***
Первым шагом на пути к переменам стало посещение самой большой библиотеки империи – Вир Диртары. Уже стоя на пороге, Солас чувствовал как тело покрывается мурашками от предвкушения. Он всегда любил учиться, поэтому решил начать свое преображение, изучая древние свитки и фолианты, собранные со всей империи. Внутри здание было куда просторнее и больше, чем казалось снаружи. Библиотека являлась чудом сплетения реальности и мира магии и была едва ли не колыбелью знаний. У Соласа голова пошла кругом, когда, подняв взгляд к потолку, он увидел второй большой зал, который был перевернут с ног на голову, однако силы притяжения были не властны над этим местом, и сверху на молодого эльфа ничего не падало. Солас и раньше посетил бы это место, но Андруил так увлекла его охотой за сплетнями и раскрытием тайных заговоров, что он и вовсе позабыл о том, что когда-то любил проводить время за книгами, изучая премудрости магического искусства. Однако теперь у него был шанс наверстать упущенное и Волк был намерен им воспользоваться. Не успел маг и пяти шагов сделать по длинной красной дорожке, как к нему медленно подплыл гил-диртален. С виду он более всего напоминал мерцающий силуэт призрачного эльфа, однако на самом деле с элвен дух имел мало общего, а в естественном виде больше был похож на оранжевое облачко искрящейся магии. — Приветствуем тебя на Пути Поиска Истины, дитя, — голосом, по которому невозможно было определить пол, промолвил архивариус. — Здравствуй, гил-диртален, — сделав кивок, отозвался маг. Почему-то создание, что парило в воздухе перед ним, внушало ему огромное уважение и казалось, что дух был пропитан многовековой мудростью. — Я желаю изучать магию и практиковаться с заклинаниями, но мне нужна почва для моих исследований…. — Там ты найдешь все, что тебе нужно, — полупрозрачной рукой указав на зал, что раскинулся у них над головами, дух внимательно посмотрел на посетителя, и Соласу показалось, что архивариус его изучает и как будто бы видит на сквозь. — Часть библиотеки, в которой мы находимся сейчас, посвящена знаниям о Мире, а то, что тебя интересует, ты найдешь в Перевернутом зале. А сейчас иди дальше и на противоположном конце помещения ты увидишь лестницу. Поднимись по ней и встреть меня у ближайшего книжного шкафа. Другой я поможет найти любые пособия по магии, которые только могут тебе понадобиться. Также советую пообщаться с нашими духами для более полного понимания Тени. — Спасибо, — искренне поблагодарил архивариуса Солас и воодушевленный, словно ребенок, которому пообещали купить сладкую конфету, быстрым шагом пересек зал. Других читателей здесь было немного и, если бы не скитающиеся меж книжными стеллажами духи, библиотеку можно было бы назвать пустой или даже заброшенной. Поднимаясь по ступеням, Солас почувствовал, как привычный пол уходит у него из под ног, голова начала кружиться, а все внутренности словно бы сжались в один тугой ком. Но стоило ему оказаться в Перевернутом зале, как все неприятные ощущения пропали и неправильной стала восприниматься уже та часть библиотеки, из которой он пришел. Он встретился со второй проекцией гил-дирталена, и тот отвел его в читальный зал, а сам с помощью магии стянул к посетителю на стол тяжелые книги с бархатными корешками и желтыми страницами с разных полок библиотеки. Еще он наколдовал для гостя теплого чаю и поставил рядом с грудами книжек свечу. Солас тут же принялся за работу. Вдумчиво вглядываясь в раскинувшиеся перед ним строки, каждое слово которых доносило до него свой глубокий смысл и знание о природе магии. Маг, однако, не притронулся к чаю и тот быстро остыл. Почему-то с каждой перевернутой страницей он становился увереннее в себе. Мужчина внутренне радовался и ликовал от осознания того, что приоткрывает завесу тайн, и что талант его не сгинет в омуте из дворцовых интриг и междоусобиц. Но какая-то часть мага, жадная и эгоистичная, наполнялась гневом на его госпожу за то, что она столь многое скрывала от него, а что не прятала – то искажала словами, извращая суть даже самых простых заклинаний. И эта злоба заставляла его учиться усерднее, чтобы в один прекрасный день сбросить с себя те путы, которыми она его связала, подчиняя себе и превращая в… питомца. А с каждой прочитанным свитком он становился к этому дню все ближе и ближе.3. Нижний Арлатан
1 ноября 2016 г. в 20:09
Дурные сны, которые все чаще и чаще посещали Соласа после встречи с Митал, отравляли его жизнь, меняя привычный взгляд на многие вещи. Впервые за долгое время он видел в глазах дворцовых слуг не зависть его успехам, а страх и мольбу о помощи. Явнее стало презрение знати, которой была омерзительна сама мысль о том, что Великая Охотница подпускает какого-то раба к своей постели и посвящает его в свои планы. В отражении зеркала маг видел ужасное клеймо на своем лице и ощущал себя помеченной собственностью, которой были вольны пользоваться как вздумается. И пользовались.
