Я всегда буду за тобой

      С момента последней выходки Сураны прошло четыре года. С тех пор она будто остепенилась, стихла. Повзрослела? Она всё чаще проводила время с новыми подругами, всё реже — со старыми друзьями. Это дало Дэниелу возможность сблизиться с Йованом, найти себя. И всё равно он не мог отделить себя от эльфийки. Их словно связывала невидимая крепкая ниточка.       Сам же Амелл заметно вырос, наконец, подстригся и стал больше походить на мужчину. По крайней мере, именно так сказала Нерия. Он окончательно освоился в школах Духа и Созидания, добился признательности своих наставников. Дэниел считал себя полностью готовым к прохождению Истязаний, но Винн всегда находила для него какое-нибудь новое заклинание, которое нужно подтянуть, какую-нибудь нелепую отговорку, лишь бы удержать юношу хоть ещё ненадолго. Дэниелу оставалось лишь недоумённо пожимать плечами и подчиняться. «Ты всегда успеешь пройти своё испытание. Не стоит торопить события», — говорила ему Винн. «Смотрите, как бы у меня не отпала охота всё это проходить», — отвечал Дэниел. Эти годы ничем особым не отличились. Разве что, чуть-чуть. Дэниел полностью погрузился в обучение, гоняя по занятиям и Йована, кой хоть и был старше Амелла, всё равно уступал тому в знаниях. Хиггинс в конец обленился и ходил на уроки лишь изредка, чтобы не стать кандидатом на усмирение. Его умения изрядно хромали, Дэниела беспокоило, что парня могут не допустить к Истязаниям или, что ещё хуже, он их не пройдёт. К Андерсу вернулись революционные настроения. Он регулярно вынашивал план побега, а Хиггинс пытался образумить своего друга. Но получалось плохо. Андерс был словно одержим идеей сбежать, будто что-то тянуло его на волю. И это что-то — отнюдь не стремление обрести свободу. В остальном — всё оставалось неизменным.       Сегодня учеников выпустили «попастись». Так называла Старшая чародейка Инес практикум по сбору трав. Происходило это в окрестностях башни, за озеро учеников никто перевозить не позволял. Стояла прохладная ферелденская весна, и большинство растений как раз начали выползать на свет. В группе было пять учеников, но Дэниел вполне довольствовался компанией лишь двоих из них. Нерия, спрятавшись между кустами, отлынивала от работы, плетя цветочный венок. Дэниел, держа в охапке ворох различных растений, задумчиво крутил в пальцах эльфийский корень. В его голове рождался план, за который его вполне могли, как следует, выпороть.       — Нерия! Йован! — подозвал юноша своих друзей.       — Да? — эльфийка по-щенячьи склонила голову на бок.       — У меня есть одна идея, — прошептал Дэниел, пригибаясь к друзьям.       — Мне это уже не нравится, — буркнул Йован.       — В общем, ещё лет шесть назад меня заинтересовал вопрос: что будет, если скурить эльфийский корень…       — Опять ты за своё, — нахмурился Йован. — Помнится, Инес уже знает эту шутку.       — Нет, друг. Я всё-таки нашёл подробную инструкцию, как это организовать.       — Стой, ты же не предлагаешь…       — Именно!       — Ты сумасшедший, — рассмеялась Нерия.       — Нас линчуют на месте, если узнают, — прошипел Йован.       — Я знаю, — ухмыльнулся Дэниел, протянув вперёд руку. — Вы со мной?       — Да! — хихикнула эльфийка, хлопнув мага по открытой ладони.       — Нам всем влетит, — покачал головой Йован, кладя свою ладонь поверх эльфийкиной.       — Круто, — рассмеялся Дэниел, — припрячьте несколько корешков. Они нам ещё понадобятся.       Друзья разбежались, стараясь не привлекать внимания. Старшая чародейка ходила между учениками, периодически покрикивая на тех, кто небрежно обращался с растениями. Занятия на свежем воздухе проходили реже, чем того хотелось бы. Но если проходили, то занимали они весь день с перерывами на обед. Времени было предостаточно, чтобы собрать всю траву вокруг башни и заново посеять. Поэтому Инес не слишком следила за тем, чем занимались ученики, позволяя им тем самым просто насладиться природой. Набрав достаточно корней, компания уединилась на дальнем берегу, любуясь озером Каленхад и медленно тонущим в нём светилом. Нерия доплела венок и надела его на голову Дэниелу. Тот сделал вид, что не обратил внимания. Нерия тоже сделала вид, что не обратила внимания, и прильнула к плечу мужчины.       — Красиво, — пробормотал Йован, жуя травинку, глядя на закат. Остальные молча согласились.       — Звёзды всё равно красивее, — вставила эльфийка.       — Ты любишь звёзды, — заметил Йован.       — Обожаю, — вздохнула эльфийка. — А ты нет?       — Я, — запнулся Йован, — у меня почти нет возможности ими любоваться.       — Знаешь, не обязательно видеть что-то каждый день, чтобы любить это.       — Резонно.       Они замолчали. День лениво клонился к закату, оставляя за собой все невзгоды и тяготы жизни. Ночка обещала быть занимательной, а пока они могли спокойно провести остаток беспокойного дня.       Маги и храмовники недовольно шарахались от трёх несущихся учеников с растянутыми на губах улыбками. До отбоя оставалось около часа, они могли не успеть учинить задуманное. Компания ворвалась в лаборатории. Здесь никого не было, кроме пары храмовников, похожих на подставки для доспехов.       — Ну и? — хищно оскалилась Нерия, обращаясь к Амеллу.       — Нам нужен жидкий лириум, — тихо проговорил Дэниел, чтобы лишние уши не разобрали его слов.       — Должен быть здесь, — запыхавшись, указал Йован на пустое место. — Здесь обычно стоят коробки с…       — Перхлоратами? — догадался Дэниел.       — Да, — подтвердил Йован. — Вот лириум всегда в них.       — Проклятье, — парень ударил ладонью по столу.       — Может, завтра закончим? — предложила Нерия.       — Да какое завтра, — возмутился Дэниел, — эльфийский корень уже вянет. Нам нужны листья, а завтра от него один корень и останется.       — И что делать? — спросил Йован, явно заинтересовавшись этим вопросом.       — Где эти ящики? Кто-нибудь знает? — спросила Нерия.       — Да, — вздохнул Дэниел. — Винн их забирает на ночь. Видимо от таких, как мы.       — Мы же не будем вламываться в комнату Старшей чародейки, да? — неуверенно спросил Йован. — Нас четвертуют, если поймают.       Дэниел и Нерия переглянулись. Да, они поняли друг друга.       — Я вас ненавижу, — потёр глаза Йован       — Да ладно тебе, Йован, — вкрадчиво улыбнулась Нерия, — когда ещё нам выпадет шанс пошляться по башне после отбоя?       Йован недоверчиво поднял одну бровь:       — Ну-ну.       — Он согласен, — расхохоталась эльфийка, ударив Амелла кулаком в плечо. Дэниел ухмыльнулся и махнул рукой:       — Идём. Ночь обещает быть жаркой.       Башня после отбоя обладала особым очарованием. Разумная голова понимала, что находиться здесь незаконно и небезопасно. Но неусидчивый зад тянулся к приключениям. Выбраться из своих комнат, прокрасться мимо храмовников, даже вскрыть отмычкой дверь в покои Старшей чародейки не было самым сложным. Сложнее всего оказалось найти коробки в полной темноте. Зажечь свет равнялось самоубийству.       — Где? — чуть слышно прошептала Нерия прямо в ухо Дэниелу.       — Не знаю, — признался маг.       — Шикарно.       Дэниел пожал плечами, не обращая внимания на то, что в комнате было темно, как на Глубинных тропах. Необработанный лириум обладал важным, отличающим его от других металлов, свойством: он «пел». Известно, что к его песне особенно восприимчивы гномы, хотя ни один из них не может быть магом. Но и обычный человек вполне мог услышать этот монотонный гул. Обработанный же, а тем более жидкий, лириум это свойство терял. Но кое-что всё же сохранял: этот голубой метал ещё и ярко светился. Обработанный сияет гораздо тусклее, но всё же сияет. Дэниел попытался сосредоточиться на поиске голубого света, среди полной тьмы, несомненно, обнаружить его не составит труда. Он почувствовал на себе руку Йована, отчаянно пытающуюся за что-нибудь ухватиться.       — Что?       — Кажется, я его нашёл, — с замиранием прошептал Йован.       — Где?       — Наверх…       Дэниел и Нерия подняли головы. На верхних полках поблёскивали голубые бутылочки.       — Ты прекрасен, — прошептала Нерия, точно зачарованная, медленно поднимаясь. Перед ними стояла одна из коробок с реагентами, между которыми были разбросаны флаконы с лириумом.       — Осторожнее, — предупредил Дэниел, — эти штуки взрывоопасны.       Но Сурана уже не слышала своего друга, когда срывала с ящиков укрывающую их ткань. Донёсся звон разбивающегося стекла. Йован побледнел, но за темнотой ночи никто этого не заметил. В комнате резко воцарилась гробовая тишина, не было слышно даже дыхания. Все прислушивались, не проснулась ли Старшая чародейка. Ничего не произошло. Когда и спустя минуту никто не поднял тревогу, друзья позволили себе выдохнуть.       — Что ты творишь? — дрожащими губами проговорил Дэниел.       — Не знаю, — виновато выронила эльфийка.       — Ладно, берите лириум и возвращаемся в лаборатории…       Звон следующего разбитого флакончика показался приятелям красивой мелодией. Потому что последовавший за ним взрыв, обдав жаром, заставил пятки похолодеть. Дэниел видел, как стремительно воспламеняется подол его мантии, и как Нерия с криками пытается сбить пламя. Он видел, как волна холода обрушивается на их головы, лицо Винн, искажённое сперва ужасом, затем недоумением и гневом. Видел, как в комнату врывается толпа храмовников, как хватают его и его друзей. Он всё видел, и всё было будто в тумане. В голове был удивительный вакуум, он будто выпал из жизни. В лицо ему летели крики, обвинения, пощёчины, но всё это было так удивительно далеко. Голова заполнялась неприятным писком.       — Амелл! — пыталась достучаться до оцепеневшего юноши Винн. Он поднял на неё глаза, и медленное осознание происходящего начало волнами захлёстывать его. Кровь отлила от всех конечностей и с силой ударила в голову. Он опустил взгляд, понимая неотвратимость того факта, что им конец. На запястьях всех трёх учеников защёлкнулись наручники. Больше всего Дэниел сейчас боялся, что их отведут к Грегору. Старый храмовник хоть и был добрым человеком, оставался суровым и непредвзятым рыцарем-командором. Он будет судить их по всей строгости закона, Дэниел уже ощущал клеймо усмирённого на лбу. Однако Винн настояла на том, чтобы дело разбирал Первый Чародей, и если тому будет угодно, он подключит и рыцаря-командора.       Ирвинг расхаживал перед учениками, отчитывая друзей, периодически хватаясь за голову.       — Вы хоть сами понимаете, что натворили?! — не уставал восклицать Первый Чародей. — Сбежать из спален, вломиться в комнату Старшего чародея, устроить пожар! О чём вы вообще думали?!       Все трое молчали. Рассказывать правду было бессмысленно, она бы прозвучала ещё глупее, чем выдуманная история. Ирвинг, понимая, что так и не дождётся ответа, продолжил:       — И как давно вы совершаете такие вылазки? Отвечайте!       — Первый раз, — скромно вставила Нерия.       — Сурана, — Первый Чародей сурово глянул на эльфийку, — вот из всех троих тебе я верю меньше всех. Признавайся, это ты их подговорила?       — Это я, — признался Дэниел.       — Амелл? — удивился маг. — Не сказал бы, что я удивлён, но всё же… надеюсь, ты не пытаешься просто выгородить своих друзей? В любом случае, — Ирвинг тяжело вздохнул, — Винн, ты у нас пострадавшая сторона. Как ты считаешь, что с ними делать?       Старшая чародейка сложила руки на груди.       — Вы, конечно же, пообещаете, что такого больше не повторится, — обратилась она к ученикам. Все трое дружно закивали.       — Ты же не предлагаешь отпустить их? — нахмурился Ирвинг.       — О, нет, — ответила магесса, хищно улыбнувшись, — в карцер их на недельку.       — Так мало?       — На сухой паёк.       — Хм, — потёр подбородок Ирвинг. — Пойдёт для начала. Я сообщу Грегору, он приставит к вам храмовников, как выйдете. Будете под присмотром денно и нощно.       — Всю жизнь? — обречённо вымолвил Йован.       — Посмотрим на ваше поведение. Вы двое, — он указал на Нерию и Дэниела, — у меня уже в печёнках сидите. А вот от тебя, Йован, я такого не ожидал. С плохой ты компанией связался. Уведите их.       Храмовники подхватили ребят под мышки и потащили в карцер. Никогда ещё Дэниел не ощущал себя так плохо. Ему было страшно, стыдно и ужасно неуютно. Из-за его идиотской, поистине идиотской идеи оказались наказаны и его друзья. На самом деле, все они отделались очень легко, учитывая, каких дел они наворотили. Он наворотил, да. Не нужно перекладывать ответственность. Их подвели к небольшой комнате с тяжёлой металлической дверью, и первым туда влетел Дэниел, проехавшись лицом по полу. Следом полетел Йован, которому повезло чуть больше: он упал на Дэниела. Нерия сумела сгруппироваться и отделалась небольшим синяком. Она растянулась на полу, подложив под голову руки, и вяло произнесла:       — Карцер. Как я скучала по этому месту.       — Ты что, уже бывала здесь? — прокряхтел Дэниел, поднимаясь.       — Один день. Мне хватило.       — Почему ты не рассказывала? — возмутился парень.       — Эй, какая разница?       — Ну да, — хмыкнул Дэниел, облокачиваясь на стенку.       — У тебя кровь! — охнул Йован, подскочив к парню и тронув пальцами его бровь. Дэниел, зашипев, отдёрнулся. Йован попытался залечить рану магией, но его вдруг точно закоротило: тело задёргалось, из горла вырывались невнятные, похожие на крик звуки. Когда его отпустило, Йован рухнул на руки Дэниелу.       — Ох, парень, — произнёс Дэниел, осторожно укладывая Йована головой себе на колени. — Это же антимагические наручники. При любой попытке произнести заклинание, они начинают агрессивно вытягивать из заклинателя ману.       — Да, классная вещь, — отметила Нерия, оглядывая свои браслеты. — Примечательно, что они создаются с помощью всё той же магии…       Дэниел осмотрелся. Карцер представлял собой максимально неудобную комнату без углов, полтора метра в радиусе, рассчитанную, как правило, на одного человека. Здесь не было кровати и вообще какой-либо мебели. Было что-то похожее на нужник, благо самоочищающийся, иначе, предположил Дэниел, за неделю пребывания здесь они бы задохнулись.       — Что значит «сухой паёк»? — спросил он.       — Это значит, что нас будут кормить один раз в день, — разъяснила Нерия, — возможно, даже одной порцией на всех.       — Ох-ох-ох, — выдохнул Дэниел.       — А ночка-то выдалась жаркая, — слабо усмехнулся Йован, не открывая глаз. Остальные согласно кивнули.       — Дэн, — простонал парень, — тебе надо как-то продезинфицировать рану. Здесь же такая грязь…       Дэниел мягко рассмеялся:       — Ты только глянь на него, Нерия, сам еле дышит, а о других заботится.       — У меня перед глазами хороший пример, — улыбнулся Йован. Дэниел потрепал парня по волосам.       — Фу, меня сейчас от вас стошнит, — усмехнулась Нерия.       — Не надо! — рассмеялся Амелл. — У нас тут замкнутое пространство.       Он похлопал себя по бокам и, вспомнив, достал из складок мантии эльфийский корень.       — Источник наших бед! — ткнула в него пальцем Нерия. — Как ты его пронёс?!       — Да… никак, — нахмурился мужчина, — его просто не нашли… верней, даже не искали.       — М-да-а-а, — протянула эльфийка, потирая затылок. Дэниел сорвал листок и растёр его между пальцами. Полученной кашицей он, превозмогая неприятные ощущения, смазал рану. Нерия улеглась рядом с мужчинами и, зевнув, сказала:       — А знаешь, Амелл, почему всё закончилось так?       Дэниел поднял на неё глаза.       — Потому что это был твой план, а не мой.       