***
В самом дальнем уголке страны Земли непроглядной стеной лил дождь, пронизывая холодом трёх промокших насквозь детей лет десяти. Шедший впереди мальчик покачивался от усталости, осторожно ступая по скользкой горной тропе. Мокрые золотистые волосы длиной до плеч неприятно липли к лицу и шее. Генин чихнул и поправил протектор. — Акатсучи, Куротсучи, где вы там плетётесь? — сквозь шум дождя крикнул он отставшим от него ребятам. — Заткнись, братец Дейдара! — недовольно отозвалась еле передвигающая ноги девочка, прячась от ветра за широкой спиной другого генина. — Мы и так спешим, как можем! — Вот так! — ухнул Акатсучи, и, подхватив себе на плечи выдохшуюся подругу, припустил вперёд, задев локтём Дейдару и толкнув его на землю. — Эй! — возмутился тот, поднимаясь и отряхивая короткое синее кимоно. — Если я попросил вас идти чуть-чуть быстрее, это не значит, что надо бежать сломя голову! Куротсучи вдруг спрыгнула со спины товарища и подбежала к Дейдаре, зажав ему рот маленькой ручкой. На вершине горы раздались голоса, и несколько булыжников скатились со склона в пропасть, едва не задев стоящих на краю тропы детей. Дейдара кивнул головой и, выхватив кунай, прыгнул вверх. Акатсучи и Куротсучи последовали за ним. Едва не соскользнув, Тсукури схватился рукой за толстую ветку. Через несколько секунд оказавшись наверху, генин был встречен тяжёлым ударом в грудь и отброшен обратно. И не избежать бы ему стремительного падения в пропасть, не успей маленькие ниндзя поймать его за обе руки. — Эй, держись, братец! — воскликнула Куротсучи, зацепившись рукой за острый выступ. Находящийся в той же позе, что и она, Акатсучи осуждающе покачал головой. — Что это за малявки? — раздалось сверху. На вершине показались четыре головы, с усмешкой оглядывавших неопытных генинов. — Кура, — скомандовал один из шиноби, — разберись с ними. Сразу после этих слов три тёмных силуэта исчезли в плотном белом тумане. — Кажется, они из Деревни Кровавого Тумана, — предположил Акатсучи. — Плевать, откуда они, да! — подал голос всё ещё болтавшийся над пропастью Дейдара. — Акатсучи, Куротсучи, помогите мне. Генины переглянулись, мельком взглянув на товарища. — Раз, два… — тихо зашептала Куротсучи. На счёт «три», собравшись с силами, они резко подбросили Дейдару вверх и разжали руки. Неуклюже размахивая руками, он пролетел несколько метров и неудачно упал прямо к ногам презрительно скривившегося мужчины. — Опять ты, сопляк? — гаркнул он и попытался ударить паренька ногой. Однако Тсукури вовремя успел увернуться и переместиться за спину шиноби, заняв боевую стойку. Мужчина цыкнул и метнул в него кунай. — На что-то надеешься, мальчик? Да ты и минуты не продержишься! — Шиноби рассмеялся, поправив на голове синюю бандану, в которую был вшит протектор Киригакуре. Внезапно позади возникли ещё двое детей, которых мужчина сбросил вниз мощной водяной струей. Вдруг раздался взрыв, маленький и слабый, но его небольшой мощности хватило на то, чтобы оставить уродливый ожог на левой скуле и шее противника. Рассвирипев, шиноби с размаху ударил наглеца в грудь с такой силой, что Дейдара отлетел на несколько метров, сильно ударившись головой о камень. Оправившись от чудовищного головокружения, юный подрывник ощутил, как холодное лезвие куная прикоснулось к его горлу. — Назови себя, маленький засранец, — сквозь зубы процедил нападающий. — Еще ни один ребенок не позволял себе чего-либо подобного. — Тсукури Дейдара, — выплюнул генин. Неожиданно его тело негромко хлопнуло, и на месте мальчика оказалось лишь сухое тёмное бревно. — Подмена? — с удивлением пробормотал мужчина. — Неплохо для генина. Заметив вдали блеск солнечных лучей, отражающихся в зеркальце, шиноби хмыкнул и спрятал оружие. Рассудив, что ему незачем тратить время на каких-то беспомощных детишек, мужчина притронулся к свежему ожогу на лице, мгновенно отдёрнув руку. — Маленький засранец… — прошипел он и исчез за скалой, повинуясь сигналу.***
