Восемь как один

Повисло долгое молчание, и Хакс почувствовал, как его сердце упало. Кайло… Бен… Кайло уничтожил маленького, беспомощного ребёнка. Даже если это была иллюзия, эта мысль не помогла Хаксу преодолеть шоковое состояние. Он не был настолько наивен, чтобы думать, что такого никогда не случалось, что дети никогда не гибли на войне, но, увидев ребёнка, или копию ребёнка, и то, насколько он был уязвим, Хаксу показалось, будто его сердце и желудок скручивает изнутри. Он не мог этого оправдать. Это было неправильно, даже если происходило не на самом деле. — Почему… почему ты не счастлив? — спросил Кайло. Он шагнул вперёд, его лицо было бледным и измождённым. Он протянул руку к Хаксу: — Ты… особенно из-за этого беспокоился. Ты не говорил, но я чувствовал. Это должно сделать тебя счастливым. Я могу это преодолеть, тебе больше не нужно бояться потерять меня. Хакс невольно отступил на шаг назад. Не смог удержаться. Это было не похоже на Кайло. Казалось, то, что он сделал, извратило, исказило его и превратило в нечто, что уже не было им. Был ли это Кайло, лишённый Света? Тот, кем он стал, позволив Тьме полностью собой овладеть? Это пугало. Хакс не мог управлять Силой или ощущать её, но в воздухе витало ощущение, что что-то не так. От этого ему стало дурно. Кайло попытался преодолеть расстояние между ними: — Всё в порядке… он исчез. Может быть, теперь я уже не буду чувствовать ничего из этого. Не бойся, Хакс… — Кайло… — лишь сумел выдохнуть Хакс, не в силах придумать, что ещё сказать. Он был слишком напуган и встревожен тем, что видел. — ПРЕКРАТИ МЕНЯ БОЯТЬСЯ! — крикнул Кайло. Он вытянул руку, и Хакс почувствовал, как его потащило вперёд, пока Кайло не схватил его за борт жилета. — Я СДЕЛАЛ ЭТО ДЛЯ ТЕБЯ! Хакс скривился, пытаясь отодвинуться или хотя бы не смотреть на Кайло так. Это было неправильно. То, что он видел, было вовсе не похоже на Кайло, но это был он. Хакс не мог точно сказать, как и откуда он это знал, но знал точно. Физически это был Кайло, но, уничтожив своё прежнее «я»… маленького беспомощного ребёнка, который хотел снова увидеть свою мать… он стал таким. «Кайло, — осторожно произнёс Гаюс, держа руку на своём коротком мече. — Отпусти его». Кайло поглядел по сторонам и рассмеялся. Его голос, поначалу тихий, отразившись эхом от стен коридоров, стал напоминать булькающие звуки из треснувшей трубы. Хакс ощутил, как волоски на тыльной стороне его руки встали дыбом, когда Кайло с ухмылкой окликнул своих рыцарей: — Значит, вот что всегда случалось в тех ситхских легендах? Рыцари и ученики предают своего повелителя. Неужели кто-то из вас всерьёз верит, что вы можете меня победить? Хакс рискнул взглянуть в лицо Кайло и замер: — Кайло… твои глаза… Кайло выгнул бровь, этим подчеркнув золотой цвет, который каким-то образом заполнил его радужки. По-прежнему ухмыляясь, уверенный, довольный и надменный, он притянул Хакса ближе к себе: — Ты должен быть польщён, генерал. Столько могущественных людей готовы броситься на мой клинок ради тебя. Я чувствую, что тебя будоражит такая перспектива. Он перевёл взгляд на своих рыцарей. — Я не причиню ему вреда, вы же знаете, что я не стану. — Не будь таким, как твой дед, не поступай, как он, — торопливо предупредил Хатор. — Я сказал, — прорычал Кайло сквозь стиснутые зубы, проводя тыльной стороной ладони по щеке Хакса, — что не причиню ему вреда. — Тогда молю, отпустите его, — проговорил Мако, кивая на руку, которой Кайло держал Хакса за жилет. Кайло издал смешок, похожий на лай, и подтащил Хакса ещё ближе. — Я видел, что у вас всех на уме. Может, я не хочу его отпускать. Пока он спал, я чувствовал, как он страдал. Я могу защитить и уберечь его, могу положить конец его страданиям. Он посмотрел на Сигурда: — Ты был прав, совершенно прав насчёт Тьмы. В этом месте я ощущаю такую безграничную мощь. Кайло приподнял Хакса за жилет, словно разглядывал его на свету, как лабораторный образец. — И он, он весь наполнен Тьмой, как нетронутый колодец. Из-за