Наперекор судьбе

В вечнозеленом лесу, раскинувшемся на границе деревни Водопада было необычайно тихо — лишь лёгкий ветерок тихо шуршал в кронах деревьев. Вдруг над лесом с громкими криками взметнулась стая галок, напуганных неожиданно объявившимися нарушителями лесного спокойствия. Их было двое. Пушистая белоснежная кошка и восседавшая на ней куноичи в коротком лиловом кимоно. Длинные, до поясницы, волосы причиняли ей большие неудобства, развеваясь на ветру и цепляясь за ветви деревьев, поэтому она заплела их в тонкую косу. — Скорее, Ирма! — торопила животное наездница. — Ещё скорее! — Спешу как могу, Катсуми-сан! — буркнула кошка. Земля сотрясалась под мощным натиском массивных кошачьих лап, оставляющих чёткие и глубокие следы в рыхлой лесной почве. Мелкое зверьё, попадавшееся на пути, едва почуяв опасность, стремилось убраться прочь. Внезапно вдали раздался душераздирающий, истошный вопль. Катсуми вздрогнула от неожиданности. Прозвучавший в бесконечной тишине раннего утра крик мог с легкостью напугать любого, кто его услышит. Они перескочили болото. Впереди предстоял ещё долгий путь, никак не меньше шести часов. Куноичи устало прикрыла глаза и расслабилась. Страшный крик повторился, заставив её подскочить и едва не свалиться за землю. Это уже никак нельзя было списать на галлюцинации, которые могли возникнуть из-за бессонной ночи. Судя по всему, голос принадлежал ребёнку. Но откуда взяться ребёнку в самой гуще леса, да ещё в такое время? Катсуми, недоумевая, пожала плечами. Сквозь просветы между ветвями деревьев только начали пробиваться первые лучи восходящего солнца. Покинув деревню Ниннеко, куноичи вновь ступила в темноту. Остаток ночи они провели в движении, не останавливаясь ни на минуту. — Помогите! — Вот оно, совсем рядом. Миновав сухой бурелом, Ирма едва успела затормозить. Прямо за ним притаился овраг: неглубокий, но чрезвычайно широкий — его противоположный берег терялся в густом утреннем тумане, который плотным облаком стелился над лесом. Катсуми осторожно спрыгнула на землю и глянула вниз. Несколько довольно внушительных размеров кусков затвердевшей земли откололись от другого края оврага и рухнули вниз, образовав завал. Под обвал попал мальчик, одетый в какое-то тряпье. На вид ему было лет пять-шесть, не больше. Несчастному придавило нижнюю часть туловища, и, как ребенок ни старался, его детской силы крайне не хватало для того чтобы высвободиться из ловушки. Мальчик плакал. — Эй! — крикнула Катсуми. — Держись, слышишь?! Я сейчас! — Подожди здесь, — шепнула она пушистой хищнице. — Никуда не уходи! Минори схватилась за металлический шест и соскользнула в пропасть. Ирма обречённо вздохнула: — Да куда я денусь… — Кошка присела на круп и принялась терпеливо ждать возвращения своей хозяйки. Кашляя от пыли, Катсуми приблизилась к мальчику. Ребёнок, увидев её, перестал плакать и только изредка всхлипывал, громко хлюпая носом. Справиться с завалом оказалось довольно легко. Стоило только, использовав шест как рычаг, отбросить самый громоздкий камень — и затор рассыпался, мальчик был спасён. Он с недоумением и страхом глядел на незнакомку, протягивающую ему перепачканную ладонь с доброй улыбкой на лице. Наконец детская доверчивость взяла своё, и мальчик неуверенно ухватился за протянутую руку своими маленькими пальчиками. Катсуми помогла ему подняться. Усадив его к себе на шею, она без труда преодолела отвесный склон и спустила ребёнка на траву, вытерев рукой выступивший на лбу пот. — Спасибо… — пролепетал он, и его внимание тут же привлекла маленькая пушистая белая кошечка, резвившаяся рядом. — Как тебя зовут? — осторожно, стараясь не напугать малыша, шепнула Катсуми. — Ичиро! — звонко отозвался он, играя с милым забавным существом, во взгляде которого ясно читалась ненависть к маленьким представителям человеческого рода. Кошка злобно зашипела. — Приятно познакомиться, Ичиро, — улыбнулась Минори. — Откуда ты? — Оттуда. — Мальчик