Добей меня, иначе я вспомню как танцевать

Феникс остался без своего телефона еще в аэропорту. Растерявший всю, присущую ему собранность, он просто забыл его на стойке регистрации рейсов. А к тому моменту как вспомнил, самолёт уже успешно пересекал отметку высоты в пять тысяч. К нервозности из-за полета и финала удручающе добавилось беспокойство из-за полного отсутствия связи с Гарпом. И все эти стенания мужчины не остались не замечены командой. Ещё до посадки он, в попытках немного успокоить нервы, задержался у самого дальнего кофейного аппарата надписью «Drink and move». Пять раз вжал кнопку «эспрессо», почти залпом опустошил пять пластиковых стаканчиков. И смакуя неприятную кислотность во рту, Марко задумчиво стал наблюдать за перемещением стальных птиц по размеченной площадке. Он ведь успел забыть каково это – волноваться, переживать, испытывать такой страх за кого-то. Будто его отбросило в прошлое, обдало сыростью ушедших дней. Лишь некоторые вещи статично напоминали ему о том, что время движется и очередной визит к Татчу был одним из них. Не придти туда, не зажечь привычный фимиам, Феникс просто бы не смог. Ритуал, что поддерживал его все это время накрепко осел в голове и сердце. А в этот раз получилось сложнее, больнее. Потому что он боялся. Потому, что круг завершил свой виток, вновь подходя к той роковой точке, как пять лет назад. Руки отчаянно сжимали красные хризантемы, не воспринимая жгущий, лижущий кожу холод. Впервые Марко ушёл от памятной плиты, спустя каких-то жалких семь минут. — Помолись за нас, Татч. Помолись за Эйса. И сказанные им слова набатом продолжали звучать в голове. На заполненной самолётами площадке быстрым ходом мелькнул низкий серебристый бас. Марко проводил его глазами и сморгнул, вернувшись в реальность. Едва повернулся, натыкаясь на стоявшего рядом Изо. Тот смотрел ровно перед собой, переминая пальцами стаканчик с остывшим какао. — Марко. Ребята не дураки, смею заметить, — покосил взглядом в его сторону. Усталый вздох. — Я знаю. — Что делать? Заметь я не спрашиваю что Тебе делать. Ты же понимаешь да? Мужчина кивает. Ответа у него все равно нет. — Какие новости от Гарпа? — Пока глухо. Он не берет трубку, видимо с головой в поисках. Думаю, пока не стоит наседать. Черт, — выдает он вдруг, взглянув на Ронина, словно хочет вымолить прощение, — Изо, я себя не контролирую. Я так боюсь за него, в голове самые кошмарные вещи, мне кажется, что я поступил ужасно, что предал его. Господи. И тем временем, я так волнуюсь за выступление, за вас. Весь номер, движения каждого из ребят завязано на общей идее, а Эйс почти его сердцевина. У него много связующих элементов. Я слишком многое на него повесил. Это нечестно по отношению к вам. И теперь все это ломается на моих глазах, а я понимаю, что вина здесь только моя. Погоди, не перебивай! Я… Я попросил брата Эйса снова помочь нам. Просить больше некого. Поставим в массу его на задний ряд, оставим в большей статичности, для вида. Но остальное. Мне нужна будет ваша помощь. Твоя и Коры. Потому что я уже не способен адекватно соображать. Слишком сладкое какао надоело Изо еще до того, как он нашел Марко. Однако он держал этот треклятый стаканчик, слушая друга, просто чтобы чем-то занять руки. Иначе. Иначе он не был уверен в последствии любых своих действий. Парень вытянул губы трубочкой, сохраняя видимое спокойствие и отправил стаканчик в урну. По пути конечно же расплескалось на пол. — Честно. Я все понимаю. И то, что ты чувствуешь. А ты, понимаешь? Мы поможем, Марко, по умолчанию, всегда. Другой вопрос – ты должен рассказать им. Они имеют право знать, о том, что случилось с Эйсом. Потому что врать, будто ему снова поплохело, я не смогу. Только сейчас еле отделался от Бон и этих двоих – Хакубы и Барто. По-моему из всех только Юстасс ловит кайф от отсутствия Эйса, тут к гадалке не ходи. В подтверждение сказанного, Изо смотрит на ребят и ловит хлесткий, чересчур внимательный взгляд Юстасса, который настороженно стоит в стороне от всех. — Хотя, это не точно, — добавил Ронин. По громкоговорителю объявляют ближайшие рейсы, гейты вылетов, начинающиеся посадки. У них в запасе имелось около получаса, а это значило, что Марко потребуется ещё кофе. Снова нажимает кнопку, достав из кармана пару монет. Аппарат жужжит, фыркнув облачком пара. — Не налегал бы ты, хэй! — услышал Феникс, тут же получив по руке весомый шлепок. Изо фыркнул, закатывая глаза. — Мне не хватает уверенности. — Тут я с тобой согласен. Только про одно ли мы говорим? Мужчина вопросительно выгнул бровь, все же урвав порцию горячего напитка. — Перестань говорить загадками. Меня подбешивает это в тебе. — Просто когда Ди вернется, веди себя как мужчина, а не мамочка или учитель. Нечего прятать очевидное. А я пойду, подготовлю ребят для твоей речи. — Стой, стой, погоди! Не перед взлетом же! — Ну да, согласен. Повезло же тебе. Изо, довольный выполненной миссией, уверенно возвращается к остальным, а Марко, словно не замечая, отворачивается от все еще пристального взгляда Кида в его сторону. Так можно и спазм мышц челюсти заработать, если сжимать её столь часто и долго, как это проделывал Юстасс. Парень почти не отрывал взгляда от Феникса с момента, как они прибыли в аэропорт. Следил, наблюдал и замечал нетипичное поведение того. Легкая нервозность, еле заметная невнимательность, частое поджимание губ, скованность движений. И Кид был бы очень рад, если бы это не оказалось связанным с отсутствием гребаного Портгаса. Сам то он испытывал уже почти забытый комфорт, чего не сказать об остальных. Ну, слился придурок, чего париться? Будто без него мир помрет, ей-богу! Танцевали без него раньше, станцуют и сейчас. Хотя Марко очень большие надежды возлагает на веснушчатого выскочку. Что не могло не бесить Кида ещё больше. Ведь он всегда старался выделиться перед мужчиной. Оттачивал мастерство брейка до идеала, чтобы ни единой помарки в движениях! Ни в чем больше парень себя подобным образом не дрессировал. Юстасс считал Марко достаточным перфекционистом и думал, что он несомненно заметит его старания. Но из раза в раз каждая попытка будто в глухую стену. Для Феникса он все еще оставался одним из многих. Да, хорошим танцором, да, знающим свой стиль и не более. Даже когда Кид преодолел внутреннее сопротивление, согласившись изучать классические основы танца, даже тогда мужчина лишь благосклонно кивнул ему, маякнув легкой улыбкой и ободряюще потрепал по плечу. Тогда парень понял, что вляпался. По самые уши, но очевидно, что безответно. Поначалу бесился страшно, крушил все вокруг, потом страдал, опустошив весь свой личный запас алкоголя. Клаун ещё гостил у него в тот момент и диву давался, отчего ж так разнесло крошку Юстасса. Все выяснить пытался, что за невиданная хворь способна вот так расплющить, резкого и самоуверенного человека. Само собой Юстасс ничего не разболтал. Никакие ухищрения химика-любителя не помогли ему выведать страшный секрет. Правда Юстасс не считал его страшным, но сугубо личным. А после пришло понимание, ну или его близкое подобие. К мужчине необходим другой подход. И ровно тогда, когда он задумал его осуществить, как гнойный прыщ вылез этот Портгас. Кид люто его невзлюбил с первого взгляда. Весь такой ладненький, с сопливой мордашкой, да и ещё эти двое Барто и Хакуба уши всем прожужжали как он бесподобно танцует. Танцевал. Не важно! Апофеозом стала новость, что он будет танцевать в их команде. Новость преподнес сам Марко. Это был удар ниже пояса для Юстасса. Ещё пару