Ошибка

      Танос, как ни странно, сделал благое дело. Из-за его садистских наклонностей, Локи, который теперь пребывал в состоянии «краше в гроб кладут», постоянно переживал не своё изнасилование, а избиение. Ему казалось, что если даже он вздохнёт поглубже, то его грудную клетку разорвёт. Он задыхался и плавился от жары, ему казалось, что пол в сарае стал мягким и засасывал его, а гигантский паук, висевший под потолком, ткал свою паутину, оборачивал его в неё и вонзал ядовитые жвала в вены.       Яд прохладными струйками тёк в кровь, лишал возможности двигаться, думать и чувствовать. В этот момент Локи думал, что перестал существовать. Паук обмотал его истерзанное тело паутиной, которая почему-то приносила успокоение, а на ощупь была мягкой и удобной, и оставил жертву перевариваться.       Тор молча наблюдал за бредящим молодым человеком и всё больше хмурился. Два раза жёсткое дыхание сбивалось, и приходилось давать мужчине ингалятор. Только под утро Локи немного успокоился, напряжение мышц спало, и он заснул окончательно. Тор задремал в кресле, он боялся отойти от Локи. Вдруг тому станет плохо? Хотя доктор Беннер заверил, что, несмотря на всю боль, испытываемую пациентом, опасности для жизни нет.       Одинсон теперь невольно восхищался мужеством этого человека, даже в таком состоянии Лафейсон боролся. Он пытался отпихнуть его руки, когда тот переодевал его в пижаму, хоть в глазах стоял ужас. Он пытался уползти от одеяла, которым Тор накрывал его, но так и не просил о пощаде. — А ты ничего не забыл? — раздался рассерженный голос рядом. Тор вздрогнул. Снова появился Алекс. — Ты…. А он тебя не увидит? — Он вообще-то мой друг, — обижено фыркнул дух. - Знаешь, очень скучно болтаться между мирами одному, а он тоже был один. — Твой друг, но…. — Я видел, что ты с ним сотворил, я пытался докричаться до тебя, но ты не слышал. Это я виноват в том, что с ним стало. — Нет, — Тор понурился. Перед Алексом ему было стыдно. Даже если бы и архитектор был виновен, то Алекс бы никогда не позволил относиться так к человеку. — Виноват здесь только я, мне и расхлёбывать. — Интересно, как? — призрак не был настроен сентиментальничать. — Не знаю. Я скажу ему…. — Ты провалился, — спокойно ответил Алекс. — Почему, — Тор был удивлён, он ведь даже ничего не успел предположить. — Слушай меня, может, что и получится.       Тор мотнул головой, это была какая-то дикая фантасмагория. В соседней комнате лежал в беспамятстве мужчина, павший жертвой чужих интриг и равнодушия Тора, а он обсуждал дальнейшие планы действия с призраком своего любовника. Одинсон зажмурился, ему казалось, что он сходит с ума. — Бред какой-то. — И ты туда же? Локи вон, между прочим, тоже считал меня бредом, но сейчас не об этом. Ты с ним контактировал редко, не считая лишь тех двух недель, когда пил, не просыхая, и последнего раза. Спину ему твоя охрана, между прочим, изуродовала. — Я их…. — А кто полномочия им дал? Кто? — Делать-то теперь что? — спросил Тор. — Стать тенью. — То есть? — Он болезненно реагирует на твой голос, поэтому просто молчи, если только он сам не спросит что-нибудь. Обеспечь ему физическую поддержку. — А примет ли? — Тор с сомнением посмотрел на призрака. «Нет, я определённо схожу с ума». — А у него выхода нет. Сейчас он слишком слаб, чтобы сопротивляться, но он силён морально — не позволит себе опуститься, а ты ему поможешь. Если что, упирай на то, что ребёнку нужен отец, — и как-то уже привычно стало, что Алекс, находящийся в тех же вещах, в которых его тело достали из-под завала рассказывает Тору, как помочь парню, которого его любимый остолоп чуть не убил.       Локи снова очнулся и сразу даже не понял, что случилось. Он не ощутил холодного каменного пола под собой. Никто не орал на него. Сейчас он просто лежал на боку, руки сильно затекли, заднюю половину туловища он почти не ощущал. Всё тело было мокрым, хотелось пить. Руку удалось поднять только с третьего раза, архитектор увидел, что на нём чья-то пижама размера на четыре больше, чем нужно, и постарался восстановить события.       Ему это удалось, он побледнел, его тут же затошнило, и именно в этот момент в комнату вошёл Тор. В руках он держал полотенце и чистую пижаму, он посмотрел на Локи, вздохнул и всё же заговорил, осторожно, стараясь не пугать, помня, в каком тот был состоянии, отчаянно надеясь, что тот не придёт в ужас. Он говорил много, сбивчиво, но основная мысль сводилась к тому, что он знает, что Локи не виновен, что он спасал дочь, и что теперь всё будет по-другому. Правда, у него хватило ума не извиняться за то, что искалечил парня, но по глазам было видно, что Тору тошно от себя самого.       