Долгие годы Солас тонул в пучине собственных амбиций, лицемерия и жажды могущества. Стремился к власти, выполняя любые поручения Андруил, и вилял хвостом, словно довольный пес, когда она его хвалила и кормила обещаниями о том, что когда-нибудь он займет свое место подле нее.
Все это было ложью. Игрой, которую она вела. Лучница никогда не планировала делиться с ним секретами своей силы, никогда не желала, чтобы он обрел влияние и был с ней наравне. Все заклинания, которым она его обучала, казались Соласу неполными или искаженными, но он ей беспрекословно доверял и не задавал лишних вопросов. А зря.
Когда-то Андруил околдовала его, пленила одним лишь взглядом, но теперь видеть ее было невыносимо. Похоть лучницы вызывала в нем отвращение, а жестокость пробуждала где-то внутри глубокое чувство несправедливости, которую хотелось исправить. Однако Солас не винил ее в своем моральном падении, наоборот, он ненавидел себя за слабость, с которой он так легко поддался ее чарам.
Жизнь в столице его испортила. Стерла границы недозволенного, поменяла саму его сущность. В своей юности он никогда не делал ничего, что могло бы навредить другим, а став слугой Андруил, он запачкал свои руки кровью невинных и родных.
И все же у него не было сил воздействовать на мысли и действия своей госпожи, но это не значило, что он сам не мог поменяться в лучшую сторону.
Никогда раньше Солас не посещал нижний район города. Но теперь, спустя три дня после праздника, он чувствовал, что должен там побывать, чтобы окончательно убедиться в правильности принятого им решения. Спускаясь по низким обколотым по краям ступеням, он ощущал, как к босым пальцам и пяткам прилипают комья грязи и с отвращением морщился, жалея о том, что быстро отверг мысль надеть полностью закрытую обувь.
Оказавшись в беднейшей части города, маг растерялся. Никогда еще он не видел, чтобы эльфам жилось так плохо: на узких улочках царили банды воришек; на земле сидели лишенные зубов и некоторых конечностей попрошайки, спинами опираясь на стены маленьких перекошенных домов и выкрикивая прохожим просьбы о милостыне; жители этого района носили грязную, мешковатую одежду и, похоже, совсем редко мылись; из окон прямо на улицу местные домохозяйки выплескивали ведра с помоями и опорожняли ночные горшки. Вонь от отходов отравляла воздух настолько, что было трудно дышать, и Солас едва подавил в себе рвотный позыв и желание зажать нос рукой.
Слившись с серой толпой сутулых эльфов-рабов, Солас обошел пару улиц, воочию созерцая все ужасы жизни обычного народа. Из возможных радостей у них была только забота о семье и детях, но осознание того, что потомкам уготована та же участь сильно огорчало даже стороннего наблюдателя.
Блуждая между шаткими уличными лавками с ассортиментом из товаров низкого качества, Солас про себя отмечал, что местные сердечно молятся своим богам, стоя на коленях у самодельных алтарей, и воспевают благородство своих королей и королев в хвалебных песнях.
Они не винили эванурисов в своих бедах, они надеялись, что те их спасут. За все свои беды, за невезение и нищету они проклинали Забытых. От этой картины у мага сердце обливалось кровью, ведь он не разделял их веру в эльфийских владык. По крайней мере – не во всех. И Солас отворачивался, не в силах смотреть на их воодушевленные лица, испещренные вычурными, а порой и резкими линиями разноцветных валласлинов.
