— Ну спасибо... Эту ночку я точно не забуду...
*За несколько лет, до описанных ранее событий*
И сколько бы люди не утверждали обратное, она одна из немногих, кто видит правду. Чувствует и понимает. Она как никто другой знает, что жизнь, полная приключений, поисков и бесконечных погонь… наскучивает. В особенности, все становится удручающим, когда люди, окружающие тебя ежеминутно, счастливы. Все. Кроме тебя. А ведь она мечтала о спокойной жизни. Ей лишь хотелось простого женского счастья — полюбить и быть любимой, завести детей и жить в небольшом загородном домике, в котором обязательно разносились бы веселые голоса детишек и их звонкий смех. И все это подальше от городской обыденности и суеты. «Не заслужила», — каждый раз повторяла она себе, — «Слишком большой грех у тебя на душе, который всегда будет мешать тебе на пути к счастью». Она уже устала от этого. Очень устала. Казалось бы, жизнь уже прожита. И не зря. Сын вырос, возмужал, создал семью — женился на прекрасной девушке, с которой они теперь воспитывают свою маленькую дочурку Люси. Сестра тоже недалеко от него ушла. Вышла замуж по любви, вырастила умную и храбрую дочку, вместе с мужем заботятся об их недавно родившимся сынишке. И это не мешает ей трепетному ожиданию внуков. Все близкие, родные люди счастливы. «А чего же добилась ты?», — будто в насмешку спрашивала она у себя, прекрасно зная ответ на данный вопрос. Ничего. Все, что теперь ее окружает — пустота и тоска. Самые верные друзья со времен далекой юности, от которых она, при всем своем огромном желании, не в состоянии избавиться. — Реджина, есть свободная минутка? — потревожил ее спокойствие знакомый женский голос. — Дризелла, — усмехнулась она, — Не ожидала от тебя такой смелости. После всего произошедшего вынырнуть из своей конуры и выйти в свет… ты храбрая, — с наигранным уважением произнесла Миллс, — Ну, или безумная, — и вновь легко распознаваемая насмешка на лице. После унизительного проигрыша в борьбе с героями, юная Белфри поумерила свой пыл. Могло даже показаться, что девушка осознала последствия некоторых своих решений, но что-то менять было поздно. Несмотря на то, что Айви старалась вести степенный образ жизни, не пользуясь магией — пыталась быть простым человеком, каким была до открытия своего дара — жители Гиперион Хайтс не оценили данного поступка. В связи с этим, шатенка была вынуждена прятаться в своей квартирке и как можно реже выходить на улицу, чтобы не навлечь гнев горожан, ловя на себе их презрительные взгляды. Единственной, кто мог выслушать ее, относясь без ненависти — скорее с благосклонностью — была Миллс. Ведь она не понаслышке знала, что значит быть изгоем. Но при этом, она не упускала возможности отпустить пару шуточек в сторону девушки. Уж от чего и сложно избавиться, так это от старых привычек. — Ты не могла бы оставить шутки в сторону, Реджина? Пожалуйста, — несмотря на такое обращение, Белфри прекрасно знала, что брюнетка ее выслушает, поэтому изменять своей манере общения не собиралась, — Я здесь по делу. — Даже так? И что же у вас такого срочного, Леди Тремейн-младшая? — не язвить Рони не могла. — Хотела отдать вам, Ваше Величество, кое-что, что принадлежало Готель, которую вы уничтожили и даже не удосужились осмотреть ее вещички. И зря, ведь там можно найти много полезного для вашей команды… героев, — Дризелла не только проглотила шпильки, направленные в ее адрес, но и приняла условия игры, при этом сохраняя легкую усмешку на губах, — Хотя… Это будет полезным скорее для тебя — все-таки среди вашей шайки ты единственная, кто владеет магией. Сильной магией, — с этими словами она достала из своей сумочки