Сломанное и потерянное

К границе они с Кассандрой подошли днем, когда барьер, отделяющий серые цвета Киркволла от ярких переливов остального мира, стал виден совсем отчетливо. Будто нарисованный и обведенный белым мелом, он слегка качался, походя на воздух над огнем. С той стороны на них смотрела Защитница Киркволла, известная в мире героев также под именем Серой Птицы, а в миру — под именем Хоук. Она курила, выпуская дым кольцами и щуря глаза. На фоне не хватало героической музыки, но Лавеллан решил, что все и так идет неплохо.  — Вы уверены, что это правильно, Инквизитор? — Кассандра нахмурилась под грубовато вылепленной маской, с раздражением рассматривая эфес своего выкованного на заказ меча; Лавеллан не осуждал ее за странный выбор, пусть и считал, что пистолеты куда как удобнее.  — Да, давайте решайте скорей, — одетая в костюм Серой Птицы Хоук одним эффектным жестом швырнула недокуренную сигарету в сторону. Та упала точно в центр небольшой лужи и угасла с шипением проколотой шины. — Времени нет. Мир вокруг нее был асфальтово-серым, отчего непонятно как сохранявшая цвет алая полоска на носу Защитницы Киркволла привлекала к себе невольный взгляд; Лавеллан, как зачарованный, уставился на небрежный мазок краски. Вздохнул. Подумал.  — Это не опасно? — уточнил он на всякий случай. Хоук раздраженно пробормотала что-то себе под нос: Лавеллан различил только «радужные идиоты» и «длинноухий засранец». Ему стало почти что обидно, но, вовремя вспомнив про свой статус представителя Справедливой Инквизиции (по выражению Лелианы больше походившей на странный сброд), он только гордо выровнял осанку.  — Иди давай, — Птица хмыкнула, достала новую сигарету, прикурила от зажегшегося на ее пальцах противно-серого огня. — Хоть однотонное надел, уже хорошо. Легче пройдет. Прозрачный купол, отделявший серые краски Киркволла от окружающего цветного мира, нервировал, и Лавеллан в очередной раз не смог сдержать тоскливого:  — Что за бред?! Кому вообще пришло в голову?..  — Так привыкай, — откровенно глумливо фыркнула Хоук. — Или возвращайся в свой веселый Скайхолд, — помолчав, она добавила. — Киркволл — нуар, детка. Здесь все серьезно. Лавеллан глубоко вдохнул и, как в воду, нырнул в барьер, ощутив, как он охватывает его маслянистой неприятной пленкой. Хотелось стряхнуть ее с себя, но он знал, что тогда станет только хуже — за несколько лет ученые достаточно изучили «феномен Киркволла», чтобы давать хоть какие-то практические рекомендации. Колебания воздуха рядом означали, что Кассандра отправилась следом за ним.  — Ну наконец-то! Он открыл глаза, несколько раз моргнул, привыкая к слабому жжению. Оглянулся, ожидая чего угодно — но увидел ровно то, что и до того представало ему из-за барьера. Однако со стороны Киркволла граница была едва различима, а все, что находилось по другую сторону, выглядело таким же серым, как сам город, ощетинившийся громадой Казематов и призрачным золотом Церкви.  — Вот такие и приходят, — проворчала Хоук, стряхивая пепел. — А потом ноют, что Церковь взрывают и они ничего сделать не могут.  — Что?!  — Ничего. ***  — Так наша цель — это Белый Призрак? — машина Хоук с размашисто нарисованной на ней птицей мчалась по городу так, что Лавеллану становилось страшно и тошно от стремительно пролетающих за окном смазанных картин.  — Да. Мимо промчались изящные особняки Верхнего Города. Кассандра сосредоточенно бормотала молитву — Лавеллан знал, что отвлекать ее в такие минуты себе дороже и лишь потому рискнул вновь обратиться к суровой и мрачной Хоук.  — А ты его знаешь?  — Нет. Машина затормозила с тонким визгом, резанувшим по ушам, как пенопласт по стеклу. Хоук нервно забарабанила пальцами по рулю, не отрывая взгляда от светофора, который, казалось, готов был начать плавиться от этого тяжелого пристального взгляда; Лавеллан невольно отметил схожесть Хоук с Кассандрой, но отогнал эту мысль на задний план и выглянул в окно. Там он увидел, как нескладная бабулька с воплем «Ходют тут всякие наркоманы» гнала клюкой темноволосого мужчину, тщетно пытавшегося закрыться руками от железного наконечника. Лавеллан невольно отшатнулся.  — Это кто?  — А? — Хоук рассеянно повернула голову и пожала плечами. — Один бывший храмовник. Ходит, клянчит лириум. Мирный, только с головой малость в ссоре. Про лириум Лавеллан знал: выведенная искусственно дрянь давала кое-какие суперспособности, но вызывала быстрое привыкание — однако группу фанатиков, решивших защищать мир — первых храмовников — этот факт остановить не смог. Оставалось непонятным только одно.  — А разве он не может освободиться от лириума? Светофор показал зеленый, и Защитница снова вдавила газ. Мир вновь превратился в размазанную серую краску, которая, казалось, въедалась в глаза.  — Ты спятил? — фыркнула Хоук в ответ, лихо разворачивая машину куда-то к дебрям узких улочек с потрескавшимся асфальтом. — Это невозможно.  — Ну… — Лавеллан почувствовал, как со дна его души поднимается гордость. — У меня друг вылечился. Полностью.  — Правда? — в глазах Хоук, отраженных в зеркале, блеснуло удивление напополам с уважением. — И многого ему это стоило? Частичная потеря памяти? Вынужденное удаление некоторых органов из-за необратимого заражения? Может…  — Кошмары снятся.  — Твою мать, — произнесла Защитница безо всякого выражения и вновь вернулась к дороге. Машина ощутимо снижала скорость, чему Лавеллан был только рад. Едва они затормозили перед яркой неоновой вывеской «Висельник», Хоук вылетела из автомобиля так, словно за ней гнались, и направилась ко входу; он решительно последовал за ней, немного жалея, что его костюм в серости города выглядит слишком печально и сумрачно — и не так внушительно, как костюм Серой Птицы.  — Так что с Белым Призраком? — Лавеллан решил вернуться к прежней теме. — В письме было непонятно…  — Потому что его писал Варрик, а не я, — отозвалась Защитница. — Он решил, что это будет «замечательный опыт, достойный книги». Вот сейчас и возьмем его с собой; думаю, он уже уладил все свои дела с Обществом. Кассандра за его спиной неодобрительно проворчала что-то, но Лавеллан успел привыкнуть к этому за все время их работы, так что не особенно огорчился. Героиня, назвавшая себя Искателем Истины, вообще никого не одобряла — хуже, по слухам, был только увешанный шкурами зверей и разгуливавший в золотых лосинах Ужасный Волк. *** Спустя полтора часа они спускались вниз вместе с балагуром Варриком, назвавшим себя Сказителем, но тут же махнувшим рукой на супергеройские имена.  — Это ты еще с Мрачным не разговаривал, — поучал он Лавеллана. — Вот тот и правда — не одобряет так не одобряет. Я тебе клянусь, он каждый день любимый сорт мороженого меняет, чтобы ему никто не смог угодить.  — Надо же. Хоук шла впереди, и Лавеллан уже не удивлялся тому, что завсегдатаи бара обходят ее по самому широкому кругу из всех возможных: по рассказам Варрика, был высок шанс того, что пьяница попадет под руку не самой Птице, а куче ее преследователей, в числе которых были и тевинтерские магистры, и бандиты, и маги крови, принцип умений которых пока понимали мало — оттого ни один маг не мог толком повторить могучие чары и ограничивался только слабыми и смутными отголосками.  — За кем заедем? — поинтересовалась Хоук равнодушно. — Можно взять Фенриса и Изабеллу или Андерса с Авелин. Это, конечно, если мы не хотим конфликтов в группе.  — Давай Маргаритку с Мрачным, — радостно предложил Варрик. Защитница фыркнула:  — Все еще надеешься выиграть у меня?  — Кто не играет, тот не выигрывает. Едва Хоук распахнула дверь, пара бродяг в лохмотьях, протоядно рассматривавших ее машину, кинулись в разные стороны. Она, однако, этого не заметила: искала сигареты в сумке. Лавеллан не понаслышке знал, что обычно представляет собой усовершенствованный технологией — или магией — инвентарь любого супергероя, так что предпочел не заглядывать: голова у него порой кружилась так, словно он стоял над пропастью.  — Куда же они?.. — с тоской пробормотала Защитница, перетряхивая небольшой рюкзак с отчетливым металлическим лязгом. — Ну блин, положила же в перчатки! Так и знала, что не стоит все торговцу разом скидывать.  — Мы не заезжали к торговцу, — заметил Лавеллан.  — Да я про другую пачку, — отозвалась Защитница. — Эти терпеть не могу — но они выглядят красиво и в луже круто шипят.  — Понимаю, — Лавеллан кивнул сочувственно. — У меня тоже есть пистолеты такие уродские, но они стреляют лучше. Вот, таскаю их с собой везде на всякий случай.  — То ли дело Бьянка, — ввернул Варрик. — И стрелять, и взор услаждать. Лавеллан с сомнением взглянул на него. Кассандра внезапно оторвалась от меча и оценивающе осмотрела арбалет. Промурлыкала что-то явно одобрительное, отчего глаза Лавеллана полезли на лоб, и он поспешил отвернуться. *** Вскоре в машине их было уже четверо. Маргаритка задумчиво вертела головой, а Фенрис, которого Варрик и называл Мрачным (с учетом костюма Лавеллан поставил бы на Фансервис), вжав голову в плечи, сверкал глазами и хмурился.  — На выход, — Хоук остановилась около пустыря, за которым начиналась Клоака. Лавеллан кивнул: начало погони. Именно ради этого он и приехал из Скайхолда в такую даль, именно ради таких моментов стал супергероем.  — Слушайте, — Кассандра насторожилась. — Здесь что-то не так.  — Здесь устраивают ритуальные жертвоприношения, наверное, — заметила Маргаритка, рассеянно поглаживая невесть как выросший на неплодородной почве цветок, отливавший привычным киркволльским пепельно-серым.  — Кто? — фыркнул Мрачный Фансервис. — Амелл?  — Ну… Мимо промчалось одинокое перекати-поле. Хоук вздохнула, выпуская дым от очередной сигареты; Кассандра пристально всматривалась в далекие хлипкие постройки Клоаки — и Лавеллан не был уверен в том, что хочет знать, как она видит так далеко. Месяц назад она продемонстрировала ему отвинчивающуюся искусственную ногу, и он еще не был готов к новым потрясениям.  — Амелл ведь героиня.  — Потому что убила дракона? — изогнула бровь Хоук.  — Потому что убила Архидемона.  — Дракона. И того перебежчика из Ферелдена… как его, — Защитница пощелкала пальцами. — Логейн, да! Рыдала вроде по этому поводу.  — Так зачем убивала? — недоуменно уточнил Лавеллан.  — Так она и не хотела, — Хоук покачала головой. — Уму непостижимо: давать скверну пожилому человеку с подорванным здоровьем и всерьез ожидать, что он выживет. Это не лириум все-таки. Да и в Ферелдене такие штуки не всегда прокатывают — не Скайхолд ведь. Лавеллан решил проглотить шпильку в адрес Скайхолда: как-никак, собрались они только для того, чтобы победить Белого Призрака, терроризирующего жителей Киркволла, а не для постоянных препирательств.  — Пошли уже, — похоже, только Варрик получал искреннее удовольствие от этой прогулки. Кассандра что-то пробормотала. Одобрительное. Лавеллан на всякий случай помолился. *** По закоулкам Клоаки пришлось пробираться будучи согнутыми в три погибели и зажимая нос рукавом супергеройского костюма: вонь стояла попросту невыносимая. Грязь чавкала под ногами, серое небо будто бы наваливалось на них своей сумрачной громадой, и потому Лавеллан почти проклинал свою идею помочь соратнице по супергеройскому делу в поимке очередного врага. Он вспомнил, с какой жалостью на него смотрела Лелиана, не раз бывавшая в Киркволле, и тяжело вздохнул: нет, сердце Огненного Соловья ему не завоевать, как бы он ни пытался. Но, может, если он хорошо покажет себя рядом с Хоук…  — Кстати, — гнусаво произнес он, пытаясь разогнать тишину. — А Архидемон…  — Дракон, — непоколебимо припечатала Хоук.  — Архидемон.  — Дракон.  — Почему дракон?!  — Потому что мозги надо включать! — рассвирепела Защитница. — Потому что дураку понятно, что два зеленых новичка из Серой Стражи за год не убьют монстра, которого до них убивали десять лет!  — Но… — Лавеллан осекся. — Ну, логично, но… это же Героиня Ферелдена… Защитница тяжело вздохнула, но промолчала.  — Героиня Ферелдена… — неверяще пробормотал Лавеллан. Его мир рушился на глазах, погребая под крошащейся крышей один из главных столпов — Великую и Прекрасную Солону Амелл, самопровозглашенную Героиню Ферелдена, убийцу… как выяснилось, простого дракона. Стало еще хуже, когда Лавеллан вспомнил, как на прошлой неделе Железный Бык лично раскроил череп одной крылатой ящерице — их в последнее время почему-то развелось очень много и самых разных видов. Ученые пожимали плечами и заносили новых в энциклопедии. Кто-то осторожно тронул Лавеллана за плечо, и он вздрогнул; но это оказалась Маргаритка, которая, мягко и чуть застенчиво улыбаясь, протягивала ему белый цветок. Он осторожно взял стебелек, недоуменно нахмурился и тут же уловил взгляд Мрачного, который ясно говорил, что цветок лучше бы взять и радостно поблагодарить.  — Спасибо, — Лавеллан постарался улыбнуться как можно шире — насколько позволяла ткань рукава, закрывавшая нос и заодно нижнюю половину лица. Маргаритка кивнула. Крыса укусила его за палец. Лавеллан вытерпел. ***  — Вам не остановить меня! — Белый Призрак кружил по вытоптанному полу убогой хижины, усыпанному опилками, и неистово хохотал. Кассандра процедила пару ругательств сквозь сжатые зубы, Лавеллан сильнее вцепился в пистолеты. Маргаритка беспечно размахивала палкой направо и налево, а Мрачный отстукивал какой-то непонятный ритм почти босой ногой по деревянной стене. Варрик черкал в блокноте.  — Уверен? — в руках Хоук вспыхнул огонь, и Защитница легко вытянула раскрытую ладонь вперед. — От твоей халупы ничего не останется, так что спускайся. В ответ ей вниз полетело несколько беловатых склизких комков плазмы, чуть заляпавших костюм Лавеллана и меч Мрачного. Кассандра ощутимо скрипнула зубами. Уже через несколько минут развевающаяся хламида Белого Призрака была изрешечена пулями Лавеллана и болтами Варрика — но злодей вел себя как ни в чем не бывало: систематически выкрикивал «Вам не одолеть меня», «Я уничтожу вас»; еще что-то там было про трон Создателя, но эту часть Лавеллан расслышал плохо: в голове зазвенело, когда заклинание Хоук случайно швырнуло его о стену. Внезапно мир поблек, выцвел до бледно-серого, а затем — взорвался ослепительным светом, обжегшим глаза. Лавеллан вслепую перезарядил пистолеты и, когда Хоук с раздраженным «не увядай, цветочек» потащила его за собой, потерял сознание. *** Когда он открыл глаза, на Киркволл уже опустилась черная, беспросветная ночь. Белая клякса луны казалась неаккуратно прилепленной на темную бумагу; еле видные звезды сверкали россыпью мелких алмазов.  — Очнулся? — незнакомая смуглая женщина похлопала его по плечу. — Молодцом!  — Пиратка, — коротко представила ее Хоук. Лавеллан кивнул: о Пиратке он слышал достаточно, чтобы восхищаться ей — не каждый осмелится похитить драгоценный камень прямо из Вал Руайо, да еще и попытаться продать его самой Верховной Жрице.  — Нам надо идти, — буркнул Мрачный, взглянув на Лавеллана с откровенной неприязнью. Он отвел взгляд и поднялся с пледа, который кто-то заботливо постелил для него, не решаясь возражать. Однако когда они трижды увидели один и тот же дом, отмеченный парой условных знаков, Лавеллан не выдержал:  — Мы ходим по кругу!  — Вообще-то нет, — возразила Маргаритка. — Просто порой кажется, что все места здесь на одно лицо.  — Потому что они и есть на одно лицо, — улыбнулась Пиратка.  — А как вы разбираетесь тогда? — Кассандра рассматривала грязные стены одного из домов; жалость на ее лице мешалась с отвращением.  — Киркволлское чутье. Белый Призрак и обнаружился благодаря этому «киркволлскому чутью», которое, по мнению Лавеллана, было больше похоже на выдумку. Он парил совсем невысоко над статуей, изображавшей Андрасте, и что-то негромко напевал.  — Осторожно, — тихо предупредила Хоук. — Он будет не один.  — У него есть союзники? — нахмурился Лавеллан.  — Они у него будут. Пистолеты сами прыгнули ему в руки, когда с крыш спустилось сразу шестеро бандитов. Маргаритка сумела связать их корнями деревьев достаточно быстро, чтобы они не успели причинить вреда — но оставался еще и сам Призрак, тоскливо завывавший над их головами.  — У него не было времени, чтобы предупредить их и сказать, где они будут! — крикнул Лавеллан в горячке боя, когда Хоук оказалась так близко, что он почувствовал опаляющий жар, исходящий от ее рук. — Как тогда?..  — Не задавай лишних вопросов! — отозвалась она. — Легче будет спать!  — Как нам обезвредить его? — Лавеллан чертыхнулся, когда пуля снова прошила ткань, не навредив при этом Призраку. — Ненавижу!  — Магией дружбы? — ехидно предложила Пиратка. Пролетевший мимо них стремительным светящимся ураганом Мрачный прыгнул так высоко, как, по мнению Лавеллана, никто и никогда еще не прыгал — и разрубил врага на две части. Маргаритка радостно что-то крикнула, добивая последних бандитов.  — Вам не одолеть меня! — как-то обреченно и невнятно выдохнул Призрак прежде чем опуститься на землю грудой дырявого мерцающего тряпья. Мрачный пожал плечами:  — Все так говорят.  — Ты бы ботинки сделал из его плаща что ли, — предложил Варрик, каким-то неведомым чудом успевший схватиться за блокнот и ручку.  — Иди ты. *** Граница была почти неразличима в свете серого киркволлского солнца, но Лавеллан мог видеть ее — и это вселяло надежду на то, что совсем скоро он увидит цвета.  — Не стоит тебе соваться в нуар, парень, — констатировала Хоук. — Но спасибо, опыт и правда был неплох.  — Будто у меня бывают плохие идеи, — фыркнул Варрик. Защитница только покачала головой.  — Было честью работать с вами, — Кассандра отделалась привычной рубленой фразой. Лавеллан понял, что отдуваться с речью со стороны Справедливой Инквизиции придется ему.  — Ну… я… было интересно увидеть ваш город и познакомиться с вами. Просто здорово. Точно.  — Было приятно, — дружелюбно кивнула Маргаритка. — Фенрис тоже рад, я уверена. Жаль, он не пришел. По мнению Лавеллана, Мрачный мог быть рад только тому, что они двое наконец уходят из Киркволла. Не сказать, что сам Лавеллан не был этому рад. «А все равно Фансервис» мстительно подумал он, переступая через прозрачный барьер и осторожно открывая глаза, постепенно привыкающие к яркости и свежести красок.  — Вот ведь радужные идиоты, — послышалось сзади. Он улыбнулся.