Фрост

      Я просыпаюсь далеко за полночь, оглядываюсь и… Джека рядом нет. В кромешной темноте мне жутко страшно, это напоминает детдом.       Был бы со мной Джек, я бы не боялась. Может, заплакать? Он услышит — придет. Дурочка! Он подумает, что ты малолетка. Может, позвать? Громко, чтобы было слышно.       Меня начинает трясти, когда я заглядываю в темный коридор (дверь открыта). Нам в детдоме вечно рассказывали о привидениях, страшных существах, и хоть я понимаю сейчас, что это невозможно, я уже вся мокрая и хочу включить свет. Но я не знаю, где тут выключатель! И вообще: тут такие новшества, что свет, скорее всего, включается по хлопку или что-то вроде того.       Закрываю глаза. Если ты не будешь видеть темноты, то темноты может и не быть. Но стоит мне это сделать, как мои уши начинают слышать неслышимое. Где-то вдалеке что-то шуршит. Я сильнее пугаюсь. Звук увеличивается.       Сильнее. Оно близко! Я слышу, как оно рядом со мной, и начинаю рыдать. Рыдать навзрыд. Пусть будет это сон! Пожалуйста, сон! — Эй, Эльза. Эльза! Хей!       Господи, это Джек. Через пелену слез его мутно видно, но это он. Боже, это он… это он… — Засыпай… — он прижимается ко мне своим голым телом, по моей спине пробегают мурашки, потому что Джек холодный. — Спи, детка, спи. — И я засыпаю. Спокойная, что это было не чудище.

***

— Podemos ofrecer un lugar en Las Vegas… ¿Cuánto?! Ya sabes, ese tipo de dinero que puedo vender una cuarta parte de la tierra? Ninguna corte, no para nosotros este acuerdo. — Джексон разговаривает громко по телефону, смотря в окно. На нем только трусы, и я ужасно смущаюсь. — Sí, se está grabando la llamada telefónica, y que la última conversación en esta área. Buen día. Buena suerte. — Он кидает телефон на стол и оборачивается ко мне. В его глазах застыла злоба, но, как только он видит меня, заспанную и незащищенную, Джек облизывает губы и начинает подходить к постели.       Мне кажется, сейчас он выглядит, как хищный кот, подбирающийся к жертве, в лице которой выступаю я. Это мне не совсем нравится. И вообще, мне интересно, на каком языке он разговаривал. — Что это был за язык?       Я застаю его врасплох. Мой голос нервно дрожит, но, кажется, он этого не заметил. Он несколько раз моргает, прежде чем ответить. — Испанский. — Он ложится ко мне, обнимает, и — о, Господи! — я чувствую его эрекцию.       Мать его! Как мне реагировать? Он смотрит исподлобья на мое лицо, округлившиеся глаза, кидающие взгляд в разные стороны, и ухмыляется.       Секунда проходит, и он нагибается к моему уху, проводит языком по раковине, а его рука забирается ко мне на бедро. Черт… И вставляет в меня один палец.       Я прогибаюсь в спине в его объятиях, охаю и заглядываю в его глаза. — Уже мокрая, — это удивление? — мне нравится. — Его одобрение не помешает. — Продолжать?       Но мне не дает ответить голос далеко в коридоре. Джек пугается, хмурится и вытаскивает палец из меня. — Ах! — Тихо, Эльза. Вот черт! Это моя сестра.       Его испуганное выражение лица и вся эта ситуация, включающая в себя и то, чем мы занимались, пока его сестра была в лифте, рассмешила. — Не смейтесь, — он улыбается, — мисс Сноу. Это неуместно. Одевайся и познакомишься с моей занозой. — В два шага он был уже около стула и натянул на себя майку с шортами. И вышел.       Я заметила, что мне холодно. Без него. И без его объятий.