Братство

Утреннее, ещё не яркое солнце светило в панорамные окна дома: редкие лучи проникали в комнаты, заставляя полумрак отступать. Серый сумрак нехотя уступал свои права новому дню, забиваясь в углы и прячась в тени мебели. Мелкие частички пыли сверкали и переливались в солнечном свете, словно исполняя причудливые пируэты. Мирно спящий мужчина с тихим стоном, разрывающим абсолютную тишину дома, перекатился на другую половину кровати, стараясь укрыться от солнечных лучей. Холод чёрный шелковых простыней нещадно обжег смуглую кожу и Кунсайт поморщился и следом негромко чихнул — сон окончательно отступил. Кун рывком сел на кровати и скинул на пол одеяло, опутавшее его ноги. Не давая больше себе времени, мужчина поспешил встать и направился в душ. Горячая вода струйками сбегала по крепкому, стянутыми тугими мышцами телу Кунсайта, оставляя на холодной коже красные пятна. Мужчина привык просыпаться в одиночестве в холодной постели, позабыв о тех редких утрах, когда он просыпался рядом с любимой женщиной. Возможно оттого Кун предпочитал мыться в горячей воде, практически в кипятке. Подставив лицо частым каплям воды, падающим сверху, мужчина наслаждался редкими мгновениями спокойствия. Не отпуская головы, мужчина с закрытыми глазами рванул смеситель влево и на него обрушился поток ледяной воды, приводя в чувство и отгоняя непрошеные мысли. Когда Кунсайт вновь вернулся в комнату, по-прежнему царила абсолютная тишина, несмотря на обилие людей, работающих в доме. Мужчина скинул халат на кровать и направился в гардеробную: иссиня-чёрный костюм, который был доставлен восемь дней назад, висел в стороне от другой одежды. Кун надел брюки и накинул белоснежную рубашку, щёлкнула пряжка ремня. Заранее подготовленные запонки с кунцитом и часы были заботливо поставлены поверх остальных. Через десять минут Кунсайт неспешно спускался по лестнице, ведущей на первый этаж. Урчание мотора чёрного автомобиля донёсся с улицы сквозь приоткрытые окна ещё до того момента, как мужчина вышел в холл. — Доброе утро! — поздоровался дворецкий, ожидающий хозяина дома. — Как Вам спалось? — Хорошо, — кивнул Кунсайт, принимая из рук мужчины тонкое пальто: первые дни осени оказались необычно холодными. — Госпожа сегодня не ночевала дома… — произнёс дворецкий как бы между прочим в поддержание разговора. «Старый, хитрый лис», — подумал Кун, глядя на улыбающегося мужчину, чьё лицо было изрезано глубокими морщинами и украшено седыми, густыми усами. Дом, в котором последние годы жили Рей и Кунсайт, был подарком на их свадьбу от родителей молодожёнов. Персонал был тщательно отобран и шёл в комплекте с этим домом. Куну оставалось лишь догадываться, кому же на самом деле служил дворецкий — семье Хино или Касахара, но уж точно не их семье. — Я знаю, — коротко кивнул Айс, надевая кашемировое пальто, — госпожа посвящает меня в свои планы. И не желая больше продолжать пустой разговор, Кунсайт вышел во двор и направился к автомобилю. Коротко щёлкнула ручка переключения передач и машина выехала из ворот, оставляя на асфальте чёрный след. Стоило ли говорить о том, насколько неблагодарными детьми оказались Кунсайт и Рей, которые всего спустя три месяца после свадьбы составили новый брачный договор и внесли туда этот дом, определив доли, принадлежащие каждому из них после развода? Бывшие друзья, а ныне супруги щепетильно дополняли и изменяли брачный договор, желая предупредить любую опасность, которая могла угрожать их дружбе в момент развода, обещающий быть не менее громким, чем свадьба. Солнце неотвратимо поднималось выше, стремясь в зенит. Автомобиль остановился перед стоп-линией на регулируемом перекрёстке и Кунсайт потянулся к бардачку, доставая солнцезащитные очки в кожаном чехле. Привыкший завтракать не дома, а в офисе Айс почувствовал, как голодные боли стянули желудок и тот предательски заныл. Мужчина бросил взгляд на навигатор и нажал педаль газа: до отеля, в зале которого сегодня праздновал свою свадьбу лучший друг, оставалось всего пара кварталов, а в здании напротив Кунсайт приметил иконку чашки означавшую располагавшуюся там кофейню. Кунсайт вышел на улицу и с явным удовольствием сделал глоток терпкого кофе из бумажного стаканчика. Мужчина посмотрел на часы и, убедившись, что времени до начала церемонии ещё предостаточно, сел на один из стульев уличного кафе, с наслаждением вытянув длинные ноги. Осеннее солнце светило также ярко и на голубом небе не было ни единого облачка, казалось, сегодня сама природа, вопреки прогнозу метеорологов, благословляла молодожёнов. Солнечные лучи отражались желтым блеском от широких окон высотного здания отеля, у входа в который сновали репортёры, надеясь заснять каждого именитого гостя, приглашённого на праздник семей Айно и Кацудзи. Кунсайт снял очки с затемнёнными линзами и опустил на кофейный столик, проставляя лицо нежным солнечным лучам и прикрывая глаза. Спутанные мысли блуждали сейчас в голове мужчины, не выливаясь ни во что осознанное. Рей отменила и перенесла все деловые встречи, запланированные на ближайшие два дня, чтобы с самого утра быть рядом с Минако: Хино с готовностью помогала подруге во всем, что касалось свадьбы. Несмотря на то, что за церемонию и последующий праздник отвечал специально обученный человек — распорядитель со своей многочисленной командой, девушки проверяли каждую деталь, желая сделать свадьбу поистине королевской. Кунсайт не мог не отметить, что энтузиазм Рей сейчас был полностью противоположен той апатии, которая сопровождала её при подготовке к собственной свадьбе девять лет назад: в тот момент, когда распорядитель принесла на утверждение план предстоящего праздника, Хино разделила объемную пачку бумаг пополам, часть отдав Кунсайту, и начала быстро подчёркивать различные варианты, предложенные на выбор молодожёнам, такие как цветы для украшения зала, горячие блюда, музыка для первого танца. Наблюдая за подругой, Айс убедился в том, что для них обоих этот брак является фиктивным в равной степени, и он должен сделать всё возможное, чтобы как можно скорее отпустить Рей. Но несмотря на все усилия, мужчина только сейчас приблизился к этой цели: в скором времени Кунсайт будет готов выкупить акции компании у семьи Хино. Вспышка отраженного солнечного света ослепила Айса сквозь закрытые веки, и мужчина открыл глаза. Его внимание вновь привлекло здание отеля, возле которого начиналась суматоха: чёрные машины всё чаще останавливались возле главного входа, привозя статных, лощённых гостей, и что-то в груди Кунсайта предательски дрогнуло: он катастрофически отставал от друга. Айс никогда не сравнивал себя с друзьями — Мамору и Нефритом, возможно, потому что парни с детства были на равных. Несмотря на то, что жизнь с Рей была на удивление комфортна, им не хватало главного — любви, того самого чувства, за которое боролись Айно и Кацудзи много лет назад и которое бережно оберегали изо дня в день. По мере того как росли в цене акции компании Касахара, развод с Хино обретал всё более реальные очертания и мужчина не мог не думать, что вскоре он будет возвращаться в пустой дом. Сколько должно будет пройти ещё лет прежде, чем Кунсайт встретит «свою» женщину, на которой будет готов жениться и которая примет его со всеми недостатками, с той же искренность, как это сделала Минако, приняв Нефрита? Пять? Семь? Мужчина мысленно прикинул свой примерный возраст, в котором он, возможно, вновь встанет у алтаря в ожидании невесты, следом, когда он станет отцом, и его губы искривила болезненная улыбка. Айс одним глотком допил остывший кофе и с силой сжал пустой бумажный стаканчик, отозвавшийся ломким хрустом. Кунсайт решительно поднялся: сегодня явно не стоило заниматься саможалением. В конце концов, Кунсайт — шафер Нефрита и должен позаботиться о том, чтобы этот день стал одним из самых счастливых в жизни друга. Однако мужчина не успел отойти от столика, как услышал, что кто-то зовёт его по имени. Кун огляделся, безуспешно пытаясь найти в толпе знакомое лицо. — Айс Касахара! — раздался звонкий голос совсем рядом. Перед ним стояла молодая женщина, в которой Кунсайт не без труда узнал свою бывшую невесту. И дело было не в том, что Усаги Цукино изменилась до неузнаваемости, кардинально сменив имидж: всё те же длинные золотистые волосы, округлое лицо и широкая улыбка, но выражение её синих глаз стало совсем иным. Усаги смотрела на мужчину сияющим взглядом, словно была искренне рада этой внезапной встрече. — Усаги Цукино, — полувопросительно произнёс Кунсайт, не стараясь