Credendo Vides III

26 марта 2836 год       Матильда налила в чашку черного свежего кофе и замерла, крепко сжимая в пальцах ручку чайника. Взгляд ее ярких, зеленых глаз блуждал по светлой, богатой кухне - по белым шкафам, автоматическим створкам гарнитура, электрическим лампам, что гудели мерным, искусственным звуком. Мимо нее, отвлекая внимание, прошла марионетка - металлическая, новенькая, не имеющая какие либо черты лица; когда она говорила, на нее плоском лице в районе рта появлялась красная полоска, скачущая, будто пульс. Поставив горшок со скудным цветком, залитым воском, чтобы жил подольше, она повернулась к хозяйке и медленно выговорила:       - Госпожа, у вас все хорошо?       Мати перевела на нее взгляд.       - Достань мне платье и подготовь пальто. Немедленно.       - С удовольствием.       Глубоко вдохнув, Матильда сделала глоток кофе и приложила руку к обожженным губам. Справившись с болью, она взглянула на испачканные в помаде подушечки пальцев и запила горечь стаканом холодной воды.       Марионетка помогла ей одеться - застегнула молнию на платье, помогла надеть пальто и подала небольшой, аккуратный клатч. Отказавшись от дальнейшей помощи движением руки, Мати покинула свою квартиру и быстрыми шагами, цокая каблучками по металлическому полу, направилась в бокс. Она торопилась, поэтому, сев в машину, поспешно нажала на кнопку старта, но автомобиль, не успев примагнититься к полосе, заглох и вновь опустился в бокс. Сделав три глубоких вдоха, Матильда вновь включила двигатель и, заставив себя дождаться включения всех систем, снова нажала на кнопку. На сей раз, встав на транспортную полосу, машина спокойно загудела.       - Капитолий, судебный отдел, - хрипло произнесла Мати и нажала на максимальную скорость.       Уже скоро, едва не подвернув ногу на вычищенном полу, она бросила машину на главной стоянке Капитолия и, стараясь сохранять дамскую грацию и интеллегентность, поспешила в нужный ей отдел. Задумавшись, она чуть не проскочила мимо охраны, но была остановлена двумя марионетками и одним большим, сильным мужчиной, который, скептично ее осмотрев, все же решил, что перед ним достойным внимания объект. Он встал и прошел к ней, но приказ отпустить пока не давал.       - Куда вы так торопитесь? - с холодной вежливостью поинтересовался он.       - Я пятьсот седьмая, меня зовут Матильда Тао, - сохраняя спокойствие, объяснила она. - В отделе мой муж, мне нужно к нему.       Словно не поверив, охранник достал из нагрудного кармана небольшой планшет. Чтобы сверить все данные, проверить ее личность и убедиться, что она не соврала, пришлось потратить около двух минут. Все это время Мати стояла молча и покорно, хотя внутри все ходило ходуном, да и руки болели там, где марионетки давили на кожу. Видимо, наконец, поняв, кто перед ним, охранник быстро дал команду отпустить ее и чуть поклонился.       - Безопасность превыше всего, - словно извиняясь, проговорил он.       - Вы верно служите Королеве, - прощая, произнесла Матильда. - Прошу вас проводить меня в нужную аудиторию.       - Суд уже идет...       - И принесите мне чашку кофе, - отрезала Мати и величественно прошла мимо, покачивая бедрами.       Не смея перечить, хоть это и не входило в его обязанности, охранник поспешил указать ей путь, а затем кинулся искать марионетку, чтобы передать ей поручение по поводу напитка.       Матильда остановилась перед дверьми и прислушалась, но мерный голос в аудитории почти сразу затих, а вскоре проход медленно открылся. Мати выпрямилась и, сглотнув, медленно прошла вперед. В пирамидальном помещении было достаточно много народа, но ни на кого она не посмотрела, пока не прошла в самый центр.       - Добрый вечер, Ваше Преосвященство, - очень вежливо проговорила она и грациозно склонилась перед самой высокой трибуной. Лысый мужчина, одетый в белое, слегка склонил голову в знак приветствия и, видимо, решил дослушать, так как ни произнес ни слова. - Меня зовут Матильда Тао, я жена Рена Тао. Я пришла просить у вас разрешения присутствовать в зале суда.       - Вам сообщили? - словно это удивительно, поинтересовался судья.       - Да, разумеется. Прошу вас.       - Вы не выступаете как свидетель или понятой. Присаживайтесь, - разрешил он, отобрав у нее любое право голоса.       Только теперь Матильда тихо отошла в сторону и села в первый ряд на свободной место и осмотрелась. Совет, состоявший из тридцати мелких судей, верховный судья, Решатели - все были тут. Рен, сложив руки на груди, гордо стоял в стеклянной колбе, подвешенной к самому потолку пирамиды.       - Итак, продолжаем допрос. Вы сказали, что пришли на работу вовремя.       - Все верно, - спокойно ответил Рен через микрофон, пристегнутый к вороту его формы.       - Вы решили врать суду с самого начала. Врата Капитолия отметили ваше присутствие спустя почти четыре минуты с начала рабочего дня.       - По уставу я имею право опоздать на семь минут. Я не нарушал правила.       - Почему вы опоздали?       - Утром я помогал своей жене собираться на встречу.       - Это правда? - судья посмотрел на Матильду, и та кивнула, ничуть не поколебавшись, потому что это была чистая правда. - Хорошо. Как давно вы знаете семьсот седьмого?       Мати знала, что речь пошла о новом переводчике, которого дали Рену, но пока не понимала, в чем дело. Некоторое время назад ей позвонили из Капитолия и объявили, что ее супруг будет подведен под суд, но не дали никаких подробностей. В Дэв не существовало тюрем, Королева не щадила предателей, и из двух возможных наказаний чаще выбирала смерть. У Матильды дрожали руки, поэтому она крепко сцепила их в замок и продолжила внимательно слушать. Не выкрикивать любые слова в защиту супруга ей помогал только вставший ком в горле.       - Совсем недавно, мы начали работать вместе три недели назад, - ответил Рен и почесал шею там, где на кожу давило дисциплинарное ожерелье.       - Вы успели узнать о нем что-то, отчего не выполнили свой долг?       - Нет, он верно служит Королеве.       Мати с немым вопросом в глазах посмотрела на мужа.       - Почему же вы ее предали? - холодно, словно вопрос с судьбой Тао уже давно решен, но хотелось бы знать подробности, спросил Судья.       - Я служу Королеве давно и никогда ее не предавал. Изгоев было пятеро, я не успел вовремя среагировать.       - Вы отрицаете свою вину?       - Нет. Но я не предатель.       Судья задумчиво перелистнул страницу на своем планшете, что лежал перед ним на трибуне, и тяжело откинулся на спинку стеклянного стула. Он с трудом помещался на нем, словно все свое свободное время тратил на нейронные тренажеры. Матильда, стараясь успокоиться, задумалась об этом лишь на секунду, а затем еще крепче сцепила руки и тихо выдохнула.       - Четыреста сорок восьмой, вы обвиняетесь в неисполнении служебных обязанностей и, соответственно, предательстве. Сегодня, в полдень, когда секретный отдел номер четыре подвергся атаке Изгоев, вы не защитили своего переводчика. Семьсот седьмой получил серьезное ранение, но остался жив. Знаете ли вы об утечке информации?       - Я уверен, что она исключена, - спокойно ответил Рен, глядя сверху вниз на его лысину.       - К сожалению, по каким-то причинам данные об этом пока отсутствуют. Так как вы являетесь подданным четвертого уровня Капитолия, а так же проходили службу в секретном отделе, решение о вашей дальнейшей судьбе зависит от последнего слова Королевы. Вы имеете права оправдаться в последний раз.       Рен лишь кивнул, а Матильда, приложив руку к груди, в которой обезумевшей птицей билось сердце, впала в такой ступор, что не сразу встала, когда центральные и единственные двери, в которые она вошла, распахнулись. В зал суда, держа оружие наготове, словно шло дело о каком-то очень опасном преступнике, вошли двое крепких мужчин в белом. Следом за ними, легкая, словно перышко, вплыла Королева. Матильда впервые видела ее так близко, а потому от удивления ахнула и поспешила, подобно всем остальным, почтительно склонить голову.       