***
За завтраком доктор Дженнер был необычайно бледен и взвинчен. Отвечал всем вежливо, просил повременить с расспросами, пока он не покажет им того, кто даст все ответы, но Лайна видела, что он едва сдерживается, чтобы не нахамить. — Зачем вы сюда пришли? Зачем? Да еще с детьми, — прошептал он Лайне, проходя мимо, и последовал дальше не дожидаясь ее ответа. Он пригласил их всех следовать за собой, и они пошли. Эдвин привел их во вчерашнее компьютерное помещение, и Лайна услышала восхищенный вздох Карла. Да уж, такое богатство. — Вай, доброе утро! Включи освещение! — вдруг произнес доктор в пустоту. Члены группы удивленно переглянулись, Гленн болезненно поморщился. Бедный. Надо будет попросить у хозяина лаборатории аспирина. Тем временем неяркий свет непонятно где расположенных диодов, при котором они выпивали вчера, сменился на ослепительно-белый — зажглось кольцо ламп на потолке. — Вай? Вы же сказали, что вы здесь один, — недоуменно спросил Шейн. — Один, — подтвердил доктор. — А с кем вы тогда разговаривали? — Вай, — Дженнер усмехнулся, — поздоровайся с гостями. Скажи им «здравствуйте». — Здравствуйте, гости, — прозвучал мелодичный женский голос с металлическими нотками. — Итак, вы хотите ответов? Боюсь, у меня их нет. Нет и вакцины. Я не знаю, с чего все началось и чем закончится. Мне нечего вам рассказать, — Эдвин Дженнер пожал плечами, не замечая разочарованных взглядов. — Я могу показать вам то, что удалось выяснить за время моего нахождения здесь, но этого мало. Вай, покажи нам запись пациента ТС-19. — Запись пациента ТС-19, — бесстрастно повторил голос. На огромном главном мониторе мелькнули и исчезли какие-то непонятные диаграммы, а затем весь экран заняла томограмма чьей-то головы. Она была не статичной, какие Лайне доводилось изучать в стационаре, а динамичной. — Это мозг? — потрясенно прошептал Карл, и доктор Дженнер согласно кивнул: — Верно! Замечательный мозг! Лайна вглядывалась в монитор, не нуждаясь в пояснениях Дженнера, чтобы понять, что там изображено — умирание. Выключение участков сперва коры, затем рефлекторных центров. Умирание шло от коры к стволу, от новых частей к эволюционно более древним. Последним боролся ствол мозга, рассылая последние слабые импульсы по всему организму. Организм отчаянно не хотел умирать, проходя все стадии шока от компенсации к срыву и декомпенсации. Последние судороги, агональные вдохи — и все было кончено. Полное отсутствие электрической активности, прямая линия энцефалограммы. В норме, в порядке, заведенном в природе веками, в дело вступает разложение, гниение. Прах ты и в прах возвратишься. Однако здесь все пошло не так. Ствол мозга, уже совершенно определенно мертвый, испустил один-единственный импульс. И еще один. И еще. Интенсивность их нарастала, все большие участки мозга вновь «включались», словно в обратной съемке… и, достигнув какого-то предела, прекратили. — Жив только ствол. Кора, новая кора, все остатки личности — ничего этого больше нет. Это просто оболочка, умеющая только есть и ходить, — бесстрастно говорил Дженнер, в этот момент чем-то напоминая Вай. Яркая вспышка словно перечеркнула этот искореженный мозг, и электрическая активность стихла окончательно. На томограмме теперь определенно прослеживался полый канал. — Что это? — вздрогнула Лори. — Он застрелил своего пациента, — со смесью жалости и презрения выплюнула Андреа, глядя доктору в лицо. — Ведь так? Дженнер прикрыл глаза, не отвечая. — Но, может, в других странах знают больше? Знают, как это остановить? Это ведь не единственная лаборатория в мире! — прервал потрясенное молчание Рик. — Ты должен знать! — Но я не знаю, — Эдвин вздохнул. — Связь пропала, когда это началось… — Ну, а другие сотрудники? Куда они исчезли? — Кто-то сбежал. Уехал. К семье, родственникам, просто так… Кто-то остался в попытке найти разгадку. Но мы ее не нашли, а ситуация снаружи становилась все хуже. — И? К вам ходячие ворваться не могли. — Для некоторых отсутствие цели — неподъемная тяжесть. Они… самоустранились. Была эпидемия самоубийств, — доктор замолчал, и Лайна, подойдя к нему, осторожно положила руку ему на плечо. — Французы продержались дольше всех, — он поднял голову. — Дисциплинированно сидели в