Долгий путь домой

      Сети не было. Сперва не было сети, затем разрядился аккумулятор. Лайна выключила телефон, когда он требовательно пискнул, справедливо полагая, что едва ли она в ближайшее время сможет его зарядить.       Атланта встретила ее замершим потоком черных покореженных машин на выезде из города. Гигантская пробка протянулась на километр, может, и дальше, и у городской черты ее ждали баррикады — бетонные блоки. Они были отодвинуты так, что мог проехать и танк.       Ли, что тут произошло?       Улица была пустынна. Дома вокруг таращились выбитыми окнами, асфальт словно был оплавлен чудовищной температурой и теперь застыл неровными комками.       Набойки ее каблуков звонко цокали в полнейшей, невозможнейшей тишине, когда она, захлопнув дверь машины и взяв с собой неизменный топор, пошла по улице, заваленной сотнями обуглившихся тел.       Ли, где ты?       Что-то невероятное происходило. Уже произошло здесь. Что-то, чего она пока не в силах постичь, не в силах представить. Центр беженцев. А это кто на дороге? Беженцы?       Тела невозможно было опознать, но она все равно отводила глаза, больше всего опасаясь увидеть там собственного мужа. И стучали каблуки, и звук этот был странно чужеродным в мертвом городе, настолько не вписывающимся в происходящее, что она вдруг испугалась. У страха не было причины, просто ей вдруг показалось, что она на кладбище. На огромном кладбище, где всюду лежат в тишине мертвецы, и любой звук может их пробудить.       Например, столь любимый мужчинами стук каблуков по мостовой.       Огромный танк, видимо, брошенный, с откинутым люком и почерневшим боком почему-то лишь добавил ей страха.       И тут она увидела их. Толпа, целая толпа, как в день Независимости на салюте… Толпа мертвецов.       Они слышали ее, они видели ее, обоняли ее, с пугающей неспешностью поворачивая свои мертвые лица в ее сторону.       Они что-то ели на дороге, что-то большое, и она предпочла не вглядываться. Они ели, а она отвлекла их от трапезы.       Лайна развернулась, чтобы бежать к машине, и сердце гулко стукнуло где-то в макушке: позади к ней шла почти такая же толпа, может, чуть меньше.       Нет, нет-нет-нет, пожалуйста, Господи, пожалуйста…       Приученная брать себя в руки во время подступающей паники, она окинула взглядом окружающие дома. Танк. Торговый центр. Его двери были выбиты, но, возможно, где-то там можно укрыться на время.       Беззвучно, внутренне сотрясаясь от страха, она взмахнула топором, молясь, чтобы лезвие не застряло в кости. Удар получился такой силы, что снес ближайшему мертвецу часть головы. Он зашатался и рухнул без движения.       Руки сразу заныли, приняв всю силу удара. Лайна вновь замахнулась и вновь услышала тошнотворный хруст. И еще. И еще. Они шли и шли, и она знала, что не успеет, перестанет успевать убивать их, когда они сомкнутся слишком плотно.       И тогда она умрет. Если повезет — сразу. Если нет, ощутит, как сдирают кожу, разрывают внутренности — все зависит от того, насколько высок ее болевой порог. Она умрет, и ничто этого не изменит. Ли… Я же пришла, помоги мне!       Взмах. Еще один. Еще. Руки и лицо облепили смрадные ошметки кожи, костей, мозгов, дышать было тяжело, поднимать топор все труднее. — Эй, эй ты, бегом сюда! — голос, взволнованный голос здесь, посреди моря мертвецов.       Женщина оглянулась и увидела какой-то смазанный белый силуэт. Он выскочил из торгового центра, взмахнул рукой, и раздался звук выстрела. У него пистолет.       Стрелял человек метко, расчищая пространство вокруг себя и освобождая дорогу ей. Она побежала, кого отталкивая, в кого метя топором, оскальзываясь и спотыкаясь, бежала, понимая, что скорее всего не успеет, но это — надежда. Она у нее теперь есть. — Сдохни, сдохни! — вырывая подол платья из чьих-то скрюченных пальцев, сорвалась на крик Лайна.       