Какая любовь, Чунмён, тебе уже почти тридцать

Чунмён извелся. Вот уже месяц, как Чанёль сказал про заняться любовью, но к решительным действиям так и не приступил. Чунмён вполне искренне склонял его на все горизонтальные поверхности, но тот все никак не склонялся. Смотрел проникновенным взглядом, целовал долго и сладко, обнимал так, что Чунмён с первой минуты был в курсе, что его хотят, но долгожданный момент все никак не наставал. Чунмён уже даже спросил, когда закончатся галантные ухаживания (переведя «Трахни, блять, меня уже, я даже встречаться согласен» на цензурный корейский «Давай займемся любовью»), но Чанёль предпочел его снова романтическим жестом смутить. Чунмён ненавидел романтические жесты. Он всегда как дурак смущался, а Чанёль стоял как ни в чем не бывало. Чунмён потом чувствовал себя восторженной девственной фанаточкой и жаловался Исину, но Исин, разумеется, ржал. В последний раз Чунмён настучал ему по голове и пригрозил судьбой товарища Лю, и с тех пор Исин чуть-чуть попритих, но общей грандиозности это проблему не лишило. Чунмён отчаянно хотел переспать уже наконец. А еще ему надоело каждый вечер обламываться. Поздним вечером, когда уже был готов лезть на стенку от недотраха, Чунмён сам приступил к решительным действиям. Он сходил в душ, переоделся в чистое и прошагал к двери Чанёля, пока смущение не пересилило недотрах. — Что слу… — Чунмён начал целоваться, едва Чанёль открыл дверь. — Подожди, подожди… Чунм… Полпервого ночи, мы на улице, и ты целуешь меня взасос. — Ну да, — Чунмён себя знал, главное, не задумываться. Жаль, что Чанёль выше. — Я войду? Чанёль сдавленно выдохнул. Поцелуй явно не оставил его равнодушным. — Не уверен, что готов. — Я состарюсь раньше, чем ты подготовишься. Чунмён запустил руки под его майку и поглаживал поясницу. — Будь со мной нежен. — Нет, — Чунмён куснул его подбородок. — Хочу безудержно страстного секса. Чанёль застонал и втащил его в квартиру. Плюс близкого соседства, на Чунмёне было не то чтобы много одежды. Чанёль толкал его вперед, целовал, раздевая, и на разобранную постель Чунмён упал голый, разгоряченный и в предкоитальном ликовании. Ныло ушибленное колено, но Чунмён не смог бы сказать, что им зацепил, хоть убей. Грядущий секс затмевал все остальное. — Не пожалеешь? — Чанёль стащил джинсы, чуть не упал, снимая белье, и лег на него сверху. — Вряд ли. Чунмён раздвинул ноги. Чанёль тяжело дышал, касался его груди, живота, бедер, заставляя поскуливать от наслаждения. Слишком горячо, слишком мало, слишком сильно хотелось, и член Чанёля скользил по его животу. Так можно раньше времени кончить. — Подготовишь меня? Чунмён не любил техническую сторону вопроса и надеялся хоть немного остудить голову. То есть, обычно не любил, потому что Чанёль явно знал про его тело какой-то секрет. Чунмён выгнулся и застонал. — Хочу тебя слышать, — Чанёль закинул на плечо его ногу, Чунмён едва сдерживал стоны и на автомате подмахивал в такт. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, Чанё-ё-ё-ёль!.. — Чунмён снова выгнулся и закусил губу. — Хватит… кончу… Чанёль убрал руку и дразнил его поцелуями. — Как ты хочешь? — Я… — глубокими поцелуями. Чунмён представлял, что этот язык может сделать там, где только что рука побывала, и больше ничего не мог. — …хочу… Хочу… Чанёль отстранился, а потом и вовсе сел, потянул его вверх и заставил встать к себе спиной. А потом опуститься. Медленно. Чунмён задохнулся, его вытянуло вдоль позвоночника, по телу побежали мурашки. Такое знакомое мучительно медленное наслаждение, руки, придерживающие под грудью, сладкая дрожь, постепенно входящий член и это восхитительное чувство наполненности, по которому он так скучал. Чунмён стонал, всхлипывал, мотал головой и бормотал что-то бессвязное, просил быстрее и замер, когда Чанёль вошел до конца. — Нравится? — Чунмён мелко закивал, откинув голову на чужое плечо. Чанёль ласкал его грудь и живот, а он даже сделать ничего не мог, только чувствовать. — Мне тоже. Чунмён приподнялся и снова опустился, невысоко, больше не получалось, Чанёль почти не выходил, и этот недосекс был лучше половины оргазмов в его жизни. — Еще немного, — Чунмён крутил бедрами. — Еще. Хочу так. Чунмён наклонился вперед и оперся на руки, вскрикнул, когда Чанёль толкнул его вперед. Задрожал и подался навстречу, раскрываясь, но Чанёль входил совсем неглубоко, только-только, чтобы сходить с ума от желания. Чунмён и сходил — просил, стонал, задыхался, позволял Чанёлю брать его как захочется. Сколько захочется. Он кончил сразу после Чанёля, чувствуя последние затихающие движения внутри, зажмурился, стиснул простынь и уткнулся в нее лицом, оргазм был сильный и яркий, и долгий, Чунмёна захлестывало и трясло, и не отпускало, даже когда потемнело в глазах. — Чунмён? — Я в Раю? — он не чувствовал тела. — Пока нет, — Чанёль усмехнулся. А Чунмён понял, что лежит на животе рядом с ним, его бедра касалась чужая рука. — Но я старался. — Я в Раю, — Чунмён решил не открывать глаз. — Лучший секс в твоей жизни? — Ага, — и даже почти не соврал. — Утром ты меня здесь точно найдешь. Чанёль обнял его и чмокнул в макушку.