Autumn «Klaromadness»

      Дверцы лифта начали медленно закрываться, но в последний момент в кабину ловко проскользнула блондинка, окинувшая Клауса сердитым взглядом из-под густых ресниц. Её лицо исказила гримаса наиграно преувеличенного отвращения, приправленного изрядной долей презрения, когда она поняла, что им придётся проехаться наедине. А она то уж думала, что день хуже стать не может. Что ж, видимо ошиблась.       Кэролайн встала рядом с ним, нажав на кнопку сорок седьмого этажа, небрежным движением немного оттягивая вниз ткань юбки с асимметричным разрезом на ноге. Чем невольно и привлекла его внимание к мелькнувшей подвязке, поддерживающей чёрные капроновые чулки, добавляющие своей владелице ещё большую сексуальность.       Какую бы неприязнь Клаус к ней не испытывал, но он всё равно оставался мужчиной, с весьма однозначными и порой низменными желаниями. Так что, Майклсон способен оказался по достоинству оценить все прелести внешности Кэролайн Форбс, не стесняясь признать, что она сексуальная. Слишком сексуальная для той, кого он на дух не переносит. И будто бы назло ещё носит все эти обтягивающие юбки-карандаш, заставляющие извращённую фантазию разыграться!       — Майклсон, — холодно поприветствовала его она, мельком взглянув на стоящего рядом мужчину, как всегда, одетого в безупречный и идеально отутюженный костюм.       Вся его идеальность бесила её неимоверно, заставляя то и дело закатывать глаза в привычной ей манере в ответ на каждую его колкость. И она частенько задавалась вопросом: как же ему это удаётся? Ну почему он такой невыносимый и, чёрт возьми, привлекательный? Это ведь преступление сводить с ума одним лишь взглядом; одним лишь словом бархатного голоса, с сексуальной хрипотцой, разве нет?!       — Форбс, — так же холодно ответил ей он, снисходительно улыбнувшись одними лишь уголками губ, изо всех сил стараясь не вдыхать её притягательный аромат, отдающий чем-то сладким, но в то же время ненавязчивым.       — Как продвигается проект? — как будто невзначай поинтересовалась она, повернувшись к нему в пол оборота и мельком оглядев благородный профиль самоуверенного англичанишки.       — Отлично, — спокойно отреагировал на её выпад мужчина, даже не удостоив ответным взглядом, чем вывел из себя её больше, чем если бы ответил привычной колкостью, — А у тебя?       — Превосходно, — процедила сквозь зубы Кэролайн, сосредотачивая всё своё внимание на небольшом экране, показывающем этаж, лишь бы отогнать так и просящиеся наружу грубые реплики.       Ещё тридцать этажей и всё, а напряжение между ними хоть сейчас можно было резать ножом. И что самое ужасное, это оказалось сексуальное напряжение, электризующее воздух и заставляющее их тела предательски реагировать друг на друга.       — Ты ведь знаешь, что я выиграю, — она просто не могла не сказать этого, намеренно провоцируя и злорадно желая уколоть побольнее его, раздутое до предела, громадное эго.       — Сомневаюсь, — самоуверенно произнёс Клаус, едко усмехнувшись.       — Хам, — спокойно заявила она, вынудив его раздражённо дёрнуть плечами и беззвучно выругаться.       — Подлиза, — тут же последовал ответ Клауса, припомнившего ей то, как она строила глазки их боссу, будто специально надев то кожаное платье, заставившее его подавиться собственной слюной.       Кэролайн резко повернулась к нему лицом, так же, как и он к ней, прожигая его гневным взглядом, в котором сверкали молнии и гремел гром. Девичьи пальчики сжались в кулаки, губы сомкнулись в одну тонкую линию и возникло такое ощущение, что из её носа вот-вот повалит густой пар.       — Наглец! — возмущённо воскликнула она, борясь с искушением как следует заехать по его самодовольной физиономии. — Мужлан!       — Истеричка!       — Что?! Тогда ты, да ты… — она «забегала» взглядом по кабинке, стараясь подобрать слова пообиднее, но как назло ничего дельного в голову не лезло. — Кобель! — Кэролайн понимала, что вышло слабовато, судя по той ухмылке, что появилась на его идиотском лице.       — Стерва, — резко шагнув к ней, прошептал ей в губы Клаус, опаляя её лицо своим обжигающе горячим дыханием. — Я тебя хочу. Здесь и сейчас!       — Майклсон, ты… — её грудь тяжело вздымалась от сбившегося дыхания, и она на миг зажмурилась, тихонько чертыхнувшись. — Успеем?       — Да, — мельком взглянув на наручные часы, он резко нажал на кнопку остановки лифта, в ту же секунду оттеснив блондинку к стенке и буквально вжав в неё хрупкое тело.       Они замерли, смотря друг другу в глаза какое-то время и молчаливо задаваясь вопросом: стоит ли им это делать? Опять. И ответ был найден спустя всего секунду. Ведь это оказался тот самый момент, когда выдержка трещит по швам, а контроль теряется. Сил бороться с этим желанием больше у них попросту не осталось.       — Чёртов Майклсон, — прошептала Кэролайн, прежде чем наплевать вновь на данное себе слово не поддаваться соблазну в его лице; в который раз.       — Помолчи, — раздражённо проговорил он, накрывая её губы жгучим поцелуем, торопливо скидывая с её тела белый пиджак, скрывающий от него блузку с мелкими, едва заметными, пуговицами, которые он дико хотел сорвать, не думая о сохранности вещицы.       Но здравый смысл победил. Да к тому же, вовсе не хотелось потом выслушивать её гневные речи, по правде говоря, такие возбуждающие и вызывающие желание встряхнуть её, заткнув поцелуем, а затем как следует оттрахать, чтобы слышать лишь громкие стоны и ощущать свою власть над ней. Хотя бы ненадолго.       Привычным жестом пройдясь по изгибам её тела, Клаус с силой сжал её ягодицы в своих ладонях, жар которых был ощутим даже сквозь ткань юбки, отчего-то вдруг ставшей такой ненавистной. Будто бы это она являлась причиной её неспособности противостоять его природной сексуальности и какому-то животному напору. Чёртов искуситель.       Клаус губами скользнул на шею, мягко покусывая нежную кожу и заставляя блондинку с протяжным стоном изогнуться в его руках, плавясь под жаром нахлынувшего на тело вожделения. Такого сильного и безумного, что она в очередной раз прокляла тот день, когда пришла работать сюда. Так же, как и тот день, когда он, нагло воспользовавшись своим физическим превосходством, впервые поцеловал её... так грубо и жадно. О, и в особенности тот день, когда они оказались вынуждены остаться вдвоём допоздна в офисе. Очередная ссора вдруг неожиданным образом вылилась в секс на его столе, который она теперь предусмотрительно обходит стороной, лишь бы не всколыхнуть в памяти отрывки запретных воспоминаний, вызывающих влагу между ног. Они тогда будто сошли с ума, срывая друг с друга одежду и набрасываясь с поцелуями, словно изголодавшиеся звери.       Ладонью скользнув по внешней стороне её бедра, он смял тонкую ткань юбки пальцами, прежде чем закинуть её ногу себе на бедро и прикоснуться наконец к бархатистой коже, посылая мурашки по телу.       Кэролайн прикрыла глаза, отдаваясь ощущениям и делая рваный вдох, когда он, расправившись с пуговицами на блузке, стал прокладывать дорожку из невесомых поцелуев, плавно скользя всё ниже и ниже, дразнящими движениями заставляя Форбс сходить с ума.       Плавно опустившись перед ней на колени, Клаус вдруг отстранился, с ухмылкой слушая протестующий, такой жалобный, стон, умоляющий его не прекращать эту сладостную пытку. И оставив дразнящий поцелуй внизу её живота, он одним уверенным — несдержанным — движением сдвинул полоску её трусиков в сторону, пройдясь пальцами по складкам плоти. Невесомо и мягко, едва касаясь нежнейшей кожи.       — Майклсон! — дёрнувшись от его касаний и тут же нетерпеливо подавшись вперёд, навстречу его ласкам, прошипела Кэролайн, приказывая ему тем самым приступить уже к более активным действиям.       — Мне нравится, как ты это произносишь, — довольно усмехнулся он, будто назло опаляя горячим дыханием её складочки и дразня ещё больше разгоревшееся ни на шутку желание.       И в тот момент, когда она хотела было уже сказать очередное грязное ругательство в адрес этого сноба, Клаус вдруг мощным движением языка прошёлся по складкам её плоти, настойчиво раздвигая их и вырывая из неё громкий стон, слыша, как она стукнулась головой об стенку лифта, крепче вцепившись в его плечи ногтями, боясь упасть из-за подкосившихся вмиг коленок.       Кэролайн и не думала, что когда-нибудь фраза: «владеть языком», для неё примет такой откровенный и вгоняющий в краску оборот. И как бы она не старалась принизить заслуги Майклсона, но трудно оказалось поспорить с тем, что он владеет языком безупречно. В нём все было, чёрт возьми, безупречно! И это бесило ещё больше.       