улыбаться в ответ. Мужчина внимательно смотрел на девушку, привычно обжигая её холодом ледяных глаз, однако былой враждебности между ними не было — время сделало своё дело. Усаги изменилась: в ней появилось нечто неуловимое, искреннее и настоящее. И пускай, Кунсайт ещё не мог понять, почему он сделал столь самонадеянный вывод, но он был уверен в этом. Внезапно девушка склонила голову в поклоне и проговорила: — Я давно хотела поблагодарить тебя, но не представлялось удобного случая, а просить тебя о встрече я не могла решиться, — Усаги подняла голову и несмело улыбнулась, — спасибо, что разорвал нашу помолвку. В тот день я не понимала твоих слов, но они прочно засели в моей памяти. И внезапно для себя я решила последовать всем тем советам, которые ты мне дал, также как когда-то слепо последовала за тобой, покинув зал в свой первый выход в свет. Кунсайт слегка сдвинул брови, стараясь припомнить все слова, сказанные Усаги. Однако на ум не приходило ничего, кроме резких, грубых, пускай и искренних замечаний, брошенных в сердцах. Заметив смятение собеседника, Цукино улыбнулась чуть шире: — Для начала я с головой ушла в учёбу, следом в благотворительность и волонтёрство. И тогда я начала осознавать справедливость твоих слов. Следом я уехала за границу на год, по возвращению начала развивать своё дело, которое приносило по началу хоть и небольшой, но стабильный доход, — заметив вопросительный взгляд Кунсайта, девушка кивнула на первый этаж здания, из которого недавно вышел мужчина, — сейчас у меня три небольших кофейни. В планах на ближайшие пять лет — франшиза. И я встретила мужчину, которого полюбила всем сердцем и который любит меня. Прости, но имя не скажу, по крайней мере пока, — потупила взгляд Усаги, — сам знаешь: счастье любит тишину. Кунсайт внимательно слушал девушку, которая говорила настолько быстро, что мужчина с трудом улавливал смысл сказанного: видимо, Усаги боялась, что Айс уйдёт, так и не выслушав её. — Сейчас я живу совсем не так, как хотели для меня родители: моё имя не гремит в новостных сводках, платья, которые я выбираю, не мелькают в глянцевых журналах, но я счастлива и моё сердце спокойно, — продолжила говорить Усаги, — и этим счастьем я обязана тебе. Ты был бесконечно прав: я обрекала нас обоих на одиночество и несчастье. Благодарю, — девушка вновь склонила голову. После искренних слов девушки Айс наконец понял, что же именно изменилось в Цукино — она была счастлива и уверена в себе. Договорив, Усаги запустила руку в глубокий карман чёрного фартука, который Кунсайт сначала принял за деталь причудливого платья от вычурного, малоизвестного дизайнера, выудила небольшую книжечку с фирменным логотипом кофейни. — Айс… — начала девушка, однако мужчина прервал её: — Кунсайт, — поправил мужчина и светлые брови слегка сдвинулись к переносице: он не собирался сближаться с бывшей невестой, однако это слово невольно сорвалось с губ Айса. Цукино удивлённо, даже неверяще посмотрела на собеседника, но послушно повторила, протягивая брошюрку: — Кунсайт, это купоны на бесплатный кофе. Я знаю, что ты можешь позволить себе купить не только напиток, но и всю сеть кофеен; но прошу, пользуйся ими: я буду рада видеть тебя. Поблагодарив, Айс спрятал во внутренний карман пиджака подарок, зная, что несмотря на просьбу Усаги, он никогда не воспользуется этими купонами, не желая уменьшать прибыль кофеен, но ещё не раз посетит эти заведения. *** Кунсайт зашёл в отель с чёрного входа, не желая лишний раз попадать в объективы фотокамер: он был пресыщен вниманием папарацци с того момента, как его семья отменила помолвку с Усаги Цукино и объявило о свадьбе сына с наследницей Хино. Строилось множество догадок о причинах столь поспешного брака; после того, как молодые не съехались после свадьбы, а Рей осталась жить в общежитии Университета, после уехала на пару лет заграницу в компании своей подруги, а не мужа, брак назвали фиктивным. Папарацци с завидной регулярностью караулили Кунсайта у дома, здания офиса, ресторанов, надеясь застать его в обществе другой женщины. Однако ни Касахара-младший, ни Рей Хино так и не дали прессе стоящих поводов для громкой статьи. Кунсайт слегка сжал зубы, подавляя эмоции: мысль о том, как будут счастливы репортёры, узнав о разводе в будущем году, невольно вызывала злость. Без сомнения, мужчина справится со всем негативом, который будет литься со всех сторон: печатные издания, интернет, радио, однако он беспокоился, что это может пошатнуть спокойствие Рей. Кунсайт жестом подозвал к себе беллбоя и передал тому кашемировое пальто, которое стоило оставить в номере, забронированное на имя Касахара на несколько последующих дней. Окинув взглядом своё отражение в зеркале, мужчина поправил и без того идеально завязанную бабочку, однако направился не в подготовленный к празднику зал, а на кухню отеля. Персонал отеля старательно не смотрели в сторону Айса Касахара, которого они знали прежде всего не как наследника одной из богатейших империй, а лучшего друга их хозяина. Оттого Кунсайт был волен делать в отеле всё, что его душе угодно, в том числе, заходить в помещения, закрытые для других гостей отеля. Айс толкнул дверь и остановился: светлая кухня поражала своей чистотой, возле плит, которые стояли в строгом порядке, но напоминали своим расположением сложный лабиринт, сновали десятки людей… однако из всеобщей массы праздничного хаоса, мужчина быстро выделил человека, к которому пришёл. — Доброе утро, Макото! — поздоровался Кунсайт, подходя к девушке со спины. Его голос заглушали треск кипящего масла, ритмичные удары ножей, короткие негромкие фразы поваров, сливающиеся в общий монотонный гул. Опасаясь, что Мако не услышала приветствия, мужчина легко коснулся её плеча. Кино вздрогнула и раздраженно бросила поварскую лопатку на стол. Та отозвалась жалобным звоном. Не желая срывать злость на Айсе, Мако уперлась ладонями в стол и шумно выдохнула. Работающие рядом повара и су-шеф на мгновение замерли, словно боясь, что гнев шефа обрушится на них, однако через секунду вновь застучали ножи. — Что-то не так? — безмятежно спросил Кунсайт, уверенный, что Мако, несмотря на далеко не праздничное настроение, держит всё под своим контролем. Даже сейчас длинные волосы, уложенные в красивые локоны, были убраны под поварской сетку для волос, а белоснежная форма была надета поверх платья в пол насыщенного изумрудного цвета. — Всё, что могло пойти не так, идёт именно этим путём, — со вздохом ответила девушка. — А причина в чём? Хочешь, чтобы всё было идеально? Делай всё сама! — Макото посмотрела на гостя и нахмурилась, — Кунсайт, сколько раз я просила тебя не заходить на мою кухню без сеточки для волос! Кунсайт усмехнулся и потянулся к одной из множества уже подготовленных к празднику лёгких закусок. И тут же почувствовал лёгкий шлёпок по руке. — Руководитель, прошу покинуть кухню! — грозно сверкнула глазами Мако. Кино сдержала слово: она стала отличным другом Кунсайту. Кроме того, именно благодаря Макото ресторанный бизнес Касахара шёл настолько легко: девушка отучилась во Франции, больше года провела в Италии и вернулась уже с весомым багажом знаний. И первый ресторан Касахара очень быстро получил признание именно благодаря молодому, талантливому шеф-повару — Макото Кино. Кунсайт практически не касался этого вопроса, за исключением финансовой стороны, твёрдо зная, что может безоговорочно верить Мако. Однако вместе с тем, Айс хорошо помнил слова подруги о том, что её мечта — открыть собственный ресторан, и это лишь вопрос времени, когда Макото оставит его и последует за своей мечтой. Благодушное выражение лица на мгновение померкло: эта мысль гнела его все чаще в последнее время. Кунсайт все же умудрился схватить одну из закусок и отправить в рот под негромкое урчание благодарного желудка. Однако Макото уже смотрела куда-то в сторону, позабыв о госте. Мужчина проследил за задумчивым взглядом девушки и увидел высокий торт, стоящий на столе-тележке. — Почему мне кажется, что пока официант будет везти мой шедевр от кухни до зала, то произойдёт катастрофа? — мрачно спросила Мако. Однако вопрос она задавала скорее себе, чем Кунсайту. — Подам торт сама, — решила девушка, видимо, позабыв о то, что её имя в списке приглашённых гостей. — Как ты смотришь, если завтра ты зайдёшь в мой офис, и мы обсудим вопрос партнёрства в ресторанном бизнесе? — будничным тоном спросил мужчина, не переставая восхищаться профессионализмом Кино. — Простите, господин Касахара, — Макото строго посмотрела на