Восемь как один

— А… почему все эти кошки именно здесь? — Потому что так повелела Тьма. — …ах да, разумеется. Хакс припомнил первый раз, когда столкнулся с ритуалом празднования рыцарей после сражения. Теперь ему казалось, он лучше понимает его смысл. Поначалу он думал, что это всего лишь оправдание для того, чтобы шуметь, вести себя невыносимо и поглощать больше калорий, чем требуется зараз одному человеку. У него были тайные подозрения, что во многом так оно и было, в каком-то смысле. С другой стороны, это был хороший способ напомнить себе, что ты ещё жив, что твои соратники живы и всё ужасное, что случилось, теперь позади. И по-прежнему было больно, но Хакс рассматривал это так, что он, по крайней мере, жив и может чувствовать эту боль. Он приглядывал за «своим» котёнком. Тот не принадлежал ему на самом деле, и Хакс знал, что не стоит думать о нём как о своём. Он очень сомневался, что после всех бед, что причинили они с рыцарями, ему подарят особо породистое придворное животное. Он не мог даже представить, за какие заслуги при хэйанском дворе ему могут преподнести такой дар. Маленькая кошечка ему не принадлежала, и поэтому, какой бы милой она ни была, Хакс старался не слишком к ней привязываться. В то же время ему приходилось стараться сосредоточиться на том, чтобы кошачья шерсть не набилась ему в рот. Пища по большей части состояла из местной крупы, к которой подавались разнообразные блюда из рыбы. Была рыба жареная, запечённая в тесте, которая понравилась ему ещё раньше, и другие виды. Был жёлто-коричневый бульон, который он быстро выпил, чтобы туда не сунулась кошка, маринованные овощи, котлетки в хлебе, ломтики рыбы и другие ломтики рыбы, помещённые на порции крупы. Кошек особенно заинтересовала нарезанная рыба, но Гаюс быстро предупредил, что не следует кормить их этим. «Там между рисом и рыбой лежит острая приправа. Это будет для них нехорошо», — объяснил он, потянув Хакса за руку, когда тот перебирал рыбу. — А есть здесь что-нибудь, чем их можно покормить? — спросил Хакс. Гаюс оглядел стол. Хакс о кошках ничего не знал. Как оказалось, ничего покрытого острой приправой они есть не могли. Но животные были хищными на вид, с острыми зубами и когтями для охоты, поэтому, вероятно, им хотелось рыбы, а крупа интересовала их гораздо меньше. Гаюс указал на блюдо с рыбой в центре и коснулся руки Хакса: «Вот это подойдёт. Только убедись, что на ломтиках не осталось следов имбиря, васаби или маринада». Хакс совсем не был уверен в том, что понимал, что чем является, но знал достаточно, чтобы осознавать: не стоит кормить кошку тем, на чём остались следы чего бы то ни было ещё. Он поднёс кусочек кошечке у себя на коленях, та обнюхала его и уцепилась за пальцы Хакса когтистой лапкой, чтобы обнюхать и облизать рыбу как следует. Устав от обнюхивания, она предприняла попытку съесть этот кусочек, стараясь запихать весь целиком в свой крошечный рот. Остальные рыцари были возбуждены и шумели как обычно. Похоже, они повеселели с тех пор, как он перестал хмуриться. Они беспокоились за него? Хакс не припоминал, чтобы кто-либо когда-то беспокоился за него, когда ему было грустно. Когда с ним что-нибудь случалось и от этого страдали планы или проваливались миссии, люди тревожились, но это выглядело иначе. Он и не знал, что люди могут так беспокоиться из-за чьих-то чувств, что это влияло на их собственные, причём настолько сильно. Ещё Хакс задумывался, как всем удалось так быстро восстановиться. В Храме они были явственно истощены и измучены, в шаттле выглядели так, будто держались из последних сил. Как они сумели прийти в себя после всего ужасного, что с ними произошло? Сигурд и Кайло чуть не погибли. Гаюса едва не размазало по полу. Хатор был вынужден слушать, как все, кого он любит, умирают. Мако столкнулся лицом к лицу со своими худшими страхами. Э’Чону пришлось пережить и снова совершить то, чего он поклялся никогда не делать. И всё же… сейчас, казалось, они были в порядке. Как им это удалось? Как можно так быстро