махнул рукой в сторону оврага. — Там моя деревня. Кау-Лу. Там я и живу! — Кау… Лу? — Куноичи с удивлением вгляделась в плотное туманное облако. — Не слышала о такой. — Если хотите, можете заглянуть к нам в гости! — встрепенулся Ичиро. — Я провожу! Недолго думая, Катсуми согласилась. «В конце концов, что плохого может случиться, если я на секунду загляну в деревню? Да и перекусить не помешало бы…»  В деревне царила гнетущая тишина. Несколько деревянных домиков и старых сараев, покосившихся от когда-то бушевавшего здесь сильного ветра. Селение выглядело заброшенным, и пройди она мимо просто так — ни за что бы не заподозрила, что в такой глуши всё ещё может теплиться жизнь. Ичиро привел куноичи к старому дому с обветшалой крышей. С улыбкой на лице он постучал в хлипкую дверь, которая едва держалась на заржавевших петлях. Через некоторое время она отворилась, и в образовавшейся щели показалось сонное старушечье лицо. Разобравшись, что к чему, старушка засияла. — Безумно благодарна тебе за помощь, дочка, — зашепелявила она. — Проходи, не стесняйся. — Спасибо, но… Вы знаете, я очень тороплюсь, — с трудом изобразив некое подобие улыбки, вежливо отказалась отступница. — Простите. Но внезапно странный вопрос, заданный невзрачной пожилой женщиной, резко заставил куноичи замолчать. — Так теперь ты носительница улучшенного генома Кайтон? — цепко прищурившись, спросила женщина. Катсуми ошарашенно посмотрела на неё, вздрогнув от упоминания названия своей способности. Откуда она может знать об этом? Она её впервые в жизни видит! — Но откуда вы?.. — начала было Минори, но старушка её перебила. — О, я знаю всё о стихии Света, — невозмутимо прошептала она. — Попробуй сконцентрировать чакру в ладони. Поколебавшись, куноичи поступила так, как велела загадочная старица. Концентрация чакры достигла предела, в руке хаотично замелькали голубые огоньки. — Теперь сожми пальцы и сразу разомкни их, будто подбрасываешь мяч, — посоветовала ей старушка. Минори послушалась и с величайшим изумлением увидела, как взмывает в воздух маленький шарик света, принявшийся парить над её головой. Она протянула к нему ладонь — и он опустился на неё. — Знала, что умеешь так? — с улыбкой спросила пожилая женщина. Куноичи озадаченно покачала головой. — То-то и оно. — усмехнулась старушка. — Зайдём внутрь, поговорим. Забыв обо всём, Катсуми ступила на прогнившие половицы, и, как только дверь за ней захлопнулась, хозяйка дома зажгла свечу, поставив её на стол. В соседней комнате Ичиро назойливо чем-то стучал, но куноичи было всё равно. Неужели она не одна такая? Неужели существует ещё кто-то, кто смог подчинить себе Свет? Старушка принесла два скромных коврика и расстелила их на скрипучем полу. — Как говорится, чем богаты… — горько вздохнула она, присаживаясь на один из них. Катсуми незамедлительно последовала её примеру. — Меня зовут Ясу. Как твое имя, дочка? — Я… — Куноичи замялась. — Катсуми, Катсуми Минори. — О-о-о, Минори значит… — покачала головой госпожа Ясу. — Так значит… Отступница занервничала. Госпожа Ясу продолжала озадаченно качать головой и не спешила начинать разговор. — Так, — с улыбкой на лице, осторожно произнесла она, — вы знаете что-то о моем клане? — О да, — тут же встрепенулась старушка. — Как я уже говорила, ты не единственная владелица Высвобождения Света. Мою старшую сестру, Кау Шизуку, много раз пытались использовать в своих целях шиноби из Пяти великих стран, преступники, даже просто разбойники. Не выдержав, она убежала из нашей некогда процветающей деревни, когда я была совсем маленькой, с молодым ниндзя из Конохи, Минори Шином — единственным, кого не волновали её странные способности. Вот так, да? Всю жизнь она думала, что клан Минори имеет древние корни, как клан Учиха или Сенджу. Однако… Всё это время родители скрывали от неё правду, но зачем? Кем была Кау Шизуку? В голове вертелось множество вопросов, куноичи думала лишь о той женщине