Я всегда буду за тобой

      Со стороны могло показаться, что два ученика в библиотеке проводят время за милой беседой друг с другом, читая книгу и тихо посмеиваясь. На самом деле Дэниел и Нерия с помощью зеркальца наблюдали за своими храмовниками, которым уже опостылело таскаться за двумя учениками. Больше всего Нерию забавляла реакция Каллена, когда она то и дело ласково прижималась к плечу мага. Храмовник всё время неловко отворачивался, резко проявляя интерес к книжным полкам.       — Я даже не уверена, что это наказание для нас, — тихо хихикнула эльфийка. — Что они могут нам сделать на самом деле?       — Ты только посмотри, какое у Кэррола тупое выражение лица, — прыснул в кулак Дэниел, кивнув на отражение приставленного к магессе храмовника.       — Ха, поверь, у него не только лицо тупое, — усмехнулась Нерия. — Знаешь, что хочу?       Дэниел повернулся к эльфийке.       — Хочу посмотреть, как отреагирует Каллен, если мы с тобой поцелуемся.       У Дэниела вдруг ком застрял в горле. Он почувствовал, как у него загорелись щёки.       — Эм, — он с трудом сглотнул, — думаю, это будет жестоко по отношению к мальчику. Он же в тебя… по уши…       — Ой, да ладно, — махнула рукой эльфийка, — переживёт, с кем не бывает. Иди сюда.       Дэниел опешил. Как-то это было… неправильно, что ли. Он опустил голову к книге.       — Я… не могу.       — Ты чего? — Нерия посмотрела на него большими глазами. — Неужели слабо, Амелл?       — Это… как-то… я не знаю, — он, волнуясь, потирал запястья вспотевшими ладонями. — Я даже не умею…       — Не ломайся, эй! Никто не умеет…       Она коснулась тонкими пальцами его горячей щеки, и Дэниел вдруг понял, что не может сопротивляться. Сердце ухнуло и опустилось куда-то далеко в пятки, оставив в груди лишь гулкое эхо. Голова медленно заполнилась чем-то густым, вязким, когда его обожгло дыханием сухих, вечно обкусанных губ. В тот самый момент, когда неспособный более управлять своим телом он подался вперёд, Дэниел понял: он пропал. Пропал в чутких прикосновениях, растворился в сладком аромате смуглой кожи, исчез в бархате чёрных коротких волос. Он не смел прикоснуться к ней, боялся всё испортить, спугнуть, сделать больно. Боялся навредить той, которую поклялся защищать, той, которая не боится ничего…       — Кажется, ты увлёкся, Амелл, — отстранившись, хихикнула Нерия и осторожно вытерла пальцами уголки губ. Дэниел чувствовал, что дрожит. Несильно, почти незаметно, но дрожит. Это была приятная дрожь. Он взглянул на Нерию и неожиданно для себя осознал, что она уже не та не умеющая читать девочка с несоразмерно большими глазами и широкой улыбкой, нет. Это взрослая, сильная, красивая девушка. Красивая, кто бы что ни говорил.       — Смотри, — прыскала эльфийка, глядя в зеркальце, — ты смотри на Каллена! Ха-ха, умора.       Но Дэниел не смотрел. Ему уже было всё равно. Как может она так просто отнестись к тому, что сейчас произошло? Может, это он слишком сложный?       — Нерия…       — Амелл, ты только взгляни на Кудряшку! Он же не знает, куда себя деть! Да, это определённо того…       — Нерия, — с нажимом сказал Дэниел. Девушка обратила на него внимание.       — А?       — Я тебя люблю.       Нерия заикнулась и, вперившись в парня недоверчивым взглядом, улыбнулась:       — Да ладно, Амелл, можешь так не вживаться в роль. Я просила только поцеловать меня, остальное излишне…       Дэниел вдруг осознал, что он только что сказал. У него сейчас была очень хорошая возможность обыграть всё, как шутку. Но если он так сделает, то навсегда потеряет возможность сказать ей правду. Но что, если она сама ждёт от него признания, что если этот поцелуй был толстым намёком?       — Я серьёзно, — не дыша проговорил маг, — с тех самых пор, когда мы только встретились. Мне понадобилось семь лет, чтобы в этом признаться.       На лице эльфийки виднелось неподдельное изумление. Нет, это действительно не то, что она ожидала услышать. Дэниел прикусил язык.       — Я… я не знаю, что и сказать, — медленно выдохнула Нерия, хмурясь. Дэниел молчал, ожидая какого-нибудь развития событий: он тоже не знал, что сказать. Нерия неловко обняла себя за плечи.       — Что такое? — спросил Дэниел, стараясь заглянуть ей в глаза.       — Я… — её голос вдруг стал таким хриплым. — Это так… похоже на… предательство…       — Что? — испугался маг.       — Всё это время я думала… я верила, что мы друзья…       — Но мы друзья…       — Нет, ты говоришь, что всегда любил меня, а это… это неправильно… — она закрыла лицо руками. — Мы же спали с тобой в одной постели, Амелл… Дэниел.       Дэниел зарделся. Было дело. Но ведь он никогда не расценивал её, как девушку. Он любил её за характер, за её хорошее отношение к нему. Потому, что больше никого не знал, кроме неё… Зачем он вообще завязал этот разговор?       — Я должен был сказать, — вслух сам себе ответил Дэниел. — Ведь это ты научила меня делать то, чего хочется. Чтобы потом не жалеть, что даже не попробовал…       — Дэниел, я… — Нерия тяжело вздохнула, и Дэниел, пожалуй, впервые увидел её серьёзной. — Я не уверена, что готова променять дружбу на любовь. Мне надо… подумать.       — Я понимаю, — выдавил из себя маг, — прости, я эгоист и идиот…       — Нет, нет, ты… я пойду.       Нерия спешно встала из-за стола и, ни на кого не смотря, двинулась к выходу. Дэниел чувствовал себя подавленным, растоптанным, уничтоженным. Больше всего ему сейчас хотелось плюнуть в лицо Каллену. Он знал, что белобрысый храмовник в открытую над ним насмехается, даже не подглядывая через зеркальце.       Рассказ Андерса о произошедшем несчастье возымел действие. Менее бурное, чем можно было ожидать, но оно и к лучшему. Парни из соседних комнат, казалось, вовсе не волновались, девчонки проявили чуть больше тревоги. То ли Андерс обделён даром красноречия, то ли ученикам нужно было увидеть всё воочию, но новость не только не посеяла зёрен паники, но даже и стеблей беспокойства не колыхнула. Что ж, по крайней мере, они предупреждены, и это уже согревало душу Дэниела. Первый Чародей прислушался к его словам, и уже совсем скоро на этажах прибавилось храмовников. Это не радовало никого, даже самого Дэниела, но он понимал, что это необходимо. А внезапно нагрянувшая проверка личных вещей учеников заставила его и вовсе пожалеть о своём предложении. Зато ему удалось на себе испытать, как проходит проверка на одержимость: тебя полностью раздевают, не оставляя даже нижнего белья, затем ударяют в грудь волной чистой энергии, и если в теле есть демон, то, как правило, он начнёт сопротивляться. Но, как утверждала демонолог Иэния, если демону помогли вселиться в чужое тело, то так же могли и принять меры по защите демона от подобных фокусов. Демоны ведь далеко не глупые создания, если им достаточно доходчиво объяснить, что такого-то заклинания бояться не стоит, то они и не будут. В крайнем случае, могли применяться специальные амулеты, браслеты, кулоны, кольца и прочие неприметные вещицы. Именно поэтому