Просто Гарри

Из собственной комнаты Гарри выскочил с пунцовыми щеками. Зашёл он не очень вовремя, потому застал довольно пикантную картину. Эдриан Пьюси обвивал шею Теренса и самозабвенно целовал его. Это зрелище не на шутку разогрело кровь в юном Поттере, пробуждая странные, незнакомые прежде ощущения. Его сосед целовался… С парнем. Это никак не желало укладываться в голове у Гарри. Из комнаты выскочил покрасневший до кончиков ушей Эдриан, громко хлопнув дверью. Теренс вышел следом. — Слушай… — растерянно начал он, пытаясь подобрать слова. — То, что ты видел в комнате… Это совсем не… В общем, я сам не ожидал, что этот дурак полезет целоваться! Я не… Чёрт, в общем, ничего не было, идёт? Гарри рассеянно кивнул, бочком протиснулся в комнату и уткнулся носом в прохладную подушку, стараясь успокоить бешеный стук сердца. Он лежал так довольно долго, слышал, как после продолжительного отсутствия Теренс вернулся в комнату и лёг спать. Гарри и раньше видел поцелуи парней и девушек в парках или укромных уголках Хогвартса, но образ парней никак не желал покидать его воображение. С большим трудом мальчику удалось уснуть. На следующий день Гарри с раннего утра ожидал в гостиной своих однокурсников. Драко, как и ожидалось, появился в сопровождении свиты в лице Крэбба и Гойла. К нему сразу же подскочили некоторые девочки, мило щебеча какие-то глупости. — Доброе утро, — поприветствовал всех присутствующих в гостиной Драко, небрежно махнув рукой. Гарри проигнорировал приветствие, молча присоединяясь к их компании. Ребята отправились завтракать, обсуждая по дороге новое меню хогвартских эльфов, домашнее задание по зельеварению и странного преподавателя по истории магии. Гарри предпочёл поначалу тихо плестись за однокурсниками, но он и сам не заметил, как втянулся в общий диалог. Драко оказался не таким и плохим собеседником. Конечно, он был довольно заносчив и постоянно хвастался, часто ссылаясь в этом деле на отца, но всё-таки была в нём подкупающая открытость, не свойственная другим слизеринцам. Он совершенно искренне считал себя принцем Хогвартса, а других его обитателей своими слугами, как и все ученики его факультета. Но, в отличие от других, он даже не пытался это скрыть, и при этом относился к своим «подданным» с таким благородством, что многих это очаровывало. Позавтракав, слизеринцы отправились на урок травологии. Теплицы, в которых профессор Стебль ожидала студентов, найти оказалось гораздо проще, чем кабинет зельеварения. Из студентов Слизерина здесь была лишь Миллиссента Булстроуд — полноватая высокомерная девочка, которая с первых же дней начала подлизываться ко всем преподавателям. Даже сейчас она делала вид, что ей очень нравится кормить венерины мухоловки, и с профессионально наигранным интересом слушала всё, что ей говорит профессор Стебль. Среди Гриффиндорцев народа было куда больше. Гарри даже нашел среди них Гермиону, что сидела в дальнем углу теплицы среди паучьих лилий и изучала атлас магических и лекарственных растений. Мальчик сразу же поспешил к ней. — Привет! — дружелюбно улыбнулся Гарри, вырывая девочку из мира диковинных цветов на страницах учебника. — Я бы хотел извиниться, что не смог прийти вчера. Надеюсь, ты не долго ждала? — О, ничего страшного, — мрачно отозвалась Гермиона. — Что ещё можно было ожидать от Слизеринца! Впредь не желаю иметь с тобой ничего общего. — Но я не специально! Просто… — попытался оправдаться Гарри, но так и не смог придумать достойную причину, объясняющую его поступок. — А ты что здесь забыл?! — вмешался в их разговор Рон, встав между собеседниками. Симус и Дин приветливо кивнули Гарри, но не решились заговорить, уловив враждебное настроение Уизли. — Я просто хотел извиниться, — спокойно ответил мальчик, сверкнув стёклами очков. — Ты бы не совал свой нос в чужие дела. — Гермиона просидела вчера в совятне до самого ужина! — презрительно фыркнул младший Уизли. — Возможно, ты и показался мне неплохим парнем в день знакомства, но распределяющую шляпу нелегко обмануть. Ты — двуличный и скользкий, как все прихвостни Слизерина. — Стало быть, все студенты Гриффиндора завистливы, заносчивы и любят вешать ярлыки — появился за их спинами Малфой, язвительно улыбаясь уголками губ. — Прошу прощения, что вмешиваюсь, но когда говорят гадости про мой родной факультет, я не могу промолчать. — Твоего мнения никто не спрашивал, Малфой! — зарычал Рон. — Как и твоего! — возразил Гарри. - Не ты ли сам хотел попасть на Слизерин ещё в поезде? Рон вспыхнул, растерявшись. — Оскорблять студентов своего факультета я не позволю, — ответил Драко. — Даже если Гарри не смог поначалу разобраться, кто на самом деле является его другом, сейчас он сможет сделать правильные выводы. Знаешь, Уизли, ты прав. Для таких, как ты, мы кажемся двуличными и хитрыми. Но это лишь потому, что мы гораздо умнее любого из вас. Малфой выразительно перевел взгляд на Грейнджер, затем на атлас магических растений у неё в руках. — Пошли отсюда, Гермиона! — зло сощурился Уизли. — Этим мерзким слизням только повод дай. - Вечная война факультетов, - усмехнулся Драко. - Слизерин и Гриффиндор враждуют с самого основания школы. А Уизли из поколения в поколение пытаются отравить существование нашей семьи. - Что? Почему? - удивился Гарри. Он видел, что между Роном и Драко существует давняя неприязнь, но не думал, что она длится целыми поколениями. - Мой отец говорит, что Уизли-старший совсем помешан на маглах. Искренне считает, что они во всём превосходят волшебников, а мы им в ножки должны кланяться. Ясное дело, мой отец придерживается иной точки зрения. - Они просто не жили с маглами бок о бок, - усмехнулся Гарри, вспоминая годы, проведённые с тётей и дядей. Их разговор прервала профессор Стебль, объявившая о начале занятия. Сразу после травологии студентов Слизерина и Пуффендуя ожидал совмещенный урок полётов. На полянке у главного входа в школу их ждала мадам Трюк — высокая стройная женщина с короткими седыми волосами. Она начала урок с долгой вступительной речи и инструктажа по технике безопасности при полёте на метле. Гарри уже не терпелось подняться в воздух, а объяснения мадам Трюк казались ему невероятно скучными. В конце концов, ученики оторвались от земли, оседлав учебные мётла. Гарри с интересом наблюдал за тем, как другие его однокурсники сражаются с капризами гравитации, пытаясь посылать нужный ментальный сигнал. Даже среди студентов Слизерина нашлись абсолютные бездари, которые едва ли могли бы укротить воздушную стихию. Самому Малфою, который был слишком самоуверен, отправляясь на урок полётов, мадам Трюк успела сделать замечание по поводу того, как следует правильно держать метлу. Однако это не отменяло факта, что летал Драко отменно. Оказавшись в воздухе, светловолосый мальчик, вопреки запрету преподавателя, стремительно пронёсся по поляне, плавно пикируя под аркой главных ворот, и вернулся под восхищённые возгласы студентов, зависнув высоко в воздухе. Мадам Трюк пригрозила ему, что снимет со Слизерина десяток очков, если подобное повторится, но Малфой явно выделывался и был абсолютно уверен в том, что на этом уроке ему уже нечему учиться. Впрочем, Гарри испытывал схожие чувства, но перечить указаниям преподавателя всё-таки не решился. Гораздо плачевнее обстояли дела у Пуффендуя, с которым они занимались. Эрни Макмиллан получил черенком метлы по носу, когда пытался поднять её, Хана едва держалась в воздухе, опасливо глядя сверху вниз, Джастина Финч-Флетчли же метла вообще отказалась слушаться. За весь урок он единственный так и не оторвался от земли. Не обошлось без падений, синяков и ссадин. Но Гарри был в числе тех, кому мадам Трюк дарила похвалы, а потому выбиваться из общего круга студентов, последовав примеру Малфоя, он не решился. Сразу после ужина Гарри поспешил на поле для Квиддича, где сборная Слизерина собиралась для первой в этом году тренировки. Они были одеты в зелёно-серебристую форму и держали в руках красивые гончие мётлы. Первая тренировка вызвала интерес многих студентов. Даже Драко не смог усмирить любопытство и появился на трибунах. После вступительной речи капитана игроки поднялись в воздух, разбившись на две равные команды, и начали тренировку. Игра, описанная Теренсом, в воздухе выглядела впечатляюще. Казалось, что каждый выполняет совершенно разные задачи, но