Он смотрел на Локи и ждал реакции. Морально он готовился к истерике, он же помнил, в каком состоянии был его пленник. Запавшие зелёные глаза смотрели обречённо, и что-то было в их глубине, что настораживало и заставляло невольно уважать.       Локи скривился от боли, попытался пошевелиться. «Угрожает или нет?» Одинсон ждал, но ответа не последовало, тогда он решился приблизиться: — Ты весь промок, позволь я тебе помогу, — он осторожно потащил с Локи одеяло. Архитектора затрясло, он дёрнулся, позвоночник прострелило болью. — Трогательная забота, — он пытался отстраниться. Он слышал, что говорил ему Тор, но его сочувствие к человеку, потерявшему близких кончилось ещё когда Одинсон заставил его есть из миски. Теперь осталось только желание спасти своего ребёнка. Не было даже сил на злобу или месть, слишком много эмоций. Усталость и боль, хотелось просто покоя, а снедал страх за ребёнка. Больше Локи не сказал ничего. Тор вздохнул и тихо заговорил: — Мистер Лафейсон, я приношу вам свои извинения…. — Бросьте…. Не хуже меня закон знаете…. Никто не осудит…. — Я помогу. Я всё сделаю, а потом… — Слова, — тихо перебил Локи, — слова стоят мало. — Вам надо в ванну, наверное. А потом нужно ещё лекарств и поесть, я сейчас… — Мой статус вырос? Я теперь комнатный питомец? Какая честь, — Локи вообще был на редкость язвительный на язык, и сейчас его прорвало. Это было справедливо. Лафейсон понимал, что его не пожалеют, и решил напоследок показать характер. Тор, однако, не разозлился, счастье было, что Локи был адекватен и даже отчасти шёл на контакт, а скорее провоцировал его. — Нет, что вы… — Тор стушевался. — Вам нужна помощь. Условия компенсации мы обговорим, когда вы встанете на ноги. «А ведь он не врёт» Локи смотрел на Одинсона, вспоминал все унижения и обиды. Стало мерзко и от ситуации, и от себя и от Тора. Локи молчал, а его хозяин или кто он там есть, продолжил. — Что касаемо вашей дочери…. — Ну, ты и скотина, — прошептал Локи, с ненавистью глядя на Тора, — ладно меня, но ребёнка хоть пожалей. Ради памяти своей сестры пожалей, её дети ведь живы… — По-вашему я на такое способен? — Одинсон был в ужасе. Локи решил, что он может причинить вред безвинному ребёнку. Это было ужасно, но ответ на этот вопрос был ещё ужасней. — Да, — прозвучало в звонкой тишине. — Нет, никогда, — возразил Тор, но ему не поверили. — Давайте я помогу.       Он присел рядом с кроватью и начал осторожно снимать с него пижаму. Это было самым мерзким во всей ситуации, зависеть от человека, который превратил твою жизнь в ад. Действие лекарств заканчивалось, боль возвращалась, и Локи поморщился. — Больно? Сейчас ещё пару капельниц сделаем, и будет легче - рука оттянула резинку пижамных брюк. Локи часто-часто задышал, а потом его вырвало желчью прямо на Тора. Тот смотрел на него, хлопая синими глазами и пытаясь понять, что случилось. — Ах, простите меня, хозяин, — выплюнул Локи, — как печально, но искупить вину перед вами не получится, я и так скоро сдохну. Вместо ответа Тор приложил ладонь к горячему лбу Локи: — У вас жар. Я помогу вам переодеться и принесу воды. — Не стоит. Вряд ли в этих апартаментах найдётся собачья миска, а вашу посуду я не желаю поганить.       Но Тор не ответил, он переодел Локи, затем пересадил его в кресло, при этом разместив его так, чтобы он опирался только на бедро, но не на ягодицы. Собрал бельё и вышел из комнаты. — Локи, зря ты так, — Алекс повис над полом. — Ему, правда, стыдно. — Только не проси меня его простить. Ты и сам всё видел. — Видел, но ребёнка он точно не тронет. — Прости, но я не верю….       Дверь открылась, вернулся Тор. В руках он нёс большую кружку с бульоном, судя по запаху. — Он овощной, — виновато пояснил Одинсон, — а то твой желудок не выдержит. — Да вы что, хозяин. Ай, как нехорошо. С чего бы вдруг… «Имеет право», подумал Тор, поставил еду на прикроватную тумбочку, присел рядом с Локи и открыл клапан, закрывающий канюлю. Ввёл немного анестетика, и тихо сказал: — Не дёргайтесь, вам надо поесть, — Тор взял бульон и протянул Локи. Тот и не посмотрел в сторону еды, но Одинсон зачерпнул ароматную жижу и поднёс к губам бывшего раба. — Стивен поехал за Хелой, нельзя же её пугать. — Что? Да как ты…. — А бывший работодатель? У меня и возможности, и связи, и…. — Куча неадекватной прислуги, которая выместит всю свою злость на ней. — О нет, не беспокойтесь, девочку привезут сюда.