приходить в себя? Если был способ сделать это, не подвергаясь коррекции, то, может быть… Может быть, она ему не понадобится. — Гаюс… как вы все можете быть такими? — спросил Хакс. — Я не понимаю. «Быть какими?» — переспросил рыцарь. Хакс огляделся вокруг и с изумлением добавил: — Как будто ничего не случилось. Маленький рыцарь склонился к нему, и Хакс удивился тому, что сам автоматически приобнял его рукой. Раньше он дёргался и испытывал неловкость, когда пытался вступить в физический контакт с кем-то, но сейчас это происходило с лёгкостью, и он был удивлён. Гаюс, похоже, ничего не заметил и начал объяснять: «Дело не в том, что на нас это не повлияло — мы поговорили об этом и знаем, как двигаться дальше». — Значит, у меня просто недостаточно сил… — заключил Хакс. К какому ещё заключению он мог прийти? Неспособность собраться, когда все вокруг могли это сделать, должна служить признаком определённого вида слабости. Слабости, в которой его всегда обвинял отец. «Не думаю, что это так. Мне кажется, это связано с чем-то в твоей голове. Я думаю… что ты болен», — признался Гаюс. — Болен? — переспросил Хакс. «Не физически. Мне кажется, у тебя в разуме есть что-то, что не даёт тебе чувствовать радость. Это естественно — не испытывать радости и чувствовать вину после того, через что ты прошёл, но… я чувствую там что-то. Как будто блок. Он был там и раньше, но если разрушение коррекции убрало все блоки, то почему этот остался? — постарался объяснить Гаюс. — На самом деле эта проблема встречается удивительно часто, и ты можешь начать принимать специальные препараты, чтобы вернуть мысли в равновесие». — Для препаратов требуется время… — пробормотал Хакс. Видимо, это и были два варианта, которые у него остались. Он мог воспользоваться традиционной медициной, и на это ушли бы месяцы проб и ошибок для подбора правильных лекарств и дозировок. Либо он мог подвергнуться повторной коррекции, что было большим риском, но давало быстрые результаты, необходимые ему для возвращения на службу. Он посмотрел на Гаюса: — Прости, это неподходящая тема для разговоров за столом за ужином. Гаюс поднял на него взгляд и скривил губы в лёгком раздражении. «У меня в голове постоянно находятся шесть разных людей. Мы постоянно открыты ощущениям и мыслям друг друга. Чтобы испортить мне аппетит, тебе придётся сделать что-нибудь похуже». — Да, полагаю, так, — протянул Хакс. Гаюс улыбнулся и потёрся головой о его плечо, точно один из здешних котов. «Всё-таки я рад, что ты озвучиваешь это. Если бы ты стал игнорировать или отрицать эти чувства, тебе бы это не слишком помогло». Значит, он был болен. Хакс подумал, что в таком предположении есть смысл. Его учителя, скорее всего, лучше могли определить его ментальные заболевания и, не желая, чтобы препараты мешали обучению, предложили коррекцию как самое простое и быстрое решение проблемы. Вместо того чтобы лечить болезнь, они заблокировали воспоминания и проблемы, которые служили для неё раздражителем, как катализатор в химической реакции. Это было первым решением, к которому он сам пришёл, столкнувшись с необходимостью быстрого восстановления и чётких результатов. Он попытался обдумать ещё раз: испытывал ли он раньше трудности с тем, чтобы чувствовать радость? Теперь, когда старые воспоминания не были заблокированы, он обнаружил, что никогда не радовался, но считал это естественным следствием пренебрежения к себе. Хакс предположил, что делал всё, что мог, чтобы выпутаться из той ситуации, несмотря на то, что знал, что родителям он безразличен. Было ли что-то не так с его мозгом, из-за чего он не мог испытывать счастье? Он вспомнил, что с Молли чувствовал себя лучше… Но всерьёз задумавшись об этих воспоминаниях, он понял, что «лучше» не означало «полностью оправился». Затем стало легче, но всё-таки он испытывал трудности. Он больше смеялся, но неудачные дни случались чаще, чем удачные. Его всё так же преследовало чувство вины, несоответствия и безнадежности, и Молли лишь облегчала страдания, потому