Кунсайта, — но у меня завтра выходной и я планирую отдыхать, причём начиная с сегодняшнего вечера. — Но… — попытался возразить Айс. — Иди на праздник, прошу, — устало вздохнула Мако, подталкивая мужчину в спину, — жена и друзья уже, должно быть, заждались тебя. *** В зале уже собралось большинство приглашённых гостей: никто не хотел пропускать свадьбу года, желая показать прежде всего себя. Однако было много людей, пришедших поздравить и порадоваться за молодожёнов. Кунсайт, недолго поплутав по залу, наконец, приметил Мамору и подошёл к другу. Джиба выглядел уставшим, впрочем это состояние стало привычным в последние годы. Мамору был одним из немногих, кто всем сердцем желал пойти по стопам отца, однако работа прокурора требовала огромных сил, предпочитая сжирать прежде всего моральные, истощая душу. Мамору мелкими глотками пил шампанское, которое, судя по количеству коробок, стоявших на кухне, сегодня просто не могло закончиться. — Ты чуть не опоздал, — негромко произнёс Джиба, едва друг поравнялся с ним. — Я никогда не опаздываю, — уверенно ответил Кунсайт, в очередной раз взглянув на циферблат часов. — Я приехал слишком рано и, решив выпить кофе, встретил Усаги Цукино. Слова произвели на Мамору должное впечатление и тот с интересом посмотрел на друга: на усталом лице промелькнуло любопытство. Кунсайт довольно хмыкнул, что всё же смог отвлечь Джиба от невесёлых мыслей и, не желая томить друга неизвестностью, вкратце пересказал разговор с бывшей невестой. Внимательно выслушав, Мамору улыбнулся и со странным выражением на лице посмотрел на собеседника: — Усаги Цукино, видимо, получила свой хэппи-энд. Мне всегда было интересно, почему ты решил не жертвовать счастьем чужого тебе человека, а выбрал для достижения своей цели близкого друга — Рей? Кунсайт молчал, не желая отвечать на едкий комментарий. В тот момент, когда Айс рассказал друзьям о принятом с Рей решении, в дружбе с Мамору появилась трещина. Джиба не возражал, понимая тщетность уговоров, однако этот брак принять так и не смог. Несмотря на то, что Кунсайт умышленно умолчал о фиктивности союза и обоюдной выгоде, Мамору был одним из немногих, кто не верил в искренность чувств Касахара и Хино. И не изменил своего мнения до сих пор. — Доброе утро! — раздался грудной голос и Кунсайт почувствовал, как на его спину легла маленькая ладошка. Мужчина обернулся, точно зная, кто стоит за его спиной: Рей мягко улыбнулась, встретив взгляд супруга. Её алое платье в пол от известного кутюрье струилось по точеной фигуре, открытая зона декольте была украшена изысканным колье — одним из многочисленных подарков госпожи Касахара, которая, казалось, боготворит свою невестку. Привычным жестом мужчина коснулся талии Рей и легко поцеловал девушку в щеку, и через пару мгновений опустил руку. Это был дежурный, отрепетированный ритуал супругов, которые довольно часто появлялись в обществе и должны поддерживать придуманную ими же легенду. Хино ловко подхватила пару бокалов шампанского с подноса и с видимым удовольствием сделала глоток. Обычно бледные щеки девушки сейчас покрылись ровным румянцем, давая понять Кунсайту, что жена довольно весело провела утренние сборы в компании Минако. — Ты в порядке? — прошептал мужчина, склонившись к девушке. Кун знал, что Рей давно переросла тот период, когда могла перебрать алкоголя по глупости. Однако последние пару месяцев Хино работала без выходных в компании отца и хроническая усталость могла дать знать о себе. — В полном, — одними губами ответила Рей, благодарно улыбнувшись и передавай Кунсайту бокал с шампанским, — если что-то пойдёт не так, я дам знать тебе. Айс не любил шампанское: этот алкоголь казался ему много коварнее остальных спиртных напитков, даже виски или водки. Мужчина взял бокал в руки и, не торопясь пробовать изысканный напиток, обратил взгляд в зал. Его внимание, ровно как Рей и Мамору, тотчас обратил на себя гость, торопливо входящий в зал, — Джедайт Сато. Мужчина двигался плавно и уверенно, словно высшее общество было ему знакомо с детства, а в руках держал шикарный букет цветов, явно ища кого-то взглядом среди гостей. — Если бы мне кто-то сказал ещё лет пять назад, что Сато будет приглашённым гостем на свадьбе Нефрита, я бы рассмеялся тому человеку в лицо, — усмехнулся Кунсайт, наблюдая за бывшим одногруппником: Джедайт остановился возле человека, которого искал, — госпожи Кацудзи. Женщина рассмеялась, принимая из рук Сато цветы, и что-то сказала мужчине, вызвав на его лице непривычно широкую улыбку. — Ещё больше я удивлён, что мама Нефа смогла принять Сато, — негромко произнёс Мамору, делая глоток шампанского. Лицо Рей вспыхнуло и взгляд тёмных глаз переметнулся на брюнета. — А почему она могла этого не сделать? — процедила Хино сквозь зубы. — Я смотрю в обществе принято порицать детей лишь за то, что они родились не у тех родителей или же не того пола. Грудь девушки вздымалась, а скулы выступили резче: сам того не желая, Мамору задел тему, столь болезненную для Рей. Кунсайт легко сжал руку жены, стараясь успокоить, и строго посмотрел на Джиба, надеясь, что друг поймёт его без лишних слов. — Кацудзи и Сато прошли длинный путь, чтобы достичь этого мира, — примирительно произнёс Кун, привычно лавируя между друзьями. Семь лет назад. Темноту вечера разрезал желтый свет фонарей, однако припаркованный в тени чёрный автомобиль был практически незаметен. Нефрит сидел в машине, отстукивая пальцами лишь ему известный ритм по кожаной оплётке руля. Шатен излишне часто смотрел на часы, прекрасно зная, что сам приехал много раньше назначенного времени. Наконец, дверь автомобиля распахнулась и на пассажирское кресло опустился Сато. — Я сбит с толку твоим предложением встретиться, — произнёс Джед, после быстро обмена приветствиями. — Ты хочешь меня вывезти за город и убить? — мужчина усмехнулся, однако улыбка вышла напряженной. — Отчасти ты прав, — кивнул Нефрит, нажимая кнопку запуска двигателя автомобиля, — я собираюсь тебя вывезти за город, но убивать я тебя не собираюсь, лишь хочу поужинать в твоей компании. Машина плавно двинулась с места, быстро набирая скорость и вскоре огни вечернего города остались позади. В салоне автомобиля большую часть времени стояла тишина, нарушаемая редкими короткими фразами — диалог между мужчинами не клеился. Наконец, машина остановилась возле дома, скрываемого высоким каменным забором. Джедайт вопросительно посмотрел на шатена и тот после короткого молчания неторопливо произнёс: — Однажды ты спросил меня, что же такого сделала твоя семья моей матери. Когда я отказался отвечать, ты обещал приехать в мой дом. И вот мы тут, — Нефрит криво улыбнулся, однако выражение синих глаз казалось злым, — приглашаю на ужин с моей матерью. — Зачем это тебе? — задал резонный вопрос Джед, переводя взгляд на едва видневшуюся за забором крышу дома. — Пытаюсь примириться с демонами, — предельно честно ответил Неф. — Однако если твоё желание изменилось, я верну тебя домой и закажу тебе отличный ужин. Желание Джедайта оставалось неизменным: не имея возможности получить ответов от матери, он был вынужден искать их на стороне. После короткой заминки, Сато первым вышел из машины, Неф последовал за ним. Мужчины шли в тишине всю недолгую дорогу до дома, почтительное расстояние между ними выдавало те напряженные отношения, которые они, впрочем, и не пытались скрыть. Кацудзи открыл двери и жестом пригласил войти Джеда в дом первым. Госпожа Кацудзи, посвящённая в планы сына, уже ожидала их в холле. Несмотря на подробные рассказы Нефрита о Джедайте, женщина невольно побледнела, когда гость перешагнул порог, выйдя на свет: Сато оказался копией когда-то нежно любимого ею мужчины и отца её ребёнка — господина Кацудзи. Реакция Джедайта была схожей: после разговора с Нефритом, во время которого тот впервые принёс свои извинения, Сато сразу начал искать информацию о госпоже Кацудзи в интернете и, прийдя в дом, уже знал, что женщина прикована к инвалидному креслу. Однако увидеть эту картину воочию и понимать, что этой трагедии поспособствовала, пускай и косвенно, его мать, оказалось неожиданно тяжело. — Пройдемте! — доброжелательно улыбнулась госпожа Кацудзи, не позволяя эмоциям взять верх, и указала в сторону гостиной. Мужчины оставили верхнюю одежду в холле и послушно последовали за женщиной. *** Излишне сосредоточенно расправляясь с мясом, Джедайт уже мысленно жалел о том, что поспешно принял предложение Нефрита и согласился на ужин: сейчас он понимал, что не посмеет озвучить ни один