Дни в карцере тянулись, как им и полагалось, до боли медленно. Все трое успели друг другу надоесть за время крайне тесного общения. Нерия с Дэниелом даже сумели погрызться за тарелку еды, которую в итоге съел оголодавший Йован. Под конец заключения все вышли голодные и с дико болящим телом. Ещё никогда еда в столовой не казалась Дэниелу такой вкусной, а кровать в спальне — такой мягкой. Он будто родился заново. Последующие месяцы все трое вели себя тише воды, ниже травы, боясь даже заговорить друг с другом. Зато Дэниел успел познакомиться с храмовником, которого к нему приставили: его звали Каллен. Это был молодой парень, не старше Дэниела, с курчавыми светлыми волосами, застенчивый и слепо следующий кодексу. Дэниел был почти уверен, что из него вырастет хороший храмовник, похожий на Грегора. Или же один из тех ублюдков, которые получают удовольствие, издеваясь над магами. На самом деле, невозможно быть абсолютно уверенным с храмовниками. Он провожал мага на занятия и по дороге в спальни, в столовую и даже до туалета. Дэниела это в некотором роде забавляло. Кудрявый храмовник тенью следовал за ним повсюду, собирая на себе чужие взгляды. Дэниелу не раз прилетали шутки типа «жируешь, Амелл? Личного охранника заполучил?». Впрочем, смущало это только храмовника, Дэниел был всем доволен. Они почти не общались, и маг порой забывал о его присутствии. Однажды он заметил, как Каллен смотрит на Нерию. «Прости, друг, тебе точно ничего не светит», — с усмешкой подумал тогда Дэниел. Хотя, зная Нерию… Она вполне могла попытаться охмурить молодого храмовника забавы ради. И ведь ничто же её, негодяйку, не остановит!       Дэниел растянулся на кровати, довольный, что очередной занудный день окончен. Два года назад в комнаты старших учеников переехал его знакомый, Эадрик. Дэниел всё не мог надивиться, каким заносчивым вырос этот эльфёныш. Несмотря на то, что все его соседи были на порядок старше, он вёл себя так, будто никто из них не достоин даже имя его произносить. Эльфы. Все такие разные, но обязательно со странностями. Магические огни в комнате потухли, и ночь окончательно вступила в свои права. Дэниел быстро уснул. С тех пор, как он сходил на «профилактику» к Ульдреду, ему ни разу не снились кошмары. Даже больше того: ему вообще ничего не снилось. Дэниел и не был против. Ночь теперь проходила очень быстро и спокойно. Но сегодня его разбудил непонятный звук. Парень открыл сонные глаза, и тоненькая струйка света подсказала ему, что это был скрип двери. Он проморгался, пытаясь разглядеть, что происходит, но в полумраке различил лишь, как кто-то вышел наружу.       — Началось, — тихо проговорил Хиггинс, подняв туловище с кровати. Дэниел заметил выросшие силуэты со стороны кроватей Андерса, Йована и одного из близнецов.       — Что началось? — спросил Дэниел, зевая.       — Истязания добрались до нас, — мрачно сказал Хиггинс. — Так вот каждый раз: кого-то забирают посреди ночи, а утром возвращают спящего…       — Или он навсегда исчезает, — добавил Йован ледяным голосом.       — А кого забрали? — спросил Амелл, вглядываясь в темноту.       — Хьюберт, — тихо проскулил, по всей видимости, Лу. — Хьюберт… тьма должна быть неприступна…       — Оу, — нахмурился здоровяк, — похоже, одного из однояйцевых.       Было слышно, как волнения Лу усиливаются, дыхание учащается.       — Хьюберт?.. Хьюберт… Мама, только не зелёный…       — Что с ним? — удивился Дэниел.       — Не знаю, — пожал плечами Хиггинс, — Они обычно говорят понятными фразами…       Так называемым «близнецам» было уже далеко за двадцать, но оба они выглядели как дети, даже голоса не изменились. Лу сидел на кровати, бормоча что-то себе под нос, раскачиваясь взад-вперёд.       — Эй, — попытался подбодрить Дэниел, — всё будет нормально, не переживай так.       — Они увидят! Увидят! — вдруг взвыл паренёк. — Только не зелёный!       