толстую исписанную тетрадь, тут же передавая ее в руки хозяйки бара. Подозрительно покосившись на девушку, Рони все же взяла предложенный предмет, на ходу пролистывая его и пробегая глазами по строкам стихов, чем-то напоминающих заклинания. — Как необычно, — все же произнесла она, — Это точно заклинания, призывы, описания магических обрядов… Но они не типичны для нашего мира. Тут есть что-то еще, мне непонятное… — Думаю, дело в том, что эти знания принадлежат ведьмам этого мира. Готель как-то упоминала об этом, но не посвящала в детали, — пожала плечами Айви. — Стоп. Ты хочешь сказать, что здесь — в мире без магии — существуют ведьмы, которые никак не связаны со сказочными персонажами? — а вот от такого поворота Реджина искренне недоумевала. — Браво, ты очень догадлива, — наигранно похвалила ее Белфри, — Но даже не расспрашивай меня. Как я уже сказала, Готель не особо горела желанием посвящать меня в свои дела. Так что никаких подробностей я не знаю. Хотя… Кое-что занимательное могу рассказать, — заинтриговала она, — Если это тебе, конечно, интересно. — Меньше пафоса и ближе к делу, пожалуйста. — Что же, раз уж ты настаиваешь, — ответом ей послужили закатанные глаза владелицы бара, — Лишь ведьмы этого мира могут использовать заклинания, описанные здесь, — указала она наманикюренным ноготком на тетрадку, которую Миллс до сих пор держала в руке. — Тогда чем она полезна, если мы не можешь ее использовать?! — в раздражении спросила брюнетка, которой уже начала надоедать эта игра в кошки-мышки. — Ох, прости. Я, видимо, забыла сказать, что Элоиза упоминала один интересный факт… Видишь ли, дорогая Реджина, в тебе течет кровь местных ведьм. Из этого следует, что кто-то из твоих предков, в чьих жилах течет магия, родился здесь, а не в Сказочном Лесу. — Что… Но Дризелла уже не слушала ее. Она развернулась и ушла, оставив свою собеседницу в полнейшем замешательстве.***
Безумие. Чистое безумие. Но она решилась. Она проведет один из этих странных ритуалов, тем самым подтвердив или опровергнув слова Дризеллы. Реджина призовет дух из другого мира, тем более что ничего сложного в этом не было. Расставить свечи, и прочесть коротенькое заклинание. Что может быть проще? И, если у нее удастся вызвать дух матери, то она сможет узнать ответы на волнующие ее вопросы. Например, кто она — Кора — на самом деле. В том, что именно мать из этого мира младшая Миллс не сомневалась. Это легко объяснить. Если человек является членом рода магической семьи, даже не имея волшебных сил, то от него исходит особая аура, присущая только людям, имеющим в своей родословной магических предков. И от ее отца такой ауры никогда не исходило. Уж что, а такие вещи брюнетка всегда хорошо чувствовала. Поставив свечи по кругу, Рони зажгла их, после чего отошла чуть в сторону. Тихим, но на удивление уверенным голосом, она начала читать заклинание:— Hear these words, hear my cry, Spirit from the other side Come to me, I summon Thee, Cross now the Great Divide.*
Ничего не произошло. Ничего. — Что же… Особых надежд я и не питала. Значит, все слова, сказанные Белфри, оказались ложью. «Ничего удивительного», — подумала брюнетка, — «Как я вообще могла на это купиться?» Она уже сделала шаг вперед и слегка наклонилась, намереваясь затушить свечи и убрать их, но неожиданно замерла. В центре круга образовалось свечение — будто кружили тысячи светлячков. Зажмурившись от столь яркого света, Рони не заметила, как в этом мерцании образовалось два женских силуэта, принявших полупрозрачный облик. Лишь открыв глаза и рассмотрев духов, она поняла, что у нее получилось. «Но кто эта женщина, стоящая рядом с моей