finest thing in history

В понедельник перед корпоративной вечеринкой Кёнсу объявился на новом BMW E-93 Coupe, соблазнив Чонина забраться в машину и добраться на ней до неизвестного пункта назначения. Когда Чонин залез в нее, пристегнувшись ремнем безопасности и полюбовавшись на кожаное сиденье как можно скрытнее, он задумался, следует ли ему беспокоиться. Они остановились напротив магазина смокингов, и стоило персоналу завидеть Кёнсу, как их тут же провели прямо в примерочную. Чонин вытянул руки и позволил снять с себя мерки, молча наблюдая при этом, как персонал вьется вокруг Кёнсу, спрашивая, не хотел бы он выпить чего-нибудь освежающего или не хотел бы он присесть. Кёнсу сдержанно и вежливо отказался, излучая уверенность в каждом слове. Этот малознакомый Чонину парень решил заплатить за его костюм. Этот парень – До Кёнсу, наследник и сын генерального директора одной из самых доходных компаний страны. Во вторник Кёнсу вновь приехал за Чонином на Coupe. Чонин сдался в попытках завязать свой галстук и предательски дрожащими руками открыл дверь. Он медленно вздохнул, когда Кёнсу потянулся к нему, чтобы помочь завязать шелковую голубую ткань. Чонин не мог не заметить, что их галстуки сочетались друг с другом, хотя Кёнсу в своем костюме выглядел в тысячу раз комфортнее. - Отлично выглядишь, - сказал Кёнсу, делая шаг назад, чтобы его рассмотреть. Улыбка на его лице заставила Чонина улыбнуться в ответ. Поездка на машине прошла в тишине. Чонин ерзал, не переставая, но прекратил, как только Кёнсу снял руку с руля и накрыл ею беспокойные пальцы Чонина. Неожиданного прикосновения хватило, чтобы его успокоить. Они добрались до места раньше остальных гостей. Там присутствовали пока только родители Кёнсу. Когда он повел его знакомиться с ними, Чонин ужасно нервничал, даже когда Кёнсу успокаивающе погладил его по руке. - Это Ким Чонин, - представил Кёнсу, когда его отец отвернулся от организатора вечеринки и кивнул ему, а мать поцеловала Кёнсу в щеку и с любопытством перевела взгляд на прилипшего к Кёнсу Чонина. - Ой, какой он красивый, - заворковала она, любуясь его уложенными волосами. – Чем ты занимаешься, Чонин? - Я… Я изучаю экономику в университете, - пояснил Чонин, не особо уверенный в том, что ему следует говорить. - Экономика! Как интересно! – восторгалась она. От дальнейших вопросов Миссис До отвлекло появление первых гостей, и она, подхватив тяжелую юбку своего экстравагантного вечернего платья, отправилась их приветствовать. Ее муж ненадолго задерживается, окидывая Чонина изучающим взглядом, а потом уходит, кивнув головой. Кёнсу рядом с Чонином облегченно вздохнул. Когда Чонин перевел на него взгляд, Кёнсу ему улыбался. - Все прошло хорошо, но тебе лучше расслабиться. Ты уже понравился моей маме. - Ты имеешь в виду, что ей понравилось мое лицо? – спросил Чонин полушутя. Кёнсу пожал плечами. - Лучше, чем ничего. Ты голоден? Даже когда Чонин отказался, они подошли к шведскому столу, подготовленному профессиональными работниками. По пути Кёнсу общался с прибывающими гостями, коротко представляя Чонина и справляясь об их семьях и друзьях. То, как он держался, как будто ему действительно было не все равно, о чем говорит собеседник, завораживало. Когда Чонин не устоял перед желанием обвить Кёнсу рукой за талию, то как он, не раздумывая, поддался навстречу прикосновению, заставило его внутренне задрожать. Вряд ли можно сказать, что на подобном мероприятии есть место развлечению. Все гости слишком пышно вырядились, по мнению Чонина, а разговоры пустые и одинаковые. Но он нашел себе развлечение, любуясь изгибом шеи Кёнсу, пока он отворачивался, чтобы пообщаться с очередным бизнесменом или менеджером со своей супругой. На протяжении всего мероприятия к Чонину подходили девушки, но тут же разворачивались, когда осознавали, что он здесь с Кёнсу; очевидно, До Кёнсу не привык делиться. Здесь он видит Кёнсу в своей стихии. После официальной речи отца Кёнсу, его родители уехали, а сам Кёнсу – и следовательно и Чонин – должен был остаться до тех пор, пока роскошный особняк не покинет последний гость. Чонину на глаза попалось несколько лимузинов, припаркованных в ожидании, и он едва их не