Колба с Реном медленно опустилась вниз. Он медленно склонился и замер, глубоко дыша. Королева подошла совсем близко, поправила юбки своего пышного, белого платья, и с интересом осмотрела обвиняемого. Она выглядела словно как невинное, заинтересованное дитя, ни о чем не подозревающая невеста на выданье. Мати становилось не по себе от одной только мысли, что эта юная особо сейчас одним своим словом может вычеркнуть человека из жизни Дэв. Конечно же, ей было известно, что на самом деле Королева мудра, что она уже очень давно правит Капитолием, но все же видеть ее так близко было непозволительно так же, как смотреть на солнечный свет.       Королева обошла колбу со всех сторон, но Рен ни разу не поднял взгляд и не пошевелился. Он видел, как полы ее юбки от каждого движения ног ходят из стороны в сторону, словно обдуваемые ветром и морским бризом, но смотреть на нее он боялся. Наконец, рассмотрев его со всех сторон, Королева остановилась напротив и очень мягко, почти ласково поинтересовалась:       - Как тебя зовут?       - Рен Тао, - ровно ответил тот, даже сам удивился, что голос не дрогнул.       - Ты не спас человека, Рен, - с глубокой печалью произнесла она, сцепив руки в замок на груди. - Это уже само по себе огромное наказание - жить с тем, что не смог помочь другому. Ты не выполнил свой долг.       - Я не отрицаю вины. Вы правы, мне с этим жить... Если вы позволите.       Матильда подняла взгляд и, наконец, посмотрела на Королеву. Она показалась ей совсем ребенком.       Как странно, подумалось Мати, все знают, что на вид она совершенно юна, но видеть это воочию оказалось совершенно необъяснимо. Королева вещала с высоких трибун Капитолия, появлялась на экранах города, как икона или высший лик, напоминающий о том, насколько важно сохранять закон и порядок. Она почти не участвовала в налаженной жизни башен, редко выступала помимо ежегодного обращения в День Спасения. Всем было известно, что она очень давно правит городом. И слухов ходило много - одни говорили, что она святая, как и пропагандировалось с первого уровня, другие, что использует новейший ре­геног­ра­нуля­тор, которым Королева пользуется после того, как подвергает себя пыткам, как напоминание о том, что пришлось пережить людям этой планеты давным давно, третьи считали, что она марионетка, которой управляют свыше. Однако, никто своих вариантов вслух озвучивать не решался.       - У тебя есть семья? - спросила Королева, щелкнув пальцем по колбе.       Рен лишь кивнул, но голову так и не поднял.       - Кто?       - У меня есть жена. Она сейчас в зале.       Королева оглянулась и безошибочно нашла взглядом взволнованную Матильду. Было не сложно догадаться, о ком говорил Рен, потому что на лицах всех остальных не было ни единой эмоции, им откровенно плевать было на дальнейшую судьбу незнакомого им человека. Мати же, хоть и пыталась справиться со своими эмоциями, выглядела настолько напуганной и затравленой, что не возникало сомнений.       - Подойди, - приказала Королева, поманив ее рукой.       Мати вышла из-за трибуны и, придерживая оборки платья, спустилась вниз. Подходя, она все время смотрела на мужа и перевела взгляд на Королеву только когда подошла совсем близко.       - Вы давно женаты?       - Три года, - ответил Рен.       Королева довольно кивнула и вновь повернулась к Матильде. Та, на всякий случай, вновь склонила голову и попыталась выполнить легкий реверанс непринужденно, но была так напряжена, что получилось криво. Королева, однако, сделала вид, что не заметила этого.       - Как тебя зовут?       - Матильда, - негромко ответила она. - Прошу вас, Королева, помилуйте его.       - Ты ведь не знала, что произошло, верно?       - Верно. Я не знала, что мой муж работает в секретном отделе, я думала, в канцелярии. Я понимаю, он не выполнил свой долг, но я прошу вас сохранить ему жизнь.       - Если я сохраню ему жизнь, его все равно нужно наказать, - с печалью в голосе ответила Королева. - Мне придется сослать его на одиннадцатый уровень, почти к Изгоям.       - Я понимаю. Это мало чем не похоже на смерть, но все же... Я прошу вас отправить меня вместе с ним.       