Сломанное и потерянное

Шианни любила бывать в «Покусанном Дворянине» — шумная, галдящая, яркая таверна была намного привлекательнее серого эльфинажа, в котором никогда никого не было — работа занимала все время эльфов — и где она чувствовала себя запертой. Пусть Каллиан, кузина, говорила что-то о шемах, об эльфийках, которые пропадали без вести — Шианни думала, что никакой риск не может быть оправданием бесцельному прозябанию в нищете. Вдобавок, хозяину таверны она нравилась: добрый Валлир часто просто так давал ей пару черствых булок, позволял тихонько сидеть где-нибудь в уголке и наблюдать за посетителями, которые были всегда интересными и удивительными. Шианни была уверена, что единственная из эльфинажа видела настоящих гномов, настоящих кунари, которые изредка заглядывали в Денерим — эльфийка с трепетом смотрела на серую кожу, жутковатые рога и тихонько молилась Создателю — просто на всякий случай. Ей, конечно, больше всего хотелось увидеть долийцев — пусть она и понимала, что настоящие эльфы вряд ли близко подойдут к шемскому городу — но одним из них был ее отец, который наверняка ищет дочь, просто не понимает, где она может быть. От матери у Шианни не осталось ничего — Мельвин была истинной уроженкой эльфинажа и потому никогда не пыталась выделиться, опасаясь, что тогда наглые шемы придут и отнимут все, что есть. Уезжая в Денерим, девочка даже не успела взять с собой шейный платок матери, а потом и вовсе махнула рукой: в конце концов, она не отличит его от сотни других, так какой смысл переживать? Но эльфийке казалось, что если бы у нее осталось хоть что-то от той, прежней жизни, было бы намного легче. *** Они пришли в таверну в один ненастный день — Шианни грызла сухарь и размышляла, попробовать ли ей добежать в эльфинаж и рискнуть заболеть, промочив легкую обувь, или все-таки надеяться, что дождь прекратится. В таверне кроме нее и Валлира никого не было — кто заболел, кто отпросился, на трактирщик махнул рукой — посетителей все равно не было, не сезон, да и дороги размыло основательно. Эльфийка-лучница понравилась ей сразу же — изящные узоры на лице выдавали в ней долийку, настоящую долийку, одну из тех, кто хранил наследие эльфов Арлатана — поэтому Шианни только сильнее забилась в угол, чувствуя себя — эльфинажку — вымаранной в грязи. Стыд окрасил ее щеки в ярко-алый, поэтому прошло еще несколько минут, прежде чем эльфийка снова осмелилась поднять взгляд на группу. Они сели за стол и потребовали эля — бедняга Валлир, наверное, чуть не оглох, когда предводитель — огромный кунари, больше всех, что Шианни когда-либо доводилось видеть — выкрикнул свой заказ, который с удовольствием поддержали остальные. Только мужчина с щитом и мечом неодобрительно покачал головой, на что гигант фыркнул, и так, что даже эльфийке было слышно все: — Прекрати дуться, Крэм! Веселись! «Крэм», — подумала Шианни с восторгом. Нездешнее имя, наверное, орлесианское или даже антиванское. Интересно, откуда они пришли? — Шианни! — крикнул Валлир, и эльфийка вздрогнула от неожиданности. — Помоги, пожалуйста! Она растерялась буквально на мгновение, а потом оставила в покое несчастную булку и, вскинув голову, направилась к стойке. Подумать только, она увидит их вблизи, вблизи! И гордую долийку, и странного гнома, и кунари, и этого Крэма! Настоящий праздник — так Шианни не радовалась даже в Венец Зимы. Она опустила поднос на стол, обводя компанию восхищенным взглядом: вот те, кто живет по-настоящему — и, потупившись, когда разглядывание стало слишком уж явным, спросила: — Вам еще что-нибудь нужно? Сердце колотилось где-то в горле, поэтому, услышав ответ кунари, эльфийка подумала сначала, что спятила, а затем — вновь покраснела до самых острых ушей, однако на этот раз от ярости. Подумать только! Даже шемы не осмеливались приставать к ней столь нагло! — Оставь ее, — произнесла долийка хмуро. — Ты же не любишь рыжих. — Может, полюблю? — фыркнул кунари, но, когда и Крэм укоризненно взглянул на него, покачал головой. — Ладно, ладно, — и, повернувшись к Шианни, добавил миролюбиво. — Извини. Вот, выпей, — и сунул эльфийке в руки кружку. Не зная, что ей делать, Шианни приняла эль, взглянула на мутное пойло, перевела взгляд на сидевших за столом, чувствуя разочарование: не такими она представляла себе тех, кто живет вне городов и любых