Особое дело

За окном поместья густели грязно-малиновые сумерки. На Готэм неотвратимо надвигалась ночь, делая его улицы еще более опасными, чем при свете дня. Хотя здесь, в поместье Уэйнов, этого было незаметно. Да и некогда замечать. Джеймс и Брюс возились с бумагами в гостиной, завалив папками все горизонтальные поверхности. Работать в кабинете было бы комфортнее, но там не нашлось бы столько пространства, а еще телефона, к которому Гордон периодически прикладывался, как к компрессу со льдом – с надеждой, но без толку. - У меня ничего, Джим, - в который раз сообщил Харви из участка. – Прям хоть сам иди и тряси этих бомжей. - Может, так и сделаешь? – устало предложил Джим, разглядывая, как пальцы Брюса перебирают листы из папки. – Это особое дело. - Вот еще! Ты там совсем зажрался! Работаешь в шикарном особняке, а мне идти в бомжатник? Джим потер брови, чувствуя, что его голова сейчас взорвется. - Так сделаешь или нет? - Сделаю, но завтра, - нехотя отозвался Буллок. – Лучше скажи, у них там правда есть фарфоровые куропатки в чайном сервизе? Харви... - Позвони, когда узнаешь что-нибудь важное. Гордон повесил трубку, игнорируя удивленный взгляд Брюса. О том, какой его напарник придурок, они могли поговорить позже. Им еще предстояла гора работы, которая совсем не уменьшалась, несмотря на время. С момента его приезда в особняк прошло два часа. Джим не обедал, и желудок напоминал ему об этом тихим бурчанием. Неплохо было бы перекусить… Но только не после намеков Буллока. Сперва следовало найти хоть что-то, чтобы оправдать свое пребывание здесь. Гордон погрузился в чтение с двойным усердием. Брюс тоже держался. Его усидчивости можно было позавидовать. Он почти не ерзал, методично пролистывая папки и складывая прочитанные в аккуратную стопочку. Его рвение подстегивало Гордона не снижать планку. Харви смеялся бы неделю, расскажи ему Джеймс, что соревновался с мальчишкой... Хотя через полчаса их соревнованию пришел конец. В тишине гостиной раздалось голодное урчание. - Простите, - тут же сконфузился Брюс. Губы Джима тронула улыбка. - Ничего. Может быть, позовем Альфреда? - Нет. Еще рано, не стоит… Брюс скрылся за разворотом папки, и тишина вернулась в комнату. Джеймс откинулся в кресле и подпер голову рукой. С внезапным интересом он принялся изучать худые коленки парня, некрасиво торчавшие из-под бежевых брюк. Альфред жаловался, что временами у Брюса пропадал аппетит... Что ж, видимо, расследование возвращало его к жизни. Не такое уж это и дурное увлечение. - Альфред! – Гордон окликнул дворецкого, который как раз спускался по лестнице. – Мы с мистером Брюсом проголодались. Ты не будешь так любезен?.. Дворецкий вскинул брови и широко улыбнулся, словно эта новость стала для него самым приятным сюрпризом за день. Брюс из-за папки так и не показался. - О, я вас понял, - Альфред кивнул и развернулся в сторону кухни. – Через минуту все будет готово! Гордон скрыл смешок за кашлем, когда услышал из соседнего кресла возмущенное сопение. Мальчик был в праве сердится на них за самоуправство, однако стоило ему как-то объяснить… Гордон еще раз пробежался взглядом по худым коленкам и встал из кресла. Брюс заметил его приближение, но не шелохнулся. Тогда Джеймс осторожно забрал листы из его рук и склонился ближе, воздерживаясь от того, чтобы опустить ладонь на плечо. - Брюс, нет ничего геройского в том, чтобы упасть в голодный обморок, - пояснил он, рассматривая насупленные брови. – Без тебя я не справлюсь со всем этим. Давай поужинаем. Он подмигнул Брюсу, и тот, кажется, оттаял. Уэйн кивнул, и на его губах заиграла улыбка – неуверенная и сжатая. Однако именно ради нее Джим готов был свернуть горы. В данном случае – горы бумаг. - Отлично, тогда пошли. Детектив отпрянул и жестом пригласил Уэйна идти вперед. Сам бы он заблудился в этом огромном доме, но Брюс показал ему самый короткий путь в столовую. Там их уже ждал ужин. После еды возвращаться к работе было невозможно. Джим попытался, но вскоре бросил эту затею. На часах было десять вечера. Пора было готовиться ко сну. Альфред предоставил Гордону комнату недалеко от личной спальни Брюса. Это было удобно. Джеймс взял часть оставшихся бумаг и поднялся к себе. Положив стопку на тумбочку, детектив огляделся в поисках банного халата. Ванная на втором этаже была общая, так что Джим решил