закатил. «Спасибо, что пришли!» - радушно повторял Кёнсу с самой очаровательной улыбкой, махая и смиренно смеясь над комплиментами. Некоторые прощались и с Чонином тоже, на что он отвечал как можно вежливее. Когда последний гость укатил на своем шикарном автомобиле, Кёнсу уткнулся лицом в шею Чонина и прислонился к нему. Чонину пришлось срочно обнять его, чтобы не потерять равновесие. - Ну вот, ты пережил свою первую вечеринку, - сказал Кёнсу, опаляя кожу Чонина дыханием. - Ага, - отозвался Чонин. – Ты мной гордишься? Кёнсу поднял голову и так искренне и обезоруживающе улыбнулся ему, как ни разу за весь сегодняшний вечер. - Очень горжусь. Когда Чонин проснулся в постели Кёнсу на следующее утро, он не смог заставить себя об этом пожалеть. Вымотанный Кёнсу лежал рядом, обвив торс Чонина руками и уткнувшись в его плечо. * * * В обмен на то, что Чонин пожертвовал пятницей, чтобы посетить с Кёнсу еще одну вечеринку (в этот раз в доме одного из менеджеров корпорации), в субботу вечером Кёнсу приготовил ему ужин. В конце дня они легли на кровать Чонина, за что он винил свой полный желудок, а не теплое напряжение в груди. - Что ты думаешь об этих вечеринках? – спросил Кёнсу, переворачиваясь так, чтобы лечь лицом к Чонину, который лежал на спине, скрестив руки над головой. К счастью, Кёнсу не получил локтем по лицу. Чонин неуклюже пожал плечами. - Это, конечно, не пытка, но есть вещи поважнее, которыми можно было бы занять мое свободное время. - Ты всю неделю работал в ресторане? – неодобрительно спросил Кёнсу. - Как минимум по две смены в день. – Чонин зевнул. Не упоминая, сколько на самом деле было этих смен или каким жутко уставшим выглядел Лухан. – Туристический сезон и все такое. Много работы. - Я завтра свободен, - вдруг произнес Кёнсу, нарушая повисшую после заявления Чонина тишину. – Ты завтра работаешь? - Я… Я могу взять выходной, - ответил Чонин. Он записался на три смены, видя, что это выходной, но то, с какой надеждой смотрит на него Кёнсу, заставило Чонина пойти на попятный. Кёнсу слегка улыбнулся, от чего у Чонина закрутило в животе. Прежде чем он смог себя остановить, он наклонился и поцеловал идеальную улыбку Кёнсу, неторопливо, сладко и осторожно. Когда разум догнал порыв тела, он резко отстранился, паникуя и ища на шокированном лице Кёнсу любые признаки отвращения или гнева. - Черт, - прошептал Чонин. – Прости меня… Прости, Кёнсу… - За что ты извиняешься? – спросил Кёнсу и притянул Чонина к себе за футболку, чтобы вновь прильнуть к его губам. Все требовало внимания Чонина, начиная от губ Кёнсу и его рвущегося из горла стона и заканчивая серебряной кожей бедра, по которой Чонина гладил, не переставая. Он чувствовал легкое головокружение, и даже нехватку воздуха в этом полностью не обвинишь. Когда он снова отстранился, в этот раз из-за легких, Кёнсу выглядел довольным. Чонину казалось, что он должен что-то сказать, что угодно, но все слова застряли в горле, когда Кёнсу с улыбкой лениво поцеловал его в уголок губ. - Нам пора спать, - сказал Кёнсу. Увидев на лице Чонина признаки протеста, добавил: - Утром я буду здесь, Чонин. Чонин сдался; раз это сказал Кёнсу, значит им некуда спешить. - Спокойной ночи, - тихо сказал он, когда Кёнсу прижался поближе, готовясь ко сну. Вместе их тела легко справлялись с холодом. - Спокойной ночи, - ответил Кёнсу уже в полудреме. * * * - Ты и сегодня не придешь? – спросил менеджер глубоким голосом с нотками недоверия. Чонин неловко заерзал, держа телефон у уха. Обычно он избегал пользоваться телефоном в квартире из-за расходов, но работа – исключение. Рядом с ним Кёнсу оторвал лицо от подушки и недовольно уставился на Чонина за то, что он сменил положение на кровати. - Появились кое-какие важные дела, - сказал он правду, притворяясь, что не видит, как Кёнсу улыбается. Менеджер вздохнул. - Что ж, я вызову Чондэ, и возможно Чунмён поработает официантом, но только в этот раз. - Как… как Лухан? – спросил Чонин немного неловко, но он просто не мог не спросить. - Ему сейчас тяжело, - неохотно ответил менеджер. – Пытается работать на двух работах и еще наведываться в больницу. - Он болен? – в тревоге спросил Чонин. - Нет, нет. Он никогда тебе не