других стен, далеко не такими. «Глупость», — подумала эльфийка грустно. Ее молчание истолковали иначе. — Пей, letallin, — фыркнула лучница. — Мы ничего туда не подсыпали, пусть Ужасный Волк услышит мои шаги, если я лгу. — Да хватит ей мозги пялить, — хмыкнул гном, шумно прихлебывая из своей кружки. — Ты со своим Ужасным Волком… — Успокойтесь, — перебил его Крэм и кивнул Шианни. — Как ни странно, мы действительно ничего не подсыпали в эль. Выпей, босс правда не хотел тебя обидеть. Кунари расхохотался: — Крэм, да ты у нас гений дипломатии! — Потому я и лейтенант, босс, — проворчал воин. Эльфийка боязливо отпила немного и тут же закашлялась: ей показалось, будто в глотку влили расплавленный свинец. Из-за слез все вокруг расплывалось, поэтому Шианни так и не поняла, кто похлопал ее по спине и усадил на скамью. Часто шмыгая носом, она чуть нахмурилась, глядя на сидевшего напротив Крэма. «Милый шем», — подумала Шианни и улыбнулась, забавляясь своим мыслям. Когда Крэм улыбнулся ей в ответ, эльфийка смутилась и попыталась встать, но крепкая хватка рук опытной лучницы не позволила. — Выпей еще, — потребовала долийка, щуря ярко-синие глаза. — Не буду, — упрямо отозвалась Шианни, смотря исключительно на бороздки деревянного стола. — Мне пора, простите. — Да отпусти ты ее, — улыбнулся кунари. — Не то сейчас как взъестся, очнемся подвешенными за ноги! Едва долийка отпустила ее, Шианни вылетела из таверны, будто ошпаренная и, сгорая от стыда, пообещала себе больше не появляться в «Покусанном дворянине». *** Любопытство пересилило все доводы рассудка, и уже на следующий день Шианни снова стояла у двери таверны, не решаясь зайти и раздумывая, как бы проскользнуть так, чтобы не привлечь ничьего внимания. Эльфийка была уверена, что никто из тех вчерашних посетителей еще не ушел, поэтому оставалось полагаться только на тот факт, что было слишком рано — особенно для того количества эля, которое наверняка вчера было выпито. Она толкнула дверь, зашла, воровато озираясь, и тут же сжалась: в углу — ее углу! — сидел Крэм и улыбался, глядя ей в глаза. Почувствовав, как к щекам прилила кровь, эльфийка прокляла ту минуту, когда решила вернуться, и хотела уже повернуться и уйти, как Валлир окликнул ее: — Шианни! Рад, что ты здесь! — Угу, — буркнула она раздраженно. — Присаживайся, — подал голос Крэм, и эльфийка, сжав кулаки и перебирая в уме нехитрые приемы для того, чтобы отбиться, которым научила Каллиан. Конечно, она могла уйти — только вот не хотелось показаться трусливой. В конце концов, долийцы не примут ее, если она убежит от шема. — Ну и что тебе надо? — Шианни подперла подбородок обеими руками, оперевшись локтями на стол. — Того же, что и… — эльфийка вновь густо покраснела, но закончила: — Твоему боссу? — Я Крэм, — сказал он вместо ответа и, едва Шианни приготовилась ответить, покачал головой. — И он правда не хотел тебя обидеть, просто это… его стиль общения. — Я не обиделась, — буркнула эльфийка, боясь после такого объяснения показаться глупой. — На дураков не обижаются, — вскинулась она, вспомнив детскую поговорку Сориса. Крэм расхохотался, и Шианни невольно улыбнулась в ответ. Лед был сломан. — Да, забавно, — заметил он, отсмеявшись. — Мало кто с такой смелостью говорит о боссе, ему бы наверняка понравилось, — мужчина пригубил эля, и Шианни, почувствовав в тоне насмешку, раздраженно заметила: — Я не навязывалась. — Этого никто не говорит, — пожал плечами Крэм. — Однако ты на нас так смотрела, что любой бы отреагировал подобным образом. — Что?! — сузила глаза Шианни, жалея в этот момент, что не может придумать ничего оскорбительного для кунари, которого, вдобавок ко всему прочему, еще и не было здесь. — Я просто… просто… — Она махнула рукой, не в силах выразить словами свое бешенство. — Ладно, — выдохнула она яростно. — Ладно. Крэм иронично выгнул бровь и отсалютовал кружкой. Выпив ее в несколько глотков, мужчина откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. — Откуда вы? — осторожно спросила Шианни, памятуя о прошлом разговоре. — Из Антивы? — Глыба из Орзаммара, я сам из Орлея, босс из Пар Воллена, конечно, — Крэм улыбнулся. — А ты из Денерима, так? — В общем-то да, — вздохнула Шианни. — Только я родилась не здесь. И мой отец — не из эльфинажа. Он долиец. — Хм, — отозвался Крэм. — Понятно. Что именно