13 год от Падения Неболётов, планета Эссири, дорога от Белого Клааса к бункеру
– Пятеро Мудрецов меня покарай, если тот сигнал не был чьей-то весёлой шуткой, – начал рассказывать Крисс. Вокруг их костра постепенно собралась добрая половина группы – все, кто не стоял по периметру. Всем было интересно послушать... любую байку. Совершенно любую. – Но Блисс просто-напросто сгорел в теориях, иначе и не скажешь. Он слыл парнем хорошим, но окончательно помешанным на поиске иных цивилизаций. Когда не работал, от телескопа своего не отлипал... Крисс рассказывал долго и тяжело, прерываясь, чтобы вставить свои сухие ремарки: про Блисса, про коллег в целом, про жизнь института. Народ, однако же, расходиться не спешил; Касси заметила даже Мариссу, неподвижно замершую на границе света – её очередь дежурить всегда выпадала на рассвет. Со слов отца выходило, будто хронометры действительно не больше, чем блажь старика-учёного. И всё же Касси хотелось поверить: вдруг? Вдруг правда? Послание, перехваченное орбитальными антеннами, тут же записанное на кристаллы и попавшее в широкий доступ, так никто и не смог расшифровать. Старый Блисс утверждал, будто там предложение дружбы. За эти слова тут же ухватились все его идейные противники, раздули слух, мол, напротив, там угрозы всей планете, нужно срочно предпринимать меры! В конце концов бесконечные споры о таинственном сигнале надоели даже падкой на скандалы прессе. Про сигнал перестали говорить, и событие, само по себе грандиозное – послание из космоса, как же! – начало стираться из памяти. Только Блисс всё носился с ним, как дурень под обстрелом: приставал к лингвистам, проводил какие-то расчеты... – Он так и не сказал, получилось ли у них перевести, – закончил Крисс. – Но выглядел если не счастливым, то удовлетворённым – точно. В один далеко не прекрасный день, за несколько недель до катастрофы, я пришёл на работу и увидел три хронометра, объединённых в один. И времени они отмеряли пусть не много, но и не мало... – Сколько? – хмыкнула Марисса из-за спин притихших слушателей. – Трёх хронометров хватило бы на три раза по полтора десятка оборотов! Сорок пять лет – мы все скончаемся к тому моменту. – Когда мы были в институте Белого Клааса, – припомнила Касси, – времени оставалось совсем немного... На несколько месяцев? Девушка вопросительно глянула на отца, тот кивнул, соглашаясь. – Одного хронометра хватает на пятнадцать оборотов, тут ты права, Марисса. Их можно заставить вращаться каждый час, день, месяц или год. Но если их соединить, они будут отмерять более точное время. Например, пятнадцать лет и четыре месяца. – Дай угадаю, – хмыкнул незаметно подошедший старший. – Если этот твой Блисс оказался прав, нам стоит ждать еще одних гостей, теперь уже – с неба? Хороша сказка! Придётся командованию докладывать... – Сказка, – отрубил Крисс. – Шутка. Блажь. Что угодно! Уж ты-то мог бы и благоразумие проявить... Крисс осёкся. Все, кто сидел сейчас на поляне, заворожено смотрели сейчас ему за спину – и куда-то вверх. – Пап, – прошептала Касси. – А если Блисс ошибся, но только в своих расчётах? – Глупости какие, – отрезал Крисс, стремительно разворачиваясь всем корпусом. Густо-сиреневую небесную тьму прямо над его головой медленно прочерчивала огненная полоса. Нечто огромное стремительно падало вниз с такой огромной высоты, что можно было невооружённым глазом проследить его полёт, разбить на отрезки путь и занести на карту звёздного неба... – Это они! – закричала Касси в тишине, подорвалась на ноги, потянулась руками. – Это иной разум! Они прилетели! – Бигемия! – опомнился старший одновременно с дочерью Крисса. – Все в овраг, в укрытие! Быстро! Дальнейшее Касси запомнила урывками. Её жёстко подхватили под руки – с одной стороны отец, с другой, кажется, Марисса – поволокли куда-то, толкнули и вжали в жесткий пыльный камень. Вокруг шелестел песок, грохотали тяжёлые ботинки рейдеров, раздавались сдавленные вскрики неудачно приземлившихся и короткие команды