Credendo Vides III

2 февраля 2836 год       По протянутым по полу черным проводам бегали дети, подсвечивая себе путь маленькими фонариками. Несмотря на то, что им приказано было молчать, то тут, то там раздавались приглушенные, детские смешки, а вот топота босых ножек слышно не было вовсе. Каждый ребенок нес в руках небольшую, легкую катушку и, как только находил исток своих проводов, клал ее на землю, вытаскивал розетки и начинал при помощи палки наматывать это добро на бобину и катить в сторону входа. Если катушка становилась слишком тяжелой, ребенок легким движением руки обрезал обесточенные провода ножиком, спрятанным в поясе, и катил катушку дальше – они прекрасно знали, что если провод будет слишком маленьким, то взрослые в таборе вполне смогут зачистить его и нарастить на столько, сколько нужно.       За происходящим у выхода следило двое цыган, один считал катушки и детей, чтобы никто не потерялся в темном, огромном бараке, а второй стоял у входа и внимательно следил за ситуацией на горизонте, важно было остаться совершенно незамеченными. Когда катушек набралось нужное количество, тот, что занимался подсчетом, коротко свистнул, положив два пальца в губы, и дети тут же сбились вокруг него небольшой кучкой, побросав свои дела.       Выходили они под четкие, тихие команды ровным строем, перекатывая перед собой по одной катушке. Один взрослый возглавлял колонну, другой замыкал, не давая ребятне разбредаться. Темные, пустые коридоры начали сменять промышленными, с тусклым, мигающим освещением и постоянным звуком стекающей воды за металлическими пластами, обившими стену. Когда до выхода осталось совсем немного, послышался гулкий, страшный звук ударов по тонкому пласту потолка.       Цыгане, однако, не дрогнули. Они остановились и сбились в круг. Спустя пару секунд с потолка упала пластина и сквозь брешь спустился цыган. Откинув полы плаща в сторону, он поправил длинный хвост волос и на глубокий, но короткий поклон ответил легким наклоном головы.       - Получилось? – спросил у него один из мужчин, пока второй снова выстраивал детей в ряд.       - Да, - глухо ответил Хао и повел плечом, разворачиваясь. – Уходим.       Будни текли точно так же, как и всегда, но все равно для него небо перестало отсвечивать голубым даже в те редкие минуты, когда солнце не было спрятано за Дев.       Чувствуя его состояние, трауру предавался весь табор.       Открыв тяжелую стальную дверь, которую получилось взломать на прошлой неделе при помощи горячего лазера, успешно переданного букушагом с третьего уровня, Хао выпустил всех с ношей, а затем вышел сам. Под его глазами залегли тени, он не спал уже несколько суток. Тело ломило, а ноги заплетались, но держался он достойно, никак не подавая вида, что единственное, на что он сейчас способен – это лечь и проспать несколько дней. Больше всего ему именно так и хотелось сделать. Он знал, какой сон увидит.       - Расскажи еще, - с улыбкой попросил Йо, обнимая двумя руками худую подушку.       Хао отвел взгляд от собственной подвески, висящей у него на груди, и попался в плен карих, веселый, умоляющих глаз. Он уже приготовился говорить, пресечь очередную попытку любимого разузнать больше о людях, живущих внизу, но, глядя в эти глаза, совершенно забыл обо всем на свете. Протянув руку, цыган коснулся теплой щеки и почувствовал щемящее чувство счастья, потому что Йо поддался, пряча глаза за длинными ресницами, и прижался к ладони нежно и трепетно.       - Ты что-то спросил?.. - тихо выговорил Хао, пытаясь вдохнуть полной грудью.       - Да, - ответил Йо с улыбкой, не поднимая взгляда. – Но ты не ответил на мой вопрос.       - Давай это подождет? – нехотя выговорил Хао и, скользнув рукой в его волосы, надавил на затылок и привлек к себе.       Целовать Йо стало для него так же необходимо, как дышать. Целовать, чувствовать дрожь и дыхание, ощущать его руки на своей груди, в которую он уперся, чтобы не завалиться сверху. Хао потрясывало.       