Преступник

Когда они в молчании один за другим вошли в ритуальный зал, статуя Четырехликого была обращена к ним лицом Воина с сурово нахмуренным лбом и сведенными бровями. Светильники были погашены, свет исходил лишь от панелей аварийного освещения на потолке. Повинуясь жесту Бьорна, они выстроились в круг, в центр которого вышел Хаген — еще более бледный и угрюмый, чем обычно. — Издревле заведено, что степень наказания зависит от того, насколько преступника считает виновным его собственный клан, в этом заключена особая мудрость предков, — негромкий голос Бьорна звучал ясно и четко, словно таившаяся по углам тьма усиливала его. — Хаген поступил неосмотрительно и глупо, но не имел злого умысла навредить клану или развязать войну. Тем не менее, провинившийся должен быть наказан, и один из нас сделает это от лица всех остальных. Бьорн обвел взглядом присутствующих. — Можно мне? — неожиданно подал голос Дэви. Зет негромко выругался. Хен и Уолт коротко переглянулись, словно ожидали чего-то подобного, на лицах остальных было искреннее удивление. — Уверен? — всё тем же ровным голосом спросил Бьорн. — Уверен. — Хорошо. Клан отдает наказание в твои руки, остальные увидят, услышат и засвидетельствуют. Сними свою одежду, Хаген. Больше всего Эйпа поразило то, что Хаген не стал спорить и упорствовать. Словно во сне, он расстегнул пуговицы и спустил с плеч комбинезон, позволив ему упасть к своим ногам. Стянул через голову майку, обнажив широкую мускулистую спину, покрытую паутиной шрамов — старых, едва заметных и побелевших, и сравнительно свежих, всех оттенков, от нежно-розового до алого. Даже без одежды, выставленный напоказ и готовый принять наказание, Хаген не выглядел беззащитной жертвой. Затейливая вязь татуировки, подымавшаяся от предплечья к шее, казалась диковинным украшением, подчеркивающим красоту сильного хищного тела. Кожа матово поблескивала в тусклом свете ламп. — Подойди ко мне, — коротко приказал Дэви, и Хаген, помедлив, подчинился. Эйп стыдливо отвел глаза, потому что Хаген, совершенно обнаженный, остановился прямо напротив него, а ему совсем не хотелось быть свидетелем чужого унижения. Впрочем, Хаген не смотрел по сторонам — он не отводил глаз от лица Дэви. — Дорвался, гадёныш? — глухо спросил Хаген, голос которого звенел от ненависти. — Дорвался, — спокойно ответил Дэви. — Не боишься, что я прибью тебя потом, щенок? — Не боюсь. — И напрасно, потому что, клянусь тебе… — Я могу завязать тебе рот, Хаген, если ты будешь мешать ритуалу, — холодно сказал Бьорн. — А я могу его чем-нибудь заткнуть, — хохотнул Зет, похлопав себя спереди по штанам. — Надеюсь, мне не придется усугублять наказание, связывая тебя, как строптивого раба, — продолжил Бьорн, точно не заметив, что его перебили. — Ты примешь его, как полагается мужчине и воину, с достоинством и со смирением, признавая этим, что ты его заслужил. Хаген повернулся к Дэви спиной и опустился на колени. Потом наклонился вперед и оперся на руки. — Нет, Хаген, — мягко сказал Дэви. — Я хочу видеть твое лицо. С губ Хагена сорвалось грязное ругательство. — Твое наказание в моих руках, ты это помнишь? — так же негромко продолжил Дэви, стягивая футболку и бросая ее в кучу снятой Хагеном одежды. — Не заставляй меня делать то, о чем мы оба потом пожалеем. Хаген, ворча, перекатился на спину, — Эйп зябко повел плечами, представив, как должен холодить и царапать кожу пол, отделанный пластиковой плиткой, — и нагло уставился на Дэви, который продолжал раздеваться с невозмутимым видом, словно делал это за запертой дверью в собственной каюте, а не на глазах у всех. — Он хорош, да? — негромко спросил Бьорн. Эйп и не заметил, как тот подошел ближе, по-прежнему не разрывая круг. — Дэви очень красивый, — искренне сказал Эйп. Если Хаген напоминал свирепого хищника, готового сойтись с противником в смертельной схватке лицом к лицу, то Дэви был существом другой породы — из тех, что