учеников заставляли раздеваться. Больше всех протестовал насчёт проведения данных проверок Эадрик, считая их бесполезной тратой времени и лириума. Своим поведением он только вызывал подозрения, и Дэниел беспокоился, как бы паренька не усмирили, сочтя опасным. Впрочем, он появился в Круге гораздо позже, чем начались странности с Хьюбертом и Лу, потому он автоматически исключался из круга подозреваемых, чем, собственно, и пользовался. Первый Чародей всё же сдержал своё слово, и буквально через месяц после собрания в большом зале от трёх приятелей открепили храмовников. Все, включая самих храмовников, были чрезвычайно этому рады, разве что теперь Дэниелу и Нерии не над кем было издеваться.       Дэниел не спеша брёл по коридору, держа в одной руке книгу, в которую ушёл целиком и полностью, а в другой — кусок сливового пирога, который он иногда забывал жевать и проглатывал целыми кусками. Старший чародей Торрин, адепт Стихийной школы, обещал устроить ученикам «суровый» экзамен, с которого они обязательно выйдут измученными, как выжатые лимоны. Дэниел бы не сказал, что он так уж плох в Стихийной школе, но всё же были и те, кто прилагал к изучению этого направления меньше сил, но добивались тех же, а то и больших успехов. Потому сейчас он весь погрузился в зубрёжку и заучивание заклинаний. Он настолько увлёкся чтением, что не заметил, что его уже третий раз окликает Андерс.       — Амелл! — запыхавшись, прорычал маг, кинув парню ладонь на плечо. Дэниел очнулся, будто от глубокого сна.       — Андерс?..       — До тебя не докричишься, ага? Ладно, слушай, не хочешь на лодке покататься?       — Чт… Что? — в замешательстве спросил Дэниел, пытаясь осмыслить услышанное: он всё ещё наполовину был в книге.       — Говорю, что могу уболтать Ирвинга, и он позволит нам выйти за пределы башни.       — Ты? Ирвинга? Подожди… что? Зачем… Я не понимаю…       — О, какой же ты тугой, — хлопнул себя по лбу Андерс. — Смотри. Ирвинг разрешает мне выходить наружу (не спрашивай). Если я хорошо попрошу, то смогу уговорить его взять с собой кого-нибудь ещё, например, тебя. Улавливаешь?       — Вроде, — потёр затылок Дэниел. — Но причём здесь я? Зачем я тебе?       — Да просто так, чтоб не скучно было, — ухмыльнулся маг, обрадованный тем, что собеседник, наконец, его понял.       — Но почему я? — всё ещё недоумевал Дэниел. — Почему не Хиггинс?       Этот вопрос, кажется, застал светловолосого мага врасплох.       — Потому… что… не Хиггинс? — неуверенно промямлил Андерс. — Я не хочу… чтобы это был Хиггинс.       — Почему? Вы поссорились?       — Нет, просто… Просто это не должен быть он.       — Ты что-то мутишь, Андерс, — нахмурился Амелл, — мне это не нравится.       — Да ладно? — удивлённо поднял брови маг. — Серьёзно? Ты отказываешь мне только потому, что я не Нерия?       Нерия. Как этот маг вообще смеет упоминать её имя? Дэниел не встречался с эльфийкой почти неделю с момента их последнего разговора. Вовсе не потому, что он не хотел или боялся встречи с ней. Просто эльфийка изо всех сил старалась быть незамеченной, и у неё это прекрасно получалось. Пожалуй, если бы она захотела сбежать из Круга, то её бы никогда больше не нашли.       — Нет, Андерс, — процедил сквозь зубы Дэниел, — я отказываю, потому что не доверяю твоему неожиданному дружелюбию.       — Вот так всегда, — пожал плечами маг, — пытаешься быть с людьми хорошим, а они ищут в этом подвох. Ладно, я скажу, но пообещай, что не проболтаешься.       