что с ней ему не приходилось жить только ради себя. Значит… возможно, это заболевание у него дольше, чем он помнил. Возможно, он с ним и родился, а родители либо не заметили, либо отказались его лечить. С той информацией, которую Хакс сейчас имел о своём отце, он бы не удивился, если бы тот отказал ему в лечении с целью помучить. Он понял, что снова начинает злиться, и погладил кошку на коленях. Это немного помогло. Ему всегда было неловко беспокоить людей своими проблемами, но животные, наверное, не заметили бы разницу между тем, как их гладят для того, чтобы снять стресс, и для того, чтобы выразить любовь. Любая кошка или собака поняла бы, что ей оказывают физические знаки внимания, что является неотъемлемой частью социализации. Хакс попытался продолжать есть и не обращать внимания на шум вокруг. Несмотря на то, что Кайло был болен, он всё равно говорил громко и даже весело, старался не подпускать кошек к еде. Несмотря ни на что, атмосфера царила радостная. Испытания закончились, все они сумели помочь друг другу преодолеть их. Всё осталось позади. Хаксу хотелось только, чтобы он был в состоянии оценить это и чтобы не было так мучительно больно. Он постарался сосредоточиться на том, что имел склонность к меланхолии. В этом не было его вины, не было ничьей вины, всё просто было так, как было, и теперь ему следовало найти способы справиться с этим. Какой-то человек отодвинул дверь и вошёл, и Хакс его не узнал. На том была одежда, отличавшаяся от одежды слуг, и это был не Рюноске. Мужчина был одет в довольно пышное одеяние из шелка. Приглушённый тёмно-синий цвет однозначно мужского наряда оттенял его распущенные чёрные волосы, падающие на плечи. Все замерли. Мако поднял голову и с ужасом и изумлением глядел на вошедшего. Гаюс быстро потормошил Хакса за руку: «Это Лорд-главнокомандующий». Так же быстро Хакс опустил взгляд. Ему приказали не смотреть Лорду в глаза, и он не хотел подвергать опасности отношения между народами из-за своего дурного настроения. Он стал смотреть на свою кошку и слушать разговор на языке, которого не понимал. Он не мог даже различить отдельные слова, которые помогли бы определить какой-то контекст беседы. И он мог только надеяться, что, что бы там ни происходило, это не принесёт ничего плохого. Достаточно с них плохих новостей.

***

Лорд-главнокомандующий посмотрел на Мако сверху вниз и, не выдавая обиды выражением лица, спросил: — Лист возвращается на ветвь, откуда произошёл, но не сообщает о том дереву? Кайло почувствовал, как Мако застыл. Будучи прикован к постели, Кайло не мог пойти и попросить об аудиенции, чтобы доложить об успехе похода непосредственно Лорду. Вместо этого он передал послание через слугу и дал своим рыцарям разрешение на полностью заслуженный отдых после всего пережитого. Он указал в послании, что Мако вернулся в целости и сохранности, но рыцарям нужно время, чтобы залечить раны, физические и душевные. Либо Лорд-главнокомандующий не услышал эту часть, либо почему-то воспринял как оскорбление. «Он что, серьёзно? Мы чуть не погибли. Что, попросить один свободный вечер — это слишком много?» «Народ Хэйана известен своим отношением к работе. Хотя у меня есть свои мысли относительно моего будущего шурина». «Если он хочет нас оскорбить, я…» «Не думаю, что он пытается кого-то оскорбить… если уж на то пошло, он сам испытывает горечь». «И в самом деле, вокруг него сейчас сгустилась тьма, которой не было во время нашей первой встречи». «Мако, хочешь, я улажу это?» «Нет, добрый магистр. Вы пережили множество ран. Долго я бежал от своих демонов, и время мне встретиться с ними лицом к лицу». Мако поднял взгляд на брата: — Я не могу предложить оправданий своей грубости. По меньшей мере я обязан был возвестить о нашем возвращении до того, как воспользоваться твоим гостеприимством. Это прозвучало невероятно прямо для Мако, который, обращаясь к брату, отбросил большую часть своих поэтических фраз и попытался найти общую почву для разговора. Хиромото, казалось, боролся с