вопрос, мучивших его голову и сердце. — Ужин просто восхитительный, — искренне похвалил Джедайт, промокнув губы салфеткой. — Благодарю за приглашение. Госпожа Кацудзи посмотрела на гостя и улыбнулась, однако её глаза казались печальными. — Джедайт, — произнесла женщина, — я должна извиниться перед тобой. Раздался негромкий звон: блестящий нож в руке Джеда дрогнул и ударился о тарелку, что не укрылось от внимания хозяйки дома. Женщина привычным, лёгким движением откинула тёмные локоны, ниспадающие на грудь, и заговорила: — Прошу выслушай меня, — мягко попросила госпожа Кацудзи, — первое, за что я должна извиниться, — это поведение моего сына. — Едва женщина произнесла эти слова, Сато посмотрел на Нефа: тот сидел стиснув зубы и упершись взглядом в тарелку. — Нефрит рассказал о том, что происходило между вами в Университете… — Госпожа Кацудзи, прошу Вас… — пробормотал Джед, чувствуя себя некомфортно, словно юный школьник перед учительницей, — Мори уже извинился передо мной. — Но я — нет, — покачала головой женщина и задумчиво коснулась пальцами бокала с красным вином, — поведение Нефрита — результат моего воспитания. Раз мой сын позволил себе подобное, значит, я воспитала его намного хуже, чем думала, — госпожа Кацудзи бросила на Нефа быстрый взгляд и покачала головой. — Мори можно понять, — твёрдо произнёс Джедайт, вставая на защиту Нефа и одновременно с тем удивляясь внезапному порыву. — Понять — да, оправдать — нет, — непреклонно произнесла женщина. Госпожа Кацудзи сделала глоток вина и, мягко опустив бокал на прежнее место, выжидающе посмотрела на гостя, однако тот молчал. Яркий, тёплый свет множества ламп, освещающих гостиную, отблесками танцевал в тонком стекле бокалов и стаканов, стоящих на столе. Не в силах смотреть на госпожу Кацудзи, Джедайт упёрся взглядом в одну точку, делая вид, что отблески света искренне заинтересовали его. Неожиданная мысль проскользнула в голове Джеда, заставляя его смутиться: он не испытывал неприязни к госпоже Кацудзи. Женщина, ровно, как и её сын, умело располагала людей к себе, очаровывая и подкупая. — Второе… — вновь раздался бархатистый голос хозяйки дома, отвлекая Джедайта от его мыслей. Женщина глубоко вздохнула и слегка прикрыла глаза, — я прошу простить меня за то, что я долго не думала о том, каково было маленькому мальчику — внебрачному сыну моего супруга. — Простите? — неверяще переспросил Джедайт. Сато посмотрел на госпожу Кацудзи и та спокойно ответила на немигающий взгляд голубых, холодных глаз. Лишь негромкий вздох Нефрита заставил Джеда перевести взгляд: шатен отложил столовые приборы в сторону, и смотрел на мать, явно удивлённый её последне репликой. — Я не приму эти извинения, потому что Вы не должны извиняться, — уверенно произнёс Сато. — Ты удивлён, — мягкая улыбка едва тронула губы госпожи Кацудзи, а взгляд потеплел. — Наверное, было более ожидаемо, если бы я плеснула водой в лицо или предложила крупную сумму денег, требуя покинуть страну? Джедайт с удивлением посмотрел на хозяйку дома, услышав в её мягком, мелодичном голосе те самые насмешливые нотки, которые были так характерны для Нефрита. — Когда я узнала о том, что у моего мужа есть второй ребёнок, ровесник нашего сына, то ярость затмила мне глаза, — с горечью в голосе продолжила говорить госпожа Кацудзи, — я лишила мужа бизнеса и фондов, записав на Нефрита, старалась пресечь любые встречи с его второй семьей… в тот момент мной руководил не только материнский инстинкт — неконтролируемое желание уберечь своё дитя, но и боль. Я была слишком молода и обижена, чтобы подумать о том, что в той семье растёт мальчик, который остаётся единственным невиновным в происходящем и которого я наказываю сильнее всех. Также как и Нефрита, меня понять можно, оправдать нельзя, — голос женщины дрогнул и она замолчала. В гостиной повисла тишина. Мужчины лишь обменялись короткими мрачными взглядами, не решаясь произнести ни слова. — Если ты даже не сможешь принять мои извинения, — вновь заговорила госпожа Кацудзи и её голос зазвучал по-прежнему ровно, — за свой грех я уже наказана, — и женщина указала на инвалидное кресло. — Мама! — громыхнул, не выдержав, Нефрит, синие глаза словно искрились от злости. Стул под мужчиной скрипнул, однако шатен в последней момент так и не решился подняться с места. Госпожа с улыбкой на губах подняла руку вверх, призывая сына к тишине, и продолжила говорить, обращаясь к гостю: — Джедайт, я не могу изменить прошлое и не могу заставить тебя стать частью нашей семьи, но двери нашего дома открыты для тебя всегда. *** Дорогу от дома до машины, мужчины вновь провели в тишине, не желая обсуждать произошедшее, но думая о сказанном госпожой Кацудзи. Едва за ними закрылись ворота, Нефрит вытянул из кармана пачку сигарет, большую часть которой занимала устрашающая картинка с иллюстрацией возможной болезни, и с наслаждением закурил. Глядя на спутника, Джедайт жестом попросил сигарету. — Не знал, что ты куришь, — беззлобно произнёс Неф, протягивая зажигалку. — Обычно я и не курю, — коротко ответил Сато. Они стояли, опершись о капот автомобиля, в абсолютной тишине. Два неярких огонька медленно мерцали в ночной темноте, освещая задумчивые лица по-своему несчастных мужчин. После того ужина госпожа Кацудзи исправно отправляла письма на имя Джедайта с приглашением на семейные торжества, а тот отвечал вежливым, тёплым отказом. Так длилось на протяжении года, пока Сато не решился посетить подобный ужин. К искреннему удивлению, он встретил не господина Кацудзи, которого, ровно, как и Нефрит, он невольно решил предать забвению, а Минако Айно и Мори, Рей Хино и Кунсайта, и Мамору. С тех пор, Джед исправно посещал семейные вечера, устраиваемые госпожой Кацудзи, а спустя два года, начал приезжать к ней, не ища ложного повода для встречи: Сато нашёл то, чего был лишён с детства, — дом. Дверь распахнулась и в зал начали входить журналисты с камерами, располагаясь возле стен. Несмотря на то, что тщательно отобранных репортёров было не меньше двух десятков, они двигались практически бесшумно, не привлекая к себе особого внимания. Рей слегка приподняла подбородок, стараясь тщательно рассмотреть представителей газет, телеканалов и журналов, не желая задавать интересующий её вопрос вслух. — Добрый день! — раздался мужской голос и Хино слегка вздрогнула от неожиданности: незаметно для девушки к столику подошёл Джедайт. Казалось, мужчина стал чувствовать себя намного увереннее в компании своих одногруппников, нежели в Университете. Несмотря на то, что Сато и Хино, к обоюдному удивлению, периодически встречались, поддерживая связь на протяжении девяти лет, они тщательно старались не затрагивать личные темы, и для Рей оставались загадкой причины, по которым Джед нашёл в себя силы простить своих обидчиков и оставить прошлое в прошлом. — Добрый! — коротко поздоровалась Рей, после обмена рукопожатия мужчин. Уголки губ на лице Джедайта слегка приподнялись и его привлекательное лицо теперь смело можно было назвать красивым. Девушка рассеяно улыбнулась в ответ и вернулась к созерцанию журналистов, понимая, что едва ли сможет обмануть своего супруга напускным равнодушием. Сегодня в сердце Рей вновь возродилась робкая надежда на встречу с Тайки Коу: с мужчиной, вопреки всему, они с момента разрыва не встретились ни разу, даже в Университете. И чем дольше не случалась эта встреча, тем больше крепло в сердце желание столкнуться, пускай и на пару мгновений, с Тайки. Отчего-то Хино была уверена, что в тот момент, когда она вновь увидит глаза Коу, то хватит лишь одного недолгого взгляда, чтобы осознать насколько выбор, сделанный практически десятилетие назад, оказался верным. — Кого-то ищешь? — едва слышно прошептал Джедайт, наблюдая за необычно рассеянной Рей, чей взгляд последние минуты неустанно скользил по толпе журналистов. Хино без усилий притворно улыбнулась и пристально посмотрела на Сато, отдавая ему всё своё внимание и тем самым отрицательно отвечая на заданный вопрос. — Кстати, — громко произнёс Джедайт, обращаясь на этот раз к компании, а не к Рей, — сегодня есть ещё шанс встретить и других товарищей университетских времён. Например, Коу… Улыбка на лице Хино не изменилась, однако теперь её тёмные глаза смотрели на Джеда с благодарностью. — Которого из? — негромко спросил Кунсайт, посмотрев на собеседника. Джедайт с трудом сдержал насмешливую улыбку: всего одна фамилия, сказанная вслух, и внимание Хино и Касахара — пары людей, которые давно назвали себя женой и мужем — приковано к нему. Не