом на груди.
Сигурд оглядел комнату и проворчал:
— Вы как дети.
— Ладно, считайте, что слушаете дедушкину сказку. Наслаждайтесь, — сказал Элео.
Сигурд осторожно двинулся к Хаксу. Суровый рыцарь был странно нерешителен. Обычно он подходил прямо к тому, с кем ему хотелось пообщаться, и говорил всё, что было у него на уме. Он медленно начал:
— Ладно… со… генерал… вы знаете, что когда мужская особь и женская особь сходятся вместе… с помощью Силы… Видите ли, существует такая таинственная капустная грядка, где…
Хакс выгнул бровь. Сигурд сейчас… серьёзно пытался поговорить с ним о…
— Я знаю о сексе, — прямо сказал Хакс.
— Ах да, конечно. Ладно, видите ли, у женщины есть определённый… цикл, когда… — продолжил Сигурд.
— Менструация, — сказал Хакс так же прямо.
— Да, именно. Итак… когда цикл наступает, на некоторых планетах женские особи используют… тампон… чтобы… — продолжил объяснения рыцарь.
— А, как гигиеническую прокладку. Понимаю, — сказал Хакс, ничуть не беспокоясь. — Это я его нашёл? Та хлопковая штука? Я подумал, это беруши.
Элео, который рылся в другом шкафчике, прыснул от смеха. Он упал на колени и прикрыл глаза рукой, переводя дыхание:
— Беруши!? Серьёзно!?
Хакс скрестил руки на груди:
— Ну, они выглядят похоже…
— Точно… хех… Остался один ключ. Какая была подсказка, кстати? — спросил Элео. — Наверное, я должен был проверить сначала…
Когда Гаюс нерешительно передал ему бумагу, Элео стал немного жёстким, зажатым. Он посмотрел на записку, вздохнул, слегка пожевал нижнюю губу и закрыл глаза.
— Тут действительно не дают поблажек…
Хакс не мог не заметить, как рыцари смотрят друг на друга в замешательстве. Кайло глянул на Элео:
— Ты только что снова отсоединился?
— Последнее — это не подсказка, это указание, — простонал Элео. — Рыжик… это, вероятно, сильно тебя взбесит…
Хакс вскинул брови, когда тот начал приближаться.
— Что происходит?
— Просто… постарайся не возненавидеть меня, хорошо? — сказал Элео.
Хакс обнаружил, что без всякого предупреждения его схватили за плечи, потянули вниз, и рыцарь, что был пониже ростом, прижался губами к его губам. Какое-то мгновение его сознание ничего не фиксировало, он был слишком потрясён, чтобы думать. Первое, что уловил Хакс, когда чувства вернулись, — громкий вопль Кайло. Потом во рту обнаружилось что-то твёрдое и тяжёлое. Раздражённый внезапным ощущением, Хакс выплюнул этот предмет. Последний ключ ударился об пол.
Подняв руки, словно сдаваясь, Элео помахал запиской:
— Смотри, это была записка! Храм сказал мне это сделать, ясно?!
Слова звучали наполовину безразлично, наполовину игриво, но теперь Хакс не мог не услышать в них и кое-что другое. Элео был испуган. Он боялся внести раздор. Он был в ужасе от того, что его отвергнет вторая семья. Он боялся, что если сделает что-то не так, если не будет в постоянном согласии со всеми остальными — его выставят. Хакс сумел заглянуть в записку, увидел указания и понял намерение Храма. Если бы Элео не успокоился и не объяснил им всё, а просто внезапно схватил его, Хакс был уверен, что не принял бы извинений за такой поступок.
Хакс мог лишь надеяться, что Кайло тоже поймёт. Он не видел его лица, но Кайло был напряжён и излучал такую ауру, которую даже форс-нуль вроде Хакса ощущал без усилий.
— Кайло, это было ради миссии, — предельно спокойно произнёс Хакс, проводя рукой по волосам, чтобы поправить воображаемую выбившуюся прядь.
— Он должен был что-нибудь сказать, — прорычал Кайло.
— Послушайте… Магистр Рен, — сказал Элео, от волнения используя титул Кайло, — я делал только то, что он сказал…
— До ужаса страстный ты для того, кто действует исключительно по приказу, — вскипел тот.
— Кайло, это то, чего хочет Храм! — отрезал Хакс. — Он хочет, чтобы ты ревновал. Вся эта комната была предназначена служить для подготовки, а это должно стать расплатой. Создается напряжённость, усиливаются страхи, а затем вступает катализатор, чтобы всё разрешилось драматически.
