Просто Гарри

Новость о смерти сестры растопила сердце Петунии Дурсль. Конечно, она всё ещё была обижена на Лили Поттер, но осознание того, что больше нет её малышки-волшебницы, пусть даже где-то далеко, словно развеяло всё негодование и злость, что копились в её сердце долгие годы. Она частенько думала, что как-нибудь позже они с сестрой смогут простить друг друга и стать нормальной семьёй. Только вот пройдёт немного времени, поулягутся детские обиды… Но теперь у неё нет этого «может быть». Взглянув на младенца, Петуния Дурсль ощутила щемящий комок нежности и жалости, как много лет назад, когда родители принесли в дом свёрток с малышкой Лили. Она бы и впрямь хотела отдать племянника в приют, как настаивал её супруг, чтобы не нарушать царящего покоя в собственном доме, но почему-то… Не смогла. И Вернону Дурсль пришлось смириться. Поначалу супруги пытались воспитывать мальчика наравне с собственным сыном, но малыш Дадли упорно не желал делить колыбель с внезапно появившимся кузеном, всячески задирая нового соседа. Гарри же вёл себя довольно странно для обычного ребенка. Он спокойно лежал в колыбели, будто не замечая назойливых притеснений Дадли, и очень редко плакал, чем неимоверно озадачивал тётю и дядю. Однако, спустя какое-то время, малыш Поттер решил проявить себя. В тот день Мистер Дурсль, как обычно, был в Лондоне, занимаясь крупным заказом на дрели, а миссис Дурсль хлопотала на кухне, как вдруг из детской донёсся грохот и отчаянный плач Дадли. Петунья в мгновение ока взлетела по ступеням, испуганно ворвалась к мальчикам, но застыла на пороге, вскрикнув от ужаса. Большая коробка игрушек, что аккуратно занимала угол комнаты, теперь бесхозно валялась на ковре, а её содержимое заполняло всё пространство детской кроватки. Среди этого бардака Дадли беспомощно ворочался, всё сильнее зарываясь в цветной хаос, а Гарри спокойно играл с резиновой лягушкой, не обращая никакого внимания на вопли кузена. Очнувшись от шока, Петунья выхватила из кроватки голосящего сына и начала баюкать его, содрогаясь от пережитого потрясения. В тот день Миссис Дурсль поняла, что её племянник оказался таким же странным. И хотя Петуния поначалу старательно скрывала необычные способности своего племянника, чтобы у кузенов был шанс наладить отношения и не стать теми, кем они стали с Лили, маленькие фокусы юного Поттера стали привычным делом для всех членов семьи. Ни угрозы, ни переезд в чулан под лестницей, ни наказания не помогали мистеру и миссис Дурсль пресечь необъяснимые передвижения предметов по дому, мигания лампочек в такт песенке, которую насвистывал мальчик, проникновения птиц сквозь стёкла закрытых окон, передвижения или исчезновения изображений Гарри на семейных фотографиях, изменение их поз и множество других странных явлений, не свойственных ни одному нормальному дому на Тисовой улице. За почти десять лет Дядя Вернон думал, что свихнется от всех этих фокусов, а обычно лицемерная и улыбчивая тётя Петунья уже не могла скрывать своего раздражения при виде племянника. Как бы она ни старалась, мальчишка словно делал всё, чтобы вывести их из себя. Но тяжелее всех было Дадли. Заметив странные способности кузена, он, как когда-то Петуния, начал решительно отказываться дружить с братом. Петуния пыталась компенсировать отсутствие магических способностей сына чрезмерной заботой и лаской, но всё получалось только хуже, чем она могла вообразить. Дадли рос чересчур избалованным и ранимым, постоянно обижал маленького Поттера и других соседских детей, которые тоже казались ему странными «фокусниками», словно пытаясь доказать им своё превосходство, но всё равно ощущал давление ненормального брата. За это время сам Гарри научился жестоко подшучивать над собственным кузеном и мастерски сбегать прежде, чем получит трёпку от Дадли и его друзей. Однако маленький Поттер явно скучал в доме тети и дяди и искренне не понимал их вечного недовольства. Ведь все эти «фокусы», как называл их дядя Вернон, выходили у него будто бы сами по себе, совершенно случайно. А потому в глубине души Гарри мечтал, что однажды какой-нибудь дальний родственник заберет его от Дурслей и увезет в такое место, где никто бы больше не назвал его ненормальным. Но мальчик был совершенно одинок. *** Всё изменилось в то самое утро, когда среди прочей корреспонденции