Unbound

      Рилофир, ступая по крошащимся булыжникам, обходил кругом все, что осталось от главного зала весьма известной в широких кругах городской таверны. Комната, где еще вчера звучала музыка, где пели песни, танцевали и смеялись, а эль лился рекой, ныне больше походила на руины. По рассказам очевидцев, стены неожиданно задрожали, загудела каменная кладка и, спустя пару секунд, заведение сложилось, словно карточный домик, заживо погребая под своей крышей всех посетителей. И такое действительно было бы возможно, если бы столицу сотрясло очередное землетрясение, свидетельствующее о том, что титан беспокойно ворочается в своих подземных чертогах, однако соседних зданий толчки не затронули, а подземные гигант, некогда обитавший под Арлатаном был давно убит эванурисами. К тому же все, кому довелось в тот момент находиться поблизости, не чувствовали, чтобы земля дрожала под их ногами, а значит землетрясение ограничилось лишь территорией заведения, что явно говорило о том, что вызвано оно было искусственно.       Рилофир помнил слова Соласа, помнил его предупреждение, но он и не подозревал о том, что Обман начнет действовать почти сразу же после того, как его хозяин покинет Арлатан. Ночами он убивал, исчезая с рассветом, а днем выискивал новых жертв. Он тревожил духов, проникая в их мысли, чтобы с легкостью находить тех, кто по каким-либо причинам не хотел молчать о проступке Фалон’Дина. Сперва он отрезал языки, сжирая их прямо на глазах у пострадавших, упиваясь их криками, словно дивным звоном струн; затем начал выкалывать эльфам глаза, однако чаще всего Обман использовал свой демонический дар и плел своим жертвам правдивую ложь, сводя их с ума и доводя до самоубийства. Когда же городская стража наконец-то решилась начать поиски, большая часть горожан уже была запугана происками ополоумевшего Обмана, не знавшего ни жалости, ни чувства меры. И, разумеется, расследование блюстителей порядка не приносило никаких результатов. Обман просто дурил их, порой проносясь перед их глазами и тая в воздухе с легким дуновением ветерка. Однако он и не подозревал, что помимо стражников на него ведет охоту и полуслепой эльф, которому сражаться с демонами было не впервой. Рилофир мог бы примкнуть к поисковым отрядам благородной стражи, но не видел в этом смысла – те помнили, что он принимал участие в уличной драке, где впервые себя проявил Ужасный Волк, и Рилофир не хотел, чтобы его связывали с Соласом, не хотел ставить друга под удар. И пусть он понимал, как и в случае с Диртаменом, что единство Фен’Харела и Соласа рано или поздно всплывет наружу, но по крайней мере охотник мог не быть тем очагом, с которого всепожирающее пламя правды начнет свое распространение.       Рилофир, еще раз окинув тяжелым взглядом скелет таверны, со вздохом опустился на корточки и, разглядев под завалами чье-то тело, начал разгребать камни. Холодный ветер щекотал его шею и ворошил короткие волосы, а тусклые лучи зимнего солнца едва ли освещали улицу. Вокруг столпились зеваки, которые с интересом наблюдали за тем, как охотник откапывает трупы, до которых городская стража не смогла, либо не захотела добраться. Рилофир и сам толком не знал, что он ищет, однако эльф доверял своей интуиции, которая ясно говорила ему о том, что поиски его не будут безрезультатны. И, спустя пару часов тяжелой работы и нескольких найденных сплющенных тел, мужчина наконец обнаружил нечто интересное. На пальце одной из жертв красовался перстень с темным, как океанские глубины, сапфиром. На внутренней стороне серебряного обруча была сделана гравировка, гласившая: «Покорны воле Его, подвластны Его желаниям». Находка едва заметно вибрировала на его ладони, и кожу покалывали несильные электрические разряды. Зачарованное. Возможно, что погибший был одним из тех бедолаг-смертников, что жертвуют собой в угоду своим богам. Рилофир даже выстроил небольшую логическую цепочку, с помощью которой в мыслях воспроизвел произошедшее. Обмана здесь никогда не было, но он был тем, кто подарил кольцо одному из фанатиков Фалон’Дина и отправил его на самоубийственное задание. Перстень был зачарован на то, чтобы спровоцировать обрушение, и, стоило его носителю переступить через порог, как активировалось заклинание и все в одночасье рухнуло.       