Ошибка

      Стивен Роджерс отправился прямиком к следователю, расследовавшему гибель семьи Тора. Тот был крайне удивлён его появлением, а услышав вопросы, и вовсе впал в ступор. — Какие ошибки? Воровать на строительстве меньше надо. — А как же мистер Лафейсон? Разве он не ошибся? — Да причём тут он? Я же все материалы передал адвокату, предоставленному ему фирмой. Тот меня заверил, что всё будет правильно. — Ну, да, правильно, — тихо проговорил Стивен, вопрос только для кого. — Что? — Так, ничего. Копию мне не предоставите? — Конечно.       Роджерс приходил в ужас. Адвокат просто «слил» дело, парня подставили, но почему он ничего не сказал? Он же должен был кричать о том, что невиновен, а не идти на «убой». Стивен зашёл в ближайшее кафе, достал мобильный и набрал номер. — Тони, привет. Ты мне не поможешь? — Насколько срочно? — Ещё год назад была нужна информация. — На кого? — Записывай, Локи Лафейсон. Архитектор, двадцать пять лет. Всю информацию, вплоть до цвета любимых трусов и клички двоюродной собачки его неадекватного соседа. — Два часа у нас есть? — Думаю, да.       Старк, человек тёмного прошлого и не менее мутного настоящего. Для Стивена оставалась загадкой, как он проворачивал свои дела. Железный Человек, называли его конкуренты. Тони жалости не ведал, проще говоря, он был мафиози, но вот к отставному военному сложного характера, тяжёлой судьбы и незапятнанной воинской чести относился с теплотой. Всегда ему помогал. Вот и в этот раз, Тони Старк расстарался…       Локи стоял в окружении пятнадцати человек. Танос посмотрел на него мутными, водянистыми глазами. Было понятно, что он под кайфом. — Ну, и что нам с тобой сделать? Убить нельзя, а наказать надо, — он противно хмыкнул. Наверное, Локи испугался бы, но отчаяние придало ему сил. Он попытался прорваться с боем. Ничего не получилось, завязалась драка, в результате которой архитектор остался абсолютно голый на полу сарая. Охранник закурил, а затем неспеша вытянул ремень из брюк. Кто-то из охраны напрягся: — Босс, ты уверен? — Танос засмеялся и ответил. — Не бойся. Трахать эту падаль я не собираюсь, а проучить надо. Если бы он сбежал, мы все вылетели отсюда вверх тормашками. Я думаю прибегнуть к старому дедовскому методу. — Танос со всей силы нанёс удар ремнём по обнажённой спине, — мужчина выгнулся и застонал. На бледной коже тут же вздулся и набух красным рубец. — Я думаю, каждый нанесёт десять ударов. Этот урок мартышка усвоит. Охрана одобрительно загалдела, всё-таки смену себе Танос подобрал под стать. В последствие Локи три или четыре раза терял сознание, но его обливали холодной водой, и всё начиналось снова.       Впервые Стивена Роджерса колотило, а причиной тому было поведение его друга. Для того, чтобы свести все факты воедино и нарыть информацию, ему потребовалось меньше суток. Дело даже не в том, что Тор не стал проверять историю, а в том, как он поступал с человеком. Счастье, что Стивен не знал всего.       Тор проснулся в мрачном расположении духа. Он всё помнил о вчерашней ночи, он наконец-то, сломал Локи, так почему же ему не стало легче? В ушах до сих пор стояла фраза произнесённая этим гадёнышем: «Ты сам-то с этим жить сможешь?» Он зашёл слишком далеко. В дверь постучали, и дождавшись разрешения, вошли. Это был Стивен Роджерс. Он посмотрел на Тора, поджал губы, но сказал: — Есть время поговорить? — Для тебя всегда. А почему так рано? Есть какие-нибудь новости? — Да, есть, но сначала ответь-ка мне на парочку вопросов. — Хорошо. — Почему ты так относишься к своему рабу? Тебе не кажется, что ты жесток, друг мой? — Тор вздрогнул. Вот и случилось, Стивен дал оценку его желанию мести. И как ответить? Что сказать? Но ведь негодяй сам виноват. Если бы он повалился ему в ноги, то он точно был бы более добрым. Убил бы его, но не мучил, но вот это смирение и в тоже время какая-то личная независимость. Будто бы он тоже жертва, будто бы спасает кого-то. Это злило, а алкоголь рождал жестокость. Тор часто любил представить, как он мучает его. Особенно когда выпивал много виски, но утром все говорили, что всё нормально и он считал, что это всё дурные сны, в которых виноват Локи. Из-за них он делал его существование ещё невыносимее. Он не стал врать другу, обрушил на него весь поток своей правды и ждал реакции Роджерса. Упрёков, криков или понимания, а дождался только вопроса: — А если он прав? — Что? Нет, точно…. — А ты бы сознался в убийстве, если бы угрожали твоим племянникам? — Конечно, только причём тут это? — Читай, — на стол легла увесистая папка…. — Его хозяин требует, немедленно, — сообщил один из охранников, пообщавшись с кем-то по мобильному. Локи снова облили ледяной водой, он открыл глаза и уже не соображал, что с ним. Он выпал из жестокой реальности. Его грубо вздёрнули на ноги, натянули на него одежду и, подхватив под руки, потащили к дому.       