все игроки были тесно связаны, создавая атмосферу слаженной командной работы. Исключение составлял Теренс. Он носился по полю за золотистым огоньком, временами сверкающим под лучами заходящего солнца, и словно совсем не обращал внимания на царящий в воздухе поединок. Бывало, ловец совсем пропадал из поля зрения где-то под стадионом, за трибунами или высоко в воздухе, но вскоре снова возвращался, преследуя юркую искру. Наконец, когда последний луч солнца скользнул по руке Теренса, Гарри заметил в ней тот самый огонёк золотого снитча. Команда остановила тренировку, одобрительно зааплодировав ловцу. — Долго же ты сегодня за ним носился! — услышал он отдалённый голос Флинта, Слизеринского капитана. Теренс же ничего не ответил. Он запечатал снитч в отведенный ему отсек футляра и отправился в раздевалку. Гарри подождал его на поле и поспешил к своему соседу, едва тот показался из-за трибун. — Игра была просто потрясающей! — восхищённо крикнул ему Гарри. — Неужели? — мрачно отозвался он. — А по-моему, все летали, будто замороженные пикси. Совсем забыли за лето, что такое Квиддич. — А мне понравилось, — пожал плечами Гарри. — Ты просто не видел ещё настоящей игры, — снисходительно улыбнулся Теренс, похлопав младшего соседа по плечу. — Посмотрел бы ты чемпионат Мира по Квиддичу… Вот, где настоящая битва! Весь оставшийся вечер Хиггс увлеченно рассказывал Гарри о величайших ловцах истории Квиддича и о самых грандиозных победах, сильнее заражая мальчика игрой. Они не могли уснуть до глубокой ночи, всё сильнее проникаясь друг к другу теплом зарождающейся дружбы. *** Вскоре учёба в Хогвартсе захватила Гарри в собственный вихрь однообразия, выработав у мальчика определенный образ жизни. Он постепенно осваивался в этих запутанных коридорах, постигая гениальную логику безумия архитектора. Поттер всё лучше ориентировался, и мог за пять минут добраться до любой точки замка по кратчайшему расстоянию. Неделю за неделей всё свободное время Гарри посвящал урокам и Квиддичу. Сразу же после занятий он бежал на поле, надеясь встретить там Хиггса и полетать на метле вокруг школы и дальше. Он не пропускал ни одной тренировки своей сборной, и с удовольствием посмотрел бы за другими командами, но факультеты ревностно хранили в секрете свою тактику игры, а потому боялись подпускать к полю посторонних. Впрочем, даже в своей рутине Хогвартс никому не давал заскучать. Гарри помнил и о своём спасении, которым он был обязан профессору Снейпу. Мальчик даже предпринял несколько попыток поговорить с мрачным деканом факультета, расспросить его о своих родителях или даже поблагодарить… Но преподаватель всегда был слишком занят. После последней попытки, накануне ноября, Гарри и вовсе сдался, убедившись в том, что профессор просто не любит студентов. За исключением, возможно, Малфоя, но Драко любили едва ли не все. В тот день Гарри искал в библиотеке материал для эссе по зельеварению, а профессор Снейп рыскал между полок, проверяя наличие некоторых книг, чтобы студентам не удалось оправдаться отсутствием материала в случае невыполнения домашнего задания. — Здравствуйте, профессор… — прокашлявшись, поздоровался Гарри, заставляя Снейпа медленно повернуться. — Быть может, Вы подскажете, что лучше выбрать для сочинения? Я теряюсь между огнецветами и дьявольскими силками. Как вы считаете… — Решили применить знания по травологии, мистер Поттер? — преподаватель скептически приподнял бровь. — Похвально, но сможете ли Вы описать все сто тридцать семь способов применения огнецвета? — Тогда… Я, пожалуй, остановлюсь на дьявольских силках, — кивнул Гарри. — Слышал, что их лозы используются для… — Об этом Вы мне расскажете в своём эссе, — мрачно оборвал его мужчина. — Если уж решились взяться за магические растения, советую Вам вот эту книгу. И, пожалуй, вот эти два фолианта помогут вам справиться с заданием… И вот этот. Набрав целую кипу книг, Снейп водрузил её на ученика. — Профессор, Хагрид сказал мне, что вы спасли меня от смерти в ту ночь, когда победили лорда Волан-де-Морта, — начал Гарри, стараясь не уронить свою ношу. — Я бы предпочёл называть вещи своими именами, мистер Поттер, — монотонно