С чистого листа

Париж, отель «Мариотт», 6:20 утра Жюли потянулась в кровати: было очень приятно просыпаться с мыслью о том, что сегодня будут её пробы на главную роль. Хоть что-то приятное может сделать её муженек за всю их супружескую жизнь. Она перевернулась на бок и увидела мирно спящего рядом с ней любовника. Джек Ньютман был мужчиной весьма импозантным и даже невероятно спокойным. Вывести его из себя, ещё надо было уметь! Жюли теперь казалось за все их знакомство, что во сне он походил на ангела, но как только они были вне их тайной квартиры или отеля класса люкс, он был строгим начальником и владельцем весьма крупной фирмы, занимающейся производством электронной техники. Жюли подвинулась поближе к нему и стала смотреть, как он спит. Но такое развлечение ей быстро надоело, и она стала дуть на его глаза, чтобы он побыстрее их открыл. Слегка поморщившись, Джек медленно открыл глаза и посмотрел на Жюли. С непривычки он изогнул бровь в знак удивления, что она еще здесь. Ведь обычно она не оставалась ночевать рядом с ним, а сразу же за полночь уезжала. Девушка продолжала дуть ему в лицо. — Жюли, что ты делаешь? — в ответ она лишь пожала плечами. — Прекрати, сегодня же выходной! — Ну и что? Мне скучно, а ты так и собираешься дрыхнуть непонятно до скольких часов, так и не обратив на меня внимание, — пролепетала Жюли, надув губы. — Ну, хорошо… — он перевел дыхание, садясь на кровать и смотря ей в глаза. — Чего ты хочешь? — Без малейшего понятия, — лукаво прошептала она. — Вот чертовка! Он повалил её на кровать, не давая возможности выбраться из его хватки. Наигранно, она пыталась отпираться от него, бить кулаками в его грудь, но все это потонуло в его ласках и поцелуях. Она не стала ему сопротивляться, просто поддалась, уступив ему здесь ведущую роль. Не было места для слов, сейчас правили чувства. Она отчаянно впивалась в его губы страстным поцелуем, а он продолжал беспорядочно водить руками по её телу. Все было просто. Доверится ему, доверится ей. Ничто сейчас не могло помешать им. Они чувствовали себя единым целым, единым полотном, сотканным из множества лоскутков ткани. Она отдала ему всю себя. Ей ничего не нужно было взамен, лишь бы чувствовать его губы на своих губах, ощущать вкус табака от его уст. Чувствовать, как он пытается быть нежным и ласковым с ней, трепетным и весьма щепетильным любовником. В них была именно та самая искра, которой Жюли всегда могла разжечь любые отношения. Она была весьма страстной натурой, очень независимой. Ей было сложно подавить в себе все это, поэтому очень часто она показывала своим любовникам свой истинный характер. И через некоторое время, получив все от них, что она хотела, Жюли их просто бросала, разбивая сердца. С Джеком, однако ж, она задержалась больше всех. Было что-то в нем, что Жюли очень нравилось. И это была не только его внешность. Когда страсть утихла, на смену ей пришла нежность. Они лежали в объятиях друг друга. Каждый думал о своем, и, казалось, будто большего им не надо. Его пальцы гладили её обнаженную спину, скользя вдоль позвоночника, она же чертила на его груди витиеватые узоры, которые складывались в невидимую картинку. Вдруг завибрировал телефон на прикроватной тумбочке. — Черт! — выругалась в слух Жюли, — уже семь часов, у меня прослушивание через два с половиной часа. — Я могу тебя подвезти. Зачем столько спешки? — спросил Джек, откидываясь на подушки. — Потому что для меня это важный день. Я могу получить главную роль, и от этого зависит все: внешний вид, манеры, характер, — она перевела дыхание, смотря на свое отражение в зеркале. — А с тобой постоянно что-то забываешь. Уже стало в привычку входить. Ладно, я в душ. Через двадцать минут она вышла из ванной комнаты, одетая и причесанная она стала надевать туфли. — Теперь