говорил? – Когда Чонин ответил отрицательно, менеджер секунду посомневался, а потом сказал: - Будет лучше, если ты сам его об этом спросишь, но он здоров. Отказ ответить на вопрос прямо встревожил еще сильнее, но Чонину пришлось вежливо попрощаться и отключиться. - Все улажено, - оповестил он Кёнсу, укладываясь обратно и поворачиваясь к парню лицом. - Хорошо, - сказал Кёнсу, не переставая улыбаться. – Что-то не так с твоим коллегой? Чонин беспомощно пожал плечами. - Я знаю, что что-то не так, но не знаю, что именно. И я не знаю, чем ему помочь. - Дай ему время, - сказал Кёнсу успокаивающим тоном. – Потом он тебе все расскажет. - Ты его даже не знаешь, - недоверчиво возразил Чонин, удивляясь необоснованной уверенности в голосе Кёнсу. – А еще скажи, что помощник повара и помощник официанта встречаются. Кёнсу загадочно рассмеялся и отказался говорить, когда Чонин стал требовать у него информацию, откуда он вообще знает, кто такие Бэкхён и Чанёль. - Я лишь подумал, что они могли бы быть вместе, и это вовсе не значит, что так и есть. Это ты спешишь с выводами, - смеясь, заявил он Чонину. – Но я очень хотел бы познакомиться с Луханом и остальными. Увидев на лице Чонина неуверенность, Кёнсу открыл было рот, чтобы забрать свои слова обратно, но Чонин его опередил. - Нет… нет, я думаю, они будут рады с тобой познакомиться. Что угодно, лишь бы Лухан с Чунмёном перестали зарабатывать себе морщины. - Они просто заботятся о тебе, - наставительно сказал Кёнсу. – Тяжело не заботиться, когда ты ведешь такой нездоровый образ жизни. - Ты тоже обо мне заботишься? – спросил Чонин. Вопрос должен был прозвучать как шутливое замечание, но ему показалось, что прозвучало слишком серьезно. - Конечно, да, - сразу ответил Кёнсу. – Ты должен сосредоточиться на учебе и вести надлежащую общественную жизнь, а не горбатиться в ресторане и не высыпаться. - Но сейчас я отдыхаю, - указывая на них, отметил Чонин. Они еще не встали с постели, хотя уже утро прошло. – И я, э, хожу на вечеринки. Кёнсу закатил глаза. - Когда я ходил в колледж, хождение на вечеринки включало в себя куда больше развлечения, чем те корпоративы, которые я посещаю сейчас. Я ходил на них со времен средней школы. Это напомнило Чонину о вопросе, который он хотел задать еще с самого знакомства с ним. - Каково это? Быть сыном генерального директора такой большой компании? - Ты имеешь в виду кроме денег? – Чонин неопределенно пожал плечами, и Кёнсу рассмеялся, на этот раз коротко и сухо. – Не то, чтобы мне это не нравилось. Я всю жизнь обучаюсь, чтобы занять место своего отца. Сейчас я окончил университет, мой отец постепенно уходит от дел, а я беру на себя его работу. - Разве ты не хочешь другого? – спросил Чонин. Кёнсу внимательно посмотрел на Чонина, но ответил: - Нет. Вроде нет. Чонин откинулся назад и посмотрел в полоток. - Тогда ты счастливчик. Когда я сказал своим родителям, что не хочу идти по их стопам и работать в сфере медицины, они вышвырнули меня из дома. - Медицина? – громко повторил Кёнсу. - Я почти стал врачом, - сказал Чонин. Настал его черед глухо рассмеяться. – Кёнсу, из меня вышел бы отстойный врач. Я хотел стать танцором. - Но ты изучаешь экономику, - произнес Кёнсу в замешательстве. - Экономика более разумное дело, я много чем смогу заниматься. Но когда я был в старшей школе, единственное, о чем я мечтал, - это стать артистом. Я почти этого добился. Я проходил пробы в несколько компаний и подавал заявления в соответствующие университеты, но потом от меня отказались, поэтому…- Чонин замолчал, вспоминая ту горькую беспомощность и отчаяние. Он знал, что это неизбежно, но еще он знал, так же как и уверен сейчас, что в медицине у него нет будущего. Если и сцена не для него, тогда пусть будет так. Всегда есть еще одна возможность. Они молчат. Чонин вновь переживает худшие месяцы своей жизни, а Кёнсу переваривает услышанное, пробуя представить Чонина сыном врача и то, как он воспротивился своей судьбе, выбрав точно такую же, не приносящую ему удовольствия дорогу. - Я всегда любил петь, - вдруг признался Кёнсу. Чонин открыл глаза и оперся на локоть. Теперь Кёнсу отказывался смотреть ему в глаза. – Я брал частные уроки пения, когда