из вежливости уточнить, кто пойдет в нее первым. Однако сделать это оказалось не так просто. Детектив блуждал по дому минут пятнадцать, пока случайно не обнаружил Брюса в рабочем кабинете. Тот стоял перед распахнутым окном, судорожно сцепив руки и о чем-то размышляя, глядя в темное небо над городом. Внимания на Гордона он не обращал, и это настораживало. Перекинув халат, Джеймс приблизился к парню и подпер стену плечом недалеко от окна. Он ждал, когда Брюс заговорит. В молчании прошло еще около минуты, а потом Уэйн все-таки вздохнул. - Иногда мне кажется, что мы никогда не раскроем это дело. В голосе подростка звучала тоска, как было всегда, когда он говорил о родителях. Так вот оно что... Гордон потер затылок. Это было трудно. Не та тема, где он мог дать дельный совет. Каждый переживает потерю по-своему – Джеймс узнал это на личном опыте. Помедлив, он развернул Уэйна к себе лицом. - Мы не перестанем пытаться, Брюс, - пообещал он. Эти слова не решали их проблем, но губы парня все же дрогнули. Он разжал руки. Джеймс выдохнул и уже собрался спросить то, зачем искал Уэйна, но мальчик его перебил. - Когда Кошка была здесь, она меня поцеловала, - вдруг признался он. Откровение вышло спонтанным. Гордон с усмешкой скрестил руки на груди. Судя по улыбке Уэйна, тот явно был рад открыться. Он считал детектива близким человеком, и Джим не собирался его разочаровывать. Ночь – лучшее время для признаний. - Ну надо же, - подыграл он парню. – И как? - Она тут же прыгнула в окно. Теперь Уэйн улыбался открыто, но ужасно смущенно. Гордон рассмеялся. Выходит, не его одного эта девчушка оставила с носом! Между тем улыбка сошла с губ Уэйна, и он вновь сделался серьезным. - Я много думал об этом, - продолжил юноша. – Ребята в моем возрасте должны испытывать что-то, когда их целует девчонка, верно? Но… я ничего не почувствовал. Просто удивился. А вот такие разговоры Брюсу явно стоило вести с Буллоком. Кто-кто, а Харви умел разбираться в подобных вещах. Не Гордон. Нравится – не нравится, детектив понимал это сразу и едва ли мог рассуждать о симпатии философски… Ему пришлось импровизировать. - Ну, может быть, тебе не так сильно нравилась Кошка... - А может быть, мне вообще не нравятся девчонки, - отчеканил Брюс. – Никто не нравится. Как это понять? - Попробовать повторить. Мир не сошелся на Кошке клином, Брюс! Гордон всплеснул руками, пока младший Уэйн смотрел на него пораженно. Странно, что этот взрослый не по годам ребенок не понимал таких простых вещей. В Готэме еще сотни, тысячи девчонок, которые... - Вы не поцелуете меня, детектив? Джеймс закашлялся. Что?? - Ради эксперимента, - поспешил добавить Брюс. – Ничего более. Гордон посмотрел на мальчика с выражением, которым часто смотрел на него Буллок: «Ты в своем уме?» Но, судя по лицу, Уэйн уже все решил и теперь ждал ответа Джима… Как будто это было так просто! Гордона разрывали сомнения. Моральные принципы кричали ему не совершать глупостей, но разум подсказывал, что своим отказом он может наделать еще больше дел. Пусть лучше это будет он, чем какой-нибудь засранец-одноклассник. Джим ничего от этого не потеряет и, может быть, даже убережет Уэйна. Решившись, он сделал к Брюсу шаг. - Ты сам об этом попросил, - напомнил он. Договорив, Джеймс наклонился и прихватил Брюса за край воротника. Они обменялись быстрыми взглядами, а потом Гордон прижался к губам мальчика. Сухо, аккуратно. Глаза Уэйна расширились, а ресницы затрепетали. Джим неотрывно смотрел в его потемневшие зрачки, читая в них ужас, сменившийся смятением. Он не назвал бы это поцелуем – простое касание губ, проба... но только не для Брюса. Спустя мгновение парнишка отстранился сам. Он отер рот. Где-то наверху молодого господина звал Альфред, но Уэйн не откликался. Он тяжело дышал, оторопело глядя на Гордона, как, должно быть, смотрел на Кошку, когда та осмелилась его поцеловать. Все вышло чертовски неловко. Зачем Джим только пошел у этого ребенка на поводу?.. - Я в душ, - сообщил детектив. Он не знал, что еще добавить. И вышел. Джим старался не думать о том, что, возможно, совершил ошибку. Однако думать о работе у него все равно не получалось. В голову лезли мысли о мышьяке, Альфреде, а еще воспоминания о чужой нервной дрожи и тонком юношеском подбородке... Короче говоря, этой ночью Джеймсу Гордону спалось крайне неспокойно.