Mermaid

      К Ташбаану мы прибыли к началу третьего месяца лета. Но путь наш был не в сам город, похожий издалека на круглый пирог со всеми его домами и верхушкой-дворцом и храмом Таш. Находилась столица на острове, в дельте реки, по которой мы и плыли к одному из дворцов, находящемуся на берегу реки.       «Принцесса Тархистана» причалила у, наверное, одного из самых больших дворцов на этом берегу реки с не менее большим и прекрасным садом, через который нам предстояло пройти по каменистой дорожке к светлому дворцу. — У меня есть ещё владения в Тархистане, — подошёл Томаш. — Но я подумал, что стоит начать отсюда. — Здесь очень красиво, — прошептала я, оглядываясь по сторонам. Повсюду росли кипарисы, было очень зелено, где-то журчал фонтан, росли цветы и плодовые деревья.  — Это апельсины, — улыбнулся царевич, срывая один оранжевый плод и давая мне в руки.  — Никогда не видела, как они растут.       Мы приблизились к белому дворцу, увитому розами. Здесь, у входа, стоял маленький фонтанчик, росли розы в огромных горшках. Выглядело всё очень удивительно, а ещё было непривычно жарко.       Грир, Кенна и Эйли стояли рядом со мной. За Кенной держался мальчик-паж Паскаль, а Томаш повернулся к нам лицом. — Ваше Высочество, добро пожаловать в мой дом, — торжественно произнёс царевич. — Окажите мне честь, станьте хозяйкой дворца, — и он протянул мне руку. Я протянула свою в ответ, и мы первые вошли во дворец.       Внутри дворец поражал убранством также, как и снаружи. Всё было гармоничным, ничего не было лишним, наоборот, коридоры были просторными, так что несколько слуг одновременно могли развернуться спокойно. Похоже, Томаш не любил излишнюю напыщенность и кичливость.       Были в замке и слуги, и стражи, одетые для меня непривычно: они были также в кольчугах, но вместо прямых мечей использовали ятаганы, а носили маленькие круглые шлемы с острой верхушкой, обмотанные тканью, так что получался тюрбан.       Мы остановились у одной из комнат на втором этаже. Томаш торжественно объявил, что теперь это мои покои, а ещё то, что вечером состоится праздник. Комнаты моих фрейлин находились рядом, их уже нам показала одна из служанок, Азара.       Вечером действительно состоялся праздник в одной из зал внизу. Просторная, с поддерживающими её колоннами, она была празднично украшена гирляндами цветов и лент. Гостей было не так много, и, как сказал Томаш, это только самые близкие друзья.  — Великий визирь, — склонил голову в знак уважения царевич. К нам подошёл старик в богатом и ярко-синем халате, из-под которого виднелись белые шаровары и странные туфли с загнутым носком. Лицо его не было ни злым, ни добрым, но испещрено морщинами, на лбу была большая родинка, а некогда тёмные волосы и борода были седые и аккуратно подстрижены. На голове великий визирь носил тюрбан в цвет халата. — Позвольте представить Вам мою невесту. Ондина, это великий визирь Ашарта. — Мне приятно знакомство с Вами, великий визирь, — улыбнулась я. — Подобно цветам в Доле Тысячи Запахов, пускай расцветёт моя дружба с принцессой Ондиной, — кивнул старик и удалился.       Вечер был в самом разгаре. Танцы с Томашем смешивались с разговорами и новыми знакомствами. В какой-то момент я заметила погрустневшую Грир, которая отошла от неизвестного мне тархана.       Грир была из Энерея, как и Кенна, но её семья не была знатной, но очень богатой. Отец Грир был богат дочерьми, но не сыновьями, и надеялся, что его старшая дочь выгодно выйдет замуж, тем самым поможет и семье, в конце концов, остальным девочкам нужно приданное. И Грир старалась. Старалась найти достойного, богатого и титулованного жениха как на суше, так и в океане. Помогали её порой в поисках и родители. — Эйли, — подошла я к фрейлине родом из Орландии. — Я хочу танцевать. Пойдём.  — Ваше Высочество, но как же… — зашептала Эйли.  — Ну же. Снимай туфли. Кенна! Грир! — я взяла Эйли за руку и повела сначала к Кенне, затем к Грир, веля снимать им туфли. Народ расступился, и даже музыканты заиграли более весёлую музыку. Мы вчетвером смеялись, избавляясь от обуви, а после, также смеясь, сами танцевали, взявшись за руки и встав в эдакий круг, проходя под руками друг друга.       В какой-то момент, расступившиеся тарханы и тархини, также апплодировавшие нам, присоединились к танцу, хотя в основном это были тархини. Мы кружились вместе и поодиночке.       Я остановилась перевести дыхание, встречаясь с тёмным взглядом Томаша, а в следующий момент откуда-то сверху посыпались белые пёрышки, словно бы это был снег. Перья падали, оседая на волосах и одежде, на полу и на других людях. Но я уже не обращала на них внимания, полностью утонув в тёмном взгляде, в котором не было ни тени ни недовольства. ни злости, а лишь какая-то щемящая в груди нежность. Моё сердце забилось чаще.