желая обострять отношения ни с Рей, ни с Кунсайтом, мужчина поспешил ответить: — Думаю, что Сейя. Тайки первые несколько лет отработал на передовой, ночуя в полицейских участках и ища сенсации, и теперь, как старший сын, перенимает дела отца, занимая пост заместителя директора и наслаждаясь, в основном, бумажной волокитой. — Джед смотрел перед собой, не желая даже задумываться над тем, какие истинные эмоции вызывает у его собеседников имена братьев Коу. Семья Касахара — Хино, без сомнения, хранила множество секретов, впрочем, как и каждый в этом зале. — Ятен же уехал в Европу сразу после выпуска и теперь ведёт свою колонку, описывая каждую страну, которую ему посчастливилось посетить. Пальцы Кунсайта слегка дрогнули и стоящая рядом Рей не могла этого не заметить. Хино знала, что за отъездом Ятена скрывается куда больше, чем желание путешествовать и писать репортажи: мужчина уехал вслед за Мичиру Кайо — женщиной, которой по-прежнему безраздельно принадлежало сердце Кунсайта. Рей посмотрела на супруга и без удивления поняла, что в его лице ничего не изменилось: всё тоже спокойное выражение и холодно смотрящие глаза, однако она догадывалась об истинных чувствах, отчаянно подавляемых разумом. Хино хотелось сжать руку супруга в знак поддержки, но она подавила этот порыв: касаться мужчины, в тот момент, когда его сердце бередят мысли о другой женщине, казалось абсолютно неправильным. Но какие бы чувства не обуревали Кунсайта в тот момент, мужчина вопросительно посмотрел на супругу и взгляд ледяных глаз потеплел. Рей знала, что Айсу известно много больше, чем она рассказывала, и девушка была бесконечно благодарна за понимание и заботу, которая была невидна окружающим. — Мне кажется, если пройтись по списку гостей, то мы увидим фамилии всех одногруппников из уважаемых семей, — заговорил Мамору, делая глоток шампанского, — за исключением Канамэ. Если пресса прознает об этом, как будут объяснять отсутствие Зойсайта? Кунсайт посмотрел на друга и многозначительно хмыкнул, вспоминая события двухнедельной давности. Кунсайт сидел на диване в кабинете Нефрита и, с интересом наблюдая за другом, неспешно цедил кофе. Неф, казалось, изо всех сил старался не замечать самодовольную улыбку гостя, посвящая всё своё внимание лежащим перед ним отчётам. Наконец, шатен не выдержал пристального взгляда друга и поднял голову, отрываясь от изучения бумаг: — Тебе не кажется, что ты зачастил с визитами в мой кабинет? — произнёс Нефрит. Однако в его голосе не было ни намёка на раздражение, лишь усталость. — Ничего не могу с собой поделать, — улыбка, которая казалась совершенно неуместной на лице Кунсайта, не спешила исчезать. — Мне нравится смотреть, как ты днями сидишь за столом и практически безостановочно занимаешься бумажной волокитой. Ты превращаешься в одного из нас — серьёзного человека. Нефрит наигранно испугано округлил глаза и откинулся на спинку кожаного кресла. Мужчина устало потянулся и начал разминать затёкшую шею. — Я превращаюсь не в серьёзного человека, а в офисную крысу, — буркнул Неф, грозно сверкнув глазами в сторону бумаг, количество которых, казалось, не уменьшалось, а лишь увеличивалось ежечасно. — Мне всё равно приятно на это смотреть, — ехидно отозвался Кунсайт, невольно вспоминая все те едкие шуточки, которыми награждал его беззаботный Нефрит во время учёбы в Университете. Мужчина бесшумно опустил чашку из белоснежного фарфора на блюдце и уже серьёзным голосом спросил: — как подготовка свадьбе? Нефрит, успевший взять очередной отчёт, улыбнулся своим мыслям и лишь спустя несколько секунд посмотрел на друга: — Окончена. Теперь остаётся ждать лишь назначенный день, — шатен с негромким вздохом отложил бумаги в сторону и после недолгой паузы решился поделиться с Кунсайтом: — мне кажется, Минако очень устала от всей этой предсвадебной суматохи. Но если я заикнусь о небольшом отпуске для неё перед торжеством, клянусь, меня казнят. — Ты настолько погружён в работу, что не принимал участия в подготовке к свадьбе? — неверяще спросил Кун. — Проблема не в этом, — Нефрит поднял руку и растрепал густую шевелюру вьющихся волос. Этот жест, знакомый Айсу уже пару десятилетий, выдавал смущение и растерянность друга. — Просто… — шатен задумчиво постучал пальцами по столу, стараясь подобрать нужные слова и доступно объяснить будущему шаферу, — смотри: я хотел чёрный костюм на свадьбу, но вдруг оказалось, что у ахроматического цвета есть множество оттенков: уголь, антрацит, смола, графит, лакрица… — воздух в лёгких мужчины закончился и он замучено посмотрел на Кунсайта, надеясь, что тот понял все те страдания, которые выпали на его долю. — Вы ругались с Минако? — предположил Айс, которому была незнакома столь тщательная подготовка к свадьбе. — Нет, — Нефрит растеряно посмотрел на друга, осознав, что не нашёл понимания, — совсем нет. Просто практически вся нагрузка упала на плечи Минако, и я оказался совершенно бесполезен. Отчего мы должны ругаться? Мне совершенно неважно какого оттенка будет на мне пиджак, а для Мины принципиально: значит, я априори согласен с невестой. — Мужчина вновь улыбнулся и добавил: — подобные компромиссы — это сущий пустяк, но благодаря таким мелочам, Минако счастлива. — А ты? — не сдержался Кунсайт, с неким удивлением слушая друга. — А я счастлив, если счастлива Мина, — Нефрит, казалось, совершенно позабыл о всех тех кипах бумаг, лежащих на столе. Мужчина потянулся к давно остывшему кофе и, сделав глоток, недовольно поморщился и поспешил отодвинуть чашку подальше. — Знаешь, — всё также задумчиво проговорил Неф, — я крупно задолжал Минако. Надеюсь, у меня в запасе есть ещё лет пятьдесят — семьдесят, чтобы каждый день делать её счастливой и, возможно, тогда я смогу вернуть должок. Кунсайт промолчал, не зная, какой ответ на столь интимное признание будет уместным. Однако Нефрит и не ждал каких-то слов от друга, некая мысль пришла в голове шатена и на его лице появилась привычная плутоватая улыбка: — Когда ты и Рей поженились, то у меня закралось сомнение, что вы успели незаметно для всех согрешить и ваш неожиданный брак, простите за грубость, по залёту. И я с нетерпением ждал, когда же стану дядюшкой и крестным. Слушая веселую болтовню друга, Кунсайт невольно прикрыл глаза, стараясь абстрагироваться, однако он не мог не признать в очередной раз, что Нефрит довольно умён и проницателен, пускай какие-то выводы и ошибочны. — Однако теперь, — Неф не обращал внимания на реакцию друга, продолжая вещать, — мне кажется, что отцом я стану много раньше, чем крестным… — У меня два вопроса, — не выдержал Кунсайт. — Минако беременна? — дождавшись ответа, который оказался отрицательным, мужчина заговорил вновь, слегка повысив голос, — с чего ты решил, что ты будешь крестным моего ребёнка? — Услышав вопрос, Нефрит растерянно моргнул и упёрся взглядом в друга, слегка надув губы. Обратив внимание на реакцию шатена, Кунсайт продолжил: — чему ты так удивлён? Я тоже был не первым человеком, которого ты попросил стать шафером… — мужчина приподнял брови и с неким торжеством во взгляде посмотрел на Нефа. — Как мелочно, — ахнул Нефрит, поджимая губы и качая головой. Однако спустя минуту, шатен не выдержал и заулыбался другу, обнажая ровные, белые зубы. Пускай они и обсуждают нечто призрачное, но этот короткий диалог, построенный на безобидных колкостях, возвращал друзей на десять лет назад. И без того теплая атмосфера в кабинете ощутимо изменилась и теперь её можно смело назвать домашней. — А если серьезно, — перестал улыбаться Нефрит и посмотрел на Кунсайта, — в чем кроется причина вашего поспешного союза? — Мори слегка толкнул металлический шарик и маятник Ньютона, стоящий на столе, пришёл в движение. — Ты, конечно, объяснил Мамору, но твоё оправдание по поводу женитьбы звучало излишне обтекаемо. — Некоторое время Неф молчал, следя глазами за металлическими шариками и давая другу время обдумать заданный вопрос, однако не услышав ответа, мужчина был вынужден продолжать: — я нашёл минимум две причины, по котором этот брак выгоден для тебя, — шатен поднял голову и, посмотрев в глаза Кунсайту, разогнул указательный палец, — первое: мысль о свадьбе с Усаги Цукино оказалась для тебя намного ужаснее, чем мысль просто о браке по расчёту. И ты в отчаянной попытке спасти семейный бизнес просто сменил невесту, на ту, которая вызывает у тебя хоть какие-то добрые чувства. — Нефрит говорил совершенно неэмоционально, излагая свою мысль голосом диктора, и Айсу оставалось лишь догадываться, что на самом