О, Мол моей души! Фанат я твой блестящий Мой «Мстюн» летит к тебе На свет меча манящий. И не пройдет и год Безмерный световой Как собираюсь я Увидеться с тобой!
Подпись: Г.А.Т. — Ну, и кто этот гад? — спросил Кейнан, явно завидуя такому изысканному фанатизму по забраку. — Не имею ни малейшего представления, — соврал Мол, — но мне срочно надо лететь домой. Фьюююить! Забрак пронзительно засвистел в комлинк, призывая свой космический корабль, и небрежно поклонился адептам светлой стороны, явно насмехаясь. — Опять сваливаешь? Мы же еще не выяснили, кто из нас самый крутой тренер покемонов! — насупился обиженный Эзра. — Потом! — отмахнулся забрак, явно заинтригованный сообщением. Исаламири вмиг забралась к нему на плечи и стала вылизывать лицо, явно намереваясь составить компанию. — Слушай, а ты случайно не ученик Джека Воробья? — поинтересовался вдруг Кейнан. — Вечно завязываешь бой, а потом сваливаешь. — Нууу… — протянул Мол, расстроившись, что его так быстро раскусили. — Салют, короче! Эзра и Кейнан с негодованием наблюдали, как забрак запрыгнул на трап своей консервной банки и был таков. И так случалось почти каждую встречу…***
Датомир, Внешнее кольцо В темной пещере, увешанной канделябрами с горящими свечами, на старом резном стуле восседал Мол. У него на плечах мирно посапывала исаламири, уткнувшись мордочкой в плечо. На столе лежал пожелтевший бумажный лист, в который скрипучим пером, обмакнутым в алые чернила, бывший сит записывал свои мысли. Забрак в прошлом был поэтом-ситом. Писал замечательные стихи, поэмы, оды, посвещая их темной стороне и древним мастерам, таким как Реван, Нихилус, Бейн и Плэгас, а также вовсю воспевал «Правило Двух Строф». Но после того, как среди джедаев появился свой поэт по имени Иван Алексеевич Кеноби, который сочинял стихи, высмеивающие ситов, Мол вызвал его на поэтическую дуэль в форме рэп-баттла. После длительного чтения весьма вызывающих рэперских рифм, Кеноби ударил ниже пояса, применив в одном из раундов нецензурную лексику. Обалдевший от такой несправедливости Мол, слывший в поэтической среде видным интеллигентом, настолько разозлился, что его располовинило… Много времени понадобилось, чтобы собрать части тела воедино, но забрак справился и решил, что больше никогда не будет общаться с грубиянами-джедаями, а Кеноби обязательно отомстит. Потягивая изумрудно-зеленый абсент, от которого глаза сияли нефритовым светом, Мол с грустью перелистывал свой самый лучший сборник стихов, в которых была отражена вся его жизнь. Он писал когда-то…О великом Мандалоре У клана Визла меч есть черный Сила есть в клинке том. И днем и ночью тренируясь Все вьется Мандалор кругом; Взмахнул направо — сит повержен Налево — джедай умерщвлен…
О матери Талзин и брате Саваже Талзин мглою небо кроет, Вихри изумрудные крутя; То, как ворнскр, она завоет, То ругнется втихаря, То по степи Датомира Вдруг заклятьем закричит, Создавая из Саважа воина, Который стал почти как сит!..
О Дарте Сифилисе, бывшем учителе Чернеет плащ твой одинокий В тумане моря голубом!.. Что ищет он у клоноделов? Что значится в приказе шестьдесят шестом?..
О Кеноби — Скажи, Кеноби, ведь не даром Храм джедаев, спаленный пожаром, Владыке ситу отдан в дар? Ведь были ж дуэли световые, Да, говорят, еще какие! Ведь помню я, на Татуине С Квай Гоном Джином бились мы!..