Дэниел кивнул.       — Я хочу сделать подарок… Хиггинсу. У него скоро… день рождения. Но что я могу найти для него в башне Круга, верно? А там, на берегу, есть небольшая таверна…       Весь рассказ Андерса попахивал откровенным враньём.       — Ты хочешь провернуть какую-то авантюру, но не хочешь втягивать в это Хиггинса, — догадался Дэниел.       — Даже если что-нибудь и произойдёт, на тебе это никак не отразится, — заверил Андерс.       — Значит, что-то всё-таки произойдёт.       — Я этого не говорил.       — Хм, ну-ну.       — Так ты идёшь или нет?       Дэниел взвесил все «за» и «против». Как ни странно, «против» оказалось больше.       — Ладно, Андерс. Но мне это всё очень и очень не нравится.       — Понравится, не волнуйся, — хищно улыбнулся маг. — Иди, готовься, я скоро буду.       — Что? Сейчас? — растерялся Дэниел. — Но я не…       — Будь готов, Амелл! — донеслись слова Андерса, активно семенящего ножками в сторону лестницы.       — Вот же, — с шумом захлопнул книгу Дэниел. — Амелл, во что ты опять ввязался? Ох.       Не успел Дэниел доесть свой пирог, как Андерс уже вернулся с растянутой на всё лицо улыбкой.       — Уж не знаю, Амелл, что ты там натворил такое, но Ирвинг долго не хотел тебя отпускать, — проговорил маг, хватая Дэниела за руку и таща за собой. — Но я выбил нам два билетика на волю. Кстати, нас будет сопровождать твой знакомый.       Ученики подошли к главным воротам, где их уже ожидал курчавый храмовник.       — Хэй, Каллен, — оскалился Андерс. — Какие у тебя комплексы, что ты любишь такие длинные мечи?       Храмовник еле заметно зарычал, обхватив пальцами рукоять меча, но проигнорировал насмешку мага.       — Надеюсь, лодка не перевернётся под весом твоих доспехов, — не унимался маг. — Ладно, всё, идёмте.       Каллен и Дэниел переглянулись. Казалось, они оба сочувствуют друг другу.       — Удачи, — тихо проговорил Дэниел без доли сарказма.       — Кхм, и тебе, — неуверенно кивнул Каллен.       Когда все трое устроились, лодочник подхватил вёсла и принялся грести. Лодка качнулась и медленно поплыла по, казалось, бесконечной водной глади озера. Дэниел опустил ладонь за край лодки и коснулся пальцами воды: она наощупь отличалась от той, что была в башне, была более гладкой, после неё на пальцах оставалась скользкая плёнка. Дэниел всё пытался увидеть рыбу, коя, как говорили, водится в этих местах, но безрезультатно. Жаль. Он видел живую рыбу лишь в далёком детстве. Местность вообще не особо изобиловала живностью: пара чаек да одинокая утка, ушедшая под воду, оставив на воздухе один лишь белый хвост. Зато небо… Дэниел всегда восхищался небом, хоть дневным, хоть ночным. Жаль, с ними не было Нерии, она бы, несомненно, это оценила. Они были уже где-то посередине озера. Маленькая лодчонка казалась хрупкой и незащищённой на фоне бесконечного водного массива, уходящего далеко за горизонт, не имевшего, казалось, конца.       — Что-то ты подозрительно молчаливый, маг, — обратился к Андерсу Каллен.       — Соскучился по моему голосу, м-м, кудрявый? — ехидно оскалился Андерс, откинувшись на борт так, что лодка немного покачнулась.       — Вот ещё, — фыркнул храмовник, — просто проверяю, жив ли ты ещё.       — М-м-м, волнуешься обо мне, ага? — игриво поднял бровь маг, не переставая лыбиться. — Можешь ко мне не приглядываться, я уже занят. А вот ты до конца своих дней останешься девственником…       — Андерс, хватит! — не выдержал Дэниел, видя, как напрягаются жилы на шее Каллена. Андерс перевёл взгляд на мага, губы его так и продолжали держать надменную ухмылку.       — Кстати, Дэниел, заметь, как здорово выглядит башня на таком расстоянии.       Дэниел повернулся, и у него захватило дух. Котик не обманул. Живя внутри, Дэниел никогда не задумывался, какой высоты была башня Круга. Лестничные пролёты один за другим по привычке быстро миновались, а однообразие местности напрочь притупляло чувство ориентации. Теперь же было видно, что башня уходит вверх на много, очень-очень много метров. И, правда, находились безумцы, прыгающие из окон, чтобы сбежать? Даже если внизу вода, это не отменяло того факта, что можно не пережить такой полёт.       — А-а-х! — дёрнулся, точно поражённый молнией, лодочник, выпустив из рук вёсла       — Что с тобой, Кестер? — обратился Каллен.       — Ух, — встряхнулся старый лодочник, — я будто сознание на миг потерял.       — Какой же вы неуклюжий, — повёл бровью Андерс. — Вёсла выронили. Ну да я помогу.       Маг перегнулся через борт лодки и, поскользнувшись, свалился в воду.       — О, Создатель, Андерс! — бросился к парню Дэниел. Маг барахтался в воде, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Наконец, голова его оказалась на воздухе и, отплевавшись от воды, он сделал глубокий вдох.       — Андерс, давай руку, — Дэниел протянул к магу ладонь. Андерс ухватил его за руку, но вместо того, чтобы подняться, упёрся ногами в борт и, с силой оттолкнувшись, поплыл прочь. Облитый с ног до головы Дэниел с некоторым благоговением наблюдал за тем, как маг упорно пытается сбежать.       — Вот же срань! — выругался Каллен. — Кестер, давай за ним!       — Но вёсла же…       — Так достань их!       — Андерс с ними уплыл, — указал пальцем Дэниел.       — Чт… Проклятье…       Каллен ударил себя кулаком по лбу. Он не мог броситься за ним из-за тяжёлых доспехов, которые, несомненно, потянули бы его ко дну. Раздеваться времени не было. Парня захлестнула такая волна безысходности, как та, которой окатил Дэниела Андерс. Андерс неспешно уплывал всё дальше, а храмовник, в чьи прямые обязанности входит ловля магов, мог только беспомощно наблюдать за грамотно продуманным побегом. Дэниел задумался над тем, какая же была у него роль в этом спектакле, и тут же догадался: Каллен не смог бы броситься в погоню за магом ещё и по той причине, что в лодке без призора остался бы ещё один маг. А не зная, о намерениях оного, он мог бы потерять обоих. Умно, Андерс, очень умно. Каллен так и продолжал с выражением отчаяния на лице наблюдать за белобрысым уже отступником. В тот момент, когда Андерс откинул вёсла в разные стороны, развернулся и показал храмовнику средние пальцы с обеих рук, Каллен, скрипя зубами, проговорил:       — Поплыли обратно в Круг.       — Но вёсла…       — Мне плевать, Кестер! — ударил кулаком по борту храмовник. — Хоть вылезай и толкай лодку из воды!       Дэниел покачал головой:       — Я могу применить магию, чтобы…       — Я к тебе сейчас меч применю, — пригрозил Каллен.       Однако в интересной ситуации их оставил Андерс. Лодочник, старый человек, был ни при чём, потому имел полное право не подчиняться прихотям курчавого мальчишки. Дэниела Каллен не мог позволить себе пустить заняться лодкой по причине, что тот тоже может сбежать. И сам Каллен не мог покинуть лодку, оставив мага в ней одного. Отчего-то вся эта обстановка напомнила Дэниелу детскую загадку про лодочника, которому нужно перевести с одного берега на другой козу, волка и кочан капусты. И Дэниел ощущал себя если не козой, то точно кочаном. Большим таким, толстым, с сочными хрустящими листьями. Он откинулся на борт и тяжело выдохнул:       — Приплыли.       