***
— Это правда? — Юнан удивленно распахнул глаза. — Ты нашел своего короля? — Я еще не до конца уверен, — черноволосый юноша смущенно потер переносицу, отводя взгляд. — Ты чувствуешь между вами связующую нить? — Да, но… Я чувствую ее со всем сущим. — Тогда может ощущаешь его иначе? Не так как других? Должна же быть какая-то причина, по которой ты решил, что именно этот человек должен стать твоим королевским сосудом? — оба маги выглядели крайне задумчиво. — Он понимает меня и принимает таким, какой я есть. Словно мы уже очень давно знакомы. Не знаю как объяснить, но я хочу быть с ним рядом, всегда защищать его и помогать, — тяжело вздохнув, Джудал схватился за голову и уткнулся носом в согнутые колени. — Я похож сейчас на влюбленную девицу? — некое смирение с ситуацией сквозило в каждом его слове. — Да, немного, — Юнан тихо посмеивался, видя своего товарища и друга в таком состоянии, совершенно тому не свойственном. — Ужас… — Разве ты не рад, что, наконец-то, встретил его? — Конечно, рад. — А какой он, твой король? — Сильный, смелый, удивительный, — черты лица неуловимо смягчились, а на губах заиграла мягкая полуулыбка. — Он может объединять людей, вести их за собой, дарить им надежду и веру в светлое будущее. К нему тянутся даже те, кто уже отчаялся, ушел во тьму, стал презирать людей и правителя. Этот человек — король не по крови, а по праву. — Я счастлив, что ты нашел такого человека. — Тогда почему смотришь на меня с таким сочувствием? — Потому что мне жаль. Ведь он всего лишь человек. Алые глаза на миг расширились. Джудал словно только сейчас понял столь простую истину. Чуть наклонив вперед голову, с печалью во взгляде и болью в голосе, маги согласился. — Да, он — человек… Впервые в столь долгой жизни Юнан возненавидел свою силу видеть будущее. Проснувшись посреди ночи в холодном поту от ужаса, маги, почти не собираясь, подхватив только посох, со всех ног рванул к Джудалу, чью смерть увидел во сне. Он несся вперед, не жалея сил, к белоснежному храму, возведенному в честь юноши с алыми глазами, признанному равным Богу. Но как бы Юнан не старался, все же не успел… — Невероятно, от него ничего не осталось. Даже рух, — Марли неверяще оглядывала каждый сантиметр помещения, где было совершено убийство сильнейшего маги. Юнан потерянно смотрел перед собой, сжимая в руке один из золотых браслетов, что так любил носить Джудал. Он все задавался вопросом: «Почему? Почему он погиб? Кто смог совершить подобное?..» — Он не мог исчезнуть совсем. Не мог… — Возможно наш черныш уже переродился? — девушка убрала за ухо мешающий локон длинных волос. — Нет. Я бы увидел, — блондин присел на корточки и провел пальцами по еще свежему следу крови. — Есть вероятность, что после смерти его перенесло в священный дворец. И там он дожидается времени перерождения. Но эту версию пока нельзя проверить. — Надеяться на лучшее никто же не запрещал. Зная его, могу с уверенностью сказать — Джудал вернется в этот мир, — она улыбнулась. — И станет еще большей занозой, нежели раньше. Юнан поднял на неунывающую Марли взгляд полный благодарности и веры в ее слова. Кивнул и тихо рассмеялся, ощутив, как тяжесть утраты, давившая на него, растворилась в утренних солнечных лучах, робко заглядывающих в узкое окно.***
Черноволосый маги вновь не мог уснуть. К его старым, уже привычным кошмарам, прибавились новые. Он боялся уснуть, как ночью, так и днем. В детстве Джудал ненавидел темное время суток, потому что приходилось оставаться наедине со своими кошмарами. Но со временем брюнет понял, что уж лучше они, чем живые люди. Когда на небе начинала властвовать луна, все живое погружалось в сон, и маги мог вздохнуть свободнее. От него более ничего не требовали и оставляли в покое, до нового утра. И сейчас, прокручивая в памяти увиденное накануне одно из «чужих» воспоминаний, Джудал не мог определиться, что именно думает насчет ночного времяпровождения в бодрствующем состоянии. Маги ощущал себя тем же беззащитным ребенком, каким был давным-давно, когда еще не переносил ночь и одиночество. — Вот ты где. Почему не спишь? Даже не оборачиваясь, темный маги знал, что за его спиной, прислонившись плечом к деревянной стене одноэтажного дома, стоит серьезный донельзя Синдбад и прожигает взглядом, в котором наверняка плещется, прикрытое холодным безразличием или еще чем, волнение. В последнее время король постоянно крутился где-то рядом, не позволяя маги уходить глубоко в себя, не оставляя одного, будто знал, что его что-то тревожит. — А сам-то? — внутри разлился трепет опасения и страха. Последние воспоминания все же оставили свой отпечаток. — Без тебя совсем не спится. Король уловил еле заметную дрожь в голосе брюнета и понял, что что-то произошло. Он знал — давно пора уходить с этого острова, наплевав на желание маги остаться до прихода Рина. — Раньше ты и без меня справлялся. Брюнет сжал рукой плечо, пытаясь унять взбунтовавшиеся эмоции. Он не хотел чтобы мужчина о них узнал. Но Синдбад не был бы собой, если бы пропустил столь заметный жест. — Что случилось? Задавая вопрос, король подошел и дотронулся до ссутулившейся спины. Джудал вздрогнул всем телом и отпрянул. Синдбад нахмурился. — Ничего не случилось. Всего лишь приснился страшный сон, — маги отвел взгляд, не желая видеть лицо мужчины. — Возвращайся в дом. — Вот уж не думал, что такой как ты будет бояться кошмаров, — без злой издевки произнес Синдбад. Усмехнувшись, Джудал все же посмотрел в золотые глаза. — Это не обычные кошмары. Тебе не понять. — Так объясни. — А смысл? Зачем мне это делать? — Расскажешь, и станет легче. — Я… подумаю, — маги было приятно, что хоть кому-то небезразличны его переживания. По крайней мере он в это верил. Король не сказал больше ни слова. Лишь приблизился к юноше и положил руку на его голову, немного потрепав по волосам. И благодаря этому, маги еще сильнее поверил, что он не один, что он может в любой момент подойти к этому человеку и рассказать обо всех волнующих его вещах и получить дельный совет или слова поддержки, а не как обычно полное игнорирование и указание на дверь. Страх развеялся без следа.