Королева удивленно распахнула глаза, весь зал, включая Верховного, зашептал, только Рен никак не пошевелился. Он продолжал смотреть в пол, глубоко и мерно дыша.       - Девочка, ты хоть понимаешь, как трудно тебе будет там? - поинтересовалась Королева.       - Да, конечно, - Мати даже слегка улыбнулась, а затем перевела взгляд на Рена. - Но он мой муж. Я никогда не предавала вас, и не предам его.       Рен поднял на нее взгляд, чем привлек внимание Королевы. По его желтым, ярким глазам, трудно было понять, какие эмоции он испытывает, но слова, видимо, не смогли затихнуть в очередным глубоким вдохом.       - Ты с ума сошла? - поинтересовался он. - Матильда, ты чего творишь? Я запрещаю. Ты останешься здесь!       Королева вдруг довольно улыбнулась и по одному ее легкому, едва заметному движению руки колбу вновь подняли под потолок, но Рена, который явно что-то кричал и бил в стеклянные стенки кулаком, уже никто не слышал, микрофон отключили.       - Четыреста сорок восьмой, Рен Тао, приговаривается к ссылке на одиннадцатый уровень с возможным обжалованием через десять лет, а также отстраняется от любой государственной службы. Жизнь сохраняется, - вынесла вердикт Королева.       Первым встал Верховный, затем все остальные. Они медленно, не задерживаясь, вышли из зала, но Королева не отвела взгляда от напуганной девушки ни на секунду. Наконец, когда не осталось никого, охрана так же вышла и встала за дверями, а Королева совсем по-детски опустилась на лестницу трибуны и похлопала ладошкой по ступеньке, приглашая присесть Мати рядом. Та послушалась. Ей было сложно не поднимать взгляд, где под потолком, как одичавший зверь в клетке, бился Рен.       - Я вижу, у вас очень светлые чувства, - одобрительно начала Королева, - я поощряю это. И, разумеется, на твоем месте мое решение о своей судьбе ничуть не отличалось бы от твоего. Но твоя верность поразила меня, поэтому я хочу предложить тебе другой путь.       Матильда с благоверным интересом взглянула на Королеву.       - Сейчас, в это неспокойное время, когда вокруг столько мятежа, когда Изгои чувствуют себя у нас в городе совсем как у себя дома, мне так необходимы такие верные подданные. Я хочу, чтобы ты служила у меня на первом уровне.       Матильда от удивления открыла рот и воззрела на Королеву с такой смесью шока и восхищения, что та рассмеялась негромким, по-девичьи звонким смехом. Рен, который ничего не слышал, но наблюдал за всем сверху, даже перестал метаться - у него сложилось ощущение, что две подружки просто обсуждают последние новости. В его голове роилась тысяча и одна причина, по которой лицо его жены могло принять такое потрясающее выражение.       - Что скажешь? - улыбнулась Королева.       - Это такая честь... - запнувшись, прохрипела Мати, - но...       - Я помню о твоей просьбе, дорогая, но я не готова расставаться с таким преданным экземпляром. В качестве исключения я могу дать тебе разрешение иногда, по нашему согласованию, навещать мужа не более, чем на восемь часов. Конечно, если ты откажешься от моего предложения, я все пойму.       Матильда судорожно соображала, но в голове ни одна мысль не вязалась во что-то более менее рациональное. Голова гудела, от нервного шока колотило. С трудом сглотнув, она благодарно склонила голову и медленно выговорила:       - Это большая честь. Уверена, Рен поймет мое решение остаться служить вам. И я благодарна за столь щедрое разрешение хоть изредка видеть мужа.       - Прекрасно, - довольно произнесла Королева и легко встала. Матильда поспешила подняться следом. - Не переживай, моя девочка, если твой муж и правда все осознает, через несколько лет мы пересмотрим решение о его ссылке. Сохранением своей жизни он обязан тебе.       Договорив, она величественно выпрямилась и прошла к дверям, что распахнулись перед ней словно по волшебству. Оставшись в зале суда одна, Матильда подняла взгляд на Рена. Оба около минуты смотрели друг на друга не двигаясь, а затем Мати послала ему воздушный поцелуй и, больше не оборачиваясь, так же вышла. Ей предстояло собрать много вещей. И крепко выпить.