желанием скрестить руки на груди. Когда наступила тишина, Кайло пришло в голову, что тому нечего сказать в ответ. Он пришёл повидаться с братом, ожидая ссоры, но всё же испытывая необходимость своими глазами убедиться, что с ним всё в порядке. А выяснилось, что ссоры не будет, и говорить больше было не о чем. Лорд указал на ошибку, Мако извинился за неё. Хиромото продолжал смотреть вниз, наверное, пытаясь придумать повод уйти, и тут Мако спросил: — Не присядешь ли с нами ненадолго? Лорд приподнял бровь, и Кайло ощутил его тревогу. Сидеть вместе с группой рыцарей, которые явно недолюбливали его, а один даже пытался напасть, и прислужником Первого ордена, который однажды обернётся против них? Хиромото излучал скептицизм, но Кайло чувствовал также и притяжение, небольшое количество света. Всё, чего хотел Хиромото все эти годы, это чтобы его брат вернулся. Если он не мог возвратить Мако в семью навсегда, разве стал бы он возражать против одного из немногих драгоценных вечеров, которые они могли провести вместе, из-за собственной гордости? — Я обещаю, мой возлюбленный не поднимет на тебя свой меч, — сказал Мако в надежде, что это поможет. — Это не должно быть предметом торга… — пробормотал Лорд, глядя на Хатора, который фыркнул и отвернулся. Он хотел было направиться к ним через комнату, но остановился. Кошки всё так же были повсюду, и пройти через них было трудно. Сигурд поднял руку, и внезапно кошки отпрянули в стороны, как будто увидев игрушку на ниточке на другом конце помещения. Опустив руку, рыцарь указал на место рядом с Мако. Лорд-главнокомандующий грациозно опустился туда и пристально посмотрел на Хакса, который по-прежнему не имел понятия о том, что ему можно поднять глаза, и оставался сидеть, мрачно ссутулившись, с опущенной головой. Движением, которого никто не ожидал, Хиромото потянулся к нему и рукой приподнял подбородок, вынуждая посмотреть вверх. Хакс, похоже, и не думал увидеть Лорда, судя по его виду и исходящей от него энергии. Комнату пронзил укол шока и страха, и глаза Хакса расширились, когда он понял, на кого смотрит. Хиромото убрал руку и хмыкнул: — Насколько это можно сказать про иноземцев, он не уродлив. Кайло почувствовал резкое желание возразить и выпалил: — Я считаю, что он выглядит прекрасно. В конце концов, он — моя жена. «Ты закапываешься всё глубже…» «Я знаю, что я сказал, Гаюс, и будь я проклят, мне не нужно, не нужно, не нужно, чтобы ты снова про это напоминал!» — Значит… ты одобряешь? — нерешительно спросил Мако. — Я сказал, что он не уродлив, — ответил Лорд и сложил руки на коленях. — У меня по-прежнему есть сомнения по поводу его Ордена. — Мако, скажи своему брату, что он ведёт себя как осёл, — буркнул Хатор. У Мако едва не отвисла челюсть, а Хатор изящно отпил из крохотного блюдечка глоток рисового вина. Лорд подался вперёд и искоса оглядел Хатора. Кайло уловил мысли Мако, и хэйанский рыцарь, не зная, что ещё сделать, налил своему брату вина. Хакс наблюдал за ними, не понимая, что происходит. — Ты — рыцарь с Атема, который обнажил клинок в моём присутствии, — заметил Хиромото. — Вы дали понять, что ставите нашу связь ниже уз настоящей семьи. Я не сожалею о своём поступке и повторил бы всё снова, — предупредил его Хатор. — Поскольку вы ничего не знаете о наших обычаях, полагаю, мне придётся простить ваше невежество, — прямо ответил Лорд. Элео поднял руку и быстро проглотил кусок сашими, чтобы нормально говорить. — Вы, кхм, не хочу показаться грубым, но вы, похоже, не понимаете, как работает наша связь. Рыцари Рен используют Силу, чтобы непрерывно делиться эмоциями и информацией и так становиться сильнее. Мы все провели годы у Мако в голове, и поэтому… да, мы знаем вашу культуру. Не буду говорить, что так же хорошо, как знаете её вы, но поверьте, знаем. Лорд поднял брови, услышав из уст Элео свой родной язык. Видимо, он ожидал этого от Хатора и Кайло, но не предвидел, что другие тоже на это способны. Гаюс протянул через стол руку. «У меня есть что сказать… он разрешит