Лу сорвался с места и бросился к двери, которая оказалась заперта.       — Нас всегда запирают на время Истязаний, — заметил Хиггинс, наблюдая за тщетными попытками Лу прорваться наружу. Внезапно за дверью послышались крики ужаса. Все, кто был в комнате, вскочили со своих мест. Крики обдавали отчаянием, заставляли кровь холодеть в жилах. А потом некоторые из них начали с хрипом захлёбываться.       — Что происходит? — недоумевая, ученики подбежали к двери. Дэниел невольно заметил, что Лу стёр в кровь ногти, пытаясь разодрать дверь. Хиггинс и Эадрик пытались заглянуть в щели, но тщетно. Внезапно всё стихло. Тишина ударила по ушам ещё сильнее, чем сами вопли, будто что-то важное резко прекратили. Ученики переглянулись. Лу ещё несколько раз ударил кулаком в дверь, после чего медленно сполз на пол. На его лице виднелось такое отчаяние, какое только могло изобразить вечно без эмоций лицо парня.       — Тьма… зелёный… везде зелёный…       Парни молча переглядывались, не зная, что тут можно сказать. Дэниел был почти уверен, что кого-то убили. Даже догадывался, кого. Он обвёл взглядом лица парней: они тоже это понимали. Не говоря ни слова, толпа медленно разошлась по местам. Только Лу продолжал слабо царапать дверь, тихо всхлипывая что-то про зелёный цвет. Сегодня больше никто не смог уснуть.       Колокольный звон этим утром звучал как-то особенно громко. Было в нём что-то погребальное. Своими длинными монотонными ударами он будто пытался сказать что-то очень важное и от того, что никто не способен понять его послания, разрывался на части нескрываемой болью. Дэниел и остальные поднялись почти одновременно. Хиггинс толкнул дверь, и та поддалась. Парни переглянулись и один за другим вышли наружу. В комнате остался только Лу, так и просидевший всю ночь под дверью. На полу виднелись тёмные, почти незаметные пятна, которые явно тщательно пытались отмыть.       — Это кровь, — холодно озвучил Хиггинс мысль, посетившую каждого из молодых людей.       — Что же произошло? — прошептал Йован. Дэниел отвёл взгляд. Возможно, они никогда это не выяснят. В Круге редко оглашались подробности каких-либо неприятных событий. Насмотревшись, Дэниел вернулся в комнату.       — А где Лу? — вдруг вспомнил он. Недалеко от двери возле стенки лежало маленькое скрюченное тельце паренька.       — Лу! — Дэниел бросился к парнишке и перевернул его на спину. — О, Создатель… Хиггинс! Андерс! Все сюда!       Все парни вбежали в комнату. —— Он не дышит…       В спальне воцарилась гробовая тишина. Каждый смотрел на маленького паренька, мальчишку на вид, и не верил собственным глазам. Никто из них прежде не встречался со смертью, и такое знакомство было далеко не самым лучшим. Лицо Лу искажала гримаса боли, но не физической, а душевной, он будто даже постарел.       — Надо кому-то сказать, — с трудом выдавил Эадрик. Дэниел ещё раз прошёлся взглядом по бездыханному тельцу Лу и, сглотнув, согласился:       — Да. Позовите… храмовников…       Дэниел заметил краем глаза, что храмовники заперли двери. Пятеро парней поместились на одной лавке. Они казались такими маленькими на фоне большого зала. У стен стояло несколько храмовников, в центре расположились Старший чародей, Рыцарь-командор и ещё несколько чародеев. После того, как ученики передали тело Лу, Ирвинг и Грегор пригласили их в большой зал для беседы. Дэниел понятия не имел, о чём они могут беседовать. Будут ли их сейчас допрашивать? Искать виновных? Атмосфера была, мягко говоря, напряжённая. Наконец, Грегор взял слово:       — Полагаю, молодые люди, у вас множество вопросов. Старший чародей настоял на том, чтобы мы провели с вами этот разговор. Вы стали свидетелями… кхм…       Грегор запнулся, вдруг не зная, как обозвать этот инцидент.       — Два наших ученика оказались одержимы, — перехватил его Ирвинг. — Хьюберт и Лу попали под влияние одного демона, и когда их попытались разлучить, демон проявил себя.       