Бегущая за солнцем

Любила ли я учиться? При моей успеваемости и способностях, которые поочерёдно обнаруживали учителя, вы удивитесь, если я отвечу: нет. Нет, я не терпела эту зубрёжку, с трудом переносила множество скучных уроков и точно была не в восторге от домашней работы. Поступая в интернат Св. Анны я тешила себя напрасной надеждой, будто у нас и так будут большие нагрузки, значит, возможно, нам не будут ничего задавать на дом. С разочарованием я поняла, что ошибалась. Но было и нечто хорошее: на выходные мы были полностью свободны от учёбы. Поэтому, я с нетерпением ждала субботу, когда, наконец, смогу почувствовать вкус настоящей жизни, отплевавшись от вкуса учебников и долгих уроков. Я тешила себя надеждой, что проведу выходные, наслаждаясь красотой осени в лесах, окружающих нашу виллу. Многие уезжали домой, но ни мало девочек не имели такой возможности. К сожалению, в их числе оказалась и я. Позвонив родителям сразу после последнего урока в пятницу, я узнала, что отец отбыл на другой конец страны ради очередной конференции, а мама запланировала дни spa-салонов и восточных практик наведения красоты на эти дни. Поэтому, по привычке поднявшись в восемь в субботу, я оказалась в растерянности. Почти все ещё спали, компенсируя этим ранние подъёмы, хотя, конечно, часам к десяти, их всех поднимут. Я знала, что в воскресенье весь интернат, - вернее, те, кто не успел сбежать домой, - строем ходит в церковь на утреннюю службу, значит, сегодня – единственный день, когда можно позволить себе выспаться. Сегодня было позволено надеть обычную одежду. Недолго думая, я напялила джинсы и серую худи. К слову, в тех же чёрных кедах я преспокойно проходила все дни. Потоптавшись перед зеркалом, сделав пару кругов по комнате, я решила, что пора поискать себе занятие за пределами своего маленького мирка. Выйдя в коридор, я поразилась тишине, такой непривычной после суматохи и оживления, царившей здесь в будни. Полутёмные коридоры, поскольку яркость освещения в них убавляли на ночь, просматривались до конца – и там не было ни души. Только пара уборщиц пробежала куда-то в направлении столовой, промелькнули в конце коридора, словно рядовые призраки. По ногам откуда-то тянуло сквозняком, и общая атмосфера старинного замка, покинутого жителями, только усиливалась холодными каменными стенами. Я постояла в нерешительности, не зная, что и делать. Мелькнула мысль разбудить кого-то из девочек, но я тут же отказалась от этого плана – я вдоволь наобщалась с ними уже. До того, как встанут учителя и персонал, оставался час. А что если… Я пугливой рысью пробежалась вниз, в холл, где тоже царила торжественная тишина, и поднялась по лестнице в правое крыло. Оно притягивало меня своей запретностью. Но я так и не дошла до него из-за отсутствия времени. Не считая прохода в стеклянный тоннель, ведущий в спортзал, туда никто не ходил, кажется даже из персонала. По крайней мере, я ни разу не видела, чтобы кто-то туда поднимался с вёдрами и шваброй наперевес. Передо мной высилась кованая решётка до потолка, за ней закрывал обзор деревянный щит. Значит, это не временное явление. Возможно, они и не планируют оборудовать это крыло, - да и зачем, ведь места хватает и так? По сути, моя идея была достойна первоклашки – как будто я надеялась, что можно будет повертеть в замочной скважине скрепкой, и дверь откроется. Я точно знала, что всё наглухо закрыто на втором этаже. Вход с первого был где-то, неизвестно где, поскольку я так его и не нашла, что удивительно. На третий этаж я не заходила – он был занят персоналом, типа горничных и кухарок, также в части с более высокими потолками располагались комнаты учителей. Эта система расселения была запутанной и далёкой от совершенства, и не мне было в ней разбираться. Я всерьёз