деле тот думает о произошедшем много лет назад. Неф отогнул большой палец и продолжил: — второе: после расставания с Мичиру Кайо ты нуждался в близком человеке, женщине, которая готова тебя понять и с которой сможешь забыться, — невольный смешок, вырвавшийся из груди Кунсайта, совершенно не смутил мужчину и тот сам улыбнулся, — абсурдность данного предположения я понял очень скоро. Но причин, которые смогли бы вынудить Рей вступить в этот брак не так много. Признаюсь, я смог найти лишь одну… — у Нефрита возникло неприятное чувство, словно он вторгается на запретную территорию, где ему явно не рады, однако он продолжил говорить, не в силах избавиться от липкого ощущения, — с первого дня в Университете Хино воздвигла тебя на пьедестал, найдя в тебе нечто, что так отчаянно искала. И ослеплённая безоговорочной верой в твою идеальность и праведность, Рей бы шагнула с обрыва, если бы ты сказал, что это единственно верный шаг. Иными словами, она сделала бы ровно то, о чем ты её просишь… Кунсайт сцепил пальцы в замок: разговор принимал совершенно не тот поворот, к которому мужчина был бы готов, заходя в двери кабинета. — Ты считаешь, что я попросил Рей дать мне в долг свою жизнь? — холодно спросил Кун, не трудясь даже маскировать нарастающее раздражение, сквозившее в голосе. Нефрит оттолкнулся ногами от пола и кресло, на котором тот сидел с самого утра, отъехало назад. Шатен встал и, обойдя стол, разделяющий его и Кунсайта, остановился. — Знаешь, меня не особо волнует Рей Хино, — негромко произнёс Неф, понимая в глубине души, что продолжая сей неприятный разговор, он рискует остаться без шафера. — Если быть совершенно откровенным, для меня счастье Хино значит много меньше, чем благополучие моего друга. Однако судьба Рей очень волнует Минако — мою невесту и будущую жену. Я поклялся себе, что сделаю всё для того, чтобы сделать эту женщину самой счастливой в любом из возможных миров. И по иронии судьбы, это счастье в некоторой мере зависит от Рей Хино, а её счастье… — Нефрит многозначительно посмотрел на друга, который, казалось, совершенно не слушал его тираду. Однако их дружба длилось достаточно долго, чтобы шатен знал, что его слова достигли цели. — Я не знаю истинных причин, которые заставили вас заключить брачный союз, но я хочу верить, что вы сейчас оба счастливы. Кунсайт едва заметно улыбнулся, однако эта улыбка исчезла с лица очень скоро. Мужчина откинулся на спинку дивана и посмотрел на Нефрита, который чувствовал себя явно некомфортно. Ложь всегда превосходно давалась Кацудзи: он умел правильно говорить, имел превосходную память и без труда имитировал нужные эмоции, однако Кунсайта он никогда так и не сумел обмануть. И сейчас Айс точно знал те моменты, когда друг ему врал, возможно, и сам не осознавая этого. Нефрит сказал, что счастье Хино значит для него ничтожно мало, однако Кунсайт был уверен, что в критической ситуации Кацудзи без раздумий займёт сторону Рей, а не друга. Возможно, оттого, что Кунсайт меньше всех нуждается в защите и поддержки, а скорее всего, потому что Рей и Нефрит похожи много больше, чем сами осознают. Минако окружила себя двумя ближайшими людьми, которые в детстве были лишены отеческой любви и тепла, и теперь, встречая человека, способного на искреннюю, безусловную любовь, бывшие дети готовы на любые жертвы, защищая его. Едва ли Айно делала эта намеренно, но её природное чутьё не подвело: и Рей, и Нефрит любили её безмерно. И именно Мина свела их вместе, являясь, на первый взгляд, единственной точкой соприкосновения. Фраза Нефрита о том, что Рей слепо верила Кунсайту, прозвучало из уст мужчины подобно упреку. Однако проговаривая весь этот монолог, тот едва ли понимал, что он сам также свято верит своему другу — Айсу Касахара. — Я расскажу обо всём через год, — наконец, ответил на тираду друга Кунсайт. Мужчина чувствовал себя обязанным не только Рей, чьи истинные мотивы при заключении этого злополучного брака, он понял лишь через шесть лет — слишком поздно, чтобы остановить происходящее, но и перед Нефритом, чья незыблемая вера в дружбу, не давала Кунсайту даже малейшей возможности ошибиться. — Дайте нам ещё год и тогда мы обо всем расскажем. Обещаю. Нефрит благодарно улыбнулся, однако ответить не успел: на столе раздался писк стационарного телефона. Мужчина неторопливо вернулся к креслу, ногой возвращая его на место, и, зажав белую клавишу, ответил: — Слушаю. — Господин Кацудзи, — раздался ровный женский голос, безэмоциональность которого могла посоревноваться с интонациями Кунсайта, — к Вам пришла госпожа Мицуно по поручению господина Канамэ. — Попросите войти, — коротко ответил Нефрит и бросил быстрый взгляд на друга. Мужчина застегнул две из трёх пуговиц на пиджаке и замер за столом, отводя Кунсайту почетную роль зрителя. Двери в кабинет распахнулись и вошла молодая женщина. Приталенный пиджак насыщенного кораллового цвета сочеталась с белыми прямыми брюками и кожаными туфлями в тон на невысоком каблуке. Недлинные волосы были убраны в низкий хвост. Несмотря на кардинально изменившийся стиль и спокойствие, сквозящее в каждом движении, Кун с первого взгляда без труда признал в гостье студентку — первокурсницу — Ами Мицуно. — Добрый день! — негромко, но вместе с тем достаточно четко произнесла девушка, держа в руках невысокую, широкую коробку перевязанную атласной лентой, — господин Кацудзи. — Короткий кивок. — Господин Касахара. — Вновь кивок. Кунсайт с интересом наблюдал за девушкой: студентка Ами терялась каждый раз в компании малознакомых ей людей, сейчас же она чувствовала себя абсолютно спокойно, увидев Касахара, вальяжно расположившегося на диване. Казалось, что от прежней Мицуно не осталось ничего, но Кунсайт был уверен в обратном: ясные синие глаза смотрели на этот мир, всё также сверкая. — Господин Канамэ просил передать поздравления с грядущей свадьбой Вам и Вашей невесте — госпожи Айно, — Ами мягко улыбнулась, стараясь создать доброжелательную атмосферу, которая резко изменилась в кабинете с её появлением, — кроме того, господин Канамэ приготовил для вас подарок. Нефрит вышел из-за стола и подошёл к Ами. — Дела в компании Зойсайта идут настолько плохо, что он использует одного из ведущих специалистов в качестве курьера? — принимая коробку из рук Ами, спросил Неф, однако его голос был лишён всякой насмешливой интонации. — Господин Канамэ распорядился, чтобы именно я доставила подарок на Вашу свадьбу, — отчеканила Мицуно, не пряча взгляд. Шатен, нехорошо усмехнувшись, сделал шаг назад и встряхнул коробку, надеясь по звуку угадать содержимое, однако услышал лишь неясный, едва слышимый шелест. — Стоит открыть или лучше сразу выбросить? — улыбаясь, спросил Нефрит. — Я не имею представления, какой именно подарок приготовил для Вас господин Канамэ, — отчеканила Ами, сохраняя улыбку на лице, которая начала казаться натянутой. Девушка слегка сдвинула брови к переносице и, решившись нарушить сухой этикет, добавила: — но я бы выбросила. — В эти несколько секунд голос Мицуно звучал совсем как раньше, однако, прощаясь, Ами вновь заговорила сухо: — Прошу простить меня. Хорошего дня, — вновь поклонилась девушка и вышла из кабинета. Едва за Мицуно закрылась дверь, Кунсайт поднялся с дивана, застегивая пуговицы на пиджаке. Мужчина знал, что секретари задержат Ами достаточно, чтобы он смог догнать её у лифтов. Нефрит оглянулся по сторонам и шумно вздохнул: — Жаль, что в кабинете нет камина, — мужчина вновь встряхнул подарок и многозначительно приподнял брови. — Я бы на твоём месте меньше тряс эту коробку и уж тем более не бросал в огонь, — прокомментировал Кунсайт, одёргивая пиджак. — Не исключено, что Зойсайт мог положить туда взрывчатку. — И что мне с этим делать? — вздохнул Неф, не испытывая никакого желания распечатывать коробку и тем самым, в этом он был уверен, портить себе настроение перед свадьбой. — Убери в ящик и вернись к этому вопросу позже, — посоветовал Кун. Мужчина обернулся в дверях и посмотрел на друга: Нефрит решил последовать данному Кунсатом совету и теперь стоял, уперевшись руками в стол, и рассматривая лежащие перед ним бумаги. Казалось, он совершенно забыл о произошедшем пару минут назад, вновь погрузившись в работу. *** Кунсайт бы прав: в тот момент, когда он вышел в холл, Ами только заходила в лифт. — Придержите двери! — попросил мужчина. Мицуно покорно нажала кнопку и отошла назад, позволяя Кунсайту, как человеку старшему и по возрасту, и по должности, встать впереди. Двери лифта плавно закрылись и раздалось мерное