На лицах парней виднелись смешанные эмоции. Что-то среднее между удивлением и ужасом. Они продолжали внимательно слушать Старшего чародея.       — Думаю, более подробный отчёт даст наш демонолог, леди Иэния…       В центр вышла худая эльфийка, низкая даже по эльфийским стандартам. Она была чуть выше обычного гнома. Карлица? За эльфами обычно не водится.       — Как известно, — манерно произнесла она, — Хьюберт и Лу в один момент остановились в своём физическом развитии. С тех пор они были почти неразлучны. Смею предположить, что демон овладел ими уже в тот момент…       — Извините, — резко перебил Эадрик, поднявшись, — это что же, столько лет по башне бродил демон? Как вы могли не заметить его?!       Эльфийка недовольно сощурила зелёные глаза и, пронзив мальчишку взглядом, ответила:       — Оба проходили проверку на одержимость, конечно же, как только начали странно себя вести. Но демон себя не выдал. Есть предположение, что кто-то помогал ему с этой стороны…       — Кто проводил проверку? — не унимался Эадрик. Остальные незаметно пытались его одёрнуть.       — Я, — Иэния сложила руки на груди, — а что?       — Вы утверждаете, что демону помогали. Может статься так, что вашей «проверки» вовсе не было?       Зал замолк. Глаза эльфийки широко раскрылись, и она начала заметно терять терпение.       — Вы обвиняете меня, молодой человек?!       — Я вас подозреваю, госпожа Иэния. Не более.       — Заносчивый… эльфёныш, — процедила демонолог и обернулась к Ирвингу. Первый Чародей строго посмотрел на Эадрика и как можно спокойнее сказал:       — Молодой человек, не перебивайте.       Дэниел с силой одёрнул эльфа за мантию, и тот волей-неволей плюхнулся на скамью. Эадрик глянул на него своими раскосыми глазами, без слов давая понять, что он ещё не закончил.       — Мы рассказали вам это всё, — начал Ирвинг, — потому, что вы стали невольными свидетелями данного… инцидента. Было необходимо пресечь панику на корню. Это знание отягощает вас ответственностью: всё услышанное здесь, должно здесь и остаться. Если информация начнёт распространяться, то мы можем спугнуть ответственного… за это дело и навести смуту. Вам понятно?       Парни неохотно закивали. По башне бродит маньяк, вселяющий в учеников демонов, а они, зная об этом, должны молчать? А что, если в ком-нибудь из них уже засел демон и только выжидает удачного момента, чтобы проявить себя? Об этом говорил Ирвинг, да? Об этой панике? Если все об этом узнают, то начнут бояться собственных друзей. Но разве лучше жить в неведении и в один момент неподготовленным столкнуться с этим ужасом? Спорно.       — Также, — продолжил Первый Чародей, — если вы заметите какие-то странности, подозрительное поведение со стороны любого члена Круга, обязательно сообщите об этом мне или Рыцарю-командору Грегору и никому больше. У кого-нибудь ещё остались вопросы?       — Да, — поднял руку Дэниел, решив воспользоваться моментом. — Вы не думали о том, что было бы рациональнее отцепить от меня, Йована и Нерии храмовников и вместо этого усилить охрану на этажах? Было бы также неплохо проводить ежемесячные проверки всех членов Круга на одержимость.       Ирвинг в задумчивости гладил бороду.       — Это всё можно организовать и не открепляя от вас троих храмовников, — заметил Ирвинг, но, поразмыслив с минуту, добавил. — Но ты прав, у башни появились проблемы серьёзнее, чем ваши глупые выходки. Я надеюсь, Дэниел, ты теперь и сам понимаешь, что шляться ночью по закоулкам башни опасно.       — Конечно, Первый Чародей…       — Так! — перебил Грегор. — Я не давал своего согласия.       — Так дай, Грегор, — мягко ответил Ирвинг. Дэниела всегда восхищало, с какой лёгкостью и подчас дерзостью способен разговаривать Первый Чародей с Рыцарем-командором, маг с храмовником.       — Тебе напомнить, что натворили эти малолетние преступники, Ирвинг? Хватит того, что ты и так смягчил им наказание до карцера. К тому же, ещё и полугода не прошло!       — Мы обсудим это позже, — пошёл на компромисс Первый Чародей. — Ещё вопросы?       — Да, — поднял руку Андерс. — Насколько трудной была битва с демоном?       — Достаточно трудной, маг, — коротко ответил Грегор.       — Я говорю о потерях… с вашей стороны…       — Почему тебя вообще это интересует? — с подозрением покосился на него старый храмовник.       — Демон успел убить двух храмовников, прежде чем удалось его побороть, — с болью в голосе ответил Ирвинг. — Но и правда, к чему этот вопрос, Андерс?       — Просто я подумал… мы же, получается, целую ночь провели со второй половинкой этого демона… в закрытом помещении.       — Я тебя понял, — нахмурился Ирвинг, — я… подумаю над этим. Что-то ещё?       — Будет расследование по этому делу? — наконец, взял слово Эадрик.       — Оно уже идёт, — кивнул Ирвинг.       — Я бы хотел помочь.       Первый Чародей на долю секунды смутился.       — Эм… можешь зайти ко мне в кабинет позднее.       Эадрик с важным видом кивнул.       — Что ж, если вопросов больше нет, то все свободны.       Старший чародей хлопнул в ладоши, и с дверей щелчком спали магические печати. Опять их заперли без возможности сбежать. Дэниела вдруг накрыла волна ужаса. Все те кошмары, что снились ему на протяжении двух месяцев… могли они быть наваждением демона? Ведь именно благодаря близнецам сны, наконец, перестали его донимать. Благодаря близнецам или демону? Какую безмолвную сделку он совершил? Дэниел боялся представить. И как во всём этом замешан Ульдред? Что за чёрный шарик, который он ему дал?       — Первый Чародей! — подбежал Дэниел к мужчине, когда толпа начала расходиться. — Не было ли найдено на… трупах… мальчиков каких-нибудь подозрительных предметов?       — Х-м-м, — задумался Ирвинг, — ты хочешь о чём-то сообщить?       — Я… да, возможно, но мне надо знать…       — Ну, если так надо, спроси у чародейки Иэнии, она проводила осмотр обоих тел.       Кивнув в знак признательности, Дэниел кинулся к эльфийке. Вблизи демонолог оказалась ещё ниже, чем издалека. Может, один из её родителей был гном? Хотя, как известно, эльфийский ген является рецессивным, и ребёнок в любом случае был бы гномом, никак не маленьким эльфом…       — Вы что-то хотели, молодой человек? — проговорила эльфийка, уперев руки в бока.       — Да, госпожа Иэния, — встряхнулся Амелл, — при осмотре тел вы не находили случайно такого маленького чёрного шарика?       Чародейка нахмурилась, будто вспоминая, в то же время внимательно изучая парнишку.       — Что-то не припомню. А что? Что это за предмет?       — Мне и самому интересно, — вздохнул Дэниел. С того момента прошло больше четырёх лет, было глупо надеяться, что этот шарик всё ещё у близнецов. Единственная вещь, указывающая на Ульдреда, и та была утеряна. Он не был уверен, что Старший чародей в этом замешан, но под подозрением сейчас все, как сказал Эадрик. Попросив Каллена постоять в сторонке, на полпути к выходу Дэниел перехватил Андерса, сосредоточенно грызшего ногти.       — Андерс, — он приблизился к светловолосому магу почти вплотную так, чтобы никто не смог их слышать.       — Да? — нахмурился тот, стараясь отстраниться.       — Предупреди парней из параллели. Предупреди девчонок. Они должны знать.       Андерс пробежался глазами по беспокойному лицу юноши и понимающе кивнул.       — Самое время бежать отсюда, — уходя, тихо проговорил Андерс ни то Дэниелу, ни то самому себе. Дэниел смотрел на удаляющийся светлый хвостик мага, на маленькое колечко, поблёскивающее у того в ухе и всё ещё не знал, хорошая ли это идея. Возможно, он станет предвестником смуты, раздует пламя паники, станет оком бури, распускающим в стороны свои дикие ветра. Но он не мог молчать. Нельзя молчать.