Вскоре маг совершенно потерялся среди улиц и набрел на местную таверну, которая, по-видимому, была едва ли не самым популярным среди местных жителей местом. Внутри было душно и многолюдно. Рабочие собирались в компании и пили после тяжелой дневной смены на одной из масштабных строек, что сейчас велись в центре города; бедняки получали от хозяйки заведения бесплатную похлебку из продуктов не первой свежести и были этому безумно рады, а многочисленные эльфийки сновали меж столиков, в поисках спутника на ночь, для того чтобы заработать хоть пару монет и принести своим детям свежего хлеба на завтрак.
Спустив капюшон, Солас прошел к барной стойке под хоровое пение опьяневших мужчин. Хозяйка таверны встретила его с улыбкой, однако гостю стало неуютно от вида ее желтоватых зубов.
И это он еще считал свою жизнь не идеальной? Что ж, это было ужасно эгоистично с его стороны.
— Чем могу побаловать? — спросила хозяйка заведения, оперевшись локтями о тумбу. — Суп, кашу или мясную похлебку? Или ты хочешь выпить?
Солас оглянулся на своего соседа, быстро уплетавшего кашу за обе щеки, и поежился от того, как она неаппетитно выглядит. Но все же сделать заказ ему пришлось, иначе вряд ли хозяйка стала бы терпеть у себя того, кто лишь зря место занимает.
Не прошло и минуты, как она поставила перед ним пинту, мутное содержимое которой выплеснулось за края и испачкало стол.
Маг потянулся к поясу, но не нащупал обычно привязанного к нему кожаного кошеля, полного звонких монет. Внутри у него все похолодело и Соласу не хотелось встречаться взглядом с ожидающей оплаты женщиной.
— Держи, — хлопнув ладонью по деревянной поверхности стойки, таинственный незнакомец оставил на ней несколько монет.
— Благодарю, но не стоило, — тут же сказал Солас. Ему было стыдно за то, что он, будучи близким к эванурисам, не мог сам за себя заплатить и был вынужден принимать подачки.
— Стоило, — настойчиво произнес мужчина и, взяв за ручку кружку с мутным пойлом, быстро осушил ее. — Не смотри на меня так, я знаю, что ты не собирался это пить.
Голос эльфа отчего-то показался Соласу знакомым, но он никак не мог вспомнить, где его слышал и кому он принадлежал.
Незнакомец, чье лицо было скрыто под широким капюшоном, махнул рукой в сторону выхода, увлекая мага за собой, и тот, недолго думая, последовал за ним на улицу.
Снаружи уже занимался вечер и в сумерках грязные и быстро пустеющие улочки выглядели еще более зловеще, чем днем.
Мужчина, оплативший напиток, повернулся к Соласу лицом и отбросил капюшон назад.И в нем северянин узнал Рилофира. Все того же слепого на один глаз эльфа, чья правая щека была изуродована кривым шрамом. Некогда умелый охотник превратился в пьяницу, скитающегося по улочкам нижнего района. И все же со всеми своими внешними изъянами он по-прежнему выделялся из толпы, казался намного выше и увереннее других, хотя уже минуло несколько лет с тех пор, как он потерял свое положение в свите Андруил.
— Что, Андруил стало любопытно, как живется ее народу и она послала своего Волчонка на разведку? — спросил у мага Рилофир.
Солас отрицательно покачал головой и, выводя в воздухе магические символы, шептал слова поискового заклинания.
Бывший охотник с холодной улыбкой следил за его действиями, а когда заклинание не сработало, злорадно усмехнулся.
— Местная ребятня отлично научилась запутывать следы, так что того, кто срезал тебе кошелек, ты уже вряд ли найдешь даже при помощи магии. Но если тебя это успокоит, то знай: твои деньги спасли от голодной смерти какую-то семью.
Это и вправду успокоило. Раздражение исчезло, оставив в душе гнетущую пустоту.
Солас вздохнул, плечи его опустились.