Поэт-забрак медленно тянул абсент и предавался ностальгии, а также поглаживая исаламири на своем плече. Вот были же времена! Сзади раздались тихие шаги. Мол немного напрягся, все-таки исаламири продолжата блокировать его связь с Силой. — Александр Сергеевич Мол! — раздался знакомый голос. — Михаил Юрьевич Траун! Проходите, проходите! — обрадовался забрак знакомому сказителю чисских саг. Споткнувшись о какое-то барахло, разбросанное по полу, Траун подошел к Молу и уселся в кресло напротив. Исаламири тут же проснулась, унюхав запах своего раба. Она быстро вскочила, радостно хрюкнув, и прыгнула на колени к Трауну, начав облизывать руки. — Я хотел поговорить с вами, как поэт с поэтом, — перешел к делу чисс, с удивлением рассматривая светящиеся зеленые глаза Мола. — Наливайте! — указал на бокалы забрак, вспоминая давнюю традицию деятелей искусств. Гранд Адмирал достал из-за пазухи бутылку сухого красного вина, судя по виду очень дорогого. — По пятьдесят для начала, — с видом винного гурмана выдал он, а Мол достал в качестве закуски печеных улиток, давеча привезенных с Атоллона. Через полчаса у поэта и интеллигента развязались языки. Они обсудили все сплетни об Империи, поржали над анекдотами про Калласа, дали критический отзыв в стихах об «Изгое 1» и поплевались на сериал «Повстанцы». Как мудро заметил Траун, Мол уже был готов для серьезного разговора. — Ближе к телу, как говорил Ги Де Мопассан!.. — нетрезвым голосом выдал забрак, закидывая в рот улитку. — Мой дорогой друг, вы уже заговариваетесь, — мягко упрекнул его Траун. — Но я перейду все-таки к делу, а к телу одного товарища в белом плаще мы двинемся позже…Траун Я к вам пришел — чего же боле? Что я могу еще сказать? Я точно знаю, в вашей воле Силу темной стороны призвать.
Мол Но вы, к моей ситской доле Хоть каплю милости храня, Вы уважаете меня?
Траун Сначала я смолчать хотел; Поверьте: моего стыда Орсон не узнал бы никогда Когда б джедайский меч имел, Взмахнув клинком один лишь раз, Закончить кренниковский фарс
Мол О, интересны ваши речи! Не словом молвить, а мечом Крушить, крушить, как топором И день и ночь в кровавой сечи.
Траун Но, говорят, непобедим; В глуши, на Джеде создал смерть он, А мы… ничем мы не блестим, И только «Мстюн», как страшный сон.
Мол Зачем вы посетили Датомир? В глуши забытого величия Я бы хотел устроить пир, Но нет хорошего печенья Стаканов водкой наполненья
Траун Хотел со временем (как знать?), Уделать плащ этого друга, Ведь Кренник — та еще хапуга Осел, едрёна мать!
Мол Как лень!.. О, нет! На всем свете Нет чисса, что уговорит меня! Ни в мертвом джедайском совете, Ни на Ксилле. Сам по себе я!
Траун Вся жизнь моя была залогом Фанатства пред тобой; Я знаю, был ты ситом, Помоги же, друг рогатый мой…
Мол Исаламири подослал ты И Силу отнял у меня Она сжимает словно путы Так убери же эту ня
Траун Прошу простить за мой поклон Но Чуня вовсе безобидна Мягка, пушиста, миловидна Но ради вас — Пшла, Чуня вон!
Мол Да неужели? Как прекрасно! Зов Силы слышу я в тиши, И встреча наша не напрасна Ваша дуэль будет опасна Вам мой поклон от всей души
Траун И в это самое мгновенье Мне было грозное виденье, В зловещей темноте мелькнул, Алый клинок у изголовья Не ты ль, не жаждя перемирья, По телу Орсона полоснул?
Мол Что ты, мой чисс, я не воитель, Лишь для джедаев искуситель: Ради искусства укажи Где прячется сейчас Кеноби, Враг моей темной души! И соглашусь помочь тебе
Траун Что ж, так и быть! Знания мои Отныне я тебе вручаю, И Кренника ты отвлеки От Звезды Смерти, заклинаю…
Мол О, Траун, я здесь один, Никто меня не понимает, Рассудок мой изнемогает, И ты пришел, как анальгин.
Траун Кеноби мы единым хором Найдем и умертвим! А Кренника плясать заставим Пред Вейдера уставшим взором!
Мол Согласен! Страшна будет месть… Мечом и Силой помогу вам… Быть секундантом это честь, И смело ей себя отдам…