Яркое пламя горящих факелов подсвечивало водяную клетку, крепко удерживающую внутри себя молодого нукенина. — А ты постарел, — небрежно отозвался он. Кура усмехнулся, по-прежнему невозмутимо держа руки в карманах серой куртки, надетой поверх стандартной формы Киригакуре. Его холодные чёрные глаза выражали лишь презрение к этому ничтожеству. Ничтожеством он лично считал всех, кто состоял в небезызвестной организации. — Похоже, надо было тогда тебя прирезать, — хмыкнул он, — сколько же от тебя и твоих дружков проблем. — Кура расплылся в недоброй улыбке, злобно сощурив глаза. — Уж поверь мне, — процедил он со злостью, — сейчас ты не в том положении, чтобы острить. Дейдара попытался что-то сказать, но на этот раз удача отвернулась от него. Находящийся позади АНБУ усилил технику, и нукенин почувствовал, как сфера словно давит на него изнутри, перекрывая ему доступ к кислороду. Тсукури не мог вздохнуть, даже приложив все усилия, что уж говорить о том, чтобы и слово вымолвить. Лицо Куры растянулось в издевательской ухмылке, он приблизился вплотную к клетке и прикоснулся к ней ладонью. — Ты и вправду думал, что вот так всё просто закончится? — злорадно прошипел он. — Думал, можешь безнаказанно всех здесь убить и свалить по-тихому? Он указал на безобразный ожог, захвативший часть шеи и левую половину лица, где единственным, что осталось нетронутым, был только глаз. — Ну брат, — обратился он к нукенину, — к твоему сведению, я очень злопамятный. Тут отморозки типа тебя и за меньшее получали по полной. А Дейдара не слышал. Всевозможные звуки внешнего мира смешались в гулкий противный шум, еще больше усиливая давление. Подрывник задыхался в крепкой клетке, а Кура всё ещё просто наблюдал. Постепенно Дейдара начал чувствовать, как глаза застилает кровавая пелена. Свет факелов, ликующие шиноби, Кура — всё это превратилось в сплошное мутное пятно. Кура был уже опытным специалистом и знал, когда надо остановиться. Отведя чуть назад согнутую в локте руку и раскрыв ладонь, он подал сигнал «стоп» шиноби АНБУ, удерживающего нукенина в ловушке. Шиноби повиновался, и высвободил руку из водяной сферы. Тюрьма рассыпалась тысячей мелких брызг, и Дейдара без сознания упал на мокрую землю, не подавая никаких признаков жизни. Со стороны показалось бы, что он мёртв, но это было не так. Кура подошёл и слегка пнул ногой подрывника. Тот не отреагировал. В рядах шиноби послышался тихий шёпот. — Пф, отребье… — фыркнул он, презрительно скривившись. — Девятый отряд, разберитесь с ним. Одинадцатый, вы подстрахуете. — Есть! — в один голос ответили шестеро джоунинов и окружили провалившегося в беспамятство Дейдару. Заметив страх на лицах некоторых из них, Кура, хмыкнув, закатил глаза. — Боятся тебя… — обратился он в пустоту. — Но… — он выдержал паузу, словно задумавшись о чем-то. — Единственным, кого здесь следует опасаться, являюсь я. Не веря в произошедшее, джоунин нервно рассмеялся себе под нос. Получив известие от так называемых владельцев чёрного рынка, шиноби решил, что это шутка. Ведь эти братья-садисты были самыми разыскиваемыми персонами в Киригакуре, и чтобы они, да вот так, и прямо в лоб… Однако когда в сопровождении двух АНБУ один из братьев заявился к нему в кабинет, Кура неверяще вскинул брови. Конечно, братья вызвались помочь не задаром, а за сладостную и желанную свободу. «Почему?» — Джоунин, недоумевая, задал одному из братьев стандартный вопрос, не понимая его намерений. «Враг моего врага и все такое…» — небрежно отвечал он, добившись в итоге своего. Дейдара постепенно начинал приходить в себя. Наконец сфокусировав зрение, он смог разглядеть тесное мрачное помещение, стены которого были полностью обиты железом. Попытавшись дернуться, нукенин осознал, что прикован к одной из них. «Проклятье…» — подумал он, поняв, что его полностью обезоружили. В комнате тускло горела одна-единственная лампочка, в свете которой появился он. — Очнулся таки, — хищно улыбаясь, покачал головой Кура. — Пошёл ты! — Дейдара огрызнулся на него, разозлив джоунина еще больше. — Думаешь, ты крутой? — прошипел шиноби в лицо нукенину. — Думаешь, это тебе сойдёт с рук? Ты мне всё расскажешь о вашей чёртовой организации! Может, — Кура выкатил из-за ширмы