Больше на руинах Рилофиру делать было нечего, ибо все, что ему было нужно, он уже нашел.       Арлатан сотрясался от плача и скорби элвен, утративших своих родных, а Обман при каждом новом убийстве действовал все с большим и большим размахом. Сперва все началось с молодого оруженосца, который по приказу Соласа снял всю защиту с брони Страха – мальчика нашли повешенным, а тела охранников, которых Ужасный Волк к нему приставил, прознав об опасности, были разодраны в клочья и кровью их на стенах было написано: «За предательство платят жизнью».       Затем уже на следующий день в доме мудреца, который словами своими раскрыл Фалон’Дина, случился пожар, и тело древнего элвена нашли обугленным, застывшим в молитвенной позе; стоящим на коленях, словно он умолял кого-то о пощаде. При осмотре тела Рилофир понял, что при жизни эльфу вырвали язык изо рта, и лишь потом сожгли, и у него не было никаких сомнений, что казнь эту провернул демон лично.       Теперь же от гнета Обмана страдали все, будь то эльфы, которые были зрителями во время поединка, или же простые горожане, баловавшиеся слухами.       И самым сложным в этой охоте для Рилофира было выследить демона. Он никогда не знал, где тот покажется, ведь действовал он хаотично, а предугадать, кому из эльфов взбредет в голову поговорить о Фалон’Дине, Рилофир не мог. Однако он был бы плохим охотником, если бы в арсенале у него не имелись свои магические штучки. При каждом посещении мест убийств эльф одним простым заклинанием собирал с округи остаточную магию, выброс которой сопровождал каждое сильное заклинание и невидимым осадком оседал на землю. И если эльфийские чародеи легко могли запрятать такой след, то злой дух об этом даже не задумывался. Он просто действовал, без оглядки. Эхо демонической магии охотник накапливал в специальном медальоне-маятнике, который в совокупности с картой мог открыть ему примерное местонахождение демона. И теперь, когда осадков для Рилофира было достаточно, – спасибо зачарованному кольцу, магию из которого эльф может с легкостью вытянуть, – он мог взять след, и самой большой трудностью для охотника было только то, что Обман в образе ворона перемещается довольно быстро и настигнуть его будет непросто.       Рилофир глубоко вдохнул холодный воздух, чувствуя покалывание в легких, и уже намеревался покинуть руины, чтобы вернуться домой и поколдовать над картой, когда к нему подбежал маленький лопоухий беспризорник, которому он платил за любые новости о том, что происходит в округе.       — Уважаемый господин, подождите! — крикнул он, оббегая собравшихся плотным кольцом вокруг павшей таверны эльфов.       Рилофир остановился и подождал, пока мальчик приблизится к нему.       — Где? — тут же спросил Рилофир, уже понимая, что добрых вестей юнец ему не принес.       Эльфенок остановился и согнулся пополам, восстанавливая дыхание. Видимо, бежать ему пришлось издалека. И в том, что охотника он нашел довольно быстро, не было ничего удивительного: в последнее время Рилофир был частым гостем на местах, где случались убийства и подолгу на них задерживался, находя крупицы улик и пытаясь воспроизвести в мыслях картины происшествий.       — На другом конце города, в лазарете неподалеку от святилища Силейз, — на выдохе ответил мальчишка. — Убийца еще был там, когда я убежал… Он возвел над здание барьер, и стражи, как раз совершавшие обход, не смогли его пробить. Я слышал крики и демонический хохот.       — Постой, ты был свидетелем? — удивился охотник.       Раскрасневшийся от долгого бега, эльфенок кивнул, и в его чистых голубых глазах Рилофир увидел страх. Обычно мальчик узнавал обо всем от других таких же оборванцев, что были рассредоточены по городу и жили вдалеке друг от друга, но часто виделись, осуществляя обмен украденными вещами и делясь новостями. Однако сегодня сирота воочию узрел Обмана, и Рилофиру было страшно представить, что мальчик мог бы быть среди пострадавших.       