шлема Хакс не мог понять, что испытывал Сигурд, но тот хранил молчание, по-прежнему крепко сжимая клинок. Кайло ухмыльнулся. Хакс заговорил, пытаясь вразумить его: — Ты сам на себя не похож, когда ведёшь себя так. — Да? — протянул Кайло, это утверждение явно позабавило его. — Да. Ты никогда не держал меня так, — сказал Хакс. Он пытался успокоиться, но, несмотря на все усилия, в его голосе звучал страх. — Кайло, ты не такой. Если бы ты только заглянул в наши мысли, ты бы это увидел. — Моя мощь возросла настолько, что я вижу ваши мысли насквозь, — промурлыкал Кайло. — Всё в порядке… Я тоже это чувствую. Хакс взглянул на рыцарей. Как они собираются это прекратить? Как они намереваются удержать Кайло от полного падения во Тьму? Даже Сигурд был слишком потрясён и напуган, чтобы восторгаться этой Тьмой. Без Света Кайло был не Кайло. Без этой светлой частицы он был неудержимой природной стихией. Ощущая на себе хватку рыцаря, Хакс опасался, что того не сможет остановить ничто. — Я чувствую в тебе столько страха, стыда… надолго преданных забвению, тщательно сдерживаемых и скрываемых. Но эти твои процедуры и обработка не смогут их скрыть. Я могу заставить голоса умолкнуть, — заверил Кайло. — Я могу всё. — Я не знаю, о чём ты говоришь… — медленно сказал Хакс, стараясь, чтобы голос не дрожал. Рен собирался что-то сделать с его разумом? Нет, он бы не стал. Кайло никогда бы не вторгся в его сознание вот так. Он обещал, он знал, как рьяно Хакс защищает свои мысли и уединение. — Собака, та, что была у тебя долгие годы, — произнёс Кайло, насмешливо улыбаясь. Хакс нахмурился. — У меня никогда не было собаки, — сказал он, покачав головой, и потянул Кайло за руку. Рыцарь издевательски рассмеялся и отпустил Хакса, позволив ему упасть на пол. Как ни странно, Хакс не мог двигаться. Он посмотрел на рыцарей и заметил, что они чуть дрожат. Их тоже удерживали на месте Силой? Кайло обернулся и посмотрел Хаксу прямо в лицо: — Бедняжка, они сказали, что ты бесполезен, когда тебе так больно. И ты спрятал эту боль, создал вместо неё более приятные воспоминания, чтобы можно было работать. Хотя из-за всего этого ты никогда не понимал, откуда у тебя такое… отвращение к привязанностям. — Кайло, прекрати. Отпусти нас, — твёрдо ответил Хакс. — Чтобы ты напал на меня? Предал меня? Не думай, что я не читал древних преданий о ситхах, — возразил Кайло. Хакс втянул носом воздух, вспоминая одну из своих первых бесед с Гаюсом. — Рыцари Рен не такие. Вы связаны друг с другом. Ты чувствуешь то, что чувствуют они. Потеря одного из рыцарей стала бы ужасной утратой. — Думаешь, что можешь читать мне лекцию? — спросил Кайло, приподняв Хакса за подбородок, и насмешливо добавил: — Форс-нуль? — Кайло, ты нужен им, — сказал Хакс, оставаясь непоколебимым. — Сколько бы ты ни думал, что, отдаваясь этой силе, укрепляешь себя и что-то исправляешь, — это не работает. Глаза Кайло замерцали: золото в них угасало и возвращалось, лишь для того, чтобы затем вновь засиять ровным жёлтым цветом. Кайло опустил взгляд, отступил на шаг и снова поглядел прямо на Хакса: — Я в силах сделать всё что угодно. Я могу унять боль. Могу их защитить. Я чувствую, что мне даже хватит сил уберечь их от смерти. Шесть раз мне пришлось испытать их боль. Теперь я могу прекратить это, а вы хотите, чтобы я просто всё отпустил? — Да. Ответ раздался мгновенно. Хакс был потрясён, услышав шесть голосов, прозвучавших в его ушах. Кайло обернулся, и рыцари заговорили. — Мне страшно видеть, как умирают другие, но сейчас это не ты. Ты не тот человек, за которым я поклялся следовать. — Это больно, но на этом мы учимся. Если ты станешь оберегать нас от всего, что может нам повредить, мы не сможем развиваться. — Тьма — вернейший путь к могуществу, но не ценой вашего разума. Это неестественно для вас. — Всепоглощающий страх терпеть было невыносимо, но я бы выстоял пред ним десятикратно, лишь бы избежать нынешнего положения. — Если я в чём-то и уверен, так это в том, что ты должен быть