я готова. Мне нужно заехать домой и переодеться. — Я подвезу тебя, если ты не против, — он подошел к ней, обнимая ее за плечи. Она лишь кивнула, больше ничего не говоря. Париж, отель «Lumen Paris Louvre», утро 7:11 Том проснулся от неожиданного стука в дверь. Он быстро закутался в простыню и подошел к двери. — Это я, Чарльз. Я пришел сказать, что прослушивание будет в двенадцать, — тихо проговорил Чарльз за дверью. Чарльз — друг и помощник Тома. Как любит выражаться постоянно Том, Чарльз — его правая и левая рука, незаменимый человек. Они были знакомы еще с юности, когда они только-только поступили в университет. Чарльз не был из богатой семьи, однако это не помешало дружбе их, так как родители обоих не были против неё. Том открыл дверь, пропуская своего друга в номер. Он позвонил горничной, чтобы им привезли завтрак. — И… Что же ты хотел мне сообщить ещё? — весело спросил Том, время от времени поглядывая на дверь. — Ну, мы должны кое-куда заехать перед съемками. Тебе нужен подобающий костюм, чтобы выглядеть отлично на прослушивании, а то все твои лучшие костюмы ты оставил дома, — задумчиво пробубнил Чарльз, постукивая пальцем по поверхности стола. — Ладно, согласен. Надеюсь, никого я не разочарую, в особенности, самого себя. Они оба засмеялись, после чего позавтракали и отправились в дорогу. Париж, улица Франциска I, 21, киностудия «StudioCanal Plus» Жюли вышла из машины, собираясь подождать, пока Джек тоже не выйдет из машины. Он собрал все нужные ей вещи, подал её сумку и нежно поцеловал девушку в щеку. Она хотела сказать ему что-то очень важное, но всего лишь прошептала на ухо «спасибо», а он пожелал ей удачи. На людях они никогда не вели себя слишком открыто, ибо понимали, что это безрассудно. Мадам Варно вошла в здание киностудии и прошла к охране. — О, мадам Варно, это вы, вас уже ждут в одном из читальных залов, — пожилой мужчина приветливо ей улыбнулся и приглашающим жестом руки показал, куда нужно идти. Жюли испытывала волнение, у нее и так был уже этот текст, она его перечитывала не один десяток раз, стараясь войти в роль, но не знала, как отреагируют на неё сценаристы и продюсеры этого сериала. Казалось, что её пальцы дрожали, когда она пыталась достать из сумки папку с текстом. Но она решила сосредоточиться, не дав своим эмоциям уже сейчас взять вверх над собой. — Ах, мадам Варно. Прошу, садитесь сюда и располагайтесь, через три минуты мы начнем, — сказал ей сценарист, Жак Лаффитт, выходя из комнаты. Она села на предложенный ей стул у стола, который стоял напротив стола сценаристов и продюсеров. Надо сказать, что они были заинтересованы Жюли. Она ведь жена знаменитого на всю Францию актера Винсента Галона, причём весьма уважаемого. Да, она играла роли второго плана, но одна из её ролей им безумно понравилась, так что продюсеры решили попробовать провести с девушкой кастинг. Жюли положила сумку на пол, а сама аккуратно расправила складки своей пышной юбки. Она взяла в свои руки сценарий и пробежалась по нему еще раз глазами. Эта роль была слишком драматична, но кто ей говорил, что её жизнь сама не драматична? — Ну что, начнем? — спросил один из продюсеров Ричард Фокс. Это был слишком обаятельный человек, от которого невозможно было оторвать глаз. Жюли начала читать, это было несколько сложно, тяжело, сами строки этого персонажа были наполнены болью воспоминаний и ужаса. Она читала именно ту сцену, когда Станислас бросил ее в Намюре одну, беременную и опустошенную этой потерей. Бедную Аду Воан. Почти все повествование в этом сериале вела она, так как это были воспоминания, написанные в дневнике-блокноте Ады. На долю секунды Жюли показалось, что она как будто пережила сама жизнь Ады Воан. Для неё это было словно вернуться в прошлое, которое она отчаянно хотела