***
— … Ну? Нашли?! Настойчивый, громкий стук в дверь разнёсся по кабинету, резко и неприятно ударив по больной голове изнутри. Веки непроизвольно сомкнулись, и сквозь стиснутые зубы против стальной воли прорвался глухой, сдержанный стон. — Цунаде-сама! — На плечо мягко легла мужская рука в перчатке, в попытке привести начальницу в чувство. — Отвечайте... на... вопрос... — прошипела она в ответ и, помассировав виски, откинулась на мягкую спинку кресла. Колёсики мягко зашуршали по полу, и хокаге молча уставилась в открытое окно. — Вам надо отдохнуть, госпожа Цунаде, — с укором покачал головой АНБУ. — Все мы всю ночь не спали, и все мы сильно устали. Пора позволить себе передышку. — Передышку?! — внезапно рявкнула Сенджу, и в окнах мелко задрожали стёкла. — Мы носимся как ошпаренные коты целые сутки, но ни капли не продвинулись вперёд! А вы говорите о передышке? — Мы обязательно найдём мисс Минори, — подал голос мужчина, до этой минуты смирно наблюдавший за ситуацией из-за спины товарища в лисьей маске. — Не могла же она сквозь зе… — Да что же это такое! — воскликнула саннин, приподнявшись в кресле. — Изумо, открой наконец дверь! — Да, конечно, — несколько обиженно проговорил шиноби и потянулся к запертому засову. Металл со скрежетом выскользнул из скобы, и дверь мгновенно распахнулась, глухо стукнувшись о стену. — Бабушка Цунаде! — В ясных голубых глазах генина светилась паника. Наруто отлепил ладонь от деревянной поверхности и стрелой подлетел к удивлённой принцессе Слизней. — Госпожа Лакора! Она это, того… Ну… Там… В общем! Это! — затараторил он, размахивая во все стороны руками. Мужчины переглянулись. — Наруто… — И там… там… — Наруто! — Короче говоря, я даже не… — Наруто!!! — А? — Узумаки приумолк и выжидательно взглянул в усталые, красные от проведённой без сна ночи глаза хокаге. — Пожалуйста, потише, — умоляюще попросила она. — Расскажи, что ты хотел. — Миссис Минори исчезла! — выпалил он и замер, переводя дух от усталости.***
— Опаньки, — хмыкнул парень, расплываясь в фальшивой, лестной улыбке. Поднявшийся ветер нещадно теребил тёмные полы мрачной накидки, давно сорвав с головы капюшон. По спине девушки пробежал холодок. На нукенинов взглянули грустные карие глаза забытого и брошенного семьёй ребёнка. В их чёрной глубине всецело отражалась суть человеческой души. Души, изнывающей от горькой боли потери близкого ей человека, стонущей о несправедливой доле жизни. И ненависть… Разливаясь острой злобой, она грубо вытеснила на задний план все страхи, внушаемые видимостью кровавых облаков. Мальчик глядел на них с отвращением, ясно выражая стремление отомстить, навечно уничтожить эти дьявольские символы смерти. Внушающий ужас зверь, смиренно присевший на передние лапы у ног новой хозяйки, неожиданно подобрался и с глухим рычанием сиганул в кусты. — Ха, — хмыкнул молодой шиноби. — Рогатая скотина сбежала прочь, как зашуганный кот. — Пацан, — фыркнул Тсукури, — беги-ка ты отсюда, хм! Сколько тебе лет, десять? — нукенин разразился оглушительным хохотом. — Четырнадцать, — презрительно выплюнул паренёк. — И я совершенно не понимаю, как такой, как ты, может находиться в столь опасной организации с серьёзными намерениями. Ломка голоса молодого шиноби давно достигла предельной отметки. Парень выглядел нездорово, а в не по-детски грубом голосе отчётливо слышался сиплый, шипящий говор. Минори улыбнулась, с трудом сдерживая смех. Голубые глаза отступника скользнули взглядом по напарнице и в их чистой лазури зажёгся чёрный огонь жестокости. — Ах ты сволочь… Кричи громче, да! Искусство… — Нет, опасно! — воскликнула Катсуми, бросившись наперерез Тсукури. — ... это взрыв!!! «Что со мной, мм… Я… ничего… не чувствую…» — мир тускло замерцал вокруг, будто плохо работающий фонарик. Белое сияние осветило улыбающееся лицо паренька, и тот, смахнув со лба курчавые пряди лиловых волос, прощально помахал обернутой в бинты ладошкой перед носом замершего нукенина.***
В нос ударил противный, ни с чем не сравнимый запах затхлости. Как только лёгкие наполнились тёплым воздухом, резкий спазм в желудке незамедлительно напомнил о себе. Катсуми с трудом перевернулась на живот и её тут же настигло чувство, словно внутри всё выворачивается наизнанку. Во рту с прошлого дня не было ни крошки, и куноичи выплюнула на сырой землистый пол сгусток тёмной крови. Глаза постепенно начали привыкать к темноте, но распространяющаяся по телу слабость по-прежнему ограничивала возможности использования чакры. А парень молодец… Обвести вокруг пальца двоих джоунинов, да так, что она, сама того не подозревая, попалась в его гендзюцу… Ловко. Минори осмотрелась. На кожу лица вдруг капнула вода, и куноичи подняла голову. Плен сухо напоминал пещерный тоннель, в узком конце которого расплывчато виднелась канализационная решётка. — Н-да, — протянула куноичи. «Признаться, я ожидала чего угодно, но не протухшей канализации…» Решётка оказалась на удивление хлипкой и расшатанной, словно скованная неким кузнецом много сотен лет назад. Пожав плечами, Минори сложила ручную печать. Из последних сил удерживающие стальные прутья болты со свистом выскочили из своих мест, не выдержав мощного порыва ветра. Решётка приглушённо скрипнула и медленно, наподобие печной крышки, откинулась вперёд. Протиснуться в канализационное отверстие не составило ни малейшего труда. Слабость улетучилась окончательно.***