матерью?» Призраки тоже внимательно разглядывали ее, и только спустя пару минут одна из них, не сразу признавая в стоящей перед ними женщиной младшую дочь, воскликнула: — Реджина?! — Она самая… Или ты не узнала меня в новом образе, Кора? — несмотря на немалое удивление, младшая Миллс не собиралась показывать этого, скрывая его за маской язвительности. Но в следующий миг маска слетела, обнажая полную растерянность единственного живого человека в этом помещении. — Что за… — единственное, что смогла вымолвить женщина, когда ее мать прошла сквозь круг и обрела… тело? — Я рада тебя видеть, — с искренней улыбкой произнесла старшая Миллс, — Милая, ты в порядке? — взволнованно спросила женщина, когда увидела слегка бледноватое лицо дочери. Хотя назвать ее женщиной уже было сложно, так как перед Рони стояла молодая девушка, возраст которой не превышал тридцати лет. Миллс хотела сделать шаг по направлению к дочери и обнять ее, ведь она сильно скучала, хоть и наблюдала за ней, была рядом. Это было тяжело — наблюдать за жизнью дорогих людей, при этом не имея возможности прикоснуться к ним. Но не подошла… Испугалась. Обе женщины так и стояли, не сходя со своих мест, пусть их и разделяли всего три шага. Они буквально впились друг в друга взглядами, только в одном читалось удивление и непонимание, в другом же — страх быть отвергнутой собственной дочерью. Но тут оживился второй дух, нарушая установившуюся тишину: — Пейдж, ты знаешь эту женщину? — она также обрела тело и положила ладонь на плечо молодой Коры, при этом кивком головы указав на Рони. Та же усмехнулась, почему-то ни капли не удивившись, что мать солгала даже о своем имени. Но последовавшие за этим слова заставили ее брови приподняться в немом удивлении. — Мам, это моя дочь. Младшая, — прикусив губу, промолвила Мэтьюс, не обращая внимания на вопросительный взгляд Патриции. Но вот брюнетку это очень позабавило. — Мое имя Реджина Миллс. Или Рони. Как вам угодно, — и снова эта легко распознаваемая насмешка на лице. — Патриция Холливелл. Петти, — улыбнулась женщина, — Судя по всему, я твоя бабушка, — и неловко пожала плечами, слегка разведя руки в стороны. — Никогда бы не подумала, что окажусь на месте Свон, — хмыкнула Реджина, — Кстати, мам, меня давненько волновал один вопрос. И сегодня интерес к нему у меня только вырос… — И что же это? — Был ли хоть один день в моей жизни, когда ты мне не лгала? — удивительно спокойно спросила брюнетка, чем достаточно сильно заставила напрячься свою мать. И не зря, — Нет, мне действительно интересно. Просто когда мне еще удастся поговорить с собственной матерью, которая уже много лет как мертва? Когда еще я смогу поинтересоваться у нее о своих предках, которые были далеко не обычными людьми? Или, на худой конец, хотя бы ее настоящее имя узнать? — под конец своей речи она не сдержалась, вследствие чего ее голос слегка дрогнул, при этом став выше на пару тонов, что обозначало высшую степень раздражения его обладательницы, — Ну что, ты расскажешь мне, что вообще происходит? Потому что мои нервы уже на пределе. Пейдж уже собиралась ответить, но была остановлена жестом: — Подожди. На трезвую голову я точно не смогу воспринять то, что ты мне поведаешь. Почему-то я в этом уверена. После этих слов хозяйка бара направилась на нижний этаж — туда, где располагалась барная стойка, — чтобы налить себе что-нибудь покрепче. Взяла первую попавшуюся под руку бутылку. Это оказался абсент. «То, что нужно». Уже отточенными движениями Рони начала готовить для себя напиток. — Не думала я, что моя дочь станет простым барменом, — по-доброму усмехнувшись, произнесла Кора, наблюдая за действиями