забыть, уничтожая его по кусочкам из своей памяти. Все это время ее внимательно слушали, глядели на выражение ее эмоций на лице. В тот момент ее прервал именно Ричард Фокс: — Все, достаточно, мадам Варно. Мы должны сейчас посоветоваться, а чуть позже скажем наше решение вам. Поверьте так, как вы, еще до этого никто не читал. Это было выше всяких похвал, но мне нужно знать мнение моих коллег, — он поцеловал ей руку, очаровательно улыбнувшись, и они все удалились из комнаты, оставляя Жюли совсем одну. Она была поражена его высказыванием, ведь думала, что этими словами они ее пошлют обратно домой, но нет. Её очень порадовало, что работа им понравилась. Жюли широко улыбнулась, скорее всего понимая, что роль эта уже за ней. Через несколько минут вошли те, от которых решалась её судьба. Они сосредоточенно и напряженно смотрели на неё, пока месье Лаффитт окончательно не произнес: — Мы должны вас поздравить, мадам. Мы принимаем вас на роль. Можете улыбнуться, эта роль ваша, — он смотрел ей в глаза, пытаясь понять, что же с ней сейчас происходит. — Мы давно не видели того, чтобы так отчитывали с эмоциями текст. Ещё раз поздравляем. Жюли протянула руку Лаффитту и Фоксу и одарила их крепким рукопожатием. — Я очень этому рада, спасибо за столь добрые слова. Мистер Фокс, месье Лаффитт. С этими словами она хотела уйти, но у двери она отчетливо услышала: — Мы позвоним вам, когда будет следующая встреча, мадам Варно. «Пора пройтись по магазинчикам, бутикам», — подумала про себя Жюли, время было достаточно. А в это время, центр Парижа, в одном из магазинов одежды — Как думаешь, этот подойдет? — в очередной раз из примерочной вышел Том в новом костюме. В этом магазине они были уже давно, но Тому это порядком надоело, в то время как Чарльз все с ним спорил, что на читку надо идти в подобающем виде. — Не то, на мой взгляд. Я бы примерил тот, что самый дальний, — пробубнил Чарльз, смотря на часы. — Ладно, твоя взяла. Через пять минут Том вышел в сером костюме в мелкую клетку. — Вот это то, что надо. Хотя я не понимаю тебя, Чарльз, это всего лишь читка. И там всем все равно, кто в чем одет. — Том, ты англичанин, ты должен выглядеть на высоте, вот в чем дело. Еще немного покрутившись вокруг зеркала, Том окончательно решил: — Я возьму этот. Чарльз как всегда прав. Костюм великолепен. Чарльз на это лишь усмехнулся и направился к выходу, пока Том расплачивался со своими покупками. — Поторапливайся, Том, скоро читка, пока доедем будем только-только в притык. Двумя часами позже, Латинский квартал, в одном из бутиков. Жюли примеряла новые туфли на высоком каблуке. Больше всего она обожала лодочки, это был её любимый вид туфель. Как и Лабутены — классические. В их с Винсентом квартире у нее стоял целый отдельный шкаф для обуви. Как говорится, много обуви не бывает. Как вдруг за её спиной послышался шепот. — А, вот ты где. Я тебя уж заждалась на улице Муффтар, а тебя всё нет. Благо знаю, что в Латинском квартале есть твой любимый бутик туфель. Это была Клодин Лакруа, её подруга и тоже актриса, как и Жюли. Она всегда ходила с распущенными темно-русыми волосами, аккуратно лежавшими на её плечах. У неё были карие глаза, которые обрамляли пышные длинные ресницы. Высокий лоб, красивая линия скул, родинка на левой щеке. И почти что всегда минимум макияжа. Она любила свободные вещи, но в то же время элегантные и простые. Ее никогда нельзя было увидеть в кедах или кроссовках, если только в тренажерных залах, в основном она носила каблуки, либо обувь без каблуков. Как она считала, удобство на первом месте. Такой была Клодин, её лучшая подруга и советчица. Сегодня мадмуазель Лакруа невозможно было узнать: волосы аккуратно собраны в хвост и спрятаны под легким шелковым платком, на глазах солнцезащитные очки и яркая алая помада