дней он не мог поверить этой новости, а когда осознание пришло, ярость настолько его обуяла, что он хотел прийти к Фениксу и поставить ультиматум: либо он, либо Портгас. Спасибо Росинанту, остудившему эмоциональный пожар парня. Нет, он не знал в чем на самом деле суть вопроса, но явную неприязнь к Эйсу увидел сразу. После тренировки, уже выходя из зала, Роси сказал Киду очень умную и важную вещь, которую тот принял, хоть и с упрямством. «Не думаю, что такое твоё поведение добавит позитивного настроя в команду. А ещё Марко явно не будет в восторге от настолько детских и дешёвых капризов». У парня хватило сил остаться. Хватило и внимания заметить насколько прикипел Феникс вниманием к новенькому. Это стало тем, что заставило Кида запаниковать. Поначалу слегка. И когда «слегка» переросло в нечто большее, парень просто пришёл и признался ему во всем. Сам не осознавая, как решился на подобное. Он видел, без сомнения, что Марко не въехал в сказанное Юстассом. Более того, он просто отправил его домой, обещал подумать. Подумать! Будто Кид закидал его новыми идеями танца. Так обидно и так жестоко, что Юстасс не сразу сообразил в чем дело. Но словив понимание, он готов был убить кого-нибудь. Неважно кого, лишь бы выпустить все то, что в нем так долго копилось. И как назло, чертов Портгас куда-то провалился. Его окликнула Виви, протягивая раскрытый пакетик с солёными арахисом. — На, скушай. А то от твоего вида скоро у всех случится культурный и эмоциональный шок. — Что? — недовольно кривится парень. — Что ты жрешь опять? — Это ты, Кид, жрешь. А я ем. Орешки. Ну, давай, не будь кислой жопой. Отметив слишком приторный сырный запах, он небрежно оттолкнул ее руку подальше от лица. — Отвали. И убери эту гадость. — Если не съешь парочку, я всем расскажу твой маленький милый секретик. — Че ты несёшь? Виви, отвянь. Нет у меня секретов! Такое бывает иногда, когда женщины решают угрожать. Они вдруг смотрят куда-то вглубь тебя и достают вилку, чтобы ковырнуть зубцами то, что ты считаешь спрятанным за семью замками. Самое интересное – ведь у них выходит. — Тогда не забывай выключать свои голубые поворотники при виде Марко. А то ослепнуть можно. Юстасс зыркнул на нее, едва не поперхнувшись и покривил губой, угрожающе приблизив лицо. Но девушка, не дрогнула, улыбнулась, с хрустом разгрызая орешек. — Ты че несешь? Совсем крыша привет сказала? — Милый, у меня на это наметан глаз, как и на то, что тебе ничего не светит. Первая причина в том, что в тебе нет изюминки и ты простой и дикий как полено. А вторая, — Виви улыбнулась, — а про вторую я не скажу. Подмигнув Юстассу, девушка мотнула головой и удалилась. Однако через пару шагов обернулась со словами: — Но меня такие вполне устраивают. Я не привередлива. Она ускакала вприпрыжку, повиснув на шее Бонни. Что-то шепнула ей на ухо, рассмешив. Похолодело у парня в районе затылка и двинулось в самые пятки. В его планах не значилась осведомленность кого-либо из команды об его отношении к Фениксу. Особенно Нефертари. Девушка была та еще балаболка и чертова шантажистка, потому с ней стоило быть предельно осторожным. Дополнительная головная боль досталась Киду, и он мысленно взвыл. Все шло явно не так, как он запланировал. Всего через каких-то несколько часов почти вся команда собиралась на первом этаже отеля в центре Токио. — Мы что-то не поняли, а где Эйс? С таким вопросом к Марко подошел Бартоломео, подтаскивая за собой Хакубу. Парень осмотрел фойе отеля, но искомого не нашёл. В очередной раз, Феникс тяжело вздохнул. Он подозвал всех в сторону и многозначительно взглянул на Изо. Питать надежду, что Гарп неведомым чудом отыщет Ди к самому финалу, мужчина не стал. Про себя он молился, чтобы Эйса нашли просто живым и в полном