брюнетки. Но была проигнорирована. Миллс взяла в руки стакан и залпом выпила его содержимое. Особого вкуса она не почувствовала – видимо ее организм уже слишком привык к алкоголю этого мира. Лишь слегка поморщилась от горьковатого – еле уловимого – привкуса полыни. Подействовало. Расслабилась… — Итак, теперь я готова к твоему рассказу, — обратилась она к матери, — Внимательно слушаю… — Расскажу. Но перед этим, мне бы хотелось узнать, почему ты называешь себя Рони. Ведь проклятье уже давно было снято. — Но, тем не менее, она мне ближе. Рони — именно та женщина, которой я всегда хотела быть. — И какой же? — не поняла Мэтьюс. — Свободной, — просто ответила ее дочь, — Она не думает о мнении окружающих и живет так, как ей вздумается. Она немного груба, но при этом не переходит границ, — продолжала говорить Миллс, — Знаешь, если так призадуматься, то Рони мне даже ближе, несмотря на тот факт, что в ее шкуре я прожила лишь семь лет, в отличие от Реджины, коей я была более полувека. — Стоп-стоп, — неожиданно вмешалась Холливел, — Можно поподробнее с этого момента? Каким образом, тебе может быть больше полувека?! Это просто невозможно! — искренне недоумевала Патриция, — Насколько мне известно, старший, среди моих внуков, Уаетт. Но и тому лишь двадцать семь. — Ну, а мне восемьдесят с хвостиком. И что с того? — вызывающе проговорила брюнетка. Алкоголь уже ударил в голове, поэтому женщина не особо следила за речью. Да и Рони в последнее время все чаще брала вверх. — Мам, понимаешь… Мир, в котором я жила до своей смерти… Там время течет абсолютно иначе, — пыталась объяснить Пейдж. — Но тогда почему твоя дочь так молодо выглядит? — удивилась Петти. — Проклятья, — просто пожала плечами та, — Сначала я прокляла Зачарованный Лес почти на тридцать лет — на двадцать восемь, если быть более точной. Еще был Пен, моя сестра, Королевы Тьмы, Темная Свон, Дризелла с Готель… Много чего произошло, — отмахнулась Рони, — Но напоминаю, что мы собирались обсудить кое-что другое. — Ладно, не вижу смысла затягивать с этим, — тяжко вздохнула старшая Миллс, — Мое настоящее имя — Пейдж Мэтьюс. Я являюсь ведьмой по материнской линии и Хранителем — по отцу. — Кто такие Хранители? — решила сразу уточнить Реджина. Ответила ей Петти: — Хранители — они же Ангелы-Хранители. Они защищают ведьм и таких же будущих хранителей. Стать ими могут лишь достойные люди, которые совершили в своей жизни много хороших поступков. После смерти к ним приходят Старейшины — высшие маги добра — и предоставляют им выбор. При согласии человек получает бессмертие, становясь практически неуязвимыми. Также их наделяют способностью перемещаться в пространстве и лечить людей. — И как они оберегают всех своих подопечных? Ведь невозможно быть в нескольких местах одновременно… — Между ведьмой и ее Хранителем устанавливается связь, с помощью которой они поддерживают постоянный мысленный контакт, — со знанием дела, пояснила Пейдж. — А если человек откажется? — В таком случае, он снова становится смертным, либо попадает в Рай. — Интересно, — хмыкнула женщина, — Ладно, я удовлетворила свое любопытство. Можешь продолжать, — обратилась она к матери. — Премного благодарна, — с сарказмом ответила та, но продолжила свой едва начатый рассказ, — Я родилась здесь, в этом мире. Росла я в приемной семье, даже не подозревая о своем истинном происхождении. Я была достаточно трудным подростком — прогуливала школу, курила… имела некоторые проблемы с алкоголем, — Коре было неловко рассказывать об этом, но она решила ничего не утаивать от дочери, которая уже устала от вечной лжи, — Когда я училась в старших классах, то мы с родителями попали в