почтальон просунул в почтовую щель то самое письмо: «Мистеру Гарри Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей.» Казалось, что сердцебиение Гарри раздавалось по всему дому, иначе что ещё могло заставить Дадли оторваться от яичницы с беконом и выхватить у Гарри его письмо с пронзительным криком: — Мам! Пап! Гарри тоже что-то получил! Мальчик уже вскрыл восковую печать и собирался развернуть письмо, как вдруг тётя Петунья выхватила конверт из его рук. — Вернон, это оно! — дрожащим голосом произнесла миссис Дурсль, бледнея на глазах. — Что там?! Я хочу прочитать! — требовательно завопил Дадли. — Отдайте моё письмо, — настойчиво попросил Гарри, но тётя Петунья лишь нервно усмехнулась в ответ, пробегая глазами по строчкам. — Ты уверена, дорогая? — подошёл к ней мистер Дурсль.— Здесь есть приписка от некоего Северуса… Впрочем, неважно! Важно здесь то, что он обещает ПОЛНОСТЬЮ оплатить обучение Гарри в этой проклятой школе и берёт на себя все расходы. Ты понимаешь, что это значит, Вернон?! Мы больше никогда его не увидим! Мы станем самой обычной семьей! Нормальной! — Петунья всучила Гарри конверт и пустилась вальсировать по кухне с невидимым партнером. Дядя Вернон с опаской посмотрел на неё, усомнившись в психическом здоровье супруги. Шутка ли — воспитывать дома волшебника, который не питает к вам особой любви? — Ты уверена, что стоит… — осторожно проворчал он, но миссис Дурсль заключила его в крепкие объятья и что-то оживленно прошептала на ухо, нервно хихикая. Гарри же было совсем не до них. Он дрался с Дадли за возможность прочитать собственное письмо. Каким-то чудом мальчик выскользнул из лап своего огромного кузена и бросился в чулан, забаррикадировав его изнутри стулом. Наконец Гарри плюхнулся на кровать, скрипя пружинами старого матраса, и огладил пальцами письмо. Волнение и страх кружились в его мыслях бешеным торнадо. Он понимал, что это письмо изменит его жизнь. Однако долго наслаждаться моментом ему бы не позволил кузен. Он уже пронзительно кричал снаружи и пытался выбить дверь с такой силой, что та трещала от напора. Потому Гарри судорожно развернул письмо и впился в строчки пытливыми зелеными глазами. Послание было следующего содержания: ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА ХОГВАРТС. Директор: АЛЬБУС ДАМБЛДОР (Кавалер ордена Мерлина первой категории, Великий Маг, Верховный Чародей, Всемогущий Волшебник, член Международной Ассоциации Колдунов) Дорогой мистер Поттер! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.Занятия начинаются 1 сентября. Ждем Вашу сову не позднее 31 июля. Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора. Следующим листом шёл список каких-то совершенно абсурдных вещей, требующихся студенту-первокурснику. С каждой новой строкой послание всё сильнее разочаровывало его. На пункте «волшебная палочка» Гарри разорвал издевательское письмо и уткнулся носом в подушку. Он чувствовал себя как тогда, в магазине сладостей на День Рождения Дадли. Тётя Петунья покупала сыну множество соблазнительных кондитерских изделий, в то время, как у Гарри сводило живот от голода и обиды, ведь ему из всего этого великолепия выбора не досталось даже самой маленькой конфетки. А потом его ещё и наказали за то, что за прилавком почему-то рухнула полка с леденцами. Можно подумать, в этом был виновен Гарри, а не проржавевшие гвозди! — «Ждём Вашу сову не позднее 31 июля», — передразнил письмо Гарри, пародируя кислую мину тёти Петуньи в моменты, когда племянник спрашивал её о чём-то. — Отличная шутка, Дурсли. Лучше бы просто наказали за взрыв чёртовой газовой плиты! В эту минуту Дадли всё-таки ворвался в комнату и противно рассмеялся. — Эй, Гарри, что нос повесил? — спросил Дадли, давясь от смеха. Похоже он уже забыл о таинственном письме. — Мама и папа говорят, что ты от нас сваливаешь! Наконец-то, в доме не будет твоей противной рожи! — Так, как же там это делается-то… — пронеслась мимо чулана тётя Петунья. Гарри был искренне удивлён, что никто, кроме Дадли, и не думал смеяться над ним. Наоборот, тётя и дядя явно были весьма озадачены. Внезапно тётя Петунья вновь прошла мимо чулана… Только теперь она держала на плечах двух САМЫХ НАСТОЯЩИХ СОВ! Нет, этот розыгрыш уже выходил за рамки простой шутки. Тётя с дядей явно сошли с ума. Нанимать цирковых сов — это слишком! Дабы