подумывала пройтись наверх, на третий этаж, когда меня вдруг окликнули: - Мисс Лейн! – я подскочила от неожиданности. Хрипловатый голос пугающе звучал под сводами здания при полной тишине. Оглянувшись, я увидела директрису. Она стояла внизу, видимо, на пути в свой кабинет. Вид у неё был рабочий, как будто она встала задолго до меня и уже успела сделать много полезных дел. Я застыла на лестнице, не зная, что делать. Директриса нагоняла на меня ужас. - Мисс, что вы забыли на лестнице? Мне кажется, она не ведёт никуда, куда вам бы разрешалось соваться. - Извините, - промямлила я, чувствуя себя преступницей, - Я только хотела взглянуть. - Вы достаточно налюбовались? - недобро усмехнулась директриса, - Лучше повторите лишний раз уроки или помолитесь, чем лезть, куда не надо, Джоанна Лейн. - Да, мисс, хорошо, - я почти бегом спустилась в холл, и, пристыженная, направилась в сторону своей комнаты. - После обеда средние и старшие классы отпустят в город, - сказала она мне вдогонку, - Если не хотите остаться в стороне, то советую вам вести себя, как подобает. Я повернулась и опустила голову, в знак смирения: - Непременно, мисс. Эта не самая приятная встреча отбила у меня охоту шататься «где не следует» на всё утро. Вместо того, я отправилась в библиотеку, чтобы найти какой-нибудь материал о школе Св. Анны. Возможно, решила я, мне удастся найти что-то, что может помочь с проникновением в тайные закоулки интерната. Я не могла сказать, как серьёзны мои намерения, но мне нравилось ощущать себя бесстрашной Джейн-авантюристкой, исследовательницей подземелий и потайных ходов. __________________________________________________ Ровно в два я уже переминалась с ноги на ногу в холле, ожидая, пока двери откроются для нескольких десятков девушек, жаждущих вдохнуть городской осенний воздух. Холл звенел от множества голосов и смеха – настроение резко повысилось в предвкушении свободы. Но просто так никого не отпускали, сначала надо было получить справку с печатью школы, где указано имя, класс и время возвращения в интернат (19:00 и ни минутой позже для средних классов) той счастливицы, что имеет в своём распоряжении несколько часов свободного полёта. Такую бумажку я уже получила, и сейчас сжимала её в руке для верности, не убирая в карман осеннего пальто. Ко мне подбежала Оливия Джекс, - в дырявых джинсах и армейских ботинках она выглядела более органично, нежели в школьной форме. - Эй, Джейн! – весело воскликнула она, - Слышала новость? К нам всё-таки приедет эта сумасшедшая! – и не возможно было сказать, насколько она была этому рада или, наоборот, противилась. - Какая сумасшедшая? – я не поняла, о ком идёт речь. - Маленькая мисс Ван Дайк! Лив унеслась прочь, выкрикивая новость на уши другим девочкам, оставив меня, неожиданно повергнутую в шок. Выходит, я не верила в такую возможность. Где-то под солнечным сплетением закололо, словно в предвкушении Рождества. Она придет! – повторяла я про себя, осмысливая слова, - Ван Дайк будет учиться в одном классе со мной! Что говорила мне эта фамилия, что я повторяла её, как заклинание или слова из священного писания? Ничего, абсолютно ничего, чему следовало бы радоваться или с нетерпением ожидать в мои пятнадцать лет. Девушка, чьё имя я не знала, дочь наркомана из Нью-Йорка, переезжающая в Англию одна при непонятных обстоятельствах. «Сумасшедшая», «со странностями», как окрестили её мои одноклассницы, даже не зная, какой она человек. А меня тянуло к её персоне, даже больше, чем к подвалам интерната и всем лесам на Свете. Я не помнила, чтобы хоть раз в жизни меня интересовали люди, как личности, тем более, обладатели репутации фрика. Я тихо улыбнулась. Что-то будет, я уверена. Ван Дайк вступит под своды этого консервативного заведения, и моя жизнь заиграет