автокатастрофу. Я единственная, кто выжил, потому что каким-то чудом вылетела из машины. Как оказалось позже — во мне проснулись силы Хранителя, и я переместилась. Реджина была удивлена таким откровениям матери. Она и не думала, что Кора пережила потерю родителей в раннем возрасте. Да еще и каким образом — автокатастрофа! — Со временем, я узнала, что у меня есть сестры. Но познакомилась с ними лично я лишь где-то в двадцать четыре — двадцать пять лет. Произошло это на похоронах Прю — старшей из сестер. Тут младшая Миллс заметила печальный взгляд Петти Холливелл. Видимо, она до сих пор переживала из-за этого. Несмотря на то, что сама уже давно умерла. — Пайпер — средняя сестра — восприняла меня в штыки, так как для нее Прю была больше, чем сестрой. Фиби же отнеслась ко мне более дружелюбно, мы с ней почти сразу сдружились, — шатенка улыбнулась приятным воспоминаниям, — Девочек назызвали Зачарованными. — Поясните? — попросила Рони. — Зачарованные — три сильнейших ведьмы добра, чье предназначение бороться со Злом и спасать мир, — просто пожала плечами ее мать, — У каждой свой особый дар — Прю владела телекинезом, Пайпер могла замораживать предметы, а у Фиби возникали видения, которые часто были неким предостережением. Со временем силы росли. Прю научилась создавать свою астральную проекцию, Пайпер начала взрывать предметы, Фиби могла видеть не только будущее, но и прошлое, а также получила способность левитации. Но и враги становились сильнее. — Как следствие — старшая из сестер была убита? — догадалась брюнетка. — Именно, — подтвердила Пейдж, — После ее смерти я стала третьей Зачарованной. У меня был дар телекинеза. — Позволь мне предположить дальнейшее развитие событий? — полувопросительно произнесла хозяйка бара, — Вы на протяжении долгих лет боролись со злодеями, но твоим сестрам это надоело и они предпочли спокойную жизнь. Они разъехались по разным городам и начали все сначала. Но ты не смогла побороть свою любовь к магии и отправилась в Зачарованный Лес. Не так ли? — А говорила, что плохо меня знаешь, — хмыкнула Мэтьюс, — Единственное, что я могу дополнить, это тот факт, что у нас были кольца, при помощи которых мы поддерживали связь. После моей смерти связь прервалась, но девочки так и не поняли, по какой причине это произошло. — И почему я не удивляюсь тому, что ты не захотела спокойной мирной жизни, как и твои сестры? Всем бы было только легче от этого… — Не буду спорить. — Вы следите за жизнями Пайпер и Фиби? — неожиданно поинтересовалась Реджина. — Да, а что ты хотела узнать? — удивилась Холливелл. — Как сложились их судьбы? Они счастливы? — заговорила она на больную для нее тему. — У Пайпер двое замечательных детей от второго брака, работает учителем в школе. Но я не замечала, чтобы она была чем-либо недовольна, — начала Петти. — Фиби же работает в какой-то престижной конторе адвокатом, хотя очень успешно поднимается по карьерной лестнице. Детьми пока не обзавелась, но все из-за того, что она боится новых отношений. Но не думаю, что это надолго затянется, — посмеялась Пейдж, — Кстати, вы чем-то похожи, — вдруг отметила она, и пояснила на вопросительный взгляд дочери, — Обе потерпели множество потерь и теперь просто боитесь доверять другим людям… Боитесь полюбить вновь. — Ты сыграла в этом не последнюю роль, мама… Кора ничего не ответила, но виновато опустила глаза. Почему-то ей не хватало духу открыть дочери правду. Ведь на самом деле, Дэниел — демон-обольститель. И она действительно защищала свою дочь. Но Реджина вряд ли в это поверит, не стоит даже пытаться получить оправдание. — Знаете, я бы хотела побольше узнать о прошлом Зачарованных…