Хакс всё-таки до смерти боялся за кошку. Что будет, если она потеряется? Как ему научить её спасаться в чрезвычайной ситуации? Как не дать ей уничтожить что-то важное? Он быстро провёл поиск по голонету, ища способы обуздать её инстинкт периодически точить когти о стену. Как выяснилось, когти можно было удалить, но процедура повредила бы лапам. Можно было покупать специальные спреи, запах которых отпугивал бы её, и Хакс предположил, что отныне именно так и будет поступать.
Другая насущная проблема заключалась в шерсти. Кошка везде понемногу оставляла её, и вскоре Хакс повсюду стал бы находить маленькие рыжие волоски. Придётся ему основательно позаботиться о том, чтобы не подпускать её к своей одежде, а может быть, и начать чаще пользоваться липким валиком для чистки ткани.
Рыцари, сгрудившись, лежали на полу, и Хакс задумался, не тоскует ли Мако по дому уже сейчас. Он считал, что хорошо умеет считывать выражения лиц людей, но, побывав частью объединённого сознания рыцарей, понял, что его навыки в сравнении с этим бледнели. Он мог заключить, что Мако был задумчив, но не знал, о чём именно тот думает. Давным-давно, когда Хакс впервые услышал о Силе, ему казалось, что было бы замечательно обладать такими способностями. Но он знал, что это невозможно, и поэтому сосредоточился на том, в чём мог совершенствоваться, а вскоре и вовсе позабыл о всех сверхъестественных силах. Теперь, испытав их на себе посредством рыцарей, он находил странным, что не обладал чувствительностью к Силе. Эксперимента ради он поднял руку и вытянул пальцы, зафиксировав взгляд на ложке на кухонном столике.
Она не сдвинулась с места. Даже не шелохнулась.
Это было глупо. Он ведь форс-нуль. Что-нибудь в Храме, уж конечно, пробудило бы его дремлющие способности, если бы таковые у него имелись. Но он был обычным человеком, ничем не примечательным.
Кошечка продолжала свои исследования. Долгое время она просидела в ванне, затем выбралась, вспрыгнула на унитаз и перебралась на умывальник. Она потыкала лапками краны, стараясь добыть из них капли воды. Хакс поставил для неё миску с водой, но по какой-то причине краны нравились кошке куда больше. Закончив изучать ванную, она вернулась в комнату и стала бродить среди рыцарей, обнюхивая каждого, словно бы удостоверяясь, что все её люди на месте и сосчитаны. Также она, похоже, намеревалась привлечь к себе внимание Кайло, хотя он из всех из них был менее всего способен уделить ей внимание или даже пошевелиться.
Хакс сел на пол и оттащил кошку от Кайло. Взял её на руки и начал гладить по шёрстке. Оказавшись на коленях, она не выражала сильного желания ускользнуть, что, как заметил Хакс, было необычно для кошек. Большая их часть были любопытными и независимыми и уходили от людей, когда считали нужным, вместо того, чтобы оставаться на месте столько, сколько люди хотели держать их возле себя. Хакс заподозрил, что эту кошечку немного обучали, но подумал, что, будь это так, Мако бы никогда не позволили забрать столь важное животное.
Конечно, если предположить, что Мако вообще спрашивал позволения. Хакс подозревал, что нет, но поделать ничего уже было нельзя… И он готов был признать: несмотря на то, что красть было неправильно, это был очень милый поступок со стороны рыцарей.
Оглянувшись, Хакс увидел, что Мако вновь глубоко задумался о чём-то, и у него не хватило духу спросить, откуда взялась эта кошка. Если подумать, то Мако, когда не читал стихи, довольно часто глубоко погружался в мысли. Таким Хакс его нашёл в библиотеке, где они впервые встретились.
Похоже, все рыцари вели себя с ним очень открыто. Ничего не скрывали и были перед ним как на ладони, хотя Кайло и испытывал временами определённые проблемы с речью. Хакс держался с ними максимально искренне, хотя были вещи, которых он о себе тогда ещё не знал. Он испытывал определённую нервозность от того, как прямы и откровенны они были с ним. Он сам большую часть времени предпочитал не раскрывать свои карты и большинство тех, кого он знал, вели себя так же.
Мягко поддерживая кошку руками, он спросил:
— Вам нужно будет опять делать это?
— Что «это»? — спросил Элео.
— Ну, вы же помните… эту штуку.
— Мы делаем много разных штук! — объявил Э’Чон.
— Да, конечно, это я знаю. Я имею в виду то, что вы делали в прошлый раз, — попытался пояснить Хакс.
«Сеанс согласия?» — предложил Гаюс, тронув Хакса за колено.