собой, а это — не ты. — Наш магистр не навредит нашему генералу! Намеренно или нет! Кайло посмотрел на рыцарей в нерешительности, затем повернулся к Хаксу: — Ты… ты настроил их против меня. — Нет. Ты пытаешься отрезать часть себя, которая тебе нужна. Может быть, когда-нибудь ты сможешь это отпустить, но на данный момент тебе нужен Бен, — сказал Хакс. — Это не моё имя! — огрызнулся Кайло. — Но было твоим когда-то, и ты не можешь этого отрицать. Отрицание причиняет тебе боль. Когда-нибудь, может быть, ты сможешь жить без Света, но это время ещё не настало, — произнёс Хакс, стараясь, чтобы его голос звучал убедительно. — Когда ты будешь готов, ты сможешь его отпустить, но пока… Я буду с этим жить. Я не возражаю против сколь угодно долгой неопределённости, лишь бы ты не стал… не стал таким. — Нет… — прорычал Кайло, сверкая глазами. Хакс почувствовал, что его отпустили. Он положил руку на плечо Кайло и добавил: — Всё хорошо… позволь ему вернуться. Не могу поверить, что говорю это, но впусти его. Если это единственный способ вернуть нашего Кайло, пусть будет так. — Я… я сделал это для тебя! Я убил… — выкрикнул Кайло, запнувшись от сдавленного всхлипа. — Теперь всё закончилось, — пытался вразумить его Хакс. — Всё позади. Тебе не обязательно быть таким, если это мучает тебя. — Я не хочу это чувствовать, — сказал Кайло, и золото в его глазах угасло. — Я ненавижу это чувство… Когда разрываюсь на части. Мне так сильно хочется обладать обеими сторонами, но потерять одну, чтобы получить другую… Ненавижу… Впервые за всё время Хакс видел кого-то из рыцарей настолько уязвимым. Даже после всех пережитых испытаний, он только теперь увидел эту сторону Кайло, о существовании которой никогда не знал, сторону, которая была тщательно скрыта. Где-то далеко у Кайло была другая семья, которой ему недоставало, которую он покинул, чтобы присоединиться к рыцарям Рен. Его мать… у него была мать, по которой он скучал. Хакс вспомнил свою мачеху. Она не была жестокой, только отстранённой. Его родная мать… на самом деле он не помнил её, но порой обнаруживал, что скучает по ней. А Рен чувствовал всё намного сильнее и глубже, и это должно было быть куда хуже. Странный жёлтый цвет почти исчез. Хакс рискнул притянуть Кайло поближе и заговорил так мягко, как только мог: — Теперь освободи их. Пожалуйста. Впусти их и перестань удерживать. Он ощутил, как Кайло крепко схватил его и выдавил: — …Прости… Облегчением было слышать и чувствовать, что Кайло, его Кайло, тот, которого он знал, пришёл в себя. Он прижал Хакса к себе, и всхлипывания усилились, превратившись в рыдания, которые прерывались только когда он говорил, как сожалеет об этом. Сожалеет, что напугал его. Что использовал против него Силу. Что толкнул его. Что привёл его в это проклятое место. Он говорил, что сожалеет обо всём. Хакс ощутил вокруг и другие руки, обнимающие их, теперь он был способен распознать прикосновения и ощущения остальных рыцарей. Он крепко держал Кайло столько, сколько тому было нужно, пока он по очереди извинялся вслух перед каждым рыцарем. За то, что Э'Чон тоже нуждался в поддержке, а он вёл себя как эгоист. За то, как ревновал к Элео. Как был неспособен помочь Мако, Хатору, Гаюсу и Сигурду. Было странно слышать извинения от Кайло, обычно он был склонен к безрассудству и поспешности. А сейчас был так похож на ребёнка, на Бена… кажется, у Кайло имелась ещё одна сторона, о которой Хакс ничего не знал. — Простите… — снова прошептал Кайло. — Всё позади, — отозвался Хакс, снова стиснув Кайло в объятиях. — Больше никаких испытаний, теперь всё завершилось. Мы можем отправиться домой. Кайло отстранился от него со словами: — Я… в этом не уверен… Он вытер глаза и нос рукой в перчатке, выскользнул из объятий Хатора и Сигурда и немного отодвинулся от них: — Я не могу сказать точно… это просто чутьё. Я думаю, тебе придётся с чем-то столкнуться. Это как-то связано с собакой… Хакс покачал головой: — У меня никогда в жизни не было собаки. — Хакс… вспомни. Ты