тележку с различными орудиями, — для начала мне сделать с тобой то, что ты сделал со мной?! — гаркнул он, вновь указав на ожог. Дейдара не ответил. Этот человек ничего от него не добьётся, так он решил. Пусть хоть всё оружие об него изломает, но он не скажет ничего. — Крутой, значит! — сделал вывод Кура. — Молчим, как партизан! Безразлично прикрытые глаза нукенина, частое, восстанавливающееся после обморока дыхание, но ни звука в ответ. — Круто-о-й! — в ярости рявкнул Кура и, замахнувшись, располосовал кунаем щёку подрывника. Дейдара стиснул зубы от боли, из глубокой длинной раны заструилась кровь. «Возьми себя в руки…» — успокоил себя джоунин и устало вздохнул. — Значит, не будешь говорить… — Кура с отвращением обратился к нукенину. — Ну ничего, сейчас ты у меня заорёшь… — Шиноби протянул руку, выбрав что-то среди всевозможных орудий и обернулся на пленника, сжимая в руке металлический прут. Ему уже доводилось прибегать к таким методам, и тогда жертва истошно вопила, дергаясь в агонии. Но почему-то сейчас он передумал. Прошло много времени с тех пор — целых восемь лет, и теперь он не какой-то там подчинённый командира. Теперь он сам стал командиром, и даже больше. Теперь никто не посмеет помешать ему насладиться местью за уродливый серый шрам от ожога, обезобразивший его смуглое лицо. Развернувшись, Кура с размаху ударил Дейдару в солнечное сплетение. Тот кашлянул, почувствовав, как в груди все нещадно зажгло. — Как поживает Кисаме? — с улыбкой на лице поинтересовался его мучитель. — А знаешь, я так хотел когда-то оказаться с ним вот так, в этой комнате… Но сейчас я даже рад, что вместо него здесь находишься ты. Обмакнув нож в ярко-синюю жидкость, Кура замахнулся и резким движением разрезал кожу на левой руке пленника, довольно глубоко вонзая лезвие в плоть. Рана протянулась от локтевого сустава до запястья, причиняя нестерпимую боль. Кровь обильно полилась на пол, словно пытаясь смыть ядовитую постороннюю жидкость. Дейдара приглушённо застонал сквозь зубы. Заметив, что нукенин вот-вот вновь провалится в беспамятство, по большей части от удара в грудь, Кура взял небольшой шприц с каким-то раствором и вонзил иглу в его шею. Тсукури почувствовал, как исчезает внезапно начавшееся головокружение, а расфокусировавшееся зрение вновь возвращается в норму. — Думаешь, я позволю тебе терять сознание из-за каждой подобной мелочи? — донеслось до него. Дейдара принялся судорожно оглядывать помещение в поисках какого-либо выхода, однако Кура заметил его хаотично мечущийся взгляд и усмехнулся. — Нет, друг, — джоунин выудил из кармана широкую чёрную ленту, — даже и не думай сбежать отсюда. — Он злорадно ухмыльнулся и туго завязал нукенину глаза. — Суитон! Бурлящий гейзер! С пальцев шиноби сорвалась мощная струя кипящей воды, окатившая Дейдару с ног до головы. Он закашлялся, скривившись от боли. При контакте с водой введённый в рану яд дал о себе знать — у подрывника возникло чувство, словно его выворачивают наизнанку. Он снова закашлялся, выплюнув на пол немалое количество крови. — Думаешь, тебе удастся выйти сухим из воды? — От двусмысленного значения этой фразы джоунин рассмеялся. — Ну так вот нет. Может, — он наклонился к Дейдаре так близко, что тот смог почувствовать его прерывистое дыхание, — решим эту проблему мирно и просто поговорим, скажем, по душам? — Да пошёл ты! — вновь сдавленно повторил Дейдара, сплюнув на пол остатки скопившейся во рту крови. Кура предполагал, что услышит именно это, поэтому он молча принялся перебирать орудия, позвякивая металлом. Он чем-то скрежетал, стучал и как будто мастерил что-то. Пусть Тсукури и лгал самому себе, но в глубине его души всё равно холодной змеёй свернулся страх. Это было абсолютно нормально. Лишённый способности видеть и двигаться, Дейдара больше боялся неожиданности и подвоха со стороны противника, чем пыток, назначение которых он прекрасно знал. — Ты что там делаешь?! — обеспокоенно воскликнул он, потянув за цепи. — Смотрите-ка, зашевелился, — торжествующе расплылся в улыбке Кура. — Слушай, зря ты так меня недооцениваешь… Очень зря…