— Да, вот это, — сказал тот. — Вам нужно это делать?
Хатор переглянулся с Мако, на лицах и, вероятно, в мыслях обоих читалось удивление. Рыцарь с Атема вновь посмотрел на Хакса и несколько озабоченно спросил:
— Вы уверены? Мы знаем, что вы действительно к такому не привыкли — ни к касаниям, ни к вниманию.
— Я осознаю это, но чувствую, что в долгу перед вами, — сказал Хакс.
— Это не обязанность. Это чувство должно быть вашим естественным желанием, — заметил Сигурд.
— Моё желание — отплатить тем, кому я должен. Вы все были… все очень поддерживали меня после тех изменений, что со мной случились, а я, как мне кажется, вёл себя жалким образом. Мне хотелось бы исправить это, — продолжил Хакс.
— У тебя в голове всё перемешали. Любой бы от такого приуныл, — отозвался Элео. — Насчёт этого не волнуйся. Я хочу сказать, это же я тут король закатывания истерик со слезами.
— Нет, наш магистр — истинный король истерик! — громко возразил Э’Чон.
Кайло застонал и прикрыл лицо ладонью.
— Ну спасибо, Э’Чон…
— Всегда пожалуйста! — ответил огромный рыцарь, удовлетворённо улыбаясь.
— В любом случае я этого хочу. Я хочу загладить вину за свои вспышки и, более того, хочу помочь, — сказал Хакс. Помимо всего прочего, Храм преподал ему урок беспомощности, когда в яростном стремлении оказать помощь Хакс обнаруживал, что его усилия вновь и вновь сводят на нет. Все попытки принести пользу и сделать что-то важное ни к чему не приводили. В конце концов они победили, последним рывком достигнув известного успеха, но сам процесс научил его пользоваться всеми доступными преимуществами и поддержкой, когда это возможно.
Хотя он ничего не говорил, рыцари, похоже, почувствовали, что ему нужно. Хакс знал, что они не станут читать его мысли, но способности к эмпатии означали, что они ощутят его эмоции и желания. Должно быть, они поняли, что ему этого хочется. Как он сам считал, это была не такая потребность, которую он должен был бы испытать. Сигурд описал бы её как эгоистичный спонтанный импульс, а не всепоглощающую нужду оказаться полезным, рождённую из тревоги и стыда.
— Тебе правда пора перестать так заморачиваться, — укоризненно сказал Кайло. — Если тебе этого хочется, то хорошо. И не нужно оправдываться перед нами.
Хакс сложил руки на груди, почувствовав, как горячая кровь прилила к щекам, и неожиданно всё его разочарование, отчаяние и смущение вырвались на волю.
— Я в этом деле новичок! Нельзя ожидать, что я сразу буду знать, что хорошо, а что не очень.
— Поэтому я тебе это и говорю, — ответил Кайло с ноткой раздражения в голосе.
— Ну так мог бы тогда последить за тоном! — рявкнул Хакс.
***
«Рад видеть, что вы оба снова ведёте себя как обычно».
«Хотел бы я, чтобы нашим обычным состоянием не было „вцеплялись друг другу в глотки“…»
«Это зависит от вас обоих, Магистр Рен, ведь не то чтобы вы что-нибудь делали для исправления ситуации…»
«Его вины в этом больше, чем моей!»
«Угу…»
«Это так!»
«Да-а-а, коне-е-ечно».
«Я — Магистр Рен! Я — сильнейший из всех в Силе, и я говорю, что основная вина за наши ссоры лежит на Хаксе!»
«Сила так не работает!»
«Что же, если более никто не станет уделять внимание нашему прекраснейшему…»
***
Кайло почувствовал, как Мако сел и чуть передвинулся, чтобы обнять Хакса обеими руками и уложить на матрасы. Хакс ощущал исходившее от Мако тепло, и Кайло уловил, как двигаются его рыцари, чтобы дать им больше свободного места. Хотя Хакс уже лучше, гораздо лучше воспринимал физический контакт, он всё-таки всегда сильно нервничал из-за него. Мако потёрся о него носом и торжественно произнёс:
— Я вновь польщён вниманием подобным от нашего цветка войны.
— Хм, если Магистр Рен собирается относиться к нему с таким пренебрежением, думаю, мы можем оставить его себе, — добавил Хатор, проводя рукой по волосам Хакса.
— Вы двое ходите по очень тонкому льду… — зарычал Кайло.
— Я… всё же не совсем понимаю, как это устроено, — сказал Хакс. — Разве вы вдвоём не?..