был чем-то расстроен, очень сильно расстроен. Тебе было так плохо, что ты не мог сосредоточиться, поэтому твои наставники сказали, что ты должен отправиться на коррекцию. И что если ты сделаешь это сам, это будет смотреться лучше, чем если тебя туда направит старший по званию, — объяснил Кайло. — Да, это я помню, — тихо сказал Хакс и нахмурился. — Но Кайло, это была не собака. Это была ссора с отцом… вышедшие из-под контроля подростковые эмоции. — Хакс, мне нужно, чтобы ты очень сильно постарался вспомнить. Ты действительно был бы так расстроен какой-то ссорой на ровном месте? — спросил Кайло. Хакс снова покачал головой: — Это был гормональный дисбаланс, теперь всё исправлено. Проблема со здоровьем, в основном проводились профилактические медицинские процедуры. Я не знаю, как ты об этом узнал, но тут тебе не о чем беспокоиться. — Нет, Хакс, я это почувствовал, — настаивал Кайло, — когда у меня была вся та Сила, я мог чувствовать духов, каждого из них, я мог слышать их. Вот почему ты должен вспомнить, прежде чем они обрушат это на тебя. «Что на него обрушат?» — спросил Гаюс. — Я это ощутил, я попытаюсь показать вам всем, — сказал Кайло и замолчал, передавая информацию рыцарям. Хатор посмотрел на Хакса, и в его голосе зазвучало изумление: — Вы… изменили свой разум? — Мне… пришлось, — возразил Хакс. — Генерал, всё то время, что мы вас знаем, вашим главным беспокойством касательно принятия наших способностей была опасность для вашего разума, — сказал Сигурд. — Да, в смысле, я понимаю, порой бывают вещи, которые тебе не хочется выставлять на всеобщее обозрение, но… это на тебя не похоже, — сказал Элео. — Для небольшой размолвки с отцом это слишком. — Согласен! — громко согласился Э'Чон. — Наш генерал ничего не боится! — Тогда молю, скажите, зачем же было совершать столь отчаянный шаг? — спросил Мако. — Я… был молод, гормоны бурлили. Баланс в организме мог нарушиться из-за мелочей. Это было сделано, чтобы помочь мне в работе, — попытался объяснить Хакс, но слова, вылетевшие из его уст, звучали ужасно неубедительно. Чем это было вызвано? Он помнил ссору. Он полагал, что не должен вспоминать детали, чтобы не обратить коррекцию памяти вспять. Всё, что он мог вспомнить, было огорчение из-за отца. Он был не просто расстроен — опустошён. Он помнил, как после того, как… что бы тогда ни случилось… их отношения изменились. Помнил какую-то отстранённость и неловкость между ними, избыток критики, но никогда не было ненависти. Затем… что-то произошло… он возненавидел своего отца. Стал избегать его. Он не мог вспомнить причину, но до самой смерти отца Хакс оставался с ним в ссоре. Собака. Кайло продолжал говорить о собаке. Была ли она? Он не мог вспомнить, как ни старался. Он видел голокартинки и видео с ними, но сам ни разу не видел вживую. Какое вообще отношение ко всему этому имела собака? Хакс нахмурился. Совсем рядом с Кайло, у его ноги, лежала красная ленточка. Она казалась знакомой, но он не мог понять почему. Ленточка… день рождения. Формальность, но у него всё же были дни рождения, как повод пригласить высокопоставленных офицеров. Детей никогда не приглашали, одни лишь взрослые вели свои разговоры под предлогом празднования его дня рождения. Но в конце, если он держался тихо и спокойно, то получал подарок, небольшую безделушку. Он мог все их перечислить, поскольку жил на дальних рубежах Внешнего кольца и ему редко доставались новые вещи. В основном это были практичные предметы: звуковой хронометр, планшет с расписанием, которое он мог запрограммировать, и… один год отличался от остальных. Хакс получил свой подарок после того, как все ушли, потому что это оказался… Он указал на ленточку: — Кайло, к ней прикреплена записка? Кайло посмотрел вниз и нагнулся, чтобы поднять ленту. Он беззвучно сглотнул и протянул её Хаксу: — Нет… но… Хакс взял ленту и осмотрел её. Никакой записки не было, только бирка, на которой неумелой рукой затупившимся алмазным сверлом было грубо выгравировано: «Молли».