Сломанное и потерянное

— Слушай, а если Каллену чо-нить подложить, а? — Сэра вечно в движении, вечно улыбается, дурачится и раздражает почти всех в Скайхолде. Почти всех — потому что есть люди вроде Лелианы, умеющие останавливать поток ругательств и шуточек, которыми славится буйная эльфийка, одним только взглядом и потому не испытывающих многих проблем, с которыми постоянно сталкиваются остальные. Например, как сейчас сталкивается с ними Монтилье.  — Нет, — качает головой Жозефина, аккуратно сложив руки и игнорируя тупую боль в висках; воздух гор, может, и полезен, но у нее постоянно чуть кружится голова, а засыпает она только потому, что часто бывает слишком измотана делами. — Я считаю, что Каллену не стоит ничего подкладывать.  — Да ладно, — ухмыляется Сэра, беспрестанно качая ногой и покусывая зеленое яблоко, которое наверняка откуда-то стащила. Жозефина с трудом сумела согнать ее со своего рабочего стола, поэтому теперь эльфийка сидит на ледяных ступенях, меняя позу так часто, что в глазах начинает рябить, и не в последнюю очередь — из-за ее наряда, похожего цветами на перья попугая.  — Нет, Сэра, не стоит, — руки уже сами опускаются; так и хочется отмахнуться, сказать ей делать, что она хочет — но Жозефине попросту жаль и без того измотанного Каллена, у которого день начинается с рассветом и не заканчивается даже глубокой ночью. Порой его настигает и бессонница — и вот тогда генерал на обязательном утреннем собрании похож на ожившего мертвеца. Кассандра ничего не объясняет, только хмурится и бормочет что-то невнятное про силу воли и про риски. Жозефина — если у нее вообще остается время на подобное — просит Искательницу быть аккуратнее: даже если отбросить все пережитое в Убежище и всю сентиментальщину, у Инквизиции нет замены Каллену. Все-таки Кассандра — солдат, а не генерал.  — Да здорово будет! — восхищенно фыркает Сэра, откинув яблоко куда-то в сторону. Жозефина смотрит на него беспомощно и устало. — Представь, он хоть будет не с такой кислой рожей ходить! А то глянешь на него — и думаешь, да чего ж не хватает?! «Мира», хочется ответить Жозефине, но она молчит, молчит потому, что Сэра не поймет: для нее все это приключения, смех и шуточки, а Корифей, красный лириум и все остальное — так, жуткая жуть, про которую рассказывают страшилки маленькие эльфы в эльфинажах. Порой хочется стукнуть ее, как заигравшегося ребенка, но Создатель, у кого есть на это время? Да и Сэра все-таки взрослая, хоть по ней этого и не скажешь.  — О! — эльфийка кидается к ней так быстро и внезапно, что Жозефина вздрагивает. — У тебя же есть бумага какая-нить? Есть, я знаю, у знатнюков всегда есть! Дай мне немного, а?  — Есть, разумеется — протягивает она медленно, не зная, как реагировать. Вдруг Сэра использует именно эту бумагу для того, чтобы нашкодить в кабинете Каллена или попытаться довести Лелиану? — Только зачем тебе?  — Не для того, чтоб вместо болтовни Хардинг подложить, — гогочет Сэра, вертясь, как разноцветный волчок. Жозефина не удивится, если она уже успела стащить что-то со стола. — Неа. Мне просто надо. Очень надо.  — Что ж, — Жозефина осторожно вытягивает чистый лист из-под собранных Лелианой досье на нескольких знатных лиц Орлея: в ответ на уверения в том, что это необязательно, сестра Соловей жестко рубанула рукой по воздуху и сказала, что необходимо иметь и подобное, чтобы ничего не забыть и — тут Лелиана даже позволила себе улыбнуться — припугнуть кого-то аккуратными листками, исписанными мелким почерком. Сэра выхватывает листок и, не попрощавшись, убегает сломя голову. Жозефина надеется на то, что бежит эльфийка не к Каллену, и бедный генерал толком отдохнет хотя бы сегодня. Впрочем, ей бы тоже не мешало хорошенько выспаться: завтра приедет один из баннов Ферелдена, надо быть готовой. Голова кружится то ли после болтовни убежавшей Сэры, то ли из-за горного воздуха — вполне возможно, что и то, и другое вместе. Надо собраться и, наконец, дописать письмо леди Эрнелле, которая так сильно славится своими причудами, что вполне может и оказать помощь Инквизиции — а знать Орлея мало что любит так сильно, как чудачество в пределах этикета, а значит, может и последовать ее примеру…  — Жозефина! — Сэра вся красная, видимо, бежала, перепрыгивая через несколько ступенек зараз. Неровно обрезанные волосы цвета соломы растрепаны и напоминают лошадиную гриву. — Слушай… Сэра пускается в долгие и путаные объяснения, из которых понятно только то, что она пыталась как-то подшутить над Железным Быком, а он все понял и напустил на нее свой отряд, который хихикал — однако не Долийка, она просто хмурилась, и лук у нее сиял («Сиял, жуть! Прям горел, ну как магия у нашей Инкви, а она все — это лук, это лук, фокусы такие! Да знаешь, где видала я такие фокусы?»). Жозефина невольно косится на присланные в подарок от семьи союзников Монтилье песочные часы и тоскливо вздыхает. Создатель, неужели прошло всего пять минут?..