Rotten Blackberry

Студентка Ренесми после окончания школы переезжает в Сиэтл. Учится в университете, изучает криминальную журналистику, работает в небольшой мягко освящённой кофейне в центе города. Родителям звонит редко, они же ей звонят каждый день. Неблагодарная маленькая Ренесми. Зачем ей такая жизнь? Да осточертело быть золотой девочкой, жить заточенной принцессой в башне под охраной Джейкоба дракона. Возможно, это все влияние чертового Романа Годфри, который так беспардонно разрушил ее сказку, но Каллен, вроде как, никогда и не была в восторге от собственного происхождения. И вот теперь она живет скучно, размеренно, как самый обычный человек; тусуется, как и обычная студентка, улыбается за чаевые и предлагает дополнительные блюда. И все ее устраивает. За исключением одной мелочи. Роман сразу после школы улетел на какие-то острова (ах, да, Мауи), где только и делал, что пил кровь виски и ебал симпатичных местных жительниц. Не так давно он вернулся в родной город, дабы возглавить свою компанию, править в Белой Башне, стать настоящим бизнесменом, словно он до сих пор и не является простым слюнявым, обиженным мальчишкой в душе. Сломленный. Еще холоднее, чем прежде. Роман Годфри порвал с Ренесми Каллен четыре месяца назад, перед самым выпускным. Так подло бросил королеву править балом с другим королем. Худенькая улыбчивая девушка, чьи волосы убраны в широкую косу набок, в темно-коричневой рубашке с бейджем и малиновом фартуке бегала от стола к столу, собирала грязную посуду, то и дело поглядывая часы – перспектива долгожданного перерыва казалась невероятно сладкой после утренней учебы и рабочего дня во вторую смену. - Добрый день, - звонко и улыбчиво встречает очередного гостя, провожает к столу и готовится подать меню, как вдруг поднимает глаза и замирает в немом оцепенении. До боли знакомое черное пальто и налаченные волосы. Высокий парень стоит спиной, выпускает густые облака сизого дыма, особенно сильно напоминающего зловещий туман в такую влажную погоду. Кажется, его совершенно не волнует, что он промок с головы до ног: октябрьский дождь нещадно лупит по его плечам, холодные капли стекают по идеальным волосам. По спине и загривку, вдоль позвоночника, пробегает волна сильных мурашек, будто и саму Ренесми окатили из ледяного ведра. «Ну же, обернись, пожалуйста, прошу». - Девушка? Вы меня слышите? – неприятный надменный голос вырывает из состояния прострации, способность слышать и замечать происходящее вокруг возвращается резко, словно Каллен вынырнула из-под толщи воды. - Да, конечно, извините. Капучино большой? – голос дрожит. - Стандартный. Ренесми судорожно кивает и направляется к бару едва ли не спиной, боясь упустить возможного Романа из поля зрения. Нет, нет, это он, господи, это точно он! Сердце колотится, руки дрожат. Ведет себя как малолетка, не пора бы после окончания школы повзрослеть? И вот, парень скидывает окурок в лужу на асфальте, разворачивается и… нет. Это не Роман Годфри. «Боже, Ренесми, когда ты перестанешь вестись?» - злится сама за себя, сжимает руки в маленькие кулачки и закатывает глаза. Какой это уже раз за эти месяцы? Нечего скрывать, сраный Годфри мерещится ей всегда и везде. И это бесит. Так чертовски бесит, что она снова чувствует то самое опустошение, когда она понимает, что обозналась. Опять. Блять. - Эй, Нэсс, что с тобой опять? Продолжишь в том же духе, тебя уволят к чертовой матери, - ухмыляется темноволосый бариста и протягивает официантке давно уже готовый капучино. - Не надо меня так называть, - буркает практически себе под нос. Берет кофе и несет гостю с видом обиженной пятилетки, которой купили голубой шарик вместо розового. Глаза стеклянно блестят, губы разочарованно надуты, жалкое зрелище. - Ванесса? Правильно? Примите у меня заказ? – улыбчивый светловолосый и светлоглазый паренек за столиком у стены. - Извините, не мой стол, ваш официант сейчас к вам подойдет, - каждый вечер сюда приходит, но так и не может запомнить, что зона Каллен – столы у окна. Да и ей даже как-то забавно. И горько. Все коллеги уже поняли, ради кого сюда приходит этот лучезарный студент: ему нравится не какао, ему нравится Ренесми, правда, носящая бейдж с именем «Ванесса». Черт его знает, зачем. Возможно, так создается ощущение, что Ренесми стерта с этой планеты, ее истории не было. Вольтури не было, Джейкоба не было, Романа Годфри не было. Просто Ванесса, обычное имя для обычной человеческой жизни. Но вот почему в таком случае знакомства с парнями ее совершенно не интересуют? Как выдается свободная минутка, снимает малиновый фартук, надевает свое бежевее пальто и выходит из кофейни. Встает на то же самое место, где стоял тот злосчастный парень несколько минут назад, и закуривает. Не то, чтобы вошло в привычку, но иногда было просто необходимо. Роман приучил. Никотин успокаивает нервы, так что, когда напряжение внутри ее больной головы достигает пика, табачный дым действует на нервную систему подобно меду в горячем молоке. Как правило, такое с ней происходит, когда она видит Романа. Ну, или ей кажется, что она видит его. Черт бы его побрал, ей приходится успокаиваться от мыслей о нем его же методом. Замкнутая петля, из которой невероятно сложно найти выход. На улице вправду холодно. Бежевое пальто от дождя приобрело темно-сероватый оттенок. «Ванесса» слушает шум сирен где-то в дали, наблюдает за дорогими машинами, так и норовящими обрызгать ее водой из лужи, пока проезжают мимо. Нет, все-таки Сиэтл не Форкс. Она бы совсем на стенку полезла, если бы осталась жить в лесу. «Смена обстановки» идеальное дополнение к «время лечит». А вот Годфри никакое время не лечит. Одинокий мальчишка, у которого нет ни лучшего друга, ни сестер, ни девушки, ни матери. Один одинешенек. Теперь он, подобно страшному ночному чудовищу из сказок, проливает кровавые реки из мотельных номеров. Сутенеры, шлюхи, пьяницы. Основной корм. И так сложно держаться. Тьма росла глубоко внутри, расползалась по нейронам, готовая выплеснуться наружу, дабы не оставить ничего от бедного мальчишки. Горячая кровь, горячительные напитки. Но такие холодные простыни в новом холодном доме. Холодные сердце и кости. А ведь зря Роман думает, что все сойдет ему с рук. Неужели забыл рассказы малышки Ренесми о предназначении местных волков? Если прольется хоть одна капля человеческой крови… Может быть, этого бы и не произошло, если бы кое-кто вспомнил, что не всегда был одинок. А теперь он выгонял какую-то телку, которую довольно нахально склеил в клубе, из машины посреди дороги. А она топтала из без того затушенный в луже бычок от сигареты подошвой лакированных туфель. И никому не было тепло.