яркими красками. С этими мыслями я вышла на улицу, ступив в погожий осенний день, предвещающий перемены к лучшему. ______________________________________________ Не зная, куда идти, я отправилась в городской парк, где намеревалась просто побродить. В некоторых его частях шум города приглушался, и порой мне казалось, что я снова в лесах. Листья, шурша, порхали у меня под ногами, иногда взлетая ввысь или метя мне в лицо. По обеим сторонам аллеи стояли клёны, чья красна-оранжевая листва притягивала восхищённые взгляды гуляющих. Яркое синие небо заставляло забыть об уроках, удалённости от дома и строгости интерната. Даже мысли о Ван Дайк я оставила где-то на тротуарах и мостовых. Разумеется, нельзя наслаждаться природой до семи вечера. Первым об этом напомнил мой желудок, требовательно заурчавший. Не вняв его предупреждению сначала, спустя полчаса я вынуждена была вернуться в мир цивилизации. Деньги у меня с собой были, так что я могла позволить себе нечто более респектабельное, чем когда-то любимый McDonalds. И я отправилась на поиски приемлемой пиццерии. Это странно вязалось с моим образом лесной дикарки, но я любила питаться в относительно дорогих заведениях, а ни давиться бутербродами с колой в разных забегаловках. Возможно потому, что оказывалась в городе не так уж часто. Но, с другой стороны, в нашей семье было принято качественное питание по определённому распорядку. Отец любил долгие застолья с бокалом вина и переменой из трёх-четырёх блюд, и мы – я и мама – с удовольствием учувствовали в этом. Когда же его не было дома, мы довольствовались более скоромными трапезами, но всё равно никогда не опускались до уровня перекусов самодельными бутербродами, - стоя на кухне, облокотившись на стол, держа телефонную трубку в одной руке. Порой я утаскивала к себе в комнату пакет чипсов или кусок пиццы, чтобы разделить с ними просмотр фильма, но большего себе не позволяла. Итак, я входила в неплохой с виду итальянский ресторанчик, когда оттуда вылетела девчонка, бесцеремонно оттолкнув меня. - Нельзя ли поаккуратнее? – возмутилась я. Девица изумлённо обернулась, держа коробку с пиццей в руках. Из под капюшона её ярко-голубой худи, контрастирующей с оливковым цветом кожи, выбивались рыжие концы дред. Джинсы, все замызганные снизу и запылённые ботинки провели на меня неизгладимое впечатление, будто передо мной стоял грязный оборванец, - я инстинктивно отшатнулась. Почему-то мне также бросились в глаза её испачканные чернилами пальцы, немного посиневшие от осенней прохлады. На её груди блеснул в лучах осеннего солнца золотой кулон, - она вообще умеет сочетать вещи? И что только такие, как она, забывают в дорогих ресторанах? В глазах рыжеволосой стояло полное непонимание моего изумления и недовольства. Секунду мы смотрели друг на друга, замерев посреди оживлённой толпы. Я – с чувством оскорблённой гордости; она – непонимающая, но готовая принять вызов. Наконец девчонка нагло ухмыльнулась, с выражением «а-что-ты-мне-сделаешь?» на лице, и, показав мне средний палец, продолжила свой путь быстрой размашистой походкой. Несколько мгновений я тупо смотрела ей вслед, осмысливая произошедшее. Вот стерва, - подумала я, закусив губу. Я не слишком часто сталкивалась с проявлениями откровенной грубости, чтобы знать, как на это реагировать. Лишь знала, что такие люди не будут входить в мой круг общения. Подростки, грязно ругающиеся, и показывающие непристойные жесты – это не мой контингент. Лучше, зазнавшиеся высокомерные девушки из интерната Святой Анны, чем такие отбросы общества. Но, пожав плечами в знак того, что всё это сейчас имеет мало значения, я поднялась по ступенькам в пиццерию, окунувшись в аромат итальянской кухни. _________________________________________________ Несколько, оставшихся