понять, что Дурсли намерены делать дальше, Гарри вышел из чулана. Тут же мимо него стремительно пронеслась пятнистая сова. — …Гарри забирают от нас в цирковое училище, — объяснял что-то Дадли дядя Вернон. — Поэтому жить с нами он больше не будет. — Значит, Гарри переедет от нас навсегда и станет клоуном? — захохотал Дадли. — Ты слышал, чудик? Цирковым клоуном! — Надеюсь, что так, — добродушно проворчал дядя Вернон. Тем временем тётя Петунья увлеченно что-то писала за кухонным столом, а вторая сова устроилась на спинке стула прямо напротив неё. Гарри даже начал понимать чувства мистера и миссис Дурсль, когда в их доме происходили странные вещи. Сейчас он и сам был готов сойти с ума. Петунья запечатала своё письмо и… Начала было приматывать его кружевной тесьмой к лапке птицы, но сова, явно недовольная таким обращением, выхватила конверт из её рук и вылетела с ним в дверной проём. — Что здесь происходит? — непонимающе уставился на них Гарри. — Ты скоро переедешь от нас, — ласково ответила тётя Петунья. — Ты рад? Она встала со стула, на носочках подбежала к нему и сделала то, чего Гарри никогда в жизни не стал бы от неё ожидать. Миссис Дурсль клюнула его в щёку коротким поцелуем. Теперь пришла очередь Гарри сомневаться в психическом здоровье своей тёти. — Куда? — в недоумении уставился на неё Гарри. — В Хогвартс! — торжественно объявил дядя Вернон и нервно рассмеялся. *** На следующий день вся семья сидела, будто бы притихнув. Никто не заставлял Гарри хлопотать по хозяйству, Дурсли даже боялись взглянуть на него, словно оцепенев после странного письма. Вечером ему даже позволили самому выбирать, что смотреть по телевизору! Это был лучший день в его жизни. Но семейство Дурслей просто не могло быть любезным вечно. Им очень быстро надоел собственный розыгрыш, а потому утром следующего дня всё вернулось в привычное русло: Гарри вновь рано утром разбудил визгливый голос тёти Петуньи, на завтрак ему достались подгоревшие тосты, мистер Дурсль, ворча под нос ругательства, отправился на работу, а Дадли со своими противными друзьями-сверстниками вернулся к любимому развлечению — охоте на Гарри. Потянулась вереница однообразных дней, которым, казалось, никогда не будет конца… Та ночь на Тисовой улице выдалась особенно ненастной. Никогда прежде это спокойное место не ведало подобных ураганов. Дождь крупными каплями барабанил по крышам и стеклу, а порывистый ветер пел колыбельные худенькому черноволосому мальчику с ярко-зелеными глазами. Внезапно внизу раздался страшный грохот, поднявший на уши всё семейство Дурслей. Дядя Вернон испуганно вскочил с кровати, стаскивая со стены старое охотничье ружье, а тетя Петунья закричала, не в силах подавить приступ паники. — Папа! — вбежал к ним в комнату трясущийся от страха Дадли. — Там внизу человек! Огромный! Семейство Дурслей осторожно выбралось из спальни и на цыпочках друг за другом прокралось к лестнице. — Так значит э-э-э, ты и есть Гарри Поттер? — послышался тёплый мужской голос. — Да… — робко ответил ему Гарри. — Удивительно, почему ты всё ещё в пижаме? Ты что, не собираешься ехать в Хогвартс? — Куда? — непонимающе спросил Гарри. — И кто вы такой? Дурсли медленно спускались по лестнице, угрожая ружьем темноте, а в гостиной таинственный некто продолжал беседовать с Гарри. — Рубеус Хагрид, хранитель ключей в Хогвартсе, — важно представился незнакомец. — Но ты можешь звать меня просто Хагрид. Ты разве не читал письмо? Твои тётя и дядя ведь даже прислали ответ, в котором попросили кого-нибудь из школы забрать тебя и позаботиться обо всех необходимых для учёбы вещах. Кстати, где они? Дурсли тем временем робко рассматривали незваного гостя в дверном проёме гостиной. Дядя Вернон по-прежнему держал перед собой ружье, однако против такого великана, что едва помещался в их доме, подобного рода оружие вряд ли бы помогло. В ночном сумраке гигант выглядел просто устрашающе: его лицо скрывалось за спутанными прядями волос и клочковатой бородой, но маленькие чёрные глаза виднелись даже сквозь темноту помещения. — Т-так Вы и есть… — робко начала тётя Петунья, высовывая длинную шею из-за широкой спины дяди Вернона. — Провожатый из Хогвартса? — Можно подумать, заняться мне больше нечем! Вам были высланы все инструкции, неужели так сложно собрать и проводить мальчика? — проворчал