своей лаборатории до самого конца, думая, что разгадка близка. Они ее не нашли. — И что с ними случилось? — полюбопытствовала Андреа. — Потом у них закончилось топливо. Лайна, с тобой все в порядке? — Французы? Значит, и в Европе.? — женщина неверяще смотрела ему в глаза, и он поразился, какие огромные у нее зрачки. — Эдвин, значит, мои родители.? — Мне очень жаль… — прошептал он ей в ухо, и она с каким-то болезненным выдохом вдруг стала оседать на пол. Ему пришлось обнять ее, чтобы она не упала. Стекло ткнулось в зубы, и она с усилием приоткрыла рот. Ледяная вода хлынула в горло, заставив закашляться. Звон в ушах понемногу стихал, серая сетка перед глазами истончалась, переставая дрожать, и возвращались краски окружающего мира. На миг ее кинуло в озноб, а затем слабость исчезла, тошнота прошла, и Лайна смогла нормально вдохнуть. Она сидела на стуле, Эдвин Дженнер сидел на корточках перед ней, встревоженно заглядывая в лицо, а члены группы столпились вокруг. Ей вдруг стало ужасно стыдно за свою слабость. — Простите… — Не за что просить прощения, — убедившись, что она в порядке, доктор встал. — У меня к вам есть еще один вопрос, — Дейл поднял руку словно школьник. — Эти часы, — он кивком указал на электронное табло с красными цифрами, — ведут обратный отсчет. Что случится, когда они покажут 00:00? — Топливо закончится. Генераторы в подвале работают на солярке. В двадцать первом веке человечество пользуется ископаемым топливом! Ну не глупо ли?! — все это время спокойный сотрудник лаборатории вдруг сорвался на яростный крик, и даже Лайна посмотрела на него удивленно. — А что случится, когда закончится топливо? Мужчина оставил вопрос без ответа, стремительным шагом направляясь к выходу из комнаты. — Дженнер, что случится, когда закончится топливо? — крикнул вдогонку Рик, но доктор проигнорировал его. — Вай, что случится, когда закончится топливо? Дженнер остановился на мостике, услышав это. — Когда закончится топливо, случится ВТТВ: высокоимпульсный термобаллический топливный взрыв, — ответил мелодичный женский голос и сопроводил все это малопонятной технической информацией. Доктор Дженнер так и не ушел, наблюдая за их реакцией. — Эдвин? Неужели это..? — Лайна вновь покачнулась, чтобы не упасть вцепившись в стол с такой силой, что заболели пальцы. — Да, — он глядел только на нее, стараясь не замечать остальных. Она знакома с этим, знает, что это такое и зачем, знает необходимость, она потеряла мужа, она была там — она должна понять! — И что это? — подошел к ней вплотную Дэрил. — В слове «взрыв» мало приятного, а? Что нас ждет? — Самоуничтожение. Лаборатория самоуничтожится, и все, кто находятся внутри, тоже, — Лайна не отрывала взгляда от доктора. Рик с Гленном и Шейном, громко выругавшись, бросились в подвалы — наверное, искать топливо. Остальные во главе с Теодором побежали собирать вещи. Доктор Дженнер все же вышел прочь по каким-то своим делам. До ВТТВ оставалось чуть меньше часа. Лайна теперь была в комнате одна. Ей некуда спешить — ее вещи собраны. Вот заберет ли она их? Она знала, что двери скоро обесточатся и шанса у нее не будет. — Вай, ты знаешь песни? Ну, какие-нибудь? — она села прямо на стол и запрокинула голову, разглядывая потолок. — Может, стихи? — Несуществующая команда. — Ах, конечно же! Им тут не до песен, верно? Она побарабанила пальцами по столешнице. Если подумать, Дженнер делает ей подарок. Ни нескольких дней боли, ни месяца на аппаратах, ни посмертной дефекации — это будет чистая смерть. Быстрая и, может, даже безболезненная. Да еще и рядом со знакомым из прошлого. В этом свихнувшемся мире найти хоть кого-то, с кем ты можешь разделить воспоминания — это чудо. Доктор вернулся довольно скоро, одетый в свой лабораторный халат, и в руках нес фотографию. — Кандас, — улыбнулась Лайна, узнавая его жену. — Да. Хочу быть с ней рядом, когда все… Когда все. — Это не больно? — Нет. Поджигается воздух. Это сравнимо по мощности с ядерным взрывом, ты не почувствуешь ничего. В одну секунду ты здесь, а в другую… не знаю, где. — И мы не встанем. — Да. Если мы решим умереть, никто не сможет лишить нас воли и заставить творить нечто ужасное. — Они не поймут. Они любят жизнь, Эдвин, и долго за нее