старшего. Потом все замолкли – и в наступившей тишине отчётливо слышался свист летящего к Земле снаряда. Кто-то решился, быстро вскарабкался по склону и тут же съехал обратно, не жалея комбеза, ботинок и ладоней, сообщил: – Упадёт за лесом, в пятнадцати градусах к восходу Агариса от бункера. Прямиком на болота. Ударная волна сюда вряд ли дойдёт, но слышно будет знатно! – Дождёмся, – коротко кинул старший. И они ждали. У Касси уже оба сердца перестали трястись, а удара всё не было – только далёкий, но от того не менее страшный свист. Крисс, Марисса и ещё несколько опытных, пожжённых не одним рейдом ходоков отползли к старшему. До Касси долетали обрывки их разговора: – ...Диверсия?.. – ...как раз от границы летел... – ...подвергать детей опасности!.. – ...долг, как ты не понимаешь!.. Касси тоже не понимала. Откуда у Бигемии могут быть боеголовки? Ядерные, да и любые другие атаки с воздуха не велись вот уже... сколько? Восемь лет. Прорва времени! Ещё она не понимала, почему никто не видел самого очевидного, зато хватались за самое страшное – так летящий с обрыва безуспешно цепляется за скальные выступы только для того, чтобы ободрать пальцы. Наконец, все успокоились. – Завтра, – объявил старший, – окончательно решим, что делать. А сейчас – всем спать! – Спи, малыш, – кивком подтвердил отец. – Всё завтра. Они уже всё решили, – поняла Касси. Она думала, что долго ещё не сможет уснуть, будет раз за разом прокручивать в голове утренний разговор с отцом. Он обязательно состоится. Крисс наверняка захочет отправить её в бункер с чертежами, а сам пойдёт со старшим – так случалось не раз и не два на памяти девушки.***
2017 год, планета Земля, Россия, Подмосковье
– Сегодня, – объявил Андрей, резким щелчком выключив телевизор. – Медлить больше нельзя. – У меня всё давно готово, – пожала плечами Катя. – Не понимаю, чего ты тянешь этого несчастного кота... На самом деле она всё прекрасно знала и понимала. Поначалу у Андрея просто-напросто не было оборудования: знамо ли дело, держать в квартире настолько мощную радиостанцию... Весь прошедший год Андрей над чем-то самозабвенно колдовал прямо здесь, в своей квартире, благо, и этаж был последним, и с соседями повезло – за стеной доживал своё нелюбопытный, немощный, тихий ветеран прошлой Войны. Держался он молодцом, выглядел бодрым, но сколько ему стукнуло – сто? Меньше? Катя готова была поклясться на чём угодно: старик Акимов, к которому она заглядывала пару раз в неделю, чтобы помочь по мелочи, наверняка застал отлёт шестерых космонавтов в серьёзном чине... Её часть работы готова была давно, и текст с самым дружелюбным в Катиной жизни посланием лежал у Андрея и дождался своего часа. Все обязательства и обещания были выполнены, и Катя раз за разом задавалась вопросом: почему каждую пятницу она не возвращается к себе домой, где можно отоспаться перед новым убойным рабочим днём, но упорно возвращается к Андрею? Поначалу она оправдывалась перед собой: квартира за прошедшие годы окончательно превратилась из дома в спальное место, да и бомбили в её районе теперь часто; можно было бы найти мужчину (она до сих пор красива и не так уж состарилась, охотников – ложкой черпай!) и приятно провести время, но... не хотелось. Да и ветеран этот... не бросать же его? Потом признала: с Андреем они давно уже друг друга понимали, пусть и цапались – с её, Кати, подачи. С Андреем было уютно. Андрей, пусть и ослеплённый своей манией, сошедший с ума на почве байки о космическом прорыве Союза, давно стал ей добрым другом. Друзей у неё никогда по-настоящему не было... А теперь уже могло и вовсе не появиться. Война. – Знаешь, наверное, тебе лучше уйти... – смущенно просил сейчас добрый друг, не глядя на неё. Катя с негодованием фыркнула: – И пропустить всё веселье? Климов, я вложилась не меньше твоего и имею полное право!.. – Это может быть опасно, – покачал головой Андрей. – Я специально узнавал: спецслужбы сейчас прослушивают всё информационное пространство и реагируют... не в пример быстрее, чем даже год назад. Катя подошла к окну, резко отдёрнула плотные шторы, ткнула пальцем в рыжее зарево на севере: – По-твоему, опасность загреметь в казематы уже имеет какое-то значение? Дурак ты, Климов! Не штирлицы мы с тобой, от нас исход войны совершенно не зависит! – И всё равно. Возмущение информационного пространства без санкции сейчас приравнивается к государственной измене. – Плевать! Андрей пожал плечами и сел за массивную радиоустановку, занимавшую половину дальней комнаты. Где он откопал этого монстра, Катя даже предполагать не бралась.***