на губах. Что-то было в ней особенное сегодня. Похоже, у Клодин сегодня свидание… — А, Клоди, это ты. Сегодня тебя не узнать, — Жюли ее оглядела сверху до низу. — У кого-то, значит, сегодня свидание, не так ли? — Именно, милая. А еще я хочу тебя поздравить, ведь ты получила главную роль в сериале! — Как ты узнала? — Как? Я ведь тоже буду сниматься в этом сериале, как и ты, — она улыбнулась, смотря на туфли, — Кстати, ты в курсе, что роль, возможно, достанется этому англичанину? — Что ещё за англичанин, Клоди? — В глазах Жюли плескалось любопытство и удивление. — Кажется, Том Хиддлстон. Так его зовут. Тот самый, который снимался в «Торе» кинокомпании «Марвел», — она глубоко вздохнула, хотев достать телефон из кармана.  — Не показывай, какой в этом смысл? — Жюли надулась, снова пытаясь найти еще какие-нибудь туфли. — Значит, звезда Голливуда. Что же он здесь забыл? — О, Жюли, не глупи, — Клодин поправила свой платок на голове, — говорят, что в последнее время он нигде не снимается, лишь в некоторых фильмах, и то эпизодично. Понятное дело, что после образа Локи, в других ролях его никто не видит. — Что ж, ясно. Как тебе эти туфли? — Жюли решила сменить тему разговора. — Первые были лучше, — проговорила девушка, указывая на предыдущую пару, — Жюли… Я хочу тебя пригласить на этот ужин с моим новым ухажером в семь. Там будут только мы с ним, ты и наша общая знакомая Ванесса. Как тебе? — Я подумаю, и спасибо за совет, тогда до встречи. С этими словами подруги расстались. Ей ещё предстояло поговорить с Винсентом и написать сообщение Джеку об ужине, думает, что он согласится. Двумя часами раннее, киностудия «StudioCanal Plus» Том зашел в холл студии, глазами выискивая охрану. Он подошел к пожилому мужчине, как и Жюли несколько часов ранее. — Простите, мне тут назначены пробы на роль… — А это вы, мистер Хиддлстон, — на чистом английском заговорил охранник, — прошу, проходите в то крыло. Уверен, вас там уже ждут. Том прошел по коридору, ведущему в зал. Он постучался, а затем вошел. — Мистер Хиддлстон, проходите. Вы пришли прям минуту в минуту, — ему пожал руку Ричард Фокс, — Какая пунктуальность! Это хорошо, даже похвально. — Спасибо, мистер Фокс. — Садитесь за тот стол, и мы можем начинать, — Фокс показал жестом руки ему на стол, противоположный сценаристам и продюсерам. Том прошел к столу, открыл кейс и достал оттуда папку, где лежал текст. Он осторожно присел и на долю секунды прикрыл глаза. Том начал читать текст. Отрывок был очень напряженным и эмоциональным. Тот, когда он, Станислас, и Ада сбежали из Парижа в Намюр. Это было очень тяжело читать, как будто его вернули в прошлое, ещё до того момента, когда в его жизни появилась Вероник. В какой-то момент от слов, жестоких и грубых, у него потекла по щеке одинокая слеза. Нет, Том бы так не поступил бы ни с одной женщиной. Это слишком жестоко для него. Но игра требовала того, что надо было произнести слова с ненавистью и раздраженностью, отвращением и презрением. Том сосредоточился на словах и сказал это так, как только мог. Все это время он не обращал внимание на противоположный стол, Том был увлечен сюжетом и сценарием. В это время все переглядывались и что-то между друг другом обсуждали. Выходит, решение они уже приняли. Но Тома это не волновало. — Мистер Хиддлстон, остановитесь. Мы тут говорили с коллегами по поводу этой роли. Мы уже приняли достаточно людей на эту роль, но нас постоянно в них что-то не устраивает. — Лаффитт улыбнулся своим коллегам, затем Тому. — Когда нам прислали вашу кандидатуру, мы слегка удивились предложению Ника Хармэна. Но посмотрев один из ваших фильмов, мы были впечатлены вашей игрой, и, в общем, решение было принято еще вчера. Роль Станисласа фон Либена ваша. Том не знал, что и сказать. Он просто принялся