— Но всё развеялось… нам удалось во всём разобраться, — заметил Хатор, поднявшись на ноги. — Он не смог вовремя измыслить другую идею.
— Похоже, нашего брата миновало испытание, — добавил Мако.
— Подождите… это была какая-то дурацкая кульминация? — спросил Элео. — Но Гаюс же видел записку. Он мог предупредить всех о том, что будет.
«Нет, — сказал маленький рыцарь, взяв Хакса за руку, чтобы тот мог слышать. — Я не мог. Она была… Я мог бы поклясться, что бумага чистая. Я нервничал, потому что не мог понять, что это значит».
— Я до сих пор не понимаю эту западню! — запротестовал Э'Чон. — Она была не очень-то хорошо устроена!
— Нет, хорошо, — возразил Хакс. — Элео постоянно нервировали вещи в этой комнате. Большую часть происходящего я не мог чувствовать, но его напряжение передалось всем, и мы все были близки к тому, чтобы вцепиться друг другу в глотки. Если бы мы не остановились и не остыли, а Элео… сделал бы это, то и меня, и Кайло это выбило бы из колеи. Была бы драка на скамье запасных. Возможно, мы не убили бы друг друга, но никто не вышел бы из этой переделки невредимым.
— Значит, вместо того, чтобы заставить нас столкнуться с противником или испытанием, он пытался натравить нас друг на друга… — пробормотал Сигурд. — Очень умно…
Остальные рыцари посмотрели на него. Судя по Элео, Хатору и Мако, все они были рассержены. Сигурд пожал плечами:
— Я не чувствую никакой приязни к этому месту, но мастера всё же достойны нашего восхищения.
— Коне-е-ечно, а как же, — сказал Элео, слегка закатив глаза. Между делом он поймал взгляд Кайло. — Так… б-без обид, верно? Ты… ты не, хм-м…
— Не злюсь? — спросил рыцарь.
***
«Я знаю, что ты чувствовал к нему. Твои фантазии. Здесь и во втором испытании».
«Я делал это не для того, чтобы кого-то обидеть».
«Кайло… ты слышал генерала. Это то, чего хочет Храм».
«Мы почти не поцеловались! Он… Я не хочу с ним всё испортить. Я боялся до него дотронуться».
«Послушай, я знаю, но теперь ты можешь слышать мои мысли. Ты знаешь, что было сказано: “Поцелуй форс-нуля. Никому не говори”».
«И это всё оправдывает?!»
«Если вы хотите извлечь что-то положительное из этого, Магистр Рен, генерал спокоен. Это означает, что он приспосабливается ко всему. И когда я коснулся его волос, он нервничал гораздо меньше».
«Я… я хотел, чтобы он нервничал…»
«…Что?»
«Я хотел… Мне не нравилось, что он был так этим подавлен, но… Мне понравилось, как серьёзно он всё воспринимал. Мне нравилось, что я нужен ему как проводник. Это… это то, чего мы хотели. Мы хотели, чтобы у него всё было в порядке со всеми нами, но… Я хотел, чтобы он ещё немного дольше был только со мной…»
«…необычный это роман, не так ли?»
«В любом случае, Магистр Рен, Элео Рен не виноват в замыслах Храма и реакциях генерала. Пусть ненависть течёт, вкусите её и приберегите свой гнев, чтобы излить его на более достойную цель».
«В самом деле! Мне не нравится этот Храм! И эти призраки!»
«Я просто… Все эти чувства во мне, и я не знаю, что с ними делать…»
«Мы можем ощутить их через вас. Славная трясина Тьмы…»
«Сигурд, прекрати западать на мою Тьму!»
***
— Что ж, вам не потребовалось много времени, чтобы снова начать свои мысленные беседы, — пробормотал Хакс.
Элео пожал плечами и подошёл к двери:
— Рыжик… Без обид, ладно?
— Без обид, — ответил Хакс.
— Ну тогда не мог бы ты поцеловать Кайло? — спросил Элео, игриво усмехаясь. — Он
ревнует.
— Я не… — слабо попытался протестовать Кайло, но явно никого не убедил.
Хакс задался вопросом, как это должно было работать. Он полагал, что Кайло был первым среди равных в своём маленьком коллективе и в их странных отношениях. Хакс часто думал, что он был только с Кайло, а остальные были своего рода дополнительным условием в их соглашении, но Кайло ревновал. Исходя из предположения, что в конечном итоге ожидалось, что он будет физически доступен для всех рыцарей, как же это должно было устроиться, если Кайло так легко начинал ревновать? Или другим рыцарям дозволялось делать что-либо интимное с ним, только если Кайло скрывался в тени их разумов?