боролись. Зубами, можно сказать, выгрызали. Я видела. Завыла сирена, и яркое кольцо ламп над головой погасло. — Что это? — Система отключает все ненужные источники потребления энергии. За полчаса, все по графику, — доктор кивнул на часы: оставалось двадцать девять минут. Видимо, встревоженные завываниями сирены, появились члены группы. С удивлением Лайна увидела, что Кэрол катит и ее сумку, а так же тащит ее топор. Эдвин вытащил из кармана пластиковый прямоугольник — личный ключ — и приложил его к незамеченному ей ранее терминалу, после одобрительного писка набирая некий код. С грохотом опустились металлические переборки, отделяя компьютерное помещение от всего мира. — Э, что за нахрен? Открой эти штуки! — заорал Дэрил. За плечом его, как и раньше, виднелся арбалет. Доктор Дженнер молча глядел в черный монитор, не обращая внимания ни на крики Дэрила, ни на Шейна, размашистым шагом направившегося к нему. Времени на часах оставалось все меньше. — Эй, ты не слышал? А ну открывай! — Шейн схватил мужчину за воротник и дернул назад. — Открывай! — проорал он ему в самое ухо. — Шейн! Отойди, пока ты его не убил, — поспешил вмешаться Рик. Дэрил тем временем стал громить киркой одну из переборок, но на ней не оставалось ни царапины. — Дженнер, подними их. Пожалуйста. — Зачем? Двери все равно закрыты, они больше не откроются, ты слышал. Вы не сможете выбраться из здания, да и для чего? Что лучше — мгновенная смерть здесь или быть разорванным наверху там? Лайна задумалась. Ее решимость таяла вместе со временем. Если все равно умирать, то зачем сейчас? Люди борются за каждый час жизни, а она, даже не укушенная, молодая и здоровая, не хочет дать себе шанс? Ведь шанс есть! Маленький, почти незаметный шанс на то, что она все переживет и останется жить в мире, в котором можно не бояться. А с другой стороны, что, если через три минуты после выхода на них нападет толпа зомби? Она вспомнила тот ужас перед торговым центром, вспомнила это тянущее ощущение безнадежности и содрогнулась. Она готова к этому? Заново все пережить? Готова ли она всю жизнь — сколько там той жизни осталось — спать вполглаза по нескольку часов, жить впроголодь, пить когда придется, зимой с трудом обогреваться у костерка, и все это с постоянным страхом быть съеденной заживо? Находить людей, сближаться с ними, смотреть, как они умирают, и идти дальше? Хватит ли у нее сил? Эдвин Дженнер не спешил открывать двери, внимательно наблюдая за Лайной. Все ее мысли читались на ее лице, и это был потрясающий калейдоскоп эмоций. — Пять минут! Ну! Открывай! — взревел Рик. — Вы все равно не сможете выбраться. И не успеете уйти. Ради чего вы так хотите выйти? — Эдвин, я… — Лайна со страхом заглянула ему в глаза, — я боюсь. Я боюсь умирать. Дай нам побарахтаться сколько сможем. Пожалуйста. — Но… — Эдвин, я знаю, что нас там ждет, — время на часах стремительно уходило. Четыре минуты. — И я хочу прожить сколько смогу. Не выбирай за меня. Ни за кого из нас. А лучше иди с нами. — Нет. Для меня не осталось уже ничего, — он покачал головой, набирая на терминале код, и переборка с шумом поднялась вверх. — У вас три с половиной минуты. — Прощай! — Лайна порывисто обняла его. — Не умирай на войне. Не умирай, — выдохнул ей в плечо последний знакомый, и она бросилась прочь вслед за группой.***
А затем был ад. Бронированное стекло холла не поддавалось ничему, а выходы были заблокированы. Кэрол нашла в вещах Рика каким-то чудом затесавшуюся туда гранату, и в те секунды, что они ждали взрыва, Лайна с замиранием сердца молилась, чтобы здесь не произошло взрыва еще более мощного. Волна жара, бег по осколкам стекла, запуск двигателя… Кэрол с девочкой сели в ее машину, и они стартовали так резко, что взвизгнули колеса… Но вспышка догнала их. Она была такой яркой, что на миг затмила солнце. А затем послышался сперва глухой, а в следующую секунду — оглушающий рокот, звон выбитых стекол, и огромное здание Центра контроля заболеваемости поглотило само себя, обрушиваясь внутрь, в бушующее адское пламя. Лайна резко нажала на тормоз и разрыдалась. — Давай, я поведу, — послышался мягкий голос Кэрол, и она согласно кивнула, уступая ей место за водительским сиденьем. — Здесь категория С… — Я справлюсь.