отозвался преподаватель, несколько утомлённый глупыми расспросами. — Я убил лорда Волан-де-Морта. Подло предал и напал со спины. Именно этим обусловлена моя победа. В ней нет ничего героического, и я много раз говорил об этом журналистам. Они сами водрузили венец национального героя мне на голову. Что-то ещё? — Но вы спасли меня, за что я вам очень благодарен! — возразил мальчик. — Но я хотел не об этом с вами поговорить. Вы ведь знали моих родителей? — Увы, мистер Поттер, — раздраженно ответил Снейп, с особым презрением выплёвывая фамилию ученика. — Я не знал Ваших родителей настолько, чтобы сказать Вам о них что-либо хорошее. Я бы советовал Вам задавать меньше нелепых вопросов и уделить больше внимания зельям. Ваши успехи по моему предмету оставляют желать лучшего. А сейчас, с Вашего позволения, я бы хотел вернуться к своим делам. Профессор развернулся и поспешил прочь от секции зельеварения. Его мантия взметнулась в воздух, подобно крыльям летучей мыши, и словно стёрла преподавателя из лабиринтов книжных полок. Это был самый длительный диалог Гарри Поттера и профессора Снейпа. *** Время неумолимо близилось к Рождеству. Хогвартс заметно наряжался к концу триместра, пропитываясь праздничной атмосферой, а студенты уже строили планы на зимние каникулы. Теренс решил отправиться вместе со сборной Слизерина на чемпионат Европы по Квиддичу. Хиггс даже звал с собой Гарри, но мальчик не был уверен, что ему по карману такая роскошь, потому предпочёл остаться в школе. Подземелья Слизерина заметно опустели с началом рождественских каникул. Гарри частенько бродил по замку, знакомясь с самыми укромными закоулками Хогвартса. И замок всякий раз охотно удивлял исследователя всё более странными и зачарованными помещениями. А рождественским утром Гарри ожидал приятный сюрприз. Он обнаружил подарок со своим именем под ёлкой в гостиной Слизерина. Сначала ему это почудилось чьей-то глупой шуткой или простой ошибкой, ведь кто мог оставить ему подарок? Дурсли? Или Рон решил подшутить над ним и набил пухлый свёрток фантиками от Берти Ботс? Но, развернув бумагу, мальчик нашёл в нём серебристую мантию и конверт со знакомой витиеватой подписью профессора зельеварения. Мальчик с улыбкой и огоньком интереса в глазах развернул письмо и прочёл: «Возвращаю Вам имущество вашего отца, мистер Поттер. Я бы ни за что не стал доверять ученику подобную вещицу, однако уверен, что Ваш отец хотел бы этого. Но обладание мантией-невидимкой ещё не даёт Вам право нарушать школьные правила! Учтите, я узнаю о Ваших шалостях, даже если Вы будете скрыты её волшебной вуалью от прочих глаз. Декан факультета Слизерин, С. Снейп. P.S. Ваша мать была прекрасной волшебницей с добрым сердцем. Надеюсь, что Вы унаследовали от неё не только глаза.» Гарри улыбнулся, пряча письмо в карман, и приступил к тестированию подарка перед зеркалом. На удивление, мантия скрыла его в отражении, едва мальчик укрылся ей в попытке разобраться, как эта штука работает. Открытие привело Гарри в восторг, но он не был уверен в том, что остаётся невидимым для прочих обитателей замка. Дабы проверить этот факт, мальчик решился подстроить пару шуток школьному завхозу Филчу. Наблюдать за тем, как ворчливый сквиб носится по коридорам в отчаянной попытке поймать нарушителей, было весело ровно до тех пор, пока появившийся словно бы ниоткуда декан факультета не сорвал мантию с юного Поттера. Но, хотя профессор Снейп оштрафовал Слизерин на несколько очков за нарушение дисциплины, конфисковывать подарок он всё-таки не стал, проигнорировав сам факт существования мантии-невидимки. Прознавшие о происшествии студенты Слизерина ещё не раз за каникулы одаривали Гарри презрительными взглядами, оглушительным шёпотом поговаривая, что декану было бы гораздо разумнее исключить провинившегося ученика из школы, нежели наказывать весь факультет. Их негодование породило предположение о том, что юный Поттер каким-то образом добился расположения самого сурового профессора. По мере распространения по школе слух претерпел столько поразительных метаморфоз, что к окончанию каникул Гарри снискал себе репутацию, немногим уступающую славе близнецов Уизли.