великан. Он подошел к камину, в котором тоскливо лежало единственное полено, присыпанное пакетиками из-под чипсов и конфет. Никто не видел, что Хагрид там делал, но когда он отошёл от него и плюхнулся на диван, занимая почти всё его пространство, в очаге уже горел яркий огонь, озаряя комнату мягким светом. Хагрид уже не казался им чем-то страшным, а Гарри и вовсе нашел его весьма обаятельным великаном. — Хогвартс, — осторожно начал мальчик. — Это цирковое училище? — ЦИРКОВОЕ УЧИЛИЩЕ?! — возмущенно прогремел голос Хагрида, заставляя Дурслей теснее прижаться друг к другу. — ВЕЛИЧАЙШАЯ ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА — ЦИРКОВОЕ УЧИЛИЩЕ?! — Я-я… Извините… — робко сказал Гарри. — Я не… — Извините?! — рявкнул Хагрид, обернувшись на Дурслей, спрятавшихся за дверь. — Да это им надо извиняться! Вы что же, не рассказывали мальчику о том, кем были его родители? — Они разве были какими-то известными людьми? — с надеждой спросил Гарри. — Да я не о том! — отмахнулся Хагрид. — Когда мы взяли его, — робко начал дядя Вернон, — мы надеялись, что он будет нормальным! — Что ты подразумеваешь, под словом «нормальным», Дурсль?! — Хагрид был очень зол. — Вы что же… Не рассказывали ему ничего? СОВСЕМ НИЧЕГО?! — Не рассказывали о чём? — не выдержал Гарри. — О том, что ты волшебник, Гарри, — повернулся к нему Хагрид. В доме воцарилась мёртвая тишина, нарушаемая лишь шумом урагана за окном и треском камина. — Ясно. Продолжение вашего розыгрыша, да? — повернулся к Дурслям мальчик. — Причём тут розыг… Вот скажи мне, парень… — еле сдерживая себя, чтобы не перейти на крик, попытался объяснить Хагрид. — С тобой когда-нибудь происходили необычные вещи? Ну там… Когда ты был обижен, зол, расстроен чем-то… — Постоянно! — хором дрожащими голосами выкрикнули Дурсли, прижавшиеся к стенке. — И вы всё-таки надеялись, что он вырастет обычным маглом? — весело усмехнулся Хагрид. — Да это вы ненормальные! — Кем? — переспросил Гарри. — Так мы называем всех не волшебников, — пояснил Хагрид. — Твои родители тоже были волшебниками, Гарри. Но они погибли от рук злодея. Он был ужасен… Даже хуже! Волшебники до сих пор вспоминают о нём с замиранием сердца, хоть времена эти уже далеко в прошлом. Он один развязал настоящую войну в мире волшебников. Твои родители стали последними его жертвами. Северус Снейп — великий волшебник, национальный герой — поспешил к ним сразу, как только узнал о готовящемся нападении, но он опоздал на каких-то пару минут. Зато он спас тебя. Знаешь, Гарри, в Хогвартсе обучается много сирот, чьи родители лишились жизни в той ужасной войне, а тот самый герой будет одним из твоих преподавателей. Впрочем, у тебя будет возможность узнать о нем больше. А сейчас нам пора! Ты ведь не хочешь опоздать на поезд? — Но… — Так, парень, у меня очень мало времени. Ты едешь в Хогвартс, или нет? — Он уже собирается, — вмешалась тётя Петунья. — Гарри, марш переодеваться! — Но я… — МАРШ! — рявкнул дядя Вернон. Гарри больше ничего не оставалось, как пойти в чулан за своим скорбным скарбом. Но едва он встал с кресла, Хагрид жестом остановил его. — Мы поедем на рассвете, — добродушно усмехнулся он. — Раз уж вы не готовы к отправлению прямо сейчас, я сделаю ещё одно дело и вернусь. Но завтра нам придется буквально бежать по косому переулку, чтобы успеть накупить тебе всяких штук, которые нужны для школы, и не опоздать на поезд. — Но… У меня совсем нет денег! — начал было Гарри. — Об этом не беспокойся, — улыбнулся Хагрид. — Мама и папа оставили тебе кое-какие сбережения. Уверен, их тебе хватит. А сейчас иди к себе и постарайся выспаться. Я заеду за тобой на рассвете. Поезд отправляется завтра в одиннадцать, так что не проспи! Великан помахал ему на прощанье и вышел из дома. Дядя Вернон, простояв ещё немного в оцепенении, кинулся запирать дверь. — Проклятье, этот неуклюжий великан сломал её! — раздраженно заворчал он. — Это ничего, Вернон… — вздохнула Петунья. — Завтра мы избавимся от этого странного ребенка, и всё у нас наладится. Дальнейший их диалог Гарри уже не слышал. В голове у него жужжащим роем кружились вопросы, один важнее другого. Завтра он непременно задаст их Хагриду. А пока нужно выспаться. — Только бы всё это не было сном, — взмолился Гарри, едва его голова коснулась подушки. — Пожалуйста… Пусть всё это будет взаправду.