Он был очень счастлив. Несмотря на то, что они достаточно редко виделись и это всегда длилось недолго. Раз в три-четыре месяца у Йо получалось отпрашиваться в короткий отпуск, чтобы сбежать на несколько уровней вниз. К сожалению, подниматься наверх стало слишком опасно, Хао тратил на это не меньше трех дней, чтобы нигде не попасться и своими следами не привести охрану в квартиру, поэтому решено было встречаться на шестом уровне – Йо вполне приживался тут и вообще ни на что не жаловался, хотя и не выходил за пределы квартиры, которую они снимали, а для Хао, в основном, не было никаких проблем пробраться сюда меньше, чем за сутки совершенно незамеченным. То, что на шестом не было окон, служило им на руку и спасало от дронов, летающих по городу. Именно после того, как один такой заглянул к Йо в квартиру через окно, и было принято решение сменить место встречи. Благо, Хао тогда был в душе, но рисковать больше они не стали. Окна завешивать оба побоялись – это тоже может вызвать подозрения.       Слепые в своем счастье они практически не замечали, что с каждым днем все становится куда труднее. Йо было труднее незамеченным добывать продовольствие, объяснять, куда он уезжает на несколько дней, не витать в облаках. Для Хао подниматься выше девятого уровня, куда он легко пробирался лифтовыми шахтами, тоже было нелегко, но делал он это регулярно и шел напролом, не особо заботясь о чем-то, кроме их безопасности.       - Я встречаюсь с убийцей, - как-то раз сказал Йо, и в голосе его мешалось недоверие к этому факту и пугливое восхищение, словно он рискнул произнести то, что ни в коем случае нельзя.       Хао ему ничего не ответил. Он знал простое правило - либо ты, либо тебя.       Со временем Йо тоже начал это понимать. Ослепленность, подаренная третьим уровнем, пропадала, и его общество, такое идеальное на первый взгляд, уже не казалось чем-то правильным.       Один раз, пока Хао отходил за топливом для газовой печи, служившей им обогревом, Йо рискнул выйти на балкон, плотно закутавшись в плед. Его поражало, что на шестом уровне было так холодно, словно правительство не видело необходимости прогревать здесь воздух. По перилам, на которые он облокотился, полз иней.       Все то время, что цыгана не было, он наблюдал. Вот ниже, прямо около магнитной магистрали, прошел человек - хмурый, толстый, но лишь потому что был закутан во всевозможные тряпки. В руках он нес эхворный куб - битый, с торчащими пружинами, - и Йо понимал, что этот предмет, возможно, единственный шанс согреться. Гореть он будет долго и, если повезет, не выделит ядовитых газов.       А вот следом за ним прошел человек в темно-синей форме. Йо удивленно поднял бровь, никак не ожидая увидеть человека с четвертого уровня. За ним семенила марионетка, которая едва ли видела дорогу из-за коробок, что несла. Только тогда Йо заметил, что на этом уровне достаточно много магазинов - как дешевых, так и дорогих, вот только что могли себе позволить люди, живущие здесь? Словно подобное было организованно исключительно для туристов, приезжающих на людей посмотреть, да себя показать.       Словом, сознание Йо менялось, и не всегда безболезненно. Хао оставалось только ждать, пока он не примет реальность такой, какая она есть.       - Хао, - Йо рассмеялся, пытаясь говорить сквозь жадные прикосновения губ, - ты не отвечаешь на мои вопросы.       - Когда же ты уже уйдешь со мной, чтобы все увидеть своими глазами? – с лукавым смехом спросил тот.       Йо замер, прижавшись лбом к его лбу. Он закусил губу и ответил не сразу, стараясь выровнять учащенное дыхание.       - Скоро. Мне осталось совсем немного. Нужная мне информация находится на втором уровне, скоро меня переведут и через пару месяцев я уйду за тобой.       - Черт с этой информацией…       - Нет, - с легкой улыбкой перебил он. – Хао, нам это нужно. Тебе, мне, твоему табору. Неужели ты не хочешь жить свободно?       Цыган с сомнением взглянул на возлюбленного и ничего не ответил. Разумеется, он хотел. Он прекрасно знал, что Йо пытается пробиться выше, чтобы выудить у Капитолия информацию о том, что находится по другую сторону Дев.       Ему очень сильно хотелось увидеть солнце.       - Подождем еще немного, - попросили у него невинно.       - Что-то мне подсказывает, что это не единственная причина… - усмехнулся Хао. – Что тебя беспокоит?       - Я ничего не боюсь, - быстро заверил Йо. Он медленно отнял руки от цыгана и облизал внезапно пересохшие от волнения губы. – Думаешь, меня примут там?       Хао, не пытаясь сдержаться, рассмеялся, чем обратил на себя неуверенное внимание.       - Не думай об этом. Я пытаюсь украсть тебя только себе.       - Мне все равно жить в твоем обществе.       - Со своим энтузиазмом ты легко найдешь себе друзей.       - Что если?.. – начал Йо, но тут же замолчал, думая, как продолжить. Тишина затягивалась и давила, но Хао не торопил. Он даже пошевелиться боялся, хотя спина, которой он прислонялся к бетонной стене их небольшой квартирки, снятой на неделю, болела. Наконец, Йо потер лоб пальцами и продолжил. – Что если ты бросишь меня?.. Я не смогу вернуться. Как мне там жить? Как вообще жить?..       - Дурак, - усмехнулся цыган.       Йо ожидал чего угодно, но не такой легкой усмешки, поэтому снова поднял голову. Хао, смеясь черными глазами, сел удобнее и придвинулся почти вплотную, но от него не отстранились.       - Я умру прежде, чем это произойдет.       - Откуда ты знаешь?..       Цыган обнял его двумя руками и вздохнул так, словно перед ним маленький ребенок, в сотый раз за день задавший вопрос "А почему?".       - Просто знаю. Поверь. Если я начну тебе объяснять, ты не поверишь.       - Поверю, - быстро ответил Йо, поглаживая его щеки кончиками пальцев.       - Ладно... У нас существует легенда, по которой многие сотни, даже тысячелетия назад, была душа. Ей было одиноко, холодно и, чтобы исправить это, она болезненно оторвала от себя часть. Если такие люди встречаются, у нас это называют тамаш.       - И что это значит?       - Это значит, что никуда ты от меня не денешься.       - Глупость какая… - почти шепотом выговорил Йо, но Хао по голосу понял, что он всем сердцем хочет в это верить.       Он же знал это. Он чувствовал это. Помнил, как они влюбились, как тянулись друг к другу, и то чувство, которое он испытывал, просто глядя на цыгана.       - Сможешь меня разлюбить?       - Нет.       - Тогда с чего ты взял, что я смогу?       Наконец, Йо снова улыбнулся и повел плечом – виновато и смущенно, - а от этого широкий ворот растянутой майки сполз вниз и оголил острую ключицу.       Хао кинуло в жар. Уже не в первый раз. Он прекрасно понимал, что в такие моменты с ним происходит, вот только контролировать это уже не получалось.       Йо жарко, несдержанно выдохнул, подставляя шею жадным губам, и вплел пальцы в длинные волосы, вставая на колени, чтобы податься ближе. Ему приносили удовольствие столь нежные и целомудренные отношения, которые были у них с цыганом, но вовсе не потому, что он был таким сам. Нет. В глубине души, и Йо это знал, он хотел разжечь столько огня в Хао, чтобы сгореть за одну ночь.       Хао такого и в голову бы не пришло. Он бы в жизни не смог подумать о том, что его нарочно дразнили, упивались его сдержанностью, драконили его внутреннее "Я". Долгие месяцы ему, на вид куда более раскованному, Йо казался светлым ликом, чем-то очень легким и мягким, но теперь, чувствуя, как отчаянно цеплялись за одежду цыгана его пальцы, Хао понял - любовь знает несколько языков.       Он думал, что Йо не понимает, что делает. Думал, что в те долгие дни и ночи, полные объятий, разговоров, ласковых поцелуев и простого молчания, взявшись за руки, он не осознавал, насколько его хотят во всех смыслах.       Но Йо осознавал. Да, несомненно, он оттягивал это еще и потому, что было страшно, в его обществе такое не пропагандировалось, за такую любовь убивали, но все же основная причина таилась именно в этом вожделении, которое наполнило руки, что нетерпеливо сжали узкие бедра.       Все тайное становится явным. И цыган понял, что его долгое время дурили невинным взглядом, потому что он чувствовал твердое, явное желание своим торсом, к которому прижался вставший на колени Йо.       - От одного поцелуя?.. - усмехнулся Хао.       - От одного твоего взгляда.       Йо сам впился в любимые губы с таким голодом, словно не целовал их вечность, выдыхая нечеткие, тихие слова сквозь прикосновения и стоны:       - Сделай меня своей собственностью.       