порядке. Естественно, чем раньше тем лучше, отправив ублюдка Трафальгара за решётку гнить на долгие годы. Но к сожалению, Феникс не в силах был повлиять на ход событий или ускорить их. Потому пришлось исходить из того, что есть. — Эйса с нами не будет в финале, — сказал как отрезал. Ошарашенно на Марко уставилось больше десятка глаз. Лишь Росинант стоял чуть дальше всех, тоскливо глядя на свои сцепленные в замок руки, да Юстасс, издавший довольный смешок. — Марко, — хмурая Бонни не самый приятный итог, каких-либо новостей. — Не мог бы ты пояснить, что значит «Эйса не с нами не будет»? Даже Клаун вытащил палец из уха, решив послушать, в чем суть проблемы и чего так давит в себе лбу вмиг повеселевший Кид. — Я не хотел посвящать в это дело кого-либо. Потому что, это личное Эйса. Но ситуация зашла слишком далеко и вы не последние люди для него и для меня. Феникс делает паузу, сухо сглатывая волнение, а после обводит каждого из присутствующих пристальным, почти режущим серым взглядом. — Эйса держат в заложниках.Человек, о котором некоторые из вас знают. И я не знаю, где он. Никто не знает. Но… — Марко! Какого хрена?! В смысле его похитили?! Кто? — Когда?! — Как это произошло? — Надо что-то делать! — Это Ло, да?! Это — сука Ло?! Марко скажи! — чуть ли не напрыгнул на мужчину Бартоломео, рыча и вцепившись в его ворот футболки. Поднялся невозможной гомон, шум и перекрикивания друг друга. Каждый норовил подойти ближе, цеплялись за одежду, повышая и повышая голоса. Марко не выдержал натиска, зажав виски руками, и громко попросил всех замолчать. — Тихо! Остановитесь! — ребята, заикаясь один за одним умолкли. — Не забывайте где вы находитесь! Не нужно об этом орать. Черт… Что есть силы, Феникс постарался собраться, успокаивая клокотавшую в груди не то панику, не то злость, после чего уже гораздо более ровным тоном произнес: — Не стоит об этом здесь. Идем в номер, там и поговорим. Юстасс скептично скуксился, однако пошёл следом за командой. В номере Марко было довольно тускло. Вечереющее серое небо за окном приобретало все более тёмные оттенки грязно-коричневого цвета, укутывая большой Токио в скорую ночь. И пока снаружи изредка прилетал каплями мокрый снег, моментально тая стылым на стекле, ребята в нетерпении, но молча ждали слов Феникса. Погруженные в мрачную атмосферу, большинство хотело знать правду. Кроме Юстасса. Его вполне устраивало положение вещей. И даже уязвимое состояние команды он не считал чем-то ужасным. Скорее – больше свободы действий. Не только в танце. — Я сообщил о случившемся деду Эйса. И он уже вовсю занимается его поисками. Хотелось бы справиться своими силами, но мне не по зубам тягаться с тем, куда приложил руку Донкихот. — Дофла? — рыкнул Кавендиш. Кивок. Марко смотрит в сторону от себя, наталкиваясь на взгляд Юстасса. — Я говорил о том, какой он человек. Теперь вы понимаете. Помимо всего прочего, хоть и не он инициатор, по нашим предположениям, но личные интересы у него также имеются. — А кто у Портгаса дед? — Кора вынырнул из своей задумчивости, заинтригованно глядя на Феникса. — Тот же, что у его брата, Луффи. Монки Д Гарп. Изо успел перехватить инициативу Марко, сидя на маленькой прикроватной тумбе и теперь смотрел словно сквозь ребят. Теребил бандану, да пытался понять почему все так вышло. — Че??? — поперхнувшийся Клаун, невольно приковал к себе все внимание. — Вы хоть предупреждайте, когда таких приводите в нашу семейку! Фриков-то тут полно, но у каждого свои, так сказать, секретики! Один Юстасс чего стоит, да, петушок? Кресло отлетело моментально, когда Кид вскинулся со своего места. Однако его вовремя удержали ловкие Хакуба и Коразон, ухватив за кожаную куртку. — Я тебе ща вломлю! Ты кого фриком назвал, урод?! — Ой, да чего