Дэниел видел кабинет Первого чародея, пожалуй, чаще самого Первого чародея. Ирвинг устало глядел на парня, словно ожидая, что тот заговорит первым. Но Дэниел, естественно, молчал. Тогда, тяжело вздохнув, начал Первый Чародей:       — Просто скажи честно: ты причастен к побегу Андерса?       — Нет, — убеждённо ответил Дэниел, следя за тем, чтобы его голос звучал достаточно твёрдо. Ирвинг с минуту сверлил взглядом парня, после чего сказал:       — Я верю тебе.       — Так просто? — опешил маг.       — Да, так просто, — вздохнул Первый Чародей. — Андерс уже не первый раз сбегает, я устал оправдывать его перед Грегором. Он ведь хороший парень.       Дэниел пожал плечами. Теперь понятно, почему Андерс не захотел использовать в качестве приманки Хиггинса: здоровяк просто-напросто не дал бы ему сбежать. Зато благодаря Андерсу Дэниела теперь точно не выпустят наружу ближайшую пару лет. Вот и помогай после этого людям.       — Не расстраивайся, Дэниел, — подбодрил Ирвинг, глядя на кислую мину юноши. — Ты подумай, каково Каллену.       Дэниел усмехнулся. Да уж, вероятно, Грегор сейчас отчитывал парня по всей строгости храмовничьего кодекса.       — В таком случае, я могу идти? — осведомился Дэниел.       — Можешь.       Дэниел откланялся и вышел из кабинета. У порога он наткнулся на Хиггинса.       — Он сбежал, да? — без надежды спросил здоровяк. Дэниел кивнул.       — Каков идиот, — хлопнул себя по лбу парень. — Его же выследят. Опять.       — Он уже сбегал раньше?       — Он сбежал в первый раз, когда его только привели в Круг, — скривился Хиггинс. — И ещё несколько раз. А потом вроде как остепенился. Я думал, из-за меня, но, видимо, нет.       — Может, на этот раз ему удастся сбежать насовсем, — попытался подбодрить Дэниел.       — Однажды его везение кончится, я тебе говорю, — покачал пальцем здоровяк.       — Эй, пошли, сходим, потренируемся, — предложил Амелл. — А то я уже забыл, как посох в руках держать.       — Я не знаю, — отмахнулся бугай, — что-то у меня нет настроения.       — Вот и появится, — улыбнулся Дэниел, — ты же знаешь, это же твои уроки.       Хиггинс усмехнулся и закинул парню руку на плечи:       — Ну, пошли. Новичок.       На самом деле Дэниел не слишком горел желанием опять получать палкой по бокам. Он уже давно отвык от физических нагрузок. Да и сейчас у него были куда более важные дела, чем избиение своего приятеля, например, подготовка к будущей контрольной. Но такой уж у Амелла был отзывчивый характер, не мог он видеть, как страдают другие люди, обязательно должен был помочь всем и каждому. Несмотря на то, что не дрался он уже порядком пару лет, руки и ноги всё равно помнили, как ставить блоки и делать ответные выпады. Центр тренировочного зала был обнесён всяким хламом, чтобы напоминать собой круг арены. Здесь храмовники зачастую устраивали тренировочные бои на спор или на деньги, или просто так. Сегодня вспомнить былое решили два мага. Дэниел как сейчас помнил их первый бой. Хиггинсу уже тогда было двадцать лет, ему — лишь четырнадцать. Кто бы мог подумать, что мальчишка вызовется на бой со взрослым бугаем?       — Ну что, как в старые добрые времена? — оскалился Дэниел, наматывая на кулак кусок тряпки.       — Ха! — Хиггинс ударил кулаком в ладонь. Нет, правда, зачем магам боевые искусства? Кто в здравом уме будет лезть на рожон, обладая властью над стихиями? А, впрочем, какая разница? С боевым кличем Дэниел бросился на противника. Хиггинс отскочил, пытаясь увернуться, но «новичок» уже знал этот приём. Дэниел сгруппировался и вместо того, чтобы получить кулак в челюсть, сделал кувырок, и удар, предназначавшийся Амеллу, лишь рассёк воздух. Быстро среагировав, Дэниел со всего маху ударил Хиггинса в живот. Здоровяк согнулся пополам, пытаясь вдохнуть.       — Да уж, тебе уже не четырнадцать, — на одном выдохе выдавил из себя Хиггинс. Дэниел лишь усмехнулся, хрустнув шеей. Наконец, сделав глубокий вдох, здоровяк выпрямился, расправив плечи, и принялся кругами приближаться к парню. Дэниел пытался войти в ритм здоровяка, но тот каждый раз то сбавлял, то увеличивал темп, не давая таким образом рассчитать время для удара. Несмотря на то, что Хиггинс был скорее грудой мяса, чем человеком, плавности его движений могли позавидовать даже эльфы. Стоило Дэниелу на миг отвлечься, как три последовательных удара отбили ему живот и грудь. Амелл, покачнувшись, упал на груду хлама. Ему вдруг показалось, что его лёгкие небрежно скомкали. Не обращая внимания на боль, прислушиваясь лишь к голосу крови в голове, Дэниел поднялся и тут же кинулся на здоровяка тараном, припечатав удивлённого противника к стенке. Хиггинс обхватил своими ручищами жилистое тело Амелла и принялся с силой его сдавливать. Дэниел вскрикнул, когда его правая лопатка издала щёлкающий звук. Толпа храмовников, всё это время улюлюкающе наблюдавшая за боем, всплеснула руками. Дэниел стиснул зубы и, размахнувшись, двинул Хиггинсу лбом по носу — старая фишка. Здоровяк разжал объятия смерти, и Дэниел, кряхтя, рухнул на пол, правая рука безвольно повисла. Искусав в кровь губу, лишь бы не взвыть от боли, он вправил плечевой сустав.       — Ух, — шумно выдохнул Дэниел, поднимаясь на ноги. Хиггинс дышал ртом, отплёвываясь от крови из разбитого носа.       — Думаешь, Андерс ещё вернётся? — выдохнул Дэниел, вставая в защитную стойку.       — Не вернётся, — сплюнул Хиггинс, обходя противника, ища, как можно пробить блок. — Вернут.       Дэниел усмехнулся. Прицельным ударом в челюсть он выкинул вперёд кулак, однако реакция Хиггинса оказалась быстрее, и одним движением он отвёл руку юноши в сторону, заставив того, поддавшись инерции, немного улететь вперёд. Воспользовавшись ситуацией, Хиггинс схватил парня за плечи и одним рывком ударил коленом в живот. Дэниел, согнувшись, застонал.       — Ты бы мог сейчас мне и лицо сломать таким ударом, — хрипло отметил парень.       — Я не хочу тебя разукрашивать, — пожал плечами Хиггинс.       — А если так, — кашлянул Дэниел, с ноги ударив противника в копчик. Хиггинс охнул, в замешательстве глянув на парня.       — И давно пинки под зад стали спортивной дисциплиной?       — Прости, я хотел в бок, — усмехнулся Дэниел и тут же ударил здоровяка по печени.       — Не теряй меня из виду, старичок, — оскалился парень, оживившись. Решив, что пора уже кончать эту бойню, Дэниел подскочил к скрюченному Хиггинсу и ударом локтя в шею повалил здоровяка на пол. Хиггинс издал лишь поверженный стон. Толпа зрителей взорвалась исступлённым криком.       — Не Андерс сейчас должен тебя заботить, приятель, — выдохнул Дэниел, снимая окровавленные обмотки: костяшки были полностью стёрты. — У тебя есть проблемы посерьёзней.       — Сломанное ребро? — прокряхтел здоровяк, не поднимаясь.       — Тебе уже скоро тридцатник стукнет, а ты всё ещё не прошёл Истязания, — серьёзно сказал Дэниел.       — Так меня не призывают, — ответил Хиггинс, с кряхтением переворачиваясь на спину.       — Потому что ты не готов. Я боюсь, как бы тебя не усмирили, — покачал головой Амелл, помогая бугаю встать.       — Разве можно усмирить такого обаяшку, как я? — рассмеялся Хиггинс и тут же осёкся, схватившись за живот.       — Ради Андерса возьмись за ум, Хиггинс. Если ещё не поздно.       Здоровяк отмахнулся, давая понять, что не желает продолжать этот разговор. Дэниел лишь обречённо вздохнул:       — Ладно, пошли в лазарет.       Хиггинс вошёл в спальню как раз вовремя: Дэниел с Йованом, укутавшись в одеяла, разыгрывали сценку, каждый периодически поглядывая в книжки.       — Идёмте же, милорд, потанцуем! — тонким голосом вымолвил Йован.       — О нет! Я не могу, — нахмурив брови, басисто ответил Дэниел.       — О, молю вас, не отказывайте мне в танце! — излишней жестикуляцией Йован явно переигрывал.       — Я слишком много выпил!       — Пожалуйста, давайте потанцуем! Мне скоро уходить!       — Слишком много! Прошу, оставь меня: мне должно крепиться!       Парни с трудом сдерживали смех. Йован подскочил к Дэниелу, поднимая того с кровати. В ответ Дэниел издал губами неприличный звук.       — Не капустное ли рагу с обеда чую я? — наигранно ахнул Йован, прикрывая нос одеялом.       — Увы! Оно вернулось к нам, проделав путь на юг.       Парни дружно рассмеялись и хлопнули друг друга в ладони. Хиггинс мягко усмехнулся. Эадрик, фыркнув, буркнул:       — Что за сортирный юмор? Из всего А. Пурри вы выбрали именно эту пьесу? П-ф-ф.       — Что это вообще за театр двух актёров? — улыбнулся Хиггинс.       — Ха, это я был в библиотеке и случайно наткнулся на книгу с орлесианскими пьесами, — хохотнул Дэниел.       — Угу, — хмыкнул Йован, — это он мне все уши прожужжал, что готовится к контрольной.       — Точно! — хлопнул себя по лбу Дэниел. — А я же ещё думал, зачем я пришёл в библиотеку…       Дверь в комнату медленно отворилась, и в проём высунулась ушастая голова. — Дэниел, — позвала Нерия, — можно тебя?       Парень, нахмурившись, поднялся и, не ответив, вышел за дверь.       — Что случилось?       — Я… — Нерия выглядела взволнованной. — У меня для тебя две новости: хорошая и не очень. С какой начать?       Дэниел немного опешил. От эльфийки неделю не было ни слуху, ни духу, и вдруг она неожиданно появляется с «новостями».       — Давай с хорошей, — нахмурился Амелл. Нерия глубоко вдохнула.       — Я… подумала над… ну, над тем самым… и… в общем…       Она резко выдохнула, словно теряя терпение от собственной неспособности выразить мысли, и прижала Дэниела к стенке, заткнув ему рот поцелуем. Такого разворота событий парень точно не ожидал. Конечно, он ей ответил, позволив себе обнять её за талию. И вдруг всё стало так ясно, так отчётливо понятно, исчезли все страхи, все сомнения, он почувствовал себя дома. И всё, что хотелось, это лишь крепче сжимать в объятиях хрупкую эльфийку, лаская тонкие плечи, несмело запуская пальцы в короткие волосы.       — Ты хорошо целуешься, — улыбнулась Нерия, — хоть и говоришь, что не умеешь.       Дэниел отчего-то зарделся. Он всё ещё не верил, что всё это происходит с ним наяву.       — Осталась плохая новость, — выдохнула девушка, осторожно отстранившись. Точно, есть же ещё какая-то новость. Он уже забыл. Нерия вздохнула и, взяв его за руку произнесла:       — Я должна кое-что сказать… кое о чём… попросить… кое о чём, что тебя не обрадует.