Хатор сразу понял, что тот имеет в виду, и радостно ответил:
— О, нет, всё совсем не так, как вы думаете. Если бы я спал с кем-то, когда Мако об этом не знает и не одобряет, это было бы неправильно с моей стороны. Но поскольку вы нравитесь нам обоим, и мы оба открыты к возможным… о, о, дорогой, я вовсе не хотел вас смущать.
Хакс и раньше был тёплым, но сейчас, при мысли о таком предложении, начал источать настоящий жар, особенно пылало лицо. Кайло не мог уловить его мысли, но комнату затопило смущение, шок и, что интересно, любопытство. Хакс нормально к этому относился? Кайло подумал, что «нормально» в данный момент было бы слишком сильным словом, но любопытство означало потенциал для открытости и жажду исследований.
Хатор кивнул, извиняясь:
— Простите, я, наверное, проявил излишнюю восторженность…
— Н-нет, всё хорошо, это ведь я спросил, — неловко ответил Хакс.
«ОН НЕ СКАЗАЛ „НЕТ“!»
«А-А! КАК ТЫ СМЕЕШЬ ПОСТОЯННО УПРЕКАТЬ МЕНЯ ЗА ГРОМКОСТЬ?!»
«Вам обоим носки в рот затолкать?!»
«Но он не сказал „нет“! Ему любопытно! О боже! О боже, боже…»
«И прекраснейший всё же может возлечь с нами!»
«Он и „да“ тоже не сказал, парни…»
«Н-но всё-таки! Вы не можете спать с Хаксом! Даже я ещё не спал с Хаксом!»
«Кого ещё он мог бы возжелать…»
«Сиг, твою мать, да ты не на шутку переживаешь».
«Он может это сделать! И если будет так, я не стану мешать удовлетворению его желаний».
«Он всё ещё не согласился. Вы не думаете, что мы все слегка забегаем вперёд?»
«То, что ты просто хочешь, чтобы он проявил с тобой инициативу…»
«Я-я совсем не это имел в виду!»
«В твоих желаниях нет ничего такого, чего стоит стыдиться, юный Гаюс».
«ХВАТИТ РАССУЖДАТЬ О ТОМ, КАК СПАТЬ С МОИМ БОЙФРЕНДОМ, КОГДА Я САМ ЕЩЁ НЕ СПАЛ С СОБСТВЕННЫМ БОЙФРЕНДОМ!»
«Самое несуразное „я первый“, какое я только слышал в своей жизни…»
— Надеюсь, вы сейчас говорите не о том, о чём я думаю… — пробормотал Хакс.
— Простите, милый, вы нас несколько взбудоражили, — сказал Хатор, обнимая его и прижимаясь к нему лицом. — Я лишь рад, что вы решили рассмотреть такую возможность.
— Я не знаю, но в этом есть смысл. Если я… буду с Кайло, даже если все остальные не будут подключены, вы, наверное, всё увидите, коснувшись его мыслей. Я знаю, что ни от кого из вас это не будет скрываться, и знаю, что Кайло не против делить с вами то, что видит, и свой опыт, поэтому вполне разумно, если я, по меньшей мере, стану рассматривать это в качестве одного из вариантов, — рассудил Хакс.
— Не то чтобы я хотел портить радость, но ты должен чётко понимать, что это то, чего тебе хочется, а не то, что ты считаешь себя обязанным делать. Нет никакого правила, которое велело бы тебе спать со всеми нами, поэтому если тебе это представляется странным, то не нужно, — предупредил Элео. — Если ты не хочешь, чтобы мы глубоко в этом копались, то мы не станем.
— Я… понимаю, но мы обсуждали это, и я сказал ему, что всё нормально. Я доверяю вам и не думаю, что вы будете распространяться о чём-то неприглядном, — сказал Хакс.
— Но мы не говорили ни о чём, что шло бы дальше вот этого, — возразил Кайло, изумлённый тем, каким капризным внезапно стал его голос.
— Ха-ха-ха! Как своеволен наш генерал! — взревел Э’Чон и хлопнул Хакса по плечу. — Для вас хорошо, что вы такой! Ухватитесь за то, чего желаете, и добейтесь этого!
«Не дави на себя. Мы будем счастливы с тобой, невзирая ни на что. Мы любим тебя», — заверил Гаюс, слезая с коленей Э’Чона и устраиваясь на ногах у Хакса.
Хакс замер при этих словах. Кайло сообразил, что тот не привык слышать от кого-либо, что его любят, — и Кайло намеревался это исправить. Он решил, что стоит чаще говорить Хаксу, что он его любит, и услышал, что рыцари сразу же с этим согласились.
Хакс опустил руку на голову Гаюсу и негромко ответил:
— Я думаю, что тоже вас люблю.
В этот миг все мысли затихли, и на несколько секунд все их семь разумов обрели покой.