взбеленился, ей-богу! Видавший и не такие вспышки неадекватности, Клаун брезгливо помахал рукой. — Знаем мы твои секретики, Цезарь, — звучный подзатыльник, описав дугу, прилетает ему от недовольной Бонни, отчего тот скрипуче воет. — Может хватит? Мы здесь не по поводу кто чей родственник. И как бы эгоистично это не звучало, но теперь, когда вы знаете как обстоят дела, то, думаю, должны понимать, что за вечер нам нужно перекроить весь танец и движения без Эйса. Мне очень нужна ваша помощь. Один я не справлюсь. С высоты своего роста, Кид ощущал себя в этот момент гигантом. Потому, яростно сбросив с себя удерживающую хватку ребят, поправил одежду и довольно язвительно произнес: — Можешь не сомневаться. Здесь остались только лучшие. И Портгас ещё скажет спасибо, что мы не дали ему опозорить нашу команду. — Юстасс, блин! — крик Бонни, — сучий ты потрох! А ну, иди сюда! Разразилась внезапная потасовка. А Марко, уронил голову в ладони, уже не в силах контролировать ребят. К счастью, не без помощи Изо и Росинанта довольно быстро угомонили вспыльчивых зачинщиков. Было выбрано и оговорено время для ночной тренировки перед финалом, розданы указания и наставления успеть отдохнуть. Через четверть часа номер Феникса опустел, выпроводив последнего из команды. Но что-то вдруг внутри него заскрежетало, как мелом по доске и он подорвался, выходя следом. Там мужчина увидел, как, удаляясь по светлому коридору, увешанному настенный барельефами, расхлябанным шагом перебирал Кид в сторону лифта. Красная макушка со взъерошенными волосами всегда была ярче всех в их тесном кругу. И самой вспыльчивой. — Кид, — ровным тоном, потому что повышать уже нет сил. Тот, решив будто ослышался, смотрит через плечо, а убедившись в реальности увиденного, резко тормозит, поворачиваясь. — Поговорим? Нельзя сказать про Юстасса, что он неженка или романтик. Нельзя сказать, что его легко застать врасплох. По крайней мере он этого не покажет. Однако стоило Марко позвать его с намерением поговорить, парень пораженно ощутил, как из груди ухнуло куда-то вглубь, оставив после себя шёлковое покалывающее тепло, уходящее в центр живота. И как бы ему не хотелось принять раздраженный вид, ничего не выходило. Держа лицо, Кид последовал за Марко по пятам. Они оказались на широком гостиничном балконе. Дул сухой прохладный ветер, безумно сияли великаны-высотки, стремящиеся прорвать небесное полотно над головой. В Токио вообще погода всегда считалась куда более мягкой, сдержанной. Здесь зимой теплее на порядок. Отчасти из-за расположения, отчасти из-за величины самого города, который так рьяно всегда грел своих жителей. Двое остановились у стеклянного ограждения, взглянув вниз на двадцать три этажа вниз. Никого из них не смутило отсутствие верхней одежды. — Я хочу понять кое-что, — начал Марко, сложив руки на груди и встав спиной к ограждению. — Твое отношение такое ко всей команде или только к Эйсу? Кид очень хотел огрызнуться, но поймав на себе нечитаемый взгляд серых глаз, стушевался. Опять разговор про конопатого! — Какая к черту разница, — мысок ботинка врезается в толстое стекло перегородки и та низко вибрирует, — если ты хотел поговорить об этом, то я пошёл. — Да, об этом. Стоять. Я не закончил. А ты на вопрос не ответил. Поступью хищной птицы Марко подходит почти вплотную к собеседнику, становясь нос к носу, в один рост. — Повторю свой вопрос: такое отношение ко всей команде или только к Эйсу? Кид скривил рот, уводя взгляд в сторону. Создалось ощущение, что он, как мелкий шкет перед большим дядей, стоит в ожидании, что его вот-вот отчитают и накажут. Мразотное, хотел бы он сказать ощущение. Только заместо этого, Юстасс злостно скрипел зубами. — Только к нему, — и, набравшись сил, смотрит в ответ, выдерживая