жужжание. — Как Вы, госпожа Мицуно? — не оборачиваясь, спросил Кунсайт. Касахара был не из тех людей, которых угнетало молчание, он хотел себя считать дальновидным и расчётливым человеком. Кун верил, что если чему он и научился за последние девять лет, с того момента, как был вынужден поспешно и малодушно вступит в брак с единственной корыстной целью, то это умение просчитывать возможные шаги на пять, а в идеале на десять ходов вперёд. И сейчас ему было необходимо просчитать возможные действия Мицуно: с того момента, как Кунсайт узнал о её работе в компании Зойсайта, он понял, что мотивы Ами не так просты и она не тот человек, которым он считал её в Университете. Несмотря на то, что Кунсайт был уверен, что ни она, ни Зойсайт не представляют угрозы непосредственно ему, однако… Канамэ в очередной раз напомнил о себе Нефриту, а значит всё может закончиться не так просто ни для его друга, ни для Минако — девушки, которая в скором времени станет семьей Кацудзи. — У меня всё превосходно, — обманчиво ласковым тоном произнесла Ами, — моя месячная зарплата равна трети среднего годового дохода моей матери. Сейчас я имею то, о чем не могла мечтать на первом курсе. Разве я имею право на что-то жаловаться? Кунсайт посмотрел на металлические двери лифта, в которых отражался силуэт стоящей позади девушки. Несмотря на столь однозначный ответ, в её словах было что-то едва уловимое, что не позволяло мужчине поверить сказанному. — Возможно, Вас заинтересует работа в моей компании? — вновь задал вопрос Кунсайт, не желая вновь оставаться в неведении: он знал, что есть множество людей, держащих нож за его спиной, однако Кун предпочитал знать их поимённо. Мужчина достал портмоне из кармана пиджака и, повернувшись, протянул свою визитку Ами. — Уверен, условия работы покажутся Вам не менее привлекательными. Взгляды ледяных глаз Кунсайта и синих глаз Ами встретились. Впервые за долгое время их знакомства они говорили наедине и оказались настолько близко. И именно в этот момент мужчина понял: блеск в глазах Мицуно изменился на стальной, который бывает лишь у раненых, расчетливых людей. — Благодарю за оказанную честь, — сдержанно кивнула Ами, впрочем, не принимая визитку, — но я вынуждена отказаться от Вашего предложения… по крайней мере, до тех пор пока не заплачу по счетам тем людям, которым успела задолжать. Двери лифта медленно открылись, и Кунсайт и Ами вышли на подземную парковку. Мицуно повернулась к мужчине и вместо ожидаемых слов прощания произнесла: — Надеюсь, Вы сможете повторить это предложение через несколько лет и я с радостью его приму. За спиной Кунсайта тенью встал мужчина в неброском, тёмном костюме, однако Касахара не спешил сесть в поданный автомобиль. Смотря вслед удаляющейся девушке, он с облегчением думал, что у Ами, без сомнения, припасён остро заточенный нож, однако лезвие его направлено совсем не в сторону близких ему людей, которые невольно причинили Мицуно достаточно боли. — А почему Минако и Неф дожны были приглашать Зойсайта? — удивлённо произнесла Рей, вырывая Кунсайта из плена воспоминаний. Мужчина посмотрел на супругу, невольно отмечая, что неудачно выбранная несколько лет назад маска безразличия вновь спала, показывая истинный нрав Хино. — Смею напомнить, что это свадьба, а не официальная встреча… — Ты уверена, что в вашем мире эта грань все ещё существует? — не остался в долгу Мамору, парируя выпад подруги. Фраза неприятно резанула слух Касахара и он с непониманием посмотрел на Джиба: одетый в дорогой костюм от всемирно известного бренда друг стоял, держа в руках бокал с игристым напитком, стоимость которого составляла не одну сотню долларов за бутылку. Возникло непреодолимое желание уточить у Мамору в какой же момент мир, в котором он вырос, стал для него чужим. Но вместо этого, не желая омрачать день свадьбы лучшего друга, Кунсайт произнёс совсем иное, с лёгким сердцем вставая на сторону жены: — Рей права. Зойсайт — абсолютно нежеланный гость на этом празднике. Айс был вынужден признать: Мамору в последнее время неумолимо отдалялся от друзей, в том числе от Нефрита. Ещё недавно Кунсайт думал, что причина этого кроется в непроходящих чувствах к Минако Айно, однако сейчас казалось, что истинная проблема много значительнее. — Я бы на вашем месте не переживал по поводу Зойсайта, — вмешался в разговор Джедайт, с лёгкостью подавляя нарастающий конфликт. Мужчина посмотрел на друзей и с хитрой улыбкой на губах, сдерживать которую не было никакого желания, пояснил: — пресса будет занята обсуждением другой темы, намного более громкой: почему на свадьбе года не было отца жениха — достопочтенного господина Кацудзи… — Прошу прощения, что прерываю Вас, — раздался негромкий голос: к столику подошла приятная женщина, в которой Рей признала организатора свадьбы, — жених в ближайшие минуты войдёт в зал. Вам пора занимать свои места… Хино, к которой, казалось, женщина обращалась главным образом, понимающе кивнула и, безответственно оставив маленький чёрный клатч на столе, вопросительно посмотрела на двух мужчин, исполняющих сегодня роли друзей жениха — Кунсайта и Джедайта. К сожалению, Мамору до последнего не был уверен, что из-за расследуемого, достаточного громкого дела, в котором он выступал ведущим прокурором, сможет присутствовать на официальной части торжества, оттого отказался от этой роли. — Я присмотрю за твоей сумочкой, не волнуйся, — улыбнулся подруге Джиба, — удачи! Сато двинулся первым, за ним последовали Кунсайт и Рей. Хино привычным движением подхватила мужчину под руку и негромко усмехнулась: — Клянусь, я уже готова расплакаться, — негромко произнесла брюнетка, зная, что сейчас их никто не услышит. — Я безумно рада за Минако и Нефрита, но… Я официально отдаю мою Минако замуж. За-муж, — по слогам повторила последнее слово девушка, словно пытаясь объяснить Кунсайту истинный смысл происходящего, — я уверена, что для нас с Миной всё останется, как прежде, но вместе с тем, я знаю, что изменится решительно всё… — в уголках тёмных глаз Рей заблестели слёзы, но она лишь улыбнулась ещё шире, — я такая глупая! Буду плакать, как дурочка, и испорчу все свадебные фотографии Мины и Нефа! Они же не убьют меня? Кунсайт посмотрел на свою спутницу и невольно улыбнулся: на губах сияла широкая улыбка и оттого возле глаз залегали мелкие морщинки, но вместе с тем, тёмные глаза блестели от едва сдерживаемых слёз. — Ты не дурочка, — ласково произнёс Кунсайт, касаясь пальцев спутницы в успокаивающем жесте, — Минако также плакала на твоей свадьбе. И, напомню, ты нашла это столь трогательным, что чуть не прервала церемонию, желая успокоить подругу, — беззлобно напомнил мужчин о небольшом казусе на прошлой церемонии. Кун остановился и прежде чем отпустить руку жены, добавил, — и фотографии не испортишь, — в памяти Кунсайта невольно всплыл первый и единственный серьезный скандал между ним и Рей, случившийся в самом начале совместной жизни и закончившийся слезами девушки. Коротко кашлянув, мужчина произнёс, — ты выглядишь довольно мило, когда плачешь. Не переживай об этом. Рей опустила руку Кунсайта и негромко рассмеялась: — Может, мне стоит плакать на переговорах? Больше контрактов подпишу, — девушка шутливо подмигнула спутнику и начала подниматься по ступеням, спеша занять своё место возле оформленной цветами свадебной арки. Кунсайт едва слышно вздохнул и поспешил к уже ожидающему Джедайту. Встав на ступень выше Сато, мужчина посмотрел на двери: в зал вошёл Нефрит. Не замечая направленных на него взглядов гостей, шатен неспешно шёл по выстланной ковром дорожке, поправляя запонки на белоснежных манжетах рубашки. Голова Нефа была слегка склонена вперёд и спадающие волосы скрывали его лицо. Рей невольно переступила с ноги на ногу и сцепила пальцы в замок, чувствуя, как обручальное кольцо — единственное украшение на руках, болезненно впивается в кожу. Хино знала, что несмотря на все усилия, она не сможет понять истинных чувств Кацудзи, который с лёгкостью мог надеть выгодную для него маску: Рей помнила Нефрита, который встретил их с Минако в первый день учёбы; Нефрита, который манипулировал её чувствами; Нефрита, который был готов опуститься на колени перед Миной… Сердце в груди девушки застучало настолько быстро, что кровь отлила от её лица и вызванный алкоголем и волнением румянец померк. За прошедшие годы Хино невольно привязалась к Нефриту и, возможно, ей, как никому другому хотелось верить в искренность намерений Кацудзи. О чем думает сейчас Нефрит? Сомневается ли он в принятом решении? Жалеет