Хао любил вспоминать тот день. Последний день, когда они были вместе. Прошло уже больше года.       Во сне он видел, как Йо смеется, как прижимается к его груди, слушая рассказы о далеких землях, как пытается еще вкуснее сварить кофе, как радуется, когда получается помочь табору - передать пакет с семенами, регеногранулятор, фильтр для воды или еще что-нибудь нужное, чего не достать ниже. И каждый раз, когда Хао засыпал, он неизменно настолько явно чувствовал, как Йо, двигая бедрами медленно и плавно, царапает аккуратными ногтями подтянутое, смуглое тело, что на утро даже замечал едва заметные следы у низов своего живота.       Без Йо он существовал. Вот уже год, казавшийся вечностью.       Тот день был единственным, когда они были так близки. И их последним. Утром, о котором оповещают горны, потому что нет окон, в которых бы сменялся ночной свет на дневной, Йо, смеясь и радуясь, в последний раз покрывал чужие плечи поцелуями и обещал, что совсем скоро они будут вместе навсегда.       - Сегодня год, как я люблю тебя, - смеялся Йо.       - Ты любишь меня больше, забыл? Сам говорил, что влюбился в меня с первого взгляда.       В последний раз Хао, едва не превратив прощальный поцелуй в новую жаркую ночь, поверил ему и скрылся с улиц, спасая себя и его от любопытных глаз.       Новость о том, что Йо пропал, пришла следующим же днем, прямо в сочельник от одного из букушагов. Просто во время рождественского бала, куда приглашались все правительственные служащие, он исчез, и не появился больше ни в своей квартире, ни на работе, ни на одной из кольцевых улиц и никто не мог его найти, сколько бы Хао не просил своих людей. Информация, пришедшая позже, гласила, что Йо поступил на службу к Королеве, но было ли это правдой, или же он мертв, никто не знал. 24 декабря 2835 год       Йо не очень по-джентельменски пальцами скинул оливку с зубочистки в свой бокал и залпом выпил горячую жидкость. Рождественский бал казался ему дико скучным, из всех развлечений здесь можно было ходить среди важных людей и вести не менее важные разговоры. Единожды Матильда, взяв у Рена разрешения, потанцевала с Йо, болтая о чем-то легком и отвлеченном, но тот ее толком и не слышал, прибывая где-то в своих мыслях.       Поход на это мероприятие был не только обязательным, но и крайне полезным для Йо - он это знал. По своей природе и характеру ему было не свойственно лицемерить и подлизываться, но сейчас он понимал, что у него есть реальный шанс подняться выше, если завести знакомство с кем нужно.       Тех, кто удостоен первого уровня, было совсем немного, и все они были в ослепляюще белых костюмах. Форма Йо светло-серого цвета указывала на его принадлежность, и он впервые в жизни задумался о том, что слишком явно и несправедливо его государственный строй распределяет людей по собственной прихоти.       Живущий в утопии, он и не замечал этого, если бы вот уже год не изменил своей Королеве.       Схватив с подноса проходящей мимо марионетки новый бокал, Йо решил, что выпьет его и сразу следом за этим попробует познакомиться с Поверенным второго уровня. Раскусив оливку для храбрости, он уже отряхнул руки и приготовился окунуться с светскую беседу, но ему на плечо легла рука в белой, бархатной перчатке.       - Двести тринадцатый?       - Чем могу служить?       - С вами пожелали аудиенции. Не возражаете?       - Нет, разумеется.       - Я провожу вас.       Скрывая удивление, Йо последовал за высоким, незнакомым ему человеком. Если бы не щелкающий звук, раздающийся из-под его одежды, он бы и не понял, что перед ним марионетка, да и это не сразу дошло.       - Великолепно... - сам себе под нос пробормотал он, когда кукла подвела его к дверям и, распахнув их, учтиво поклонилась.       Снова осмотрев ее беглым взглядом, Йо вошел в залу с высокими потолками и все, что обнаружил здесь помимо голых, металлических стен, лифт. Подумав секунду, он вошел в распахнутые двери и нажал на одну единственную кнопку.       Стеклянная колба двигалась медленно и бесшумно, а через ее стены прекрасно было видно весь Дев - черные башни с горящими окнами, прожекторы и редкие салюты в честь праздника. Йо смотрел на это завороженно, но вдруг до него в одночасье дошло...       