Кларолайн-истории

Его корабль отплывал. Он стоял у кормы и тоскливо наблюдал за отдаляющимся на горизонте величественным замком. Вскоре туман и вовсе скрыл серое строение от его взора. Если бы он так же скрыл, а лучше стёр из памяти её слова напоследок: — Любовь — это всего лишь слово, что я презираю всеми фибрами своей души. Любовь — это зараза, которая проникает тебе под кожу, в самые глубины сердца, и отравляет твой разум. Любовь — для слабаков. Окажи мне услугу, Клаус. Не возвращайся больше никогда. Девушка, что он буквально боготворил девчушкой, которой десять лет назад было всего шесть лет отраду, возненавидела его после свадьбы. Рок судьбы, и только. Клаус ошибочно думал, что она его любит так же, как и он её, но ошибся. После её слов словно душа ушла в пятки, а сердце разрывалось на части от невиданной доселе боли. Уплыть куда угодно. Хоть на святую землю. А лучше сразу прямо в ад. Это было верным решением для него. Он надеялся, что по пути их застанет шторм и только лишь он утонет в глубинах океана. Так было бы «удобно» для него, тем более после её слов, потому как он больше не желал жить. Он действительно перестал бояться смерти за годы, проведённые в разлуке с ней. Жизнь без неё была не жизнью. Но в глубине своей израненной души он всё же продолжал надеяться и тосковал по ней так, что порой желал биться головой о стены своей тёмной камеры, лишь бы стереть о ней память. Ложь. Он сам себе врал. Только её образ дал ему выжить в плену у сарацин. Только надежда на её любовь позволяла выдержать пытки и издевательства. Только она сподвигла его на побег из чужих земель, которые он по глупости желал завоевать… как и её. Муки и страдания всё те же. И он наконец вернулся. Израненный морально ещё больше после плена, но не побеждённый. Только в её власти было победить своего короля и окончательно уничтожить. Он вернулся за смертью от неё. Так было предначертано после её отказа, как ему всегда казалось. Пир, на котором она, естественно, не удосужилась появиться, в честь возвращения короля прошёл без неё. А кошки всё царапали по сердцу и наносили новые раны, более глубокие, чем прежде. И наконец он решился… Клаус прислонился к косяку двери её покоев и увидел её. Она лежала на кровати и, не скрывая насмешки, смотрела на него, ожидая от него дальнейших действий… слов… Кэролайн. Королева, соблазнительница и его повелительница, которая всеми фибрами души возненавидела своего короля, которая продолжала денно и нощно терзать его израненную душу. Она была для него истинным мучением. Королева его несбыточных грёз. Его мучительница. — С возвращением, мой король, — сладко произнесла она, переворачиваясь на бок. Клаус втянул в себя воздух. Из юной девушки она поистине превратилась в самую соблазнительную женщину в мире. За такую стоило бороться за свою жизнь у сарацин, чтобы только ещё раз её увидеть. Вот так. — Вижу, ты всё же остался в живых. — Тебя огорчает данный факт, Кэролайн? — Клаус отвёл глаза от её соблазнительной позы и подошёл к камину, чтобы подбросить дров. В комнате становилось прохладно, как ему казалось. Прохладно от их обоюдной холодности, но в то же время в нём закипал доселе спящий огонь гнева. — Прошу прощения, что не оправдал твоих надежд. — Напротив. Ты вернулся, и я рада этому, — смущённо улыбаясь, возразила она, приподнимаясь. Смущение? Она разве была способна на такое? — В последнюю встречу ты желала мне смерти, дорогуша, — Клаус поставил кочергу к стенке камина и повернулся к ней, — что изменилось в твоих убеждениях? — Я изменилась, Клаус. — Кэролайн поднялась и встала с кровати. Она неспешно, словно с грацией пантеры, делала соблазнительный шаг за шагом, подходя к нему. Он встал и обескураженно смотрел на