13 год от Падения Неболётов, планета Эссири, дорога от Белого Клааса к бункеру
Агарис, выскочивший из-за горизонта, словно рыба-летунья из воды, а за ним и медлительная Трисса встретили залегший в овраге хмурый и не выспавшийся отряд рыжими рассветными лучами. В наспех развёрнутом лагере вовсю кипела жизнь: у общего костра варили на завтрак питательные коренья, дежурные возились у ручья и выпинывали на разминку нерасторопных товарищей. Когда все соберутся у общего костра, старший объявит окончательное решение: добровольческий отряд должен отправиться к месту падения горящего объекта и любой ценой добыть о нём информацию, жизненно важную для всех. Решение приняли ещё ночью, и все выразили желание отправиться к месту падения... Ночь взяли на раздумье. – У Крисса бойкая девчонка выросла, – Грасс любил начинать издалека, и эта его манера Мариссу раздражала неимоверно. В остальном Грасс был образцовым старшим. Может, именно благодаря этому тринадцать лет подряд ему удавалось выбираться из всевозможных переделок живым. Марисса ходила с ним в рейды семь лет, Крисс – десять. Почти семья. Но привычка не говорить о делах сразу и прямо всё равно раздражала. – Эту бойкую девчонку пару лет назад надо было определить в подготовительный отряд. Сейчас ходила бы в рейды наравне со всеми, – хмуро бросила Марисса в ответ. – А так... таскается хвостом за папой, толку-то? – Это ты верно заметила: таскается, – кивнул Грасс. – Держу пари, и дальше потащится. Марисса, я тебя прошу как надёжного боевого товарища: присмотри, чтобы с девчонкой ничего не случилось! За таким, как она, наше общее будущее... – Может, пронесёт? – вздохнула Марисса. Нянчиться с любопытной дочуркой Крисса ей жуть как не хотелось, но вот же, просят – и не откажешь боевому товарищу... – Просто прикажи ей идти с основной группой к бункеру. – Не знаешь что ли, какие они бывают – дети? Всё равно увяжется вслед за Криссом... – Тогда дался тебе этот Крисс? Пусть тоже топает себе в безопасное место. Он инженер, не воин. Не забывай это, Грасс! У есть него своё задание! – И своё мнение, – отрезал старший. – Крисс выразился вполне четко: он хочет быть добровольцем в этом походе. К тому же, я считаю, что инженер в отряде лишним не будет: мало ли, что там упало... Посмотрим, вдруг разберётся? А Касси пойдёт за ним. Такие редко слушают взрослых, а я права не имею оставить эту девчонку с основной группой против её желания... Она из тех, на кого опирается будущее не только нашего народа, но и нашей расы. – Ты – старший, – хмыкнула Марисса, сплёвывая жёваный стебель. – Прикажи девчонке возвращаться. Всего-то. – И Крисс вернётся вместе с ней? – Иногда ты сам напоминаешь девчонку, Грасс, – холодно заметила Марисса, и в её словах не прозвучало ни капли уважения. – Ноешь, мнёшься... Зачем-то цепляешься за этого инженера, который намного полезнее был бы, окажись он под защитой кордонов и стен бункера и в обнимку со своими чертежами. Что в них, кстати, лучевое оружие?.. Впрочем, дело твоё. За девчонкой пригляжу, будь по-твоему... Не бросать же, в самом деле, будущее нашей расы в лесу под корягой. – Спасибо, Марисса, – кивнул старший. – Буду тебе должен. – Как и я, – почтительно склонил голову подошедший Крисс. И когда только успел?.. – Давайте собирать группу, – фыркнула Марисса. Как-то слабо ей представлялось, что товарищи могут сделать для неё, и всё же их слова она запомнила. Мало ли что.