Тело по-прежнему отказывалось ему повиноваться. Приложив как можно больше усилий, Дейдара помотал головой, стараясь восстановить утерянную картинку зрения. — Зачем вы убили мастера? — с грустью пробормотали позади. Глухие шаги двинулись вперёд, и мальчик, опустив голову, бессмысленно вперился взглядом в грубый землистый пол. — Гадёныш, развяжи меня, хм! — приказал Тсукури, тщетно пытаясь пошевелить хотя бы одной рукой. Снова — провал, ничего хорошего из этого не вышло. — О, это бесполезно… — с горькой усмешкой на губах протянул парень. — Вы полностью под действием моего гендзюцу. — Ложь! — отчеканил Дейдара. — Гендзюцу не действует на меня, хм! — Вы правда думаете, что такой человек, как Шань Ли, взял бы меня в ученики, если бы я не выделялся из толпы других генинов? — улыбнулся чему-то молодой шиноби. — Конечно же нет. — Хорош нести всякую чушь! — закричал нукенин. — Хватит обращаться ко мне на «вы», мелкий щенок Шаня! Что это была наверху за показуха, м?! — Так вы догадались… — присвистнул парень. — Хотя, предположить, что мы находимся под землёй, не очень сложно… Почти… Маленький нервный импульс ледяной змеёй пробежал по руке, задержавшись на кончиках пальцев. Кисть непроизвольно дёрнулась, не желая вступать в контакт с разозлённым подсознанием. Тсукури раздосадованно выдохнул сквозь зубы, скосив глаза на опутавшие запястья верёвки. «Связал таки, хм… Опасается, значит…» — Эй, малец, — заговорил нукенин. — Расскажи немного о себе. Ты неплох, раз смог меня одурачить, хм. — Моё имя Ошимару, — еле слышно отозвался шиноби. — Единственное, чего я хочу — это уничтожить тебя. — Он неожиданно вновь перешёл на «ты». — И у меня имеется чудесная возможность. — Понятно, — усмехнулся Тсукури. Мрачная ткань рукава задралась, открывая остроконечное лезвие куная. Тонкие волокна каната постепенно лопались одно за другим. Тем не менее, ему всё ещё нужно немного времени… — Ты так уверен в том, что убьёшь меня, да, — прищурился нукенин. — Думаешь, справишься, м? — Не смей меня недооценивать! Звериный, утробный рык был отчётливо слышен в тронутом простудной хрипотцой тоне. В твердь деревянной балки наполовину вонзился метательный нож, срезав несколько светлых волосков с высоко забранного конского хвоста. Дейдара кинул мимолётный взгляд на выступающую над лицом рукоятку куная и глухо хмыкнул. Голубая лазурь кольца блестнула в белом свете ярких ламп, дёрнувшись к содержимому открытой сумки. Концентрация чакры не помогла. Испуганный взгляд карих глаз хаотично заметался по сторонам. «Как он..?» — пронеслось в голове молодого шиноби. — Бам… — раздался насмешливый шёпот над ухом, и в землю ударил резкий, оглушающий гром.***
— Ой! Катсуми подпрыгнула от неожиданности. Грызун остановился, склонив набок крошечную головку с красными, водянистыми глазками. Не заметив ничего, что могло бы угрожать его жизни, он юркнул в небольшую расщелину между камнями и исчез, взмахнув тонким, лысым хвостом. — Крысы, — брезгливо поморщилась куноичи. — Ненавижу крыс. Время шло, а подземелье всё не кончалось. Коридоры, в которые она сворачивала ранее, оказались тупиками. Оставался лишь один, и, идя по нему, Катсуми молча слушала мерный стук собственных каблуков. — Говорил же, не действует на меня твоё гендзюцу, хм! — глухо, словно издалека, донеслось из конца коридора. Лёгкое постукивание обуви стихло. Минори прислушалась. «Этот голос…» — вспомнила она. Простояв на месте ещё пару долгих секунд, Катсуми без лишних раздумий сорвалась с места. В конце плохо освещённого туннеля показалась развилка. Пальцы коснулись ледяного камня, скользнув по нему на несколько малых сантиметров. — Ненавижу таких выскочек… «Налево!» — мигом сориентировалась отступница и рывком выскочила из-под мрачного покрова темноты. — М? — Нукенин отвлёкся от наполовину сделанного дела и поднял голову. Руки ослабили хватку, сцепившись вокруг холодных запястий обмякшего подростка. Тихий шорох волочащейся по полу одежды наконец стих. — Я уж думал, ты не объявишься, — пожал плечами отступник. Катсуми молчала. Вкрапленные в стены подсвечники тускло горели пламенем маленьких огрызков свечей, но и они всё ещё были способны осветить лишённое эмоций лицо молодого шиноби. Мальчик словно спал. — Зачем ты… его убил?.. — еле уловимо прошептала она, опустив глаза в сырой землистый пол. — Зачем? — удивился Дейдара. — Что значит зачем, хм? — Сложив печать, Тсукури с силой стукнул ногой по канализационной решётке. Металлическая сетка вылетела, освободив бездонный, мрачный проход. — Ну, вот и до свидания, — небрежно фыркнул он и столкнул бледное тело в канализацию. Зажмурившись, Минори отвернулась.