с улучшенным геномом. Таким же, как и у неё. — Да, ты наверное, сейчас в смятении, — словно прочитав её мысли, произнесла госпожа Ясу. — Не волнуйся, моя сестра была хорошим человеком… Я плохо помню её, но хочется верить, что это так. Пламя свечи между ними колыхнулось от ветра и, протрещав ещё секунду, угасло. В домике отсутствовали окна, и, несмотря на утренние часы, в комнате воцарился сумрак. Хозяйка засуетилась, торопливо схватила огарок: — Я принесу другую, — пробормотала она. Хлопнула дверь, за стеной послышалась возня. Через несколько минут госпожа Ясу вновь появилась в комнате, держа в одной руке подставку с тускло горящей свечой, а в другой сжимая странного вида узкий, продолговатый предмет. Поставив подсвечник на пол, она, кряхтя, присела на старенький коврик. — Вот, возьми, — Она протянула куноичи необычную вещицу. — Это принадлежало моей сестре. Старовато, правда, но зато как звучит! Так и пролежала, бедная, без дела. Случайно я её нашла. Бери-бери, не стесняйся. В тусклом свете огонька свечи Катсуми разглядела то, чем старушка настойчиво трясла перед ней. Она протягивала ей… флейту. Конечно, принимать что-либо от незнакомки было бы большой глупостью, но, если верить её словам, между ними всё же имелась дальняя родственная связь. Куноичи нерешительно протянула руку. Инструмент был действительно старый: судя по внешнему виду, ему было уже более семидесяти лет. Когда-то, в далеком детстве, и у неё была похожая флейта. Она знала азы, умела играть. Катсуми поднесла инструмент поближе к лицу, чтобы получше его рассмотреть. Флейта была красивой. Несмотря на солидный возраст, время не затронуло полированную гладь тёмного дерева. Аккуратно просверленные отверстия, срез свистка — всё это, однозначно, было работой искусного мастера, знавшего толк в своём деле. — Спасибо… — поблагодарила Катсуми добродушную хозяйку. — Не пора ли тебе домой? — неожиданно спросила госпожа Ясу. Куноичи стиснула флейту в кулаке. Не ответив, она поднялась на ноги и поклонилась гостеприимной старушке. — Спасибо вам ещё раз, — повторила она и направилась к двери, покидая мрачное помещение. От свежего воздуха у Катсуми закружилась голова. Она запечатала флейту и сунула маленький свиток в подсумок. Не оборачиваясь назад, она надкусила палец, наблюдая за тонкой струйкой крови, алеющей на молочной коже. Позади неё скрипнула дверь, и на крыльце показалась низкая сгорбленная фигура. — Что случилось? — обеспокоенно осведомилась старушка. — Я думала, тебе пора домой… — Нет у меня дома! — резко перебила её отступница. — Там не ждут меня… Куноичи вздохнула. Если бы она могла повернуть время вспять… Если бы только она могла… — Простите… — извинилась она перед доброй пожилой женщиной и, сорвавшись с места, побежала прочь. Боже, как ей хочется убежать… Убежать от всего, убежать от судьбы, от смерти родителей, убежать из Акацуки… Пробежав небольшое расстояние, Катсуми падает на колени рядом с маленьким лесным ручейком. Мельком взглянув на своё отражение в воде, она сразу же отворачивается. — Кучиёсе, но джицу! — раздается среди деревьев, и лесное эхо и ветер подхватывают эти слова, разнося их всё дальше и дальше. — Слишком долго, — бурчит появившаяся рядом с ручьём белоснежная кошка, едва рассеивается плотная серая дымка. Не издав не единого звука, куноичи вскакивает ей на спину, зарываясь цепкими пальцами в пушистую шерсть. Солнце давно взошло, играя тёплыми летними лучами на водной глади. Отступница прищуривается. — Побежали, Ирма! — кричит она, и кошка срывается с места, задевая пушистым хвостом тонкие ветви. В вечнозеленом лесу, раскинувшемся на границе деревни Водопада, сегодня необычайно тихо. Легкий ветерок приятно обдувает лицо; чёрные, как смоль, галки уютно устраиваются в тёплых гнёздах на верхушках деревьев. Солнце сияет, и в свете его лучей прочь из леса мчатся двое утренних нарушителей, оставляя за собой вереницу свежих, чётких кошачьих следов.