скрываются в засаде, а потом одерживают победу одним быстрым и метким ударом. Эйп украдкой обвел взглядом остальных членов команды. Все они слегка отступили назад, словно стараясь укрыться в спасительном полумраке. Хен и Уолт стояли близко друг к другу, взявшись за руки и переплетя пальцы, с любопытством наблюдая за Хагеном и Дэви. Зет тоже не отрывал взгляда от пары в центре зала, но когда Эйп присмотрелся повнимательнее, то понял, что тот смотрит только на Дэви — жадно и отчаянно пожирая глазами его обнаженное тело. На стоящего рядом с ним Бьорна Эйп посмотреть побоялся, одинаково не желая увидеть на его лице и похоть, и отвращение. Один только Алан оставался невозмутимым, глядя на происходящее со спокойным интересом, как если бы занимался изучением каких-то инопланетных существ, которые охотились, питались или спаривались в своей естественной среде. Дэви протянул руку, Алан шагнул вперед и вложил в его ладонь бутылочку с маслом. И тут же отступил назад, в тень, в то время как Дэви опустился на колени перед лежащим на полу Хагеном, устроившись между его разведенных ног. Отвернув крышку, плеснул на него маслом, щедро поливая низ живота и пах. Хаген дернулся было, но Дэви положил ладонь ему на живот, безмолвно напоминая о послушании. — Засмотрелся, Эйп? — голос Бьорна прозвучал совсем близко, над самым ухом, и Эйп испуганно дернулся, но тот поймал его за плечо, то ли удерживая, то ли помогая сохранить равновесие. — Зачем он… — Эйп остановился, не решаясь задать вопрос, в то время как Дэви медленными ритмичными движениями размазывал масло по члену Хагена. — Мужчины любят мужчин по-разному, Яблонька. Одни хотят подчинить себе и так одержать победу. Для других важнее разделить наслаждение, и взять не больше, чем они сами готовы отдать. — Руку Бьорн так и не убрал, и Эйп был ему за это благодарен — так было спокойнее. К тому же от лежащей на плече широкой ладони исходило приятное тепло, на которое тело Эйпа почему-то отзывалось едва заметной сладкой дрожью. — Должно быть, Дэви хочет, чтобы Хаген соединился с ним по-настоящему, а не просто покорно принял наказание, — продолжил Бьорн, наклонившись так, что его горячее дыхание защекотало Эйпу шею. — Но тогда это не будет наказанием, разве нет? — робко спросил Эйп. — Кто знает. Иногда пути богов неисповедимы. Им известно то, о чем мы сами едва догадываемся. В некоторых случаях лучшим искуплением грехов будет забота о ком-то. Особенно если этот кто-то — та еще заноза в заднице. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Между тем стараниями Дэви член Хагена начал твердеть и увеличиваться в размере, откликаясь на дразнящие поглаживания. — Твою сучью мать, — потеряв терпение, прорычал Хаген. — Делай, что должен, и прекрати издеваться. — Как скажешь, — пожал плечами Дэви и, одним движением оседлав бедра Хагена, направил его член в себя. — Какого?.. — возмутился было Зет, но Бьорн бросил на него предостерегающий взгляд, и тот замолк. — Подожди, что ты делаешь, — изумленно выдохнул Хаген. Дэви упрямо тряхнул головой и снова попытался насадиться, шипя сквозь зубы от боли. Хаген ухватил его за талию и дернул, опрокидывая на себя. — Что ты творишь, глупый щенок? — хрипло спросил он, прижавшись губами к влажному от пота виску Дэви. — Извини, я думал, получится, — прошептал тот едва слышно. Эйп едва разобрал, что он говорит, только потому, что они с Бьорном стояли совсем близко. — Это меня должны были порвать в кровь, а не тебя, — усмехнулся Хаген. — Этого не будет, будь ты хоть трижды виновен, — твердо сказал Дэви, слегка повышая голос и пытаясь подняться, но Хаген удержал его, только передвинул слегка повыше. Провел пальцами по низу своего живота, скользкому и блестящему — Дэви с перепугу перестарался с маслом, — мазнул пальцами между его ягодиц и слегка надавил. — Не напрягайся, — скомандовал он, и в подтверждение приказа довольно резко куснул Дейва за плечо. Тот ахнул от