Человек схватил ее за руку и потащил за собой, отстреливаясь на ходу. Ее сил хватало только чтобы не уронить топор и самой держаться на ногах, не мешая ему спасать их обоих.       Мертвецы шли за ними. Неспешно, размеренно шли вперед, и когда-нибудь они дойдут.       Мертвые не устают.       Торговый центр встретил тишиной и сумраком. — Скорее, скорее, — не дал ей сесть на пол человек, вновь потащив ее за собой. Надо бежать. Она снова побежала, и на этот раз боль и усталость не спешили отступать, как тогда в парке.       Узкая железная дверь вела к пожарной лестнице. Мужчина захлопнул и запер ее за их спинами. Лайна со вздохом посмотрела вверх — несколько этажей, которые надо преодолеть.       Надо.       Смерть или всего лишь несколько этажей. Вперед, тряпка!       Странно, но она почти не отстала от своего спасителя, а уж дышала куда тише мужчины, сопевшего как паровоз.       Крыша встретила ослепительным солнечным светом, и Лайне пришлось зажмуриться, чтобы привыкнуть к такой яркости. Она села прямо на нагретый настил, ничуть не заботясь о чистоте платья — какая чистота, если уже четвертые сутки пошли, как она в нем? — Каблуки? — послышался голос. Лайна сощурилась, разглядывая темноволосого молодого азиата, по виду своего ровесника. — Так вышло. У меня нет другой обуви, — развела руками Лайна, пробуя встать. Спаситель — высокий накачанный чернокожий мужчина — подал ей руку. — Спасибо. — Ты откуда взялась? — вновь поинтересовался азиат. — Приехала по западному шоссе. Не поняла, в чем дело — еще три дня назад мне звонил муж, говорил, что здесь лагерь беженцев. Я поехала, а здесь… обугленные тела. Толпа мертвецов на улице. — Наряд у тебя, конечно, тот еще, — хмыкнул он. — Сбегала с конференции, забрала все, что было в отеле, домой не заезжала, сразу сюда, — пожала плечами женщина. — Спасибо, что спас меня, — обратилась она к своему спасителю. — Я приготовилась умирать. — Да, мы видели. Обычно никто не бьет ходячих молча, все зовут на помощь… — Я думала, что некого звать. Вы называете их ходячими? — А ты как-то по-другому? — Нет. Мертвецы… я вообще не знаю, как их называть. Я Лайна. — Я Гленн, — пожал ей руку азиат. — Это Ти-Дог, — указал он на спасителя, — это Рик — угрюмый молодой мужчина тоже пожал ей руку, — а это Дэрил, — тот, кого звали Дэрилом, по виду самый старший из всех, держал в руке арбалет. — Очень приятно. — Лайна… можно тебя так называть? — поинтересовался названный Риком. Лайна кивнула. — С тобой есть еще кто-то? — Нет, я одна. — Куда планируешь ехать дальше? — Не знаю. Может, вернуться домой? Правда, это не одна сотня миль. Но вдруг там нет этого ужаса?       Люди на крыше как-то странно переглянулись, и Ти-Дог, негр, посмотрел на нее чуть ли не с жалостью: — Этот ужас везде. Нет правительства, армии и радио. Остались только такие кучки выживших, как мы. Боюсь, тебе нет смысла возвращаться домой.       Лайна ухватилась обеими руками за парапет, ограждавший крышу, чтобы не упасть. Выпущенный топор едва не вонзился ей в ногу. Это не ее сумасшествие, это ее ад. — Не, я понимаю, что лясы точить всяко приятнее, но мы приехали сюда не за этим, — процедил мужчина с арбалетом и сплюнул. — Мой брат, возможно, сейчас точно так же приготовился помирать, а мы тратим время. — Да, ты прав, — устало вытер лоб рукой Рик. — Лайна, ты можешь идти с нами, если хочешь. Сама понимаешь, помешать тебе уйти мы не можем. — С вами? — она на секунду задумалась. Это единственные живые люди, виденные ей после… после того. — Наверное, это самый правильный выбор, раз уж я осталась одна. — Мы приехали за братом Дэрила, нам нужно его найти. — В последний раз его видели на этой крыше, — криво улыбнулся Дэрил, взглянув на Ти-Дога, и тот почему-то смущенно отвернулся. — Надеюсь, принцесса успеет за нами на своих каблучищах.       Лайна вспыхнула и… промолчала. Он прав. Ее обувь не предназначена для убегания от толпы мертвецов по вздыбленному асфальту.