Бегущая за солнцем

Было около семи, когда я проснулась. После моего приезда, мне почти сразу захотелось спать, и я легла, не раздеваясь и не распаковывая вещи. Дотянувшись до мобильника, лежавшего на столе, я взглянула на время: 18:38. Скоро ужин. Надо сказать, что настроена я была весьма пессимистично. Я потянулась, поправила одеяло и открыла шкаф, чтобы взглянуть на себя в зеркало на дверце. Странно это было – зеркало с внутренней стороны дверцы. Но я не возражала, поскольку где-то во мне жило суеверие, будто зеркала отнимают силу у спящего человека, если отражают его. Вид был вполне приличный, - только немного расправить блузку и пройтись расчёской по волосам, которые, наконец, поубавили в объёме. Косметика? Да вы, наверно, шутите. Косметика, за исключением пудры и туши, тут была запрещена. Впрочем, я ею и так не пользовалась. Мне ведь всего пятнадцать, - это был главный аргумент моей матушки. Я взглянула за окно, – уже стемнело. Хорошо, я вздохнула поглубже и направилась к выходу из комнаты. Но вдруг я кое-что вспомнила и остановилась. Дневник. Немного порывшись в чемодане, я нашла его: самый обычный красный блокнот на спирали. Дома я пообещала себе, что начав жизнь в интернате, тогда я ещё в этом сомневалась, стану вести дневник. Будучи уверенной, что моя жизнь превратится в пытку, я была просто обязана как-то облегчить свои страдания, хотя бы путём записывания пережитого на бумаге. Торжественно открыв блокнот на первой странице, и приготовив ручку, я задумалась. Что можно написать? «Дорогой Дневник…» - начала я, но тут же остановилась и раздражённо зачеркнула написанное, потом ещё несколько раз, пока слова перестали быть видны из-за хаотичных линий ручки. Нет, что за сопли? «Девятое октября. Мой первый день в интернате Св. Анны. Здание построено в…» - и я снова зачеркала фразу. Это ведь не энциклопедия? Не может быть, что бы я, у которой «А» по английскому и литературе, не могла написать простую заметку! А стрелки часов, между тем, подползали к времени ужина. «09.10. Первый день в элитной тюрьме имени Св. Анны. Чувствую себя дикаркой. Если выживу, напишу книгу», - почерк был неровный, детский, но вполне сносный. Но главное – это не красивые закорючки, а смысл, в чём я была твёрдо убеждена. И с этой мыслью я захлопнула блокнот (называть дневником я его отказалась – слишком приторно звучит), затолкала его подальше в чемодан и отправилась в столовую с чувством выполненного обещания, данного себе самой. В коридорах жизнь бурлила. Девчонки сновали туда-сюда, шептались, что-то кричали, приветственно целовали друг друга в щечку… Я замерла в нерешительности, не зная, куда идти. Неожиданно на меня кто-то налетел: - Ой, простите! – девчонка удивленно захлопала глазами, глядя на меня, - Подожди-ка, а ты, случайно, не новенькая? На ней тоже был зелёный жилет, контрастирующий с чёрными вьющимися волосами, спускающимися чуть ниже плеч. Её взгляд теперь выражал неподдельный интерес к моей персоне. - Ну, да. Откуда тебе известно? - Тут же все друг друга знают, - засмеялась она, - Всего двадцать человек в нашем классе, да ещё сказали, что новенькая приехала. Ты идёшь на ужин? Я кивнула, отмечая, что сохранить инкогнито здесь будет трудно. Слишком поздно я поняла, что попала в такое общество, где все знают тебя, твоих родителей, чем и сколько они зарабатывают и как скоро могут обанкротиться. Никто не рассмеётся тебе в лицо, за то обсудят за спиной. Эти детки выросли в атмосфере жёсткого ведения бизнеса своих отцов и матерей. Они уверенны, что числа на чеке папаши решают все проблемы, и это, будто, позволяет им чувствовать себя королевами мира. Между тем, новая знакомая тащила меня за собой по коридору. - Меня зовут Эвника Бел, - щебетала