в моём распоряжении, часов пролетели незаметно. Только я вышла из пиццерии, как мне позвонила Эвника. Никогда неунывающим голосом, она звала меня встретиться и провести время, как подруги. Я согласилась с тем условием, что мы не пойдём ни в какие рестораны, поскольку я только что поела. Она мелодично рассмеялась в трубку. В итоге мы оказались на скамейке где-то в центре, она – с коробкой эклеров на коленях и двумя стаканчиками мороженого. - Это не имеет никакого отношения к ресторану, - шутливо оправдывалась она, - Ты попробуй! Я взяла с шоколадной и ванильной начинкой, а мороженое просто сливочное – я не знала, какое ты любишь. Глядя в её сияющее счастьем лицо, - просто так, без особого повода, - не возможно было отказаться. Она выглядела прелестно в ярко-красной курточке и смешных полосатых перчатках без пальцев. Её чёрные волосы периодически падали на лицо, словно играя с ветром. Эвника улыбалась, глядя на играющие в воздухе листья, на идеальное небо, на детей с сахарной ватой, носящихся по площади. Она улыбалась всегда, и я, наверно, могу перечислить по пальцам одной руки случаи, когда улыбка исчезала с её лица. Она напоминала мне беззаботного ребёнка, который лопотал о том, какие сладости он любит. Я попыталась спросить что-то о Ван Дайках, но в ответ услышала: - Ш-ш-ш! – Эвника приложила палец к губам, сделав большие глаза, - Ни слова о школе сейчас. Тебе что в будни её мало? – и она рассмеялась. Я согласилась, что, учась в интернате, беседовать о школе в свободное от неё время просто грешно. Она принялась расспрашивать меня о моих хобби, и жутко заинтересовалась природой вокруг особняка нашей семьи. Сообщив, что всегда мечтала провести время в дикой местности, она на миг погрустнела. Но только на одно мимолётное мгновение, я даже не успела воспринять эту перемену на её лице. Внезапно она переключилась на музыку, спросив, что мне нравится слушать. Я честно ответила, что музыка не является моим хобби, хотя я много слушаю эмбиент и не тяжёлый рок. Она с энтузиазмом закивала, ответив, что любит танцевальный поп и поп-рок. Что бы я ей не говорила, Эвника на всё отвечала с улыбкой и непринуждённостью. Даже, если мои слова в корне противоречили её убеждениям, - она пожимала плечами и повторяла: «Всё люди разные». А я только и могла, что удивляться её характеру. Мне казалось, внутри неё нет никакого стержня, и темноволосая Эвника склоняется то к одному, то к другому, в зависимости от человека, с которым общается. Пришло на ум, что, возможно, у неё и нет особенно близкой подруги, - она никого не упомянула за всё время, что мы общались, - поскольку она одинаково дружит со всеми, не придавая этому особого значения. Вернувшись в школу за несколько минут до семи, - мы бежали последние метры до дверей, - нам пришлось разойтись. Под строгим взглядом дамы, контролирующей приход и уход девушек, мы отдали свои справки с гербом школы, выслушав короткое замечание, по поводу того, что желательно планировать свой день так, чтобы возвращаться не впритык к окончанию срока. Далее, я пошла к себе, чтобы оставить куртку в шкафу и передохнуть до ужина, начинающемуся по выходным на полчаса позже обычного, а Эвника взлетела по центральной лестнице в направлении библиотеки, сообщив, что «обещала девочкам». В коридорах левого крыла мне попалась пышка Джаннет Пирс, шедшая с одной девочкой из нашего класса. По разговору я поняла, что Джаннет не может дождаться ужина, сетуя на резь в желудке от голода. - Привет, Джейн, - улыбнулась она мне, правда с некоторым подозрительным сочувствием, - Новенькая приехала час назад – её у тебя поселили. - Ван Дайк?.. – от неожиданности пол ушёл у меня из под ног. Но я быстро справилась с неуместной слабостью. - Вроде бы, да. Странная фамилия, правда? Мне Лили сказала, я