пожимать всем руки и, попрощавшись, ушел. Он был в смятении и в то же время в радости. Это был самый лучший день в его жизни. Все смотрели на него, как он дорого одет, на манеры, идеальный английский акцент, но прежде всего на его актёрскую игру. И как только его могли видеть только в одной роли, это же великолепный актер! Том вышел в холл, где его ждали Чарльз и Ник. — Можете порадоваться, главная мужская роль у меня в кармане. Чарльз и Ник его по очереди обняли, а потом спросили: — И когда же теперь вам снова встречаться? — Сказали сегодня вечером меня познакомят с актрисой главной роли, а завтра у нас будет общая читка первого эпизода, — Том искренне улыбнулся. Они вместе поехали в отель, готовясь к встрече, а за одно Том решил позвонить Вероник и сказать, что его приняли на главную роль. — Дорогая, здравствуй, у меня для тебя очень хорошая новость — Здравствуй, и какая же? — Меня приняли на главную мужскую роль. Видишь, милая, это того стоило. — Я рада за тебя, Том. Я уверена, все будет хорошо. Я скучала по тебе и до сих пор скучаю. — Я тоже, милая. Но я думаю, что вернусь только через несколько недель, а, может, через месяц. Люблю тебя, я скоро позвоню. — Буду ждать. 4:15 после полудня, дом семьи Галон. На удивление сегодня дома был Винсент. Он сидел за столом и читал газету, попивая виски или вино. Жюли было все равно, она была так воодушевлена, что на него ей было совершенно плевать. Она сняла туфли и легкое пальто и пошла отнести свои покупки в спальню. — Вижу, уже вернулась. Как прошли пробы? — с ноткой иронии спросил Винсент. — Не уж-то ты провалилась? Теперь в его голосе скользила усмешка и издевка, а ей было все равно. — Ты ошибся, милый. Я получила главную роль, и теперь ты мне не указ, — она выхватила газету из его рук и принялась её читать. — Можешь издеваться сколько угодно, но теперь твоя жена не никчемная актриска на втором плане. — Не возгордись, Жюли. Сегодня ты на первом плане, а завтра все будет по-прежнему. Впрочем, кому это я говорю? — Ой, да пошел ты, Винсент. Только от тебя нотаций не хватало в такой замечательный день, я же не говорю, где ты был этой ночью, и не собираюсь ездить тебе по мозгам. Она ушла к себе в комнату, решив, что нужно отправить сообщение Джеку об ужине. Но тут зазвонил телефон. Это был Ричард Фокс. Снова. Сообщил, что в шесть нужно появиться в студии зачем-то. Что ж, надо одеться, как следует, подумала Жюли. Она решила надеть изумрудное платье с неглубоким декольте квадратной формы. Ажурные серьги, колье. Ее любимая алая помада на губах, эффектная укладка, зеленые бархатные лодочки и желтый клатч. Она готова. Жена Винсента Галона должна всегда выглядеть на высоте. Она вышла из квартиры, заранее набрав номер личного шофера, чтобы он её увез туда, в студию. Жюли волновалась, что там ждало девушку, было неизвестно. Похоже, это был какой-то сюрприз. Она даже забыла позвонить Клодин и сказать, что не приедет на ужин. Том ждал внутри уже долго, и ему это порядком надоело. Однако, он успел заметить, как машина подъехала к студии и оттуда вышла очень красивая женщина, но лица ее он не увидел. — Мистер Хиддлстон, прошу, пройдемте в другой зал, — сказал месье Лаффитт. Они вышли в другой зал, там стоял официант с бокалами шампанского. Том взял один и стал ждать, когда же все соберутся. Тут неожиданно дверь этого же зала отворилась, и он увидел эту самую девушку, которая выходила из машины. Сердце как будто ушло в пятки, он был очарован ею. И даже не заметил, как она подошла к ним. — О, мистер Хиддлстон, я вам хочу представить Жюли Варно. Она исполнительница главной женской роли. Мадам Варно, это известный британский актер Том Хиддлстон. Но, казалось, они никого не слушали, их взгляды были устремлены друг на друга. Весь мир рухнул перед ними…