Почему-то ему казалось, что стоит выйти на улицу, как Рилофир обнажит оружие или воткнет нож ему в живот и провернет рукоять пару раз, желая отомстить за свое изгнание, но мужчина лишь оценивал его взглядом, словно примеряя на себе все дорогие вещи, которые в данный момент носил маг.
— Так что привело тебя сюда, Волк? — снова спросил эльф, но уже более серьезно.
— Я хотел узнать, взаправду ли они страдают…. Арлатан кажется таким величественным, богатым и спокойным, но спустившись сюда….
— Ты столкнулся с унылой реальностью. Знакомо, — согласился Рилофир. — Элвенан – богатая империя, но поистине хорошо здесь живется лишь тем, кто имеет благородное происхождение, сильный магический дар или большое состояние за плечами. Все остальные обречены на вечную жизнь в оковах.
— Теперь я вижу, — Солас поджал губы и притупил взгляд, не в силах смотреть в лицо своего собеседника. — Но почему они все еще почитают эванурисов? Почему не проклинают их?
— Широко развернутая пропаганда, — Рилофир пожал плечами. — Глашатаи, которые порой спускаются сюда, чтобы донести до каждого новости, обвиняют во всем давно изгнанных повстанцев. Мол, империя до сих пор не может оправиться от их предательства, несмотря на то, что прошла уже пара сотен лет с момента «победы» над ними. Вот только все эти сплетни – ложь, как и молва о божественном происхождении наших владык. Мы с тобой знаем это, покуда бывали рядом с нашими правителями, — он рукой указал на семью из четырех эльфов, что по темной улице возвращалась домой. — Они же вообще не ведают, что происходит. Живут в ужасных условиях, но искренне верят, что их боги заботятся о них.
— Это неправильно, — тихо отозвался Солас.
— А ты скажи это нашей прелестной госпоже. Прямо в глаза.
Маг поднял взгляд на полуслепого эльфа. Ему казалось, что тот ненавязчиво бросает ему вызов, склоняя к предательству. Но почему-то он не почувствовал в своей душе никакого сопротивления этому – особенно после всего, что Волк увидел. Он хотел лучшей жизни для своего народа, хотел, чтобы империя вновь расцвела, и никто более не страдал от нищеты и рабства. Солас страстно желал равенства для всех и поэтому отчеканил, глядя собеседнику прямо в глаза:
— Скажу, не сомневайся в этом.
Рилофир выпроводил его из трущоб обходными путями по наиболее «мирным», как он выразился, улочкам и, распрощавшись, словно с братом по несчастью, исчез в темноте.
Грязный и разочарованный, Солас брел по центральным улицам Арлатана с горечью понимая, что все эти помпезные особняки, красивые фонтаны, величественные храмы и статуи – иллюзия. Столица была похожа на ожившую сказку, но прогнивала изнутри. Лорды и леди, за которыми гуськом ходили слуги, не терпели в своих домах чернь и каждую ночь отсылали их в нижний район. Им не было дела до их проблем, они вообще не рассматривали их как полноценных граждан империи.
Все эльфы, встреченные им на обратном пути, смотрели на него с усмешкой, когда видели его испачканную одежду и усталый взгляд. Брови тех, кому удалось узнать в нем питомца Великой Охотницы, ползли вверх от удивления. Но Солас игнорировал их. Он смотрел в небо, на парящий среди облаков дворец, внутри которого хотел оказаться как можно скорее.
Когда же его познавательная прогулка была закончена, он долго мылся в ванной, не жалея мыла и жесткой мочалкой растирая кожу до красноты. Ему хотелось смыть с себя всю грязь и неприятные ощущения, однако не воспоминания. Те пригодятся ему в качестве подпитки для его решимости измениться и хоть как-то повлиять на судьбу империи.
После всех водных процедур, он отправился к себе в комнатку. По пути магу довелось узнать, что Андруил не спрашивала о нем и к себе не звала. Оно и ясно: Гиланнайн все еще была в столице, и они почти все время проводили вместе.
Если раньше эта новость могла его разозлить и заставить ворваться в покои госпожи, то сейчас он почему-то был рад перспективе провести ночь в одиночестве. По крайней мере, оно давало Соласу хорошую возможность поразмышлять о вопросах насущных и распланировать свои действия на ближайшее будущее.