мне?..» Мако коснулся руки своего кровного брата и сказал: — Нашему младшему товарищу необходимы прикосновения, чтобы общаться без поддержки. Он желает поговорить с тобой. Лорд поглядел на Гаюса и, к удивлению Кайло, протянул ему руку. Сконцентрировавшись на речи Гаюса, Кайло смог услышать её у себя в голове. «Мы все разные. У нас разные ценности и пережитый опыт. Я не думаю, что мы когда-нибудь будем видеть всё одинаково. Сегодня мы сражались в трудном бою, все мы, поэтому… хотя бы на сегодняшний вечер, можем мы перестать спорить? Хатор признал, что ему жаль…» Лорд перевёл взгляд на Хатора и убрал руку: — Он в самом деле извинился, пусть это было и вынужденно… Хатор снова фыркнул и отхлебнул ещё вина. «Эй, я чувствую, как эта штука бьёт тебе в голову. Не увлекайся, чтобы мы все не стали пьяные». «Не волнуйтесь, Магистр Рен, у меня прекрасная переносимость алкоголя». «Прекрасная, как задница моя». «Ха-ха-ха! Это правда! В выпивке он каждый раз побеждает нас!» «Так и есть. Нужно больше практики. Я рекомендую курс виски, после чего можно перейти к…» «Сигурд, нет. Совершенно точно — нет. Ты сумасшедший старикан, и тебе пора остановиться». — Во время моего испытания Хатор защищал меня и бился с множеством врагов, — сказал Мако. И кивнул в сторону Хакса: — Так же как и генерал. Он доблестно сражался, чтобы я мог достигнуть своей цели. Теперь брови Лорда поползли прямо на лоб. — Он вошёл в Живой Храм? Кайло ощутил, как все его рыцари замерли, и коснулся мыслей Мако. На того с ранних лет производили большое впечатление замечания о том, что однажды он, как один из вероятных кандидатов в Рыцари Рен, войдёт в Храм. Об этом говорили так часто, что иногда он представлял это рутинным событием, хотя такая точка зрения и изменилась во время его испытания. Хиромото, похоже, считал иначе. Для него и для остальных нечувствительных к Силе Храм был местом, которого следовало избегать. Среди многочисленных детских страшилок про призраков часто попадались такие, где люди забредали в Храм и встречали там ужас, какой невозможно было даже вообразить. Мако всё же заговорил: — Он последовал туда, зная об опасности, что кроется за вратами. — Глупо… - пробормотал Лорд, хотя в интонации его голоса крылось нечто иное. Несмотря на дурные предчувствия, Кайло уловил даже оттенок восхищения. Лорд посмотрел на Хакса: — И как же он преодолел испытания, не обладая сам никакими способностями? — Он не говорит на нашем языке, — сказал Мако. — Мы были бы крайне признательны нашему младшему брату, который мог бы нам в этом помочь. Гаюс коснулся руки Хакса, и Кайло почувствовал его, совсем слабо, в их соединении, а Мако направил ему всю информацию о хэйанском языке, необходимую для поддержания разговора. Подал голос Сигурд: — Теперь он будет понимать вас, ваша светлость. Вы можете задать ему ваш вопрос. Лорд сосредоточил внимание на Хаксе и прямо спросил его: — Как ты выжил? Хакс замер на короткое время, шокированный ощущениями и мыслями, текущими в его разуме. Через пару секунд он приспособился и ответил на хэйанском с сильным акцентом: — У меня было оружие, которое там никогда не видели прежде. Я сумел застать их врасплох. — И ты защитил моего брата? Хакс, всё ещё находившийся в угнетённом состоянии самообвинения, тихо ответил: — Я сделал, что мог. Лорд перевёл взгляд на Мако. Выражение его лица немного смягчилось, и тьма вокруг него начала растворяться. — Не пойми меня неправильно. Моё желание состоит в том, чтобы ты оставался с нами, если только не будет нужды в обратном. В этом ничего не изменилось. Но если ты должен уйти, то, похоже, у тебя, по крайней мере, есть товарищи, которые защитят тебя. «Он в безопасности. Он будет в безопасности», — Кайло слышал, как эта мысль звучала и повторялась снова и снова в голове у Хиромото, как вздох облегчения. По-прежнему была тоска, по-прежнему боль и чувство предательства оттого, что брат предпочёл компанию своей приёмной семьи родной крови. Но теперь, кажется, Лорд уже не был настолько сконцентрирован на