она, - Я здесь учусь уже три года! Эвника Бел. Дочь Марка Бела – нефтяного магната, миллиардера, отсидевшего срок за какую-то аферу лет двадцать назад. Мой отец работал с ним как-то раз и отзывался о мистере Беле, как о дурном человеке с прекрасной семьёй. Имеет недвижимость на Гавайях и Мальдивах, а так же жену Элену и двух детей… - я напрягла память, чтобы вспомнить имя второго ребёнка, но безрезультатно. Встряхнув головой, я сообразила, что поддаюсь общей атмосфере. - А ты… - заговорщицки начала Эвника, разглядывая меня, скосив глаза, - Ты Джоанна Лейн! Можно я буду тебя звать просто Джейн? Я как-то видела твоего отца, - кивнула она сама себе, наверно так же сопоставляя данные обо мне. - Точно, Джейн Лейн, - подтвердила я её догадку, - И мы идём в столовую. - Ага. Я тебя познакомлю с девочками. Ну вот, колесо жизни закрутилось вновь. Эвника неплохой человек, хотя не лишена мнительности, решила я. Возможно, мы подружимся. Вступив под своды столовой, от высоты которых у меня чуть не закружилась голова, я поразилась торжественности оформления, но постаралась не подать виду. Я не хотела, чтобы меня воспринимали, как провинциалку, впервые выбравшуюся в город. В огромном зале царила шумная атмосфера, воздух, наполненный голосами девушек, был пропитан запахом аппетитной снеди. Эвника почти бегом тащила меня между скамьями, мастерски лавируя в потоке учениц, несущих тарелки, чашки, просто стоящих и болтающих или подающих кому-то знаки на другом конце зала. Чистый Хогвартс, - пронеслось у меня в голове, когда я на бегу оглядывала интерьер. Каменные стены, оставшиеся от монастырской обеденной залы, местами стёртые и потемневшие от времени, длинные деревянные скамьи и столы, витражи, где-то наверху, притягивавшие взгляд в неярком свете люстр, свисающих с потолка на цепях. Потрясающе… Эта школа, элитная тюрьма, начинала мне понемногу нравится, несмотря на все запреты и строгости. Мы подлетели к одному из столов. - Девочки, - хлопнула в ладоши моя спутница, привлекая внимания, - Это Джейн Лейн, новенькая, о которой говорила мисс Донован! Девятнадцать голов повернулось ко мне. Большинство оглядывали меня, как новый музейный экспонат – с любопытством, но, не предавая большого значения его содержанию. На какое-то время они прекратили трапезу. - Дочь мистера Лейна, того самого? – вальяжно протянула невысокая блондинка (как обычно, блондинка!). - Кароль! – шикнула на неё пухлая девочка с веснушками, показавшаяся мне вполне милой. Значит, это Джулия Кароль. Кто не знает семью Исаака Кароля? – Кароль знают все, - подумала я, кинув задумчивый взгляд на девушку. От отца я была наслышана о них, причём в довольно нелестных тонах. - Да, мисс Кароль, заткнитесь, – по-мальчишечьи хохотнула Эвника, - Присаживайся, - обратилась она ко мне, указывая на свободное место, - И наслаждайся ужином. Единственное, что тут адекватное, так это еда, - подмигнула она мне, запрыгнув на скамейку следом. А ужин и впрямь был неплох. Холодная курица с овощами - всё это подавалось в небольшом количестве, так как основное блюдо составлял лёгкий салат с греческим сыром. Я не была гурманом, но не обратить внимание на профессионализм здешних поваров не могла. Всем полагалось по порции, но в свободном доступе на столах стояли блюда с фруктами и хлебом. Возможно, тут стоит остаться только из-за кухни. Быстро поев, я огляделась и поняла, что про меня успели забыть, погрузившись в свои разговоры. (Из них я уловила факт о приближающейся контрольной по биологии. Но я была уверена, что провал мне не грозит, поскольку ещё никогда не получала оценку ниже «В» по этому предмету, к слову, не бывшим моим любимым.) Пользуясь тем, что девушки потеряли ко мне интерес, я принялась