Подняв голову вверх, что увидел, что до первого уровня ему осталось всего несколько этажей. Страх спазмом сжал горло. Он прекрасно понимал, что поднимается сюда не за похвалой, а словно висельник, которого дергают за петлю на шее. Покрывшись холодным и липким потом, Йо смотрел, как стеклянный лифт ползет все выше и, наконец, останавливается на последнем этаже, прямо напротив острого пика пирамиды Капитолия.       С легким звоном двери открылись, но он не спешил выходить.       - Проходи, не стесняйся, - раздался совсем девичий, мягкий голос.       Делать было нечего, пришлось слушаться. Взяв себя в руки, Йо сделал шаг и уже скоро увидел Королеву - молодую, мягкую девушку, по которой в жизни не догадаешься, что она - автор этого ужасного строя, этих огромных башен и самая главная ненавистница тех, кто не хочет жить по ее правилам. Но все же, Йо отметил, что она красива. И даже немного ниже его ростом.       - Проходи, пожалуйста, Двести тринадцатый. Как твое имя?       У Йо складывалось чувство, несмотря на ее ослепительно белые одежды и светлый лик, что паук интересуется, удобно ли он запутался в паутине. Он все понял.       - Что со мной будет?.. - сразу спросил он, не пытаясь себя выгородить. Скорее всего, есть неопровержимые доказательства его предательства, а если и нет, то они вряд ли нужны, когда решение принимает сама Королева.       Девушка в миг перестала улыбаться и лицо ее стало жестким, колючим, ее глаза налились красным. И все же, Йо этого не понимал, в ней затаилось злое ликование.       - Не волнуйся, ничего страшного. Я не убью тебя, - заверила она и прошла к длинному столу, стоящему у одной из стен.       Йо только сейчас заметил, что освещение здесь не искусственное. Обернувшись с опаской, он закрыл глаза ладонью и удивленно ахнул, увидев высоко в небе яркое, горячее солнце. Смотреть на него он не мог совсем, голова резко заболела.       - Выпей, - раздался голос совсем рядом.       Йо дрогнул, не ожидая увидеть Королеву прямо около себя, но в дрожащие пальцы стакан с водой все же принял. Сделав шаг назад, он глубоко вдохнул, но сказать так ничего и не смог.       - Хочешь узнать, как ты попался? - внезапно поинтересовалась она.       Он смог только кивнуть, крепче сжимая стакан в руке.       Королева повела рукой, и стекло окон медленно стало темнеть, пока в комнате не воцарилась совершенная тьма. У нее за спиной вспыхнул голубой свет, но все время что в нем мелькали картинки, Йо смотрел не на них, а на нее - никто взгляда не отводил. Краем глаза Йо видел - вот он заталкивает Хао с девочкой в подсобку, вот с его помощью добирается раненый до машины, вот отчаянно отвечает на прощальный поцелуй, сидит в цыганских объятиях, держит его за руку и...       - Хватит, - резко прервал Йо, и голос его оказался стальным.       Королева, не торопясь, взмахнула рукой вновь. Голограмма исчезла, а окна начали светлеть. Чтобы хоть немного прийти в себя, Йо залпом выпил всю воду в стакане и тут же схватился за горло.       - Мне нужно было убедиться, что это то самое. Странно, что ты полагал, будто знаешь об абсолютно всех камерах, - растягивая слова, проговорила она, подходя ближе длинными шагами. Стакан вдребезги разбился о пол, выскользнув из дрожащих пальцев. Йо упал на колени, пытаясь стянуть с шеи невидимую удавку. - Можешь не волноваться, твой цыган останется жив. Он даже будет в какой-то мере защищен, потому что без него ты мне бесполезен.       - Что-то вы долго убеждались... - вдруг хрипло выговорил Йо, вместо спазма в горле ощущая, как горят все вены в его теле. - Больше года. Плохо работаете.       - О, милый, это не так, - ласково заверила она и подошла совсем близко, когда Йо окончательно свалился на пол, теряя силы. - Сложнее всего было достать волос изгоя. Ты поспи, не мучайся.       Последних слов Йо уже не слышал. Королева, приподняв юбки своего платья, коснулась босой ногой его щеки и повернула его голову в другую сторону, чтобы рассмотреть шарнир.       - Идеально, - пожала плечами она и заговорила уже громче. - Марко, отнеси его в камеру и запри на все замки.