Форбс двигала бёдрами навстречу его неистовым и ласкающим движениям. Таким чертовски умелым и жадным, заставляющим тело подрагивать, а сознание — терять связь с реальностью.       — Пожалуйста, пожалуйста, — неразборчиво шептала блондинка, крепко вцепившись пальцами в его волосы, притягивая ближе и будто бы боясь, что он вот-вот отстранится.       А Майклсон, как назло, и впрямь в ту же секунду прекратил сводить её с ума движениями своего языка, умело подгадав момент, когда она готова была уже раствориться во всепоглощающем удовольствии, коварно не давая ей кончить. Клаус тут же поспешил подняться на ноги и нетерпеливо потянуться к ширинке своих брюк, ощущая дискомфорт от того, как возбуждённый до предела член упирается в ткань.       Подхватив под ягодицы, Клаус вынудил её обхватить его торс ногами, при этом крепко прижимая её к стенке кабины и упиваясь властью над податливым телом. В этот раз она первая поцеловала его, цепляясь за его плечи и скользя ладонями по мощной спине и сильным рукам, с лёгкостью удерживающим её.       Чуть приподняв её, британец одним резким толчком наполнил её до предела, вырывая болезненный всхлип, в ответ тут же получая ласковые поцелуи в шею, мигом заглушившие секундную вспышку сладостной боли.       Каждое его движение поощрялось громким стоном, лакающим его слух и самолюбие, изрядно подпорченное с утра этой самой несносной блондиночкой. Такой Кэролайн ему нравилось гораздо больше. Чего только стоило это раскрасневшееся личико, да ещё пелена желания, покрывающая её голубые глаза, ставшие на пару тонов темнее.       Она прикрыла глаза, откинув голову назад и позволяя себе потерять контроль; позволяя себе самозабвенно стонать в его руках и подаваться навстречу движениям его члена, скользящего внутри неё и дарующего удовольствие, всё растущее и растущее в теле. Клаус тяжело дышал, уткнувшись в изгиб её шеи, входя в неё снова и снова, наращивая темп до предела и ощущая, как внутренние мышцы, плотным кольцом обхватившие его плоть, начинают сокращаться. Кэролайн секундой позже задрожала в его руках с громким криком, заглушённым его требовательным поцелуем и желанием ощутить сладость её губ в момент их общего экстаза.       Пару минут они стояли вот так, замерев и оставаясь одним целым, и старались привести сбившееся дыхание в норму. Они оба прекрасно осознавали, что уже зависимы друг от друга. Ведь то удовольствие, что накрывало их с головой раз за разом, казалось неописуемым и таким желанным, что они просто-напросто искали повод испытать его вновь. Но сказочность момента, увы, пропала всего через пару секунд, когда телефон Клауса завибрировал в кармане, а Кэролайн, взглянув на свои наручные часы, вдруг поняла, что уже опаздывает на собрание. Пора было возвращаться в реальность.       Майклсон тут же отстранился от неё, вызывая у неё тихий — разочарованный — стон и слабость во всём теле, всё ещё не отошедшем от сладкой неги. Они синхронно стали приводить себя в порядок, предусмотрительно отвернувшись, чтобы вновь не поддаться искушению. Такому сильному и порочному.       — Сегодня у тебя или у меня? — убедившись, что их одежда в порядке, он вновь нажал на кнопку и возобновил движение лифта.       — У меня. В восемь, — обречённо проговорила она, безуспешно стараясь прикрыть оставшийся след от его зубов на шее, виднеющийся в вырезе блузки, и боясь себе представить, что будет после того, как они проведут ночь вместе.       — До встречи, Форбс, — это прозвучало крайне многообещающе, отозвавшись томительной пульсацией внизу живота.       Клаус самодовольно усмехнулся и, как только дверцы лифта открылись, он с невозмутимым видом вышел на своём этаже, оставляя её — изрядно потрёпанную и раскрасневшуюся — стоять под любопытными взглядами коллег, наверняка, догадавшихся почему лифт ехал так долго. Но ей было на это наплевать. Что они вообще знают о настоящей страсти, ярко пылающей на почве взаимной ненависти, или об оргазме, что прошибает каждую клеточку тела сладостным импульсом? И как после такого можно отказаться от перепалок с Майклсоном, если они всегда приводят к жаркому сексу? Ответ прост: никак.