непоколебимый лёд вечной мерзлоты в кварце тех глаз, от которых у него подкашивались ноги. — Хочешь спросить почему? Спроси же. — И спрошу. А ты, сделай одолжение, расскажи уж. Под футболку коварно задувал ветер, гудел в ушах и теребил спутанные волосы. Не осыпаться бы здесь, как грязь. Просто к его ногам. Кид так сильно хочет сохранить свою гордость, но она крошится пылью рядом с Фениксом. Он чувствует как теряет контроль над ситуацией, а голова трезвость рассудка. — Да потому что… потому что, Что?! Что в нем такого особенного, а?! Стоило ему появиться, ты нянькаешься с ним при любой удобной возможности! Приютили бедняжку, отмыли, в команду взяли. И стал Марко спутником вертеться вокруг никчемной планетки под названием Портгас Д Эйс. Эйс, Эйс, Эйс! Кругом это имя! Ты вообще видишь других? Меня? В конце концов я дольше в Китах, чем он. Ты помнишь, что ты говорил, когда звал в команду? А я помню, помню, Марко! Что я найду свое место и никогда не пожалею об этом решении! Но вот знаешь, хрен тебе. Мое место оказалось где-то на задворках команды. Я, блять, жалею! Жалею, черт побери! И я не понимаю, для чего я рву жопу! Я стараюсь, я вон из кожи лезу, я делаю все, чтобы ты заметил меня, мои успехи, но ты лишь хлопаешь меня по плечу. И потому мне хочется выть. После всего этого, даже когда я пришел к тебе, наступив своей гордости на горло, когда сказал о том, что действительно у меня внутри, каков был твой ответ? Твой ответ был: «Я подумаю над этим»! Захлебнувшись последней фразой, Кид занес кулак для удара. Занес и замер, не в силах продолжить траекторию до лица мужчины. Он хотел бы быть не здесь. Не стоя на холодной мраморной плитке. Не на двадцать с хреном этаже. Не под цветом спекшейся крови небом Токио. Не здесь, отравляясь собственной злобой и безысходностью. Не здесь. Не на расстоянии одной ладони от Марко. Где угодно, но не здесь. Так проходит некоторое время. Двое молчат по разным причинам. Кто-то вытащил из себя, все что мог, а у кого-то внутри звонкая бездна, что растет с каждой секундой. Марко не считал себя жестоким человеком, однако знал – Кид будет думать о нем только так. А лучше если не будет думать о нем вообще. Потому что тот был прав. Марко слишком много думает об Эйсе. И тому миллион причин, а самая главная… — Знаешь, я не удивлен. В этом весь ты. Забудь! Просто сделаем вид, что ничего не было. Ни тогда, ни сейчас! — Юстасс. — Я станцую с вами в финале, — губы режет дерзкая, полная желчи ухмылка, — но лишь для того, чтобы доказать тебе и всем остальным где я, а где он! А когда ты все осознаешь, то будет уже поздно. Уходит Кид громко, хлопнув плотной тяжёлой дверью. Звуки смолкают, разделенные сводами стен. Лишь после этого, выждав мгновение, подойдя вплотную к ограждению балкона, Феникс хватается за поручни обеими руками и сжимает что есть силы. Он прислушивается к голосу города, смотрит в его нутро яркое и мигающее, живучее, коварное. А перед глазами упорно вырисовывается знакомое лицо с россыпью веснушек и жгучим темным взглядом, полным танцующих чертей. Марко боится, что все может повториться. На ночной тренировке его нога впервые за долгое время дает о себе знать старой тугой болью. Феникс никому не говорит. Ни пристально следящему за ним Ронину, не ответственному Коразону, никому. Мужчина терпит изо всех сил и в один из моментов самоустраняется под предлогом нескольких неотложных дел. Однако стоит тому пересечь порог своего номера, как он стремительно валится на пол, до остервенения сжимая пальцами ногу. Каменные судороги вперемежку с беспорядочным болевым рефлексом рвут выдержку Марко в клочья. В первых утренних часах, полных ещё сонной тишины, Феникс беззвучно кричит, хрипло надрывая глотку и валяясь на жестком полу.