её не видела вообще… Они удалились в сторону холла. А я, мгновение борясь с напавшим оцепенением, рванула по коридорам в свою комнату. Я так до конца и не поняла, что неумолимо влекло меня к девушке с этой фамилией. «Говорят, она странная», - звучали в моих ушах слова Эвники. «Сумасшедшая!», - заливалась смехом Оливия. «Вся их семья такая, отец – наркоман, вроде…» - эти и множество других фраз, подхваченных в случайных разговорах, отдавались в моём черепе. Я резко остановилась перед своей дверью. Какая же она – эта Ван Дайк? А вдруг я ей не понравлюсь. Оглядев себя, - кеды, джинсы, худи, - я пришла к выводу, что она вполне может счесть меня заурядной провинциалкой. Кем я и являюсь на самом деле. Но… Набрав в грудь побольше воздуха, словно перед важным собеседованием, я постучалась для приличия и решительно распахнула дверь. На кровати, соседней с моей, сидела девушка спиной ко мне. По движениям можно было понять, что она застёгивает пуговицы на жилетке. Видимо, мой стук она не услышала. Я отметила, как же хорошо, что я не появилась тут минутой раньше. Она обладала худощавой фигурой и короткими дредами рыжего цвета, из под которых проглядывала тёмная кожа шеи… Стоп. Где-то я это уже видела. В этот момент девчонка развернулась ко мне. - Ты! – взвизгнула я, узнав давешнюю девицу, встретившуюся мне на выходе из пиццерии. Во мне, словно, что-то оборвалось, когда я поняла, кем является девушка, занимавшая мои мысли. Наглая девица, американка, лишённая воспитания, из семьи фрика-наркомана, не уважающая правила интерната (которые, вдруг показались мне священными) одним своим видом. И что это за уродская причёска?! Какие-то свалявшиеся неровно обрезанные пряди, гордо именуемые дредами! Все мои мечты о радужном существовании бок о бок с дочерью известного дизайнера, наверняка такой же творческой, рухнули. Перед глазами стоял лишь момент нашей исторической встречи на пороге пиццерии. Я ощущала лишь презрение к такому существу, как она, и раздражение при воспоминании о её насмешливом и наглом поведении. Нет, нет, не может быть, чтобы тот человек, которого я записала в низшие слои общества, жил со мной в одной комнате! Вся неправильность ситуации давила меня. А между тем девушка тоже узнала меня. Видимо, она прочла отчаяние на моём лице, поскольку снисходительно склонила голову набок. Я заметила плохо скрытую улыбку на её губах – более чем насмешливую. Серые глаза пристально изучали меня, будто сканируя. Взгляд был пронизывающим и неприятным, - от такого хотелось укрыться за чем-нибудь. - Джейн Лейн, да? А ты мне снилась, - она приподняла одну бровь. Просто так. Чтобы позлить меня. Она существовала только мне назло. Сменив свою запылённую одежду на строгую форму, она выглядела, как двуличная змея! Рядилась в достойную девушку, проживающую в стенах элитного интерната, на самом деле оказываясь девицей, не ведающей, что такое нормы приличия. - Джоанна Лейн, – отчеканила я в ответ, - Только Джоанна. Она снова усмехнулась. На этот раз её плечи дрогнули, как от рвущегося наружу смеха, а губы сжались, стараясь не выпустить этот дурацкий смешок наружу. - Александра Ван Дайк, - она протянула руку, которую я заставила себя пожать, чтобы не ударить лицом в грязь, - Можно просто Рекс. Всегда к вашим услугам. Ван Дайк прекрасно изобразила пародию на учтивость. «Всегда к вашим услугам»! Я презрительно фыркнула, ещё не до конца осознавая своё положение. - А теперь, можно я займу твою кровать? Я не люблю спать справа. Я ошарашенно уставилась на неё. Всё только начинается… «Тринадцатое октября, вечер. 13.10, вечер. Я не верю, что мне придётся жить в одной комнате с ней. Да, я хотела этого, я мечтала. Но реальность не терпит мечтателей, похоже. Что же, маленькая мисс Лейн, вот тебе урок от судьбы».