Хоуп сидела на кровати и изучала старинный гримуар своей бабушки. Она ждала. Наконец лежащая возле неё блондинка открыла глаза, резко приподнялась и шумно вдохнула воздух.
— Где я? — хрипло спросила Кэролайн.
— Ты у нас дома, — Хоуп захлопнула гримуар и внимательно посмотрела на неё, — мой отец спас тебя.
— Где он сам? — Кэролайн схватилась за голову от новых ощущений. Тусклый светильник слишком ярко горел, а джазовая музыка, доносившаяся с улицы, слишком громко звучала. — Я вампир? — догадалась она.
— Не совсем, — девочка встала и подошла к тумбочке, где стоял бокал с кровью, — вот, возьми, — Хоуп протянула ей бокал, — но сначала прочти это, — она достала из кармана джинсов аккуратно сложенный листок.
«Знаю, ты будешь корить меня за то, что обратил тебя, но у тебя всё же остался выбор. Ты можешь прекратить это сейчас или же продолжать жить, закончив обращение. Ты спасла меня и мою семью, пожертвовав собой, и я не мог оставить тебя умирать там. Мы в расчёте, Кэролайн».
Кэролайн опустилась опять на подушки и прикрыла глаза. Перед смертью ей послышались его слова? Она приняла желаемое за действительное? Не может быть, чтобы он оставил такую равнодушную записку. Хочет ли она жить? Да! Но только ради того, чтобы высказать ему в лицо всё то, что она сейчас думает о нём. Равнодушное животное! Она открыла глаза и посмотрела на бокал в своей руке. Ну что же, вампир так вампир, она справится и с этим. Решительно выпив содержимое бокала, Кэролайн почувствовала себя намного лучше.
— Я не ошиблась в тебе, ты борец, Кэролайн. — Так внешне похожая на свою мать и с характером отца, Хоуп не по годам была умна. — Уверена, что ты справишься со своей новой сущностью.
— Спасибо тебе за всё, Хоуп, — она встала с кровати и благодарно улыбнулась девочке, — ты так мне напоминаешь сейчас своего отца.
— Надеюсь, мы не прощаемся с тобой и я увижу ещё тебя, — взгляд Хоуп был проникновенным, таким, что пробирал до мурашек, — ты мне нравишься, Кэролайн. — И эти слова опять напомнили ей Клауса.
— Я тоже на это надеюсь, Хоуп, — произнесла Кэролайн, улыбаясь.
Уже на выходе из Бойни её остановила Ребекка:
— Уже уходишь? — Кэролайн обернулась и встретила насмешливый взгляд первородной. — Хотела поблагодарить тебя.
— Серьёзно? — удивлённо приподняла бровь она. — Не стоит, я сделала это не ради тебя, Ребекка.
— Похоже, что тебе нужна моральная поддержка, — иронично заметила Ребекка.
— Только не в твоём лице. Мы с тобой не особо ладили, если ты забыла, — усмехнулась новоиспечённая вампирша.
— Ой, да брось, Кэролайн, что было, то было. Тем более моё мнение кардинально изменилось насчёт тебя, — Кэролайн уловила в её взгляде некую хитринку, — может, пойдём выпьем чего-нибудь крепкого и вкусного, а я тебе расскажу интересные вещи про твою новую сущность.
— Я знаю всё до мелочей о вампирах и не думаю, что ты расскажешь мне что-то новое. Я умею себя контролировать, и благо на дворе двадцать первый век и не нужно пить кровь напрямую из людей, так что, думаю, я справлюсь без твоих наставлений, Ребекка.
— Святая Кэролайн, даже будучи вампиром, остаётся с нимбом на голове, — фыркнула первородная, — тогда, возможно, я пролью свет на ваши дальнейшие отношения с моим братом? Интересует?
— Твоя взяла, — закатила глаза Кэролайн, видя торжествующий взгляд Ребекки, — пошли.
****
Они уже два часа сидели в одном из баров на Бурбон стрит, и Кэролайн уже перестала считать количество выпитых коктейлей, но Ребекка так и не затронула тему о них с Клаусом, и это начинало раздражать её. Да и вообще её бесило, что все чувства теперь обострены до предела и не так-то просто, как она считала сначала, справляться с ними. Одно она теперь знала точно — алкоголь помогает глушить их.
— Он не знает, что ему делать, — неожиданно произнесла Ребекка, — дай ему время.
— Двести лет достаточно большой срок, — хмыкнула Кэролайн, — тебе так не кажется?
— Я думаю, он боится прошлого, — Ребекка стала размешивать трубочкой коктейль в стакане, — ты должна понимать это, Кэролайн. Твоё предательство отразилось на всех нас.
— Я бы назвала это недопредательством, Ребекка, — уточнила Кэролайн, встав со стула, — я не предавала вас. Лишь желала справедливости в то время. Вы ставили магию и истинную силу на последнее место. Оборотни были важнее для Клауса, и я, как регент, не могла позволить уничтожить свой вид. Это выживание было, Ребекка. Кому, как не тебе, знать об этом.
— Я могу тебе сейчас помочь забыть моего брата, ты знаешь об этом, — первородная отодвинула свой стакан и просверлила её раздражённым взглядом, — хочешь?
— Нет. Он единственное, что у меня осталось, — в глазах Кэролайн появился страх, и Ребекка улыбнулась.
— Так и знала…
****
Толпа туристов, шедшая под карнавал Марди-Гра, не могла её скрыть от него. Он так же стоял на балконе, как и двести лет назад, и с силой сжимал стальные поручни, думая обо всём и ни о чём одновременно. Она его и не его. Как такое возможно? Он желает быть с ней. Прошёл уже месяц после её обращения, но она так и не пришла к нему. Он ждал, но она такая же упёртая, как и он. Гордая.
— Никлаус, думаю, ты должен пойти за ней, — послышался сзади голос Элайджи.
— К чему такая блажь, брат? — иронично спросил он.
— Она доказала свою преданность, — Элайджа вмиг повернул брата к себе, сверля его проникновенным взглядом, — иди к ней. Она достойна нас.
Он оказался перед ней в тёмном переулке, как каратель, как защитник одновременно, и она смотрела на него с немым вопросом: «Убьёшь или же помилуешь?»
— Клаус, — тихо произнесла она.
— Как такое возможно, Кэролайн? Одновременно ненавидеть и любить? — хрипло спросил он.
— Я люблю тебя…
— Ты всё, что у меня есть, Кэролайн… ты во мне глубоко…