понятно этому орлесианскому шему, эльфийка не поняла и уже хотела спросить, но тут он открыл глаза, внимательно посмотрел на нее и начал рассказывать. Шианни слушала с замиранием сердца, не замечая течения времени, не думая о том, что ей сильно попадет — и от дяди Цириона, и от кузины Каллиан — самое главное сейчас было запомнить все это: нереальное, сказочное, но до слез настоящее. Потом будет горько, да, но не сейчас! На столе горело несколько свечей, которые Валлир забыл убрать после бессонной ночи, и Шианни мельком подумала, что это, наверное, невероятно романтично, словно в балладе — и чуть не фыркнула: ну да, наемник и замаранная эльфинажка, куда уж романтичнее. — Ты там не увлекайся! — раздался с лестницы резкий голос. Обернувшись, Шианни увидела на лестнице другую эльфийку с двумя кинжалами за спиной. — За соплеменницу я могу и ценное отобрать. — И расхохоталась собственной шутке, на что Крэм раздраженно вздохнул: — Скорнячка, на кой ты вообще вылезла? — Да я все хотела попросить девочку показать мне эльфинаж, — пожала плечами женщина. — Сравнить-то надо, а? Шианни хотела уж резко ответить что-нибудь, но не успела: Скорнячка не понижала голос и разбудила Валлира, который тотчас оживился: — Тебе не пора, Шианни?! — озабоченно окликнул эльфийку трактирщик. — Твоя семья будет волноваться! Она закатила глаза: да, стерегли ее, будто маленькую девочку, не умеющую ничего, но, когда Крэм предложил довести ее до эльфинажа, согласилась, почти не раздумывая: от него убежать она сможет, а если нет — сможет и ударить, ей не впервой. Вдобавок, на улице всего лишь ранний вечер: что может случится? *** Уже вечером, лежа в кровати, Шианни прижимала к лицу подаренный Крэмом шейный платок и счастливо улыбалась, не в силах держать в узде безумную радость. Они долго гуляли — эльфийка специально выбрала самую длинную дорогу к эльфинажу, и долго-долго разговаривали обо всем на свете. Точнее, разговаривал он: Шианни постоянно чувствовала себя донельзя глупой, зачастую не понимая, о чем говорит ее спутник. А еще он ее поцеловал. При воспоминании об этом эльфийка почувствовала, как душный румянец заливает лицо и шею, жарко щекоча острые уши. Она, идиотка, сбежала из-за того, что растерялась и не понимала, что ей делать — хоть что-то сказала бы! Шианни, однако, не придавала этому такое уж большое значение: завтра она снова его увидит, извинится, скажет, что он ей нравится — очень сильно нравится — и все будет так, как должно быть. Верно? — Шианни, — раздался сонный голос Каллиан. — Прекрати ерзать! — Извини, — прошептала эльфийка и прикрыла глаза, надеясь, что быстро уснет и сможет встать пораньше. *** Был полдень. Едва она это осознала, как тут же бросилась одеваться, проклиная себя на все лады и моля Создателя о том, чтобы Крэм не ушел. Андрасте всеблагая, она ведь даже не знала, сколько кунари и его команда хотели быть в Денериме! «Покусанный дворянин» не был пуст: тут и там эльфийка видела пару-тройку купцов, но вот наемника нигде не было. Она сломя голову ринулась к Валлиру, который нашелся на кухне — он насвистывал какую-то песенку и мыл кружки. На взволнованный вопрос эльфийки он только пожал плечами: — Ушли. Утром сегодня собрались и ушли. И знаешь, Шианни, — сообщил он ей доверительно. — Это хорошо. Посетителей отпугивали. Особенно кунари этот — ты видела его рога?! И та эльфийка… с кинжалами своими. Нет, — заключил он. — Хорошо, что ушли. Шианни стояла ни жива ни мертва, физически ощущая, как пол уходит из-под ног. Ушли. *** Когда она очнулась, над ее постелью склонился взволнованный Цирион. Увидев, что она открыла глаза, старый эльф мягко улыбнулся: — Шианни, девочка, не надо так пугать нас всех. Ты ничего не ела толком, вот и упала в обморок — а ведь я тебе говорил… не плачь, — Табрис обнял Шианни, которая мелко вздрагивала. — Все хорошо. А у меня новости хорошие: я Каллиан жениха нашел, да и Сорису невесту. Они оба приедут через месяц. Замечательно, правда? — Да, — прошептала Шианни, закрывая глаза. Каллиан и так сильно волнуется, ни к чему ей морока из-за грустной кузины перед свадьбой. Она будет помогать и радоваться вместе со всеми, чтобы не омрачать праздник сестре. Но эльфийка не могла сразу взять себя в руки, потому ненадолго покрепче прижалась к старому эльфу, впервые не вспомнив об отце-долийце.