Всё это было невероятно запутано. Хакс подумывал написать контракт на сотню страниц и определить условия, чтобы, полистав его, он смог разобраться и понять всё это.
Элео открыл дверь и был встречен Духом Храма.
Она — дух оказалась женщиной — была не совсем такой, как ожидал Хакс. Она была невысокой, её чёрные доспехи были подогнаны, чтобы соответствовать пышным формам, которые она, видимо, пыталась скрыть под слоями одежды. Она заговорила, и голос из-под маски звучал на удивление тревожно, когда она, запиналась, произнесла:
— Э-эм… м-может… не могли бы вы вернуться внутрь?
Хаксу потребовалось огромное усилие, чтобы не уронить челюсть. Другие рыцари тоже казались ошеломлёнными. Элео усмехнулся и прорычал сквозь стиснутые зубы:
— Что?
— В-видите ли, я очень старалась дожать вас, но ваш форс-нуль… О, надо было мне быть с ним жестокой, как другие. У меня был этот великолепный план, а он его в каком-то смысле разрушил, так что… н-не могли бы вы подождать минуту, пока я придумаю что-нибудь получше?
Элео заорал:
— Это для тебя какая-то игра?! Все эти жуткие вещи, которые творились у меня в голове, — для тебя всего лишь проект?!
— Нет! Нет, я просто знаю, что могу придумать головоломку получше и быть действительно хорошим ментором, если у меня будет немного больше… — начала дух.
— А, твою мать, нет! — крикнул Элео и, перейдя на язык, которого Хакс не мог понять, начал чихвостить духа на чем свет стоит. Внезапно дух с писком исчез, а рыцарь продолжал громко ругаться.
«Элео научил нас всем ругательствам, которые мы знаем… — заметил Гаюс, скользнув рукой в руку Хакса. — До сегодняшнего дня я, наверное, большую часть из них не помнил».
— Ему не нужно… — начал Хакс.
«Ему, скорее всего, понадобится больше поддержки, как только он перестанет сердиться. Он так зол, что сейчас вроде как под кайфом. Когда отпустит, ему будет грустно, и когда это произойдёт, мы будем рядом», — объяснил Гаюс.
— В этом есть смысл — отправили духа, который сам испытывает тревогу, чтобы испытать Элео. Несмотря на её отвратительное поведение, она, вероятно, точно знает, как найти уязвимое место, — пожал плечами Хатор.
— Какой жалкий дух! — воскликнул Э'Чон, — Надеюсь, мой приготовит больше испытаний! Я сокрушу их все моим клинком!
— Не провоцируй их, Э'Чон Рен… — предостерёг Сигурд. Некоторое время он наблюдал за Элео, и Хакс практически услышал в его голосе звериный рык, когда рыцарь продолжил: — Какая восхитительная Тьма… Отдайся своему гневу, Элео Рен, он хорошо послужит всем нам.
— Хакс… — сказал Кайло, слегка заикаясь. — Может… быть может… поцелуй…
Хакс закатил глаза, а Элео всё ещё продолжал изливать то, что было, должно быть, годами сдерживаемым гневом, чем явно наслаждался Сигурд. Хакс посмотрел на Кайло:
— Маска.
— О-о, точно, — произнес Кайло, поднимая маску ровно настолько, чтобы освободить рот. Хакс подарил ему лёгкий поцелуй в губы, позволив Кайло углубить его настолько, насколько ему было необходимо, чтобы смягчить свою ревность.
— Серьёзно, вы можете поверить, ну что за кусок дерьма, шлюхин ублюдок! — воскликнул Элео. — Клянусь, если она появится, я ей ногу в задницу так глубоко затолкаю, что пальцами до зубов достану!
— То было бы зрелище, достойное эпоса, — согласился Мако.
— Ты готов сейчас быть спокойным и цивилизованным? — спросил Хатор.
— Да чтоб вас, нет! Я им всем надеру зад! — крикнул Элео, рванув вниз по коридору.
— Вот это брат по духу! Давайте все будем сражаться! — взревел Э'Чон, поспешив за ним по пятам.
Хатор вздохнул и, опустив руки на бёдра, слегка покачал головой:
— Не знаю, зачем я вообще спрашиваю…