себе, чтобы не признавать, что остальные рыцари и даже генерал будут заботиться о Мако, когда тот уйдёт. Мако протянул ему ладонь. — Если это поможет, я показал бы тебе. «Если согласится он, могу я позволить ему войти?» «Лучше бы ему быть здесь, чтобы выслушать всё, дорогой». «Лорда-главнокомандующего в нашей компании ещё не было! А можно я…» «Не надо с ним драться!» Хиромото поднял ладонь, раздумывая, принять руку Мако или нет. Он поглядел на него с сожалением и опустил руку на колено. — Это не моё место. У меня нет твоего дара. — Брат… — умоляюще протянул Мако. — Я не пользуюсь Силой, и я не тот, кто принесёт вам равновесие. Я чувствую, что это не тот дар, который я могу принять, — сказал Лорд. Затем он сделал жест, который Кайло сразу же узнал. Мако часто слегка касался чьих-то губ, чтобы выразить таким образом свою нежность. Кайло не понимал, откуда появилась эта привычка, пока не увидел, как Лорд потянулся к брату и смахнул с его нижней губы прилипшую рисинку, отбросил в сторону и не очень царственно вытер руку о поднос. Мако застыл на месте, а Лорд сразу вернулся к своей сдержанной манере поведения. — Тем не менее я бы принял вашу компанию в физической реальности. — И она, конечно же, у тебя будет, — радостно ответил Мако. — А теперь… почему все эти кошки… — начал Лорд, осматривая комнату. — Этого потребовала Тьма, — отозвался Сигурд, возвращая себе на колени чёрного кота и нежно его поглаживая. — Не годится её слуге задаваться вопросами о её воле. — А ещё тебе нравятся кошки, — ткнул его локтем Элео. — Я ничего не имею против них… — пробормотал Сигурд уже не так сурово. Кайло вздохнул и поднял руку. Напряжение, царившее в комнате, значительно спало. Силой он приподнял бутылку и налил себе маленькую чарку рисового вина. Хакс тут же подхватил её и спросил: — Разве тебе можно вообще пить? — Печень не задета. Мне нужно только ждать, пока заживёт спина, — сказал Кайло. Хакс подскочил на ноги, не заботясь о присутствии Лорда-главнокомандующего, и на цыпочках начал передвигаться в обход кошек, держа рыжую под мышкой, пока не добрался до бутылки со спиртным. — Нет, нет и нет. Я запрещаю тебе до тех пор, пока не поправишься. — У меня всё в порядке с печенью! — разочарованно повторил Кайло. — Это тебе не поможет! Тебе нужно полноценно питаться и избегать обезвоживания! — сердито сказал Хакс, убирая бутылку и чашку и отыскивая себе свободное место рядом с Кайло. — Никакого алкоголя. — Но… — Нет! «Да ты попал под каблук». «Ещё как попал». «Не попал! Я только… не хочу спорить, всё!» «Да ладно, дружище, по крайней мере, воспользуйся этим». «Воспользоваться?» «Ну… ты же понимаешь…» Кайло моргнул, и в его голове появилась идея. Он подавил улыбку при виде образа и быстро задумался, хватит ли ему смелости попросить… Да кого он обманывает? Он только что лицом к лицу встретился со смертью и тьмой, конечно, он сможет попросить своего бойфренда поухаживать за ним. — Что ж, поскольку я так беспомощен и болен, может быть, стоит поручить себя твоей заботе… — сказал Кайло, откидываясь на подушки и гладя кошку, пристроившуюся у него на животе. —То есть? — переспросил Хакс, скрещивая руки на груди. Кайло чуть заметно вспыхнул, поднял глаза на Хакса и сказал: — Покормишь меня? Хакс изогнул бровь и посмотрел на него с любопытством. — Ты серьёзно? — С-серьёзно, — подтвердил Кайло, стараясь выглядеть внушительно, при этом лежа в постели. К его удивлению, Хакс действительно со вздохом взял кусочек нигири, второй рукой поддерживая его снизу, чтобы не ронять рис. Он поднёс его к губам Кайло и сказал: — Что ж, открывай рот. И тот не был удивлён, даже увидев, что Хакс краснеет, так, как обычно это делал сам Кайло, когда они проявляли заботу друг о друге. Хакс крайне редко краснел, и обычно это происходило лишь в ответ на чрезмерные похвалы Мако. Кайло задумался, не связано ли это с увеличением интенсивности его эмоций. Хиромото повернулся к своему брату и негромко спросил: — А все иноземцы?.. — Нет… только эти, — тихо ответил Мако.