Тор отходил от шока. Теперь, когда он выяснил всё об архитекторе, его тошнило от самого себя. Вся вина этого человека была лишь в том, что он хотел защитить дочь, не более того. По всему выходило, что он отнял у девочки отца, превратил его жизнь в ад, и с целью мести, издевался над ним. «А ты сам-то сможешь с этим жить?»       Это было больно, но ведь надо постараться исправить. Одинсон немедленно потребовал к себе Локи. Когда через десять минут дверь открылась и на пороге предстала бледная тень того парня, который смотрел с фотографии полицейского досье, Тор судорожно выдохнул.       Локи смотрел на него и трясся от боли, холода и жара одновременно, от страха и слабости. От Роджерса это не укрылось, он посмотрел на Тора. Тот кивнул, облизал вдруг ставшие сухими губы и тихо попросил, именно попросил, а не приказал: — Проходи… Разговор будет долгим и очень важным, — Локи не спорил. Он сделал несколько шагов, пошатнулся и почувствовал, как жестокий хозяин сажает его в мягкое, наверное, удобное кресло. Локи вскрикнул и потерял сознание. Тор прижал его всей разбитой задней частью туловища к поверхности мебели. — Что с ним? — опешил Тор. — У тебя спросить надо, — ответил Роджерс. — Диспозиция будет такая. Ты немного переборщил с ним, поэтому нужно срочно уехать. — Почему? Ему скорую надо…. — Возможно, среди твоих людей есть «крыса», тогда его добьют в больнице, поэтому едем на старый адрес.       Локи не знал, что в машине он лежал головой на коленях Тора, он не чувствовал, как его занесли в квартиру. Более менее осознавать происходящее он начал только в ванной, в которой Тор мыл его. — Я поставил ему два катетера, — Брюс оторвал Тора от самобичевания. — Смотрите, показываю, как подключать капельницы. Локи всё так же лежал на боку, казалось, он навеки утратил связь с этим миром. Первую капельницу ему подключил Брюс, вторую уже Тор. — Что вы ему дали? — Глюкозу и антибиотики. Он истощён и болен, ему нужен хороший уход. — Я справлюсь. — Надеюсь. Я оставлю свой номер, если что-то пойдёт не так — звоните.       Доктор сделал всё что мог и удалился. Роджерс посмотрел на Тора и сказал: — У меня есть ещё одно дело, я тебя покину. — Хорошо.       Одинсон сидел в кресле и смотрел, как по трубке идёт прозрачная жидкость. Измученный Локи никак не реагировал, просто покорно лежал на боку, всё так же прикрытый пледом. Наконец, раствор закончился. Тор перекрыл канюлю, ещё раз посмотрел на Лафейсона и ужаснулся, но всё же заговорил с ним. — Ты не бойся, я помогу…. — «Угу… Обещал баклан ставриде, что устроит в лучшем виде». Тор вышел из комнаты, а через несколько минут вернулся с вещами. Не с лохмотьями Локи, а с хорошей, добротной пижамой. Он, несмотря на безвольные протесты, осторожно приподнял его корпус, Локи при этом не выдержал и застонал от боли и удивления. Одинсон бережно надел на него пижамную куртку, потом осторожно забрал плед и начал натягивать пижамные штаны.       Было больно, очень и очень. Болела вся грудь, будто бы на груди лежал тяжёлый камень, болели руки, а точнее пальцы. Спина болела так, будто бы её калёным прутом пронзали. Дико хотелось пить, но до просьбы к этому садисту Локи не снизошёл, но Тор сам увидел всё что мог. — Он поднёс к губам Локи чашку с чуть разбавленным молоком, помог ему приподняться на боку и начал поить Локи. Разум Лафейсона кричал от ужаса, требовал, чтобы Локи немедленно отпихнул своего мучителя, но вот тело предало его. Лишённый каких-либо человеческих условий существования организм отдался полностью во власть инстинктов. Рука судорожно ощупывала пижаму, тело против воли стало расслабляться, и Локи скоро заснул. Он был почти сыт — питательные растворы, он всё также держался за плед, даже когда Тор сверху прикрыл его одеялом. Сознание снова мутилось и, наконец, измученный организм стал засыпать. «Ты сам-то с этим жить сможешь?» — пронеслось в голове у Тора, и он не знал, что сказать. Хотелось просто остановить время, вернуться назад и всё исправить, но это было невозможно. Оставалось только надеяться, что Локи не сошёл с ума от дикой боли.