снова разглядывать зал, но теперь, отмечая каждую деталь. Например, каждому классу отводился свой стол, некоторые из них пустовали. Я сделала вывод, что зала рассчитана на приём гостей в праздничные дни. С первого взгляда создавалось ощущение, что девочкам предоставлена полная свобода, но это было не так. В столовой дежурили дамы весьма строгого вида, зорко следя за происходящим. Теперь я догадалась, что тут тоже была своя система, поскольку, когда мы вошли, ученицы свободно бродили по залу, теперь же все до единой, сидели на своих местах, подчиняясь какому-то закону. - Эй, - толкнула меня локтём Эвника, - ты ведь одна сейчас, у тебя пока нет соседки? - Нет, но обещали, что поселят кого-то чуть позже. - Знаешь, - она наклонилась к моему уху, словно решив доверить какой-то секрет, - Говорят, что сюда поступит одна девчонка, дочь дизайнера из Нью-Йорка. Считают, вся их семья со странностями. - А что в них такого? – я была несколько заинтригована. Слово «странность» звучало для меня, словно гонг, призывающий двинуться в дальний, полный авантюр путь. - Никто ничего не знает… - брюнетка замялась, видимо поняв, что не обладает достатком информации, - Но этот дизайнер, вроде, наркоман. - Почему они едут сюда? - Не они, только девочка. Не знаю, почему её отправляют сюда. - Откуда ты всё это знаешь? Эвника подняла на меня изумлённый взгляд карих глаз: - Всё знают, - просто ответила она. - А как её зовут, хотя бы? – хмыкнула я. - Сам дизайнер известен под псевдонимом Ван Дайк. Говорят, он потомок того самого Ван Дайка. Это, кажется, и есть фамилия. Имени никто не знает, - она пожала плечами. Видимо, тема разговора уже исчерпала себя. Я тщетно пыталась вспомнить кого-то, о ком мог говорить отец, по фамилии Ван Дайк, кроме знаменитого художника. Но, с другой стороны, это был человек сферы искусства, с чем не соприкасался бизнес нашей семьи. Я могла поклясться, что эта девчонка, о которой говорила Эвника, захватила мои мысли на весь вечер. Вернувшись к себе в комнату, я включила нетбук с твёрдым намерением отыскать что-то на этого дизайнера из Нью-Йорка. Нетерпеливо ёрзая, пока компьютер загружался, я поражалась, насколько здесь все осведомлены друг о друге. Войдя в интернет через какой-то незащищённый wi-fi (будем считать, что мне повезло), я быстро нашла информацию по этому Ван Дайку. Действительно, дизайнер. Глядя на его интерьеры, я бы сказала, что это вкус у него в высшей степени безумный. Его фотографий почти не было, я уяснила, что человек он экстраординарный, относящийся к богемной культуре. Я почувствовала жгучий интерес к этой семье, возможно потому, что никогда не общалась с человеком искусства. Они виделись мне все сплошь фриками, ведущими ночной образ жизни, все с пальцами, заляпанными красками, или красными глазами от долгого сидения за новой книгой. Живущие на энергетиках и абсенте, курящие кальян, ставящие безумные эксперименты над собой. Существующие исключительно ради своей работы, плюющие на деньги и общество… Позже оказалось, что я не так далека от истинны. Но тем поздним вечером, я с интересом листала фотографии мистера Ван Дайка, порой ловя себя на том, что выискиваю среди всего прочего хоть одну строчку о его дочери. В десять мне пришлось свернуться и быстро лечь спать, так как объявили отбой, а мне вовсе не хотелось отличаться в худшую сторону в первый же день. Но, забравшись под одеяло и выключив свет, я всё равно продолжала думать о Ван Дайках. Втайне от себя я понадеялась, что юная мисс Ван Дайк пересечёт океан и поступит в наш интернат. И тогда… Я не знала, что будет тогда, но где-то впереди уже переливалось всеми красками странное изменчивое сияние, к которому моё сознание устремилось, словно мотылёк на свет.