Выудив из кармана несколько монет, охотник вложил их в маленькую ладошку.       — Будет лучше, если ты затаишься на время, — сказал он.       — А как же вы? У вас есть другие осведомители? — удивленно хлопая глазами, спросил эльфенок.       — Нет, — признался Рилофир. — Но подвергать опасности тебя я более не собираюсь. Береги себя.       — Но... — попытался возразить мальчик, но Рилофир его резко оборвал.       — Не глупи и не рискуй своей жизнью зря. В будущем у тебя еще будет время для приключений.       И охотник ушел. Быстро, не оглядываясь, чтобы не встречаться глазами с мальчиком, к которому он уже успел привязаться; которого считал отважным малым и начинающим героем, за ту храбрость и настойчивость, проявляемую им, когда нужно было выудить информацию.       Мысленно готовясь дать бой, Рилофир помчался к очередному пункту, где наконец-таки ему предоставлялась возможность нагнать жестокого убийцу. Он бежал, петляя по узким улочкам, расталкивая прохожих, посылавших ему в спину проклятья, и выстраивал в голове тактику, к которой намеревался прибегнуть во время сражения с Обманом. Да, тот был всего лишь демоном, но за столетия службы под началом эвануриса он повысил свой ранг и значительно увеличил свои силы. Обман вырос, точно опухоль на теле империи, однако длительное пребывание среди элвен все-таки оказало на него негативное влияние, плодами которого Рилофир хотел воспользоваться. Охотник знал, что, находясь вдалеке от других демонов, Обман изменился. Загнанный своим хозяином в эльфийскую оболочку, он научился мыслить, как эльф, и его сверхъестественная проницательность притупилась, словно лезвие, давно не знавшее точильного камня. Рилофир хотел сражаться с демоном на равных, используя против него его же трюки.       Право, эта сражение действительно обещало быть впечатляющим, и Рилофир признал про себя, как сильно он соскучился по боям, прозябая в трущобах и балуя себя лишь мелким геройством.       Однако, к несчастью, когда он прибыл на место, все уже было кончено, и стражи, ругаясь, выносили из лазарета изуродованные и смятые магией тела. Рилофир, прошептав заклинание незаметности, поправил капюшон на голове, посильнее натянув его на верхнюю часть лица, и спокойно, как к себе домой, прошел внутрь здания, помня о том, что любое волнение может сбить магическую иллюзию и привлечь к нему нежелательное внимание.       В этом лазарете даже ночью всегда было много света. Его источниками были многочисленные сияющие огоньки, собирающиеся под хрустальными куполами или рассредоточенные по палатам. Они плавали в воздухе, спускаясь к пациентам и освещая им путь, однако сегодня Рилофир предпочел бы, чтобы все они разом потухли и скрыли следы преступления от его глаз.       Зрелище поистине было омерзительным. Золотую мозаику, устлавшую пол, залило кровью, что струилась по ступеням и обтекала мебель. В спертом воздухе застыла удушающая вонь, а трупы выпотрошенных эльфов покрыли длинный коридор. Все внутренности жертв вывалились наружу, а кости торчали из плоти и белели под светом магических огоньков. С некоторых содрали кожу, обнажив мышцы, были и те, кому размозжили черепа, но большинству просто вспороли животы, выпустив кишки, и с мясом выдрали конечности из суставов.       Рилофир в своей жизни узрел много насилия, но даже его замутило от увиденного, а голова закружилась от дурного запаха. Однако он, босыми ногами прилипая к полу и пальцами ощущая уже начинающую засыхать кровь, пошел дальше, углубляясь внутрь здания. Демон, обернувшись вороном, уже улетел, однако охотника снедала необходимость понять, что послужило причиной нападения на этот раз и из-за чего Обман так разъярился, что убил абсолютно всех и не быстрой и в чем-то даже милосердной смертью от обрушения крыши, а медленно и изощренно.       — Мы должны найти эту тварь, пока она снова не начала отнимать жизни! — послышался в одном из коридоров знакомый голос, гулким эхом отдавшийся от стен.       Рилофир остановился, поджав губы. Меньше всего ему хотелось, чтобы другие вмешивались в это расследование и действиями своими спугивали его добычу. Однако надеяться на то, что эванурисы не займутся этим и, сидя на своих престолах, будут спокойно терпеть, пока их подданных рвут на части, было глупо с его стороны.       — Терпение, мой молодой ученик, — наставлял юношу другой, незнакомый охотнику голос, — мы обязательно его найдем и покараем за преступления, совершенные против нашего народа. Тебе нужно лишь немного подождать.       На эти слова ученик никак не ответил и Рилофир решил вмешаться. Войдя в одну из палат, где стены окрасили брызги крови, часть изуродованных трупов убиенных увязла в потолке, а другая – в полу, будто их затянуло зыбучими песками, Рилофир увидел давнего знакомого, Сенана, в компании более старшего по рангу служителя Митал. Припоминая разговор в темнице, Рилофир подумал, что это рыцарь-паладин, в ряды которых так стремился вступить молодой послушник.       — Не нравится мне признавать правоту этого юнца, но придется, — сказал он, и рыцарь с Сенаном тут же обратили на него взгляды своих золотистых глаз. Паладин призвал духовный клинок и полупрозрачное лезвие тут же вспыхнуло, желтым отблеском заиграв на его доспехах.       — Кто бы ты ни был, уходи. Это дело тебя не касается, — сказал служитель Митал.       Сенан, сощурив взгляд на эльфе, неохотно пояснил своему учителю:       — Это Рилофир, некогда он был одним из охотников госпожи Андруил и может нам помочь, — съежившись под суровым взглядом старшего, юноша все-таки твердым голосом добавил:       — Думаю, Митал не возражала бы против его вмешательства. Он помог мне однажды отвлечь внимание от… кое-кого.       Рыцарь-паладин нахмурился, но духовный клинок убрал и выпрямился из боевой стойки.       — Коль так, то я Финнен. Рад приветствовать тебя, хотя для знакомства место это отнюдь не подходит. Слишком много страданий, — эльф обвел рукой помещение, но после вновь сконцентрировал взгляд на охотнике. — Чудовище, учинившее все это, все еще на свободе, и по приказу Ее Величества мы должны как можно скорее устранить его.       Рилофир понимающе кивнул.       — Должно быть, после убийства члена своего ближнего круга Эльгарнан рвет и мечет, — предположил он, присев у стены возле одной из жертв, что застыла в камне, словно комар в капле древесной смолы.       — Воистину так, — подтвердил Сенан. — Он хотел потребовать ответа от Друга Мертвых, но тот давно покинул столицу и его приближенные были высланы вслед за ним.       — А слепо обвинять сына во всех злодеяниях, не имея на руках доказательств его вины, наш солнечный владыка, увы, не может, — закончил за своего подопечного Финнен. — Даже того, что многие видели его демона, недостаточно. Летанавир может просто сказать, что утратил над ним контроль и тот от него сбежал, а остановить его у молодого короля не было возможности из-за изгнания.       — Ну, я как раз тем и занимаюсь, что собираю улики и веду охоту на монстра, — пожав плечами, сказал Рилофир и выпрямился.       — И по чьему же приказу? — спросил Финнен, насторожившись.       Сенан с опаской покосился на охотника.       — Из личной неприязни и желания остановить демона прежде, чем среди его жертв окажется моя любимая, — ушел от ответа эльф, и молодой послушник незаметно выдохнул. — К тому же, я обладаю весьма подходящими для этого навыками и, к слову, уже могу найти демона – только дайте мне карту и немного времени.       Рилофир достал свой поисковый медальон и демонстративно прокрутил его между пальцами, наблюдая за выражениями лиц своих собеседников.       Сенан, недовольно скуксившись, сложил руки на груди. Воистину, юнцу хотелось самостоятельно отыскать демона и убить его своей рукой. Из-за недостатка опыта он не понимал, сколь опасна эта затея, и не желал принимать постороннюю помощь, тем более в лице охотника, которого на дух не переносил. И все же интуиция его кричала о том, что это будет вовсе не лишним, и ощущение это только подкрепилось словами его учителя.       — Что ж, если ты поможешь нам отыскать демона раньше, чем он нанесет очередной болезненный удар по сердцу нашей империи, твои заслуги не останутся неоценёнными и Великая Защитница, услышав о твоей храбрости, щедро наградит тебя за помощь.       Рилофир кивнул, хотя даже если бы рыцарь-паладин прогнал его, охотник все равно продолжил бы свое дело.       — Что привлекло Обман сюда? Кто-то пошло пошутил про Летанавира? — спросил он.       — Мы прибыли, когда демон все еще был здесь, но как только я развеял чары и убрал магический заслон, он принял облик птицы и улетел, — начал рассказывать Финнен. — Из того, что мы успели увидеть, мы с учеником сделали вывод, что в этот раз демону попытались дать отпор и это его разозлило.       Рилофир нахмурился.       — Мало кто отважится на такое, не имея особых сил и выучки, — задумчиво проговорил он.       — Верно, — кивнул Финнен, — но тот элвен стоял на одну ступень выше всех остальных.       Охотник обернулся на двух эльфов, ожидая дальнейших разъяснений.       — Это был один из ученых Гиланнайн, который по всему миру собирал для нее образцы драконьей ткани перед тем, как она создала… — начал говорить Сенан, но осекся и замолчал. Вместо него продолжил его учитель.       — Создала того серокожего эльфа, который в поединке сошелся с другим демоном и убил его.       — Но ученый этот все-таки мертв, — почесывая подбородок, проговорил Рилофир.       — Да, его тело на втором этаже. Точнее, кровавое месиво, которое от него осталось. Не советовал бы смотреть, а то исторгнешь из себя свой обед, как и мой ученик.       Сенан закатил глаза и недовольно хмыкнул.       Охотник поджал губы. Обман мстил любому, кто словом или делом выступал против его повелителя. Он расквитался и с оруженосцем, предавшим Фалон’Дина, и со старцем, публично его опозорившим. Теперь он принялся мстить создателям того бугая, что сразил другого демона, но вряд ли осмелился бы покуситься на эванурис, подарившую тому жизнь. И пусть Рилофир не понимал, почему и Эльгарнана не призвали к ответу за хитрость с подменой чемпиона, он все же догадывался, что тот ополчил народ против своего сына и под шумок спрятал своего нового поборника от посторонних глаз.       — Вы будете для меня обузой в поисках, но можете пригодиться в сражении, — немного подумав, сказал Рилофир. — Демон этот сразил весьма талантливого мага, и в одиночку мне будет трудно с ним справиться. А вот втроем…       Финнен нахмурился и сделал шаг в сторону охотника. Рилофир не обернулся, однако прикусил язык, поняв, что слова его звучали так, точно он делал одолжение рыцарю-паладину, а не наоборот.       — Что за дерзость? Тебя давно разжаловали и ты, по сути, никто, а мы ведем расследование по приказу самой Митал. Ты не имеешь права принимать или отказываться от нашей помощи, — сказал он. Рилофир краем глаза заметил, как уголки губ Сенана приподнялись вверх. Воистину, он радовался тому, что его учитель поставил охотника на место. Но затем, поумерив пыл, Финнен продолжил. — Однако я вынужден признать, что без твоего поискового медальона миссия наша затянется, и за время, что мы ищем демона, погибнет еще множество невинных. Поэтому я принимаю твое предложение о сотрудничестве.       Рилофира высокомерие, свойственное всем эльфам, работающим на владык, давно уже не задевало, и обида от слов Финнена обошла его стороной – в конце концов, не так давно он и сам был таким.       Охотник с благодарностью кивнул и протянул рыцарю-паладину руку, и крепким рукопожатием они скрепили свой временный союз.       Затем Рилофир подмигнул Сенану, уже предвкушая будущие споры с этим юнцом.       — Тогда не будем терять время понапрасну, — Рилофир развернулся и вышел в коридор, намереваясь наконец покинуть стены здания, пропитанного зловонием смерти.       Финнен и Сенан с готовностью последовали за ним, желая свершить суд над разбушевавшемся Обманом.