был помладше, но потом на них стало не хватать времени из-за работы. Но я всегда любил это. - Спой мне, - прошептал Чонин слегка грубоватым из-за эмоций голосом. – Пожалуйста, Кёнсу. - Это было давно, у меня вряд ли получится, - неуверенно протянул он. Чонин придвинулся ближе. - Пожалуйста, - повторил он. Когда Кёнсу сдался, Чонин прижался к его груди, чтобы чувствовать каждую ноту. Тепло его голоса заполняло Чонина, и ему пришлось остановить его из-за страха сломаться. Поэтому сосредоточенного Кёнсу, пытавшегося восстановить в памяти слова забытой песни, поцелуй застал врасплох, но он быстро сориентировался и ответил на поцелуй Чонина с не меньшим отчаянием. - Красиво, - прошептал Чонин, облизывая нижнюю губу Кёнсу и наслаждаясь музыкальным звуком, вырвавшимся из его горла в ответ. - Правда было бы здорово… если бы в следующую нашу встречу ты пел, а я танцевал, и мы оба были бы знаменитыми, но не потому что ты сын генерального директора? – Сложно говорить, когда Кёнсу вновь пытается его поцеловать, но Чонину очень нужно было сказать это вслух. - Да, - выдохнул Кёнсу. – Это было бы невероятно. – Он обнял Чонина за шею, и они целовались, пока Чонин не забыл все, что еще хотел сказать. Они все утро провели в постели, лениво целуясь и подбирая друг другу сценические имена. Чонин задремал в обед, чувствуя, как Кёнсу выводит буквы имени «Кай» на его ключице. * * * Почти всю следующую неделю работа не давала возможности им встретиться опять, разве что Кёнсу заставил Чонина пообещать, что он пойдет вместе с ним на вечеринку в честь подписания важного договора в пятницу. Кёнсу был так занят, что даже в ресторан на ужин не заезжал. Лухан теперь приходил только в утреннюю и вечернюю смену, уходя ровно в одно и то же время, словно у него был расписанный по минутам график. Наконец, Чонину удалось поймать его ближе к концу вечерней смены в среду. - Лухан… что-то случилось? - Я… Чонин… - Лухан замолчал, рассеянно вздыхая и убирая челку со лба. Он неестественно бледный, а высокие скулы заострились. - Ты выглядишь хуже, чем я. Не будь ханжой, ладно? – попросил Чонин, аккуратно сжимая хрупкое запястье. – Я знаю, что мало чем могу помочь, но я попробую. - Чонин… - Пожалуйста, Лухан. Ты не должен все выносить в одиночку, - сказал Чонин, почти умоляя. Все это время Лухан помогал ему убирать со столов, Лухан прижимал ладонь к его лбу, чтобы проверить, есть ли у него жар, Лухан подал ему полный стакан воды, хотя Чонин даже не просил, потому что этот парень настолько удивительно добрый, внимательный и самоотверженный, что Чонин мог бы обмануть себя, думая, что в него влюблен. Лухан с кукольными глазами и сладкой улыбкой не похож на Кёнсу, но, по мнению Чонина, весьма близок к понятию слова «идеальный». Когда Лухан поднял на него глаза, в них стояли слезы. - Дело в моем отце. Он уже давно болен, а у меня… у меня нет денег на пересадку печени, чтобы ему стало лучше. Чонин позволил Лухану уткнуться ему в плечо. Худое тело содрогалось от рыданий. - Я работаю секретарем в бухгалтерской фирме в центре города, и искал еще одну работу в качестве официанта, но, Чонин, этого недостаточно. Я не знаю, как мне достать такие большие деньги… - Я помогу, - повторил Чонин. – Все что в моих силах, я сделаю. - Нет… нет, Чонин, я знаю, что для тебя деньги тоже проблема! – в тревоге воскликнул Лухан, отстраняясь, чтобы заглянуть ему в глаза покрасневшими глазами. – Не смей подсовывать мне часть своей зарплаты. - Но это ничего страшного, я найду квартиру подешевле или еще что-нибудь, - заверил Чонин. На ум пришло предложение Кёнсу, но он сам над собой рассмеялся за то, что воспринял это всерьез. – Лухан, твой отец должен жить, а я обойдусь без трехкомнатной квартиры. Со мной все будет в порядке. - Нет, - твердо сказал Лухан. – Я не выкину тебя из твоего собственного дома. Что бы Чонин не говорил в попытке его образумить, Лухан отказывался от всего. Наконец, они закрыли тему, когда осознали, что все ушли и им нужно закрываться, но Чонин следил взглядом за Луханом, пока они не разошлись в разные стороны. Когда Чонин добрался домой, он сразу взял в руки телефон. - Кёнсу, - начал он. – Я могу попросить тебя об одолжении?