неё, не веря своим глазам. — Той глупышки больше нет. Она умерла, как только ты отплыл от берегов нашего королевства. — Она подошла совсем близко, и он ощутил её тёплое дыхание на себе. Почувствовал её женственный запах, что не забывал ни на минуту, и это придавало ему сил пережить ту вонь, что разила в его темнице годами. — Но зная тебя, уже не было смысла останавливать. — И куда делись твои убеждения о любви, позволь узнать, — горько усмехнулся он, уже просто не соображая ничего. Зачем? Для чего всё это было? А главное — почему? — Они были ложными во благо, Клаус, — она нахмурилась и, закусив губу, отвела взгляд в сторону, — ложь во благо. Моя ложь была во имя твоего спасения, мой король. Останься ты дома… со мной… у тебя бы не было ни единого шанса на спасение. Наёмники моего брата дышали тебе в спину. Только чудом я подслушала его приказ. Как видишь, это спасло тебя. — Клаус обескураженно смотрел на неё. Ноги перестали держать. Он сел на каменный пол и откинулся спиной на тёплый камин. Кэролайн присела с ним рядом и доверчиво прислонила голову к его груди, в которой сердце отбивало бешеный ритм. — Тогда я считала, что правильно поступила. Мне оставалось только молиться каждый Божий день, чтобы ты вернулся ко мне из святых земель. Я смотрела, как твой корабль отплывает, и кусала от отчаяния губы, но боялась тебя вернуть. Боялась, что мой коварный брат найдёт способ тебя убить или отравить. — Его не стало, через год… — Кэролайн посмотрела ему в глаза долгим взглядом, в котором хотела найти оправдание всему, что произошло. — Я грешна, мой король. Нужна ли я тебе после этого? — Она смотрела на него с такой тоской, что Клаус, не выдержав, прикрыл глаза от отчаяния. — Меня слишком долго не было, Кэролайн… — Нет! — вспыхнула Кэролайн от смущения. — Я всё ещё никем не тронута! Я берегла свою непорочность только для тебя, и если бы ты не вернулся, то ушла бы незапятнанной в монахини. — Тогда в чём ты грешна, любовь моя? — с облегчением выдохнул Клаус. Услышать, что она берегла свою девственность для него восемь лет, было словно даром всех Богов. — Я отравила брата, — она опять спрятала лицо на его груди, — ради тебя, любовь моя. Гореть мне в Аду. Клаус шумно выдохнул и крепко обнял её, понимая, через что и ей пришлось пройти за это время. — Наши люди тебя искали, но всё было тщетно… я потеряла надежду и уже хотела податься в монастырь, замаливать грехи… Он не дал ей больше говорить и, заключив в свои шершавые ладони её лицо, поцеловал со всей страстью и любовью, на которую только был способен. Её протяжный стон наслаждения прозвучал словно музыка для него. Как же он мечтал об этом все эти годы! Ради этого стоило терпеть всё то, что он перенёс. Ради неё. — Почему тогда ты не вышла встречать меня? — нехотя оторвавшись от её сладостных губ, прошептал Клаус, покрывая её лицо нежными поцелуями. — Я боялась увидеть в твоих глазах ненависть и отвращение. Для меня бы это стало мукой, которую я бы не перенесла, любовь моя. — Даже под пытками я бы не смог посмотреть на тебя таким взглядом, Кэролайн. — Клаус посмотрел ей в глаза. — Слышишь? Никогда… Я полюбил тебя ещё той маленькой девочкой, которая ходила за мной везде по пятам. Я никогда бы не смог тебя разлюбить, моя королева… — Тебя пытали? — ужаснулась Кэролайн. — Нет, милая. Мне было не так больно все эти годы, как тебе. — Ей вовсе не нужно было знать, что он перенёс. Клаус поклялся, что никогда не расскажет ей, что с ним было все эти восемь лет. Достаточно того, что он выжил ради неё. Мысли о ней помогли ему выжить. И теперь он купался в лучах её любви, а видеть её счастливую улыбку было блаженством для израненной души, но со временем его Королева вылечит его душу своей любовью.