неожиданности, но послушно расслабился, и Хаген внезапно впился в его губы поцелуем, в то время как пальцы раскрывали и смазывали анус. — Давай попробуем вместе, раз уж ты так хочешь спасти меня от наказания, — ухмыльнулся Хаген, слегка приподняв его, придерживая за бедра. — На этот раз не спеши, Дэви. Затаив дыхание, Эйп завороженно смотрел, как медленно и плавно член Хагена погружается между ягодиц Дэви, в то время как тот закусывает губы и дрожит всем телом, словно натянутая струна. Хаген ненадолго замер, потом толкнулся вверх, прогибая спину и вскинув бедра. С губ Дэви сорвался вскрик, который очень быстро превратился в стон наслаждения. — Шевелись, щенок, — с грубоватой нежностью в голосе сказал Хаген. — Я не собираюсь валяться на спине, как гулящая девка, пока ты сообразишь, что делать с моим членом в твоей заднице. — Мне… все еще… больно, — простонал Дэви сквозь зубы. — Надо было чаще самому раздвигать ноги, а не задирать девицам юбки, — сказал Хаген, мстительно ущипнув его за сосок. — Мне стоило раньше заняться тобой, может, тогда бы ты перестал огрызаться и стал ласковым и послушным, как сегодня. — Кажется, капитан предлагал заткнуть тебе рот и связать? — спросил Дэви, слегка приподнялся, опираясь коленями в пол, а руками — в грудь Хагена. А потом плавно опустился обратно. — Мой член все еще недалеко от твоего зада и полон сил. Я… Продолжить он не успел, потому что очередное движение бедер Хагена заставило его уже совсем откровенно застонать и выгнуться дугой. Эйп огляделся по сторонам: Хен и Уолт отошли к дальней стене, и кажется, и сами были не прочь принести жертву богам. Зет тоже выглядел возбужденным и по-прежнему не отрывал взгляда от Дэви, от его судорожно сжимавшихся на плечах Хагена пальцев, от рассыпавшихся по спине прядей волос. Даже невозмутимый Алан, запустив руку в штаны, ласкал себя, полузакрыв глаза — наверное, вспоминал о своей любимой. Тяжелое дыхание стоящих в кругу мужчин, и эти двое, бесстыдно обнажившиеся перед всеми и, казалось, позабывшие обо всем в своем влечении друг к другу — все это заставляло сердце Эйпа биться все сильнее, а низ живота — наливаться тяжестью. У него пересохло во рту и начало слегка мутиться перед глазами. Эйп слегка пошатнулся, и Бьорн прижал его спиной к себе, давая опору. — Нравится смотреть на них, Яблонька? — Да… И нет. — Правильно. То, что сейчас происходит, не предназначено для чужих глаз, только для них двоих и для богов. Но нет ничего дурного в том, что ты почувствовал волнение. Эйп хотел было сказать, что чувствует не какое-то там волнение, у него вот-вот яйца лопнут и штаны спереди порвутся, но вовремя прикусил язык. Однако похоже на то, что Бьорн и так всё понял. — Иди сюда, — c легким смешком сказал он, развернул и позволил Эйпу уткнуться ему в грудь, загородив от остальных. — После того, как мы доставим груз, полетим домой. «Медею» нужно подлатать, да и ребята заслужили отпуск. Я собираюсь навестить родные места. Поедешь со мной? — спросил он, в то время как его пальцы расстегнули пуговицы на штанах Эйпа и крепко обхватили возбужденный член. — Татуировщик, который работает для моей семьи, один из лучших. Мне не терпится увидеть, как будет смотреться мой узор на твоем плече, — проговорил он Эйпу на ухо и слегка прихватил зубами за мочку. После этого удержаться стало уже невозможно. Эйп дернулся и кончил в ладонь Бьорна, едва не прокусив губу — не хватало еще заорать и привлечь к себе всеобщее внимание. — Пойдем отсюда, Яблонька. Думаю, этим двоим больше не нужны свидетели, они и так доведут дело до конца — во славу Четырехликого и к обоюдному удовольствию. Да и твой ритуал уже завершен, — Бьорн выразительно посмотрел на свою испачканную ладонь, и Эйп смущенно опустил голову, пытаясь спрятать вспыхнувший на щеках румянец. — Сегодня все мы отдали должное богам, остальное наше. В своей мудрости и милосердии они никогда не берут себе больше, чем следует.