ли он о назначенной свадьбе? Чувствует ли непосильный груз ответственности за свою будущую семью? Кацудзи поднялся по ступеням и встал возле цветочной арки. Мужчина улыбнулся и посмотрел на друзей, чьи взгляды были направлены на него. — Ты в порядке? — негромко спросил Кунсайт, глядя на необычно бледного Нефрита: видимо, сегодня Рей была не одинока в своих переживаниях. — В полном, — тряхнул головой мужчина, откидывая волосы назад. Слегка наклонившись к другу, Неф прошептал достаточно громко, чтобы слова, которая предназначалась не Кунсайту, были услышаны: — а вот твоя жена выглядит не очень… Хино фыркнула и раздраженно сверкнула тёмными глазами, однако губы девушки тронула лёгкая улыбка. Смычок мягко коснулся струн скрипки и по залу разнеслись первые аккорды музыки, привлекая внимание и находя отклик в сердце каждого. Засверкали вспышки фотокамер корреспондентов, которые надеялись заснять каждую деталь и выпустить фотоснимки в печать первыми. Все присутствующие в зале повернулись к дверям, в которых появилась Минако, держащая под руку отца. Все, кроме Рей, которая смотрела на жениха — Нефрита: лицо мужчины было спокойно и полно любви. Господин Айно на мгновение замер в дверях, но всё же нашёл в себе силы сделать шаг вперёд: пускай для многих момент, когда отец невесты передаёт свою дочь её будущему мужу, — лишь дань старой традиции, но не для семьи Айно. Мужчина моргнул и по изрезанному глубокими морщинами лицу, скатилась блестящая слеза. Господин Айно позволил себе заплакать впервые за двадцать семь лет, ровно столько времени прошло с того момента, как он взял на руки крошечный, кричащий комочек, закутанный в одеяльце — свою дочь. Мужчина посмотрел на Минако, маленькую девочку, которая выросла для него так быстро и внезапно: красивое лицо скрывала фата, но он мог видеть, что его дочь улыбается и смотрит перед собой, сфокусировав всё своё внимание лишь на одном человеке — Мори Кацудзи. Господин Айно должен был признать, что он уже не является единственным мужчиной в мире Минако, но мог ли он это сделать столь легко? Мина сделала шаг, и пышное платье, сверкающее золотым шитьем, пришло в движение, отзываясь негромким шелестом. Свадебный букет из ирисов и белоснежных пионов скрывал дрожащие от волнения руки. Шаг. Как ни странно, вспышки фотокамер лишь успокаивали тревогу в душе Минако: спустя всего пару недель тысячи фотокарточек ляжет перед ней на стол, сохраняя память об одном из счастливейших дней в жизни. Шаг. Минако предстоит сегодня сменить еще два платья: в одно она переоденется после официальной части, в другом уедет поздно ночью в сопровождении мужа в новый дом. Шаг. Утром перед домом будут дежурить папарацци, желая заснять первый выход госпожи и господина Кацудзи — они улетят в свадебное путешествие. И Минако предстанет перед публикой в белоснежном брючном костюме. Еще шаг. Синие, лучезарные глаза Нефрита, на которых сконцентрировала свое внимание Мина, служили ей своеобразным маяком. Чем ближе девушка подходила к алтарю, где её ожидал Нефрит, тем шире становилась несмелая улыбка на его лице и спокойнее становилось на душе Минако. Мамору невидящим взглядом смотрел перед собой с того момента, как Минако вошла в зал, не в силах себя заставить перевести взгляд на девушку. Однако, когда невеста поравнялась с рядом стульев, на котором сидели гости, в том числе Мамору, и мужчина почувствовал знакомый шлейф духов: смесь запахов мёда, мяты и корицы, он уже не мог не смотреть на Минако. Сердце глухо стучало в груди, подобно ударам молота о наковальню. Прошло много лет, непозволительно много времени с того момента, как Мамору вновь сделал выбор в пользу друга, а не девушки, к которой так отчаянно рвалось сердце. Джиба был верен своим словам: он отстранился от друзей, стараясь свести общение к минимуму, с головой окунувшись в работу, однако этого оказалось недостаточно, чтобы найти в себе силы отказаться от Минако. Сравнение влюблённости с наркотиками — проштампованное клише, однако чувствовал себя Мамору словно опустившийся наркоман. Девушка, сама того не осознавая, с лёгкостью вновь и вновь рушила ту броню, которую Мамору старательно воздвигал вокруг себя: звонкий смех, пронзительный взгляд из-под полуопущенный ресниц, обращённый даже не к Джиба, заставляли сердце мужчины биться чаще, доводя до состояния эйфории, которая заканчивалась невыносимой ломкой, ровно в тот момент, когда появлялся Нефрит. Джиба должен был пропустить эту свадьбу или, в лучшем случае, опоздать: сегодня было первое заседание суда по делу о коррупции местного чиновника, которое мужчина дотошно вёл с самого первого дня. Однако за два дня до свадьбы Нефрита, когда Мамору как обычно ночью сидел в своём кабинете, надеясь предугадать возможные хитрости линии защиты, все отчаянно гонимые мысли накрыли его, подобно цунами. Мамору осознал, что он мог опоздать на собственную свадьбу, но не свадьбу женщины, которая могла быть его, но так и не стала. И от этого осознания Джиба чувствовал себя предателем — пустым, отвратительным человеком. Осознание собственной никчемности непрерывно подпитывалось изнутри: секрет Зойсайта, который тот поведал Мамору, так и остался секретом. Джиба так и не решился рассказать об отце Минако друзьям, занимаясь этим делом в одиночку и вскрывая всё новые и новые тайны, напоминающие гниющие раны и бросающие тень на безупречные репутации главных семей страны. Вопреки всему, Мамору все эти годы верил, что у него остаётся, пускай и крошечный, но все же шанс быть с Минако, стоит лишь рассказать о своих чувствах. Однако огонь этой веры потух в тот самый момент, когда Мамору увидел идущую к алтарю Минако Айно. Сердце мужчины ухнуло вниз от осознания неотвратимости происходящего: какие бы действия не предпринял Джиба, это не смогло бы помешать заключению брачного союза между Миной и Нефритом. В висках болезненно запульсировало, а глаза словно подернуло плотной пеленой, в тот момент, когда Мамору перевёл взгляд на друга: Нефрит был счастлив, искренне счастлив, чёрт побери! И теперь когда-то кажущиеся нереальными и призрачными отношения Минако и Мори становились нерушимыми. Скрипка замолкла в тот момент, когда господин Айно и Минако остановились возле алтаря, и в зале повисла абсолютная тишина. Нефрит на мгновение замер. Казалось, что кварцевые часы на его запястье тикают настолько громко, что этот чертов звук слышен в самом отдалённом уголке зала. Но для мужчины удары его бьющегося сердца, замедляющего ритм, звучали много громче. Минако медленно поднималась по ступеням, высоко подняв подбородок и развернув плечи. Под высоченными потолками зала тихий шелест платья повторялся оглушительным эхом. Невеста в белоснежном платье приковывала к себе внимание и никто не обращал внимания на жениха. Минако встала напротив Нефрита и, отдав Рей изысканный букет невесты, улыбнулась мужчине, зная, что тот увидит очертания улыбки сквозь легкое кружево фаты. Раздался густой, бархатистый голос церемониймейстера, заполняя всё пространство огромного зала, но едва ли пара, стоящая перед алтарем, слышала его речь. Нефрит пристально смотрел на девушку, которую через пару минут назовёт своей женой, зная, что Минако видит в его глазах всё то, что невозможно обличить в слова. Сегодня не прозвучат громкие клятвы, которые должны произноситься на свадьбах: Неф и Мина уже давно дали друг другу обещания, значащие для них много больше, чем привычно звучащие «в горести и радости», «пока смерть не разлучит нас». Повторить данные ранее обещания означает обнажить души, показывая то сокровенное, что хочется сберечь для себя и близкого человека, сумевшего стать родным. Теперь же остаётся самое главное — всю жизнь помнить обещанное и оставаться верным своим словам, делая для этого возможное и достигать невозможного. — Жених может поцеловать невесту, — произнёс церемониймейстер, выдергивая Нефрита из плена мыслей. Неф сделал шаг вперёд и осторожно коснулся тончайшего кружева, медленно приподнимая фату, до сих пор скрывающую лицо Минако. В тот же момент раздались десятки щелчков: единовременно заработали фотокамеры журналистов. Однако Нефрит не замечал ничего, кроме синих глаз любимой женщины, которую искрились в эту секунду искренним счастьем, что было для мужчины единственно ценным даром. Наслаждаясь этим мгновением, Неф медлил с поцелуем, прислушиваясь к собственным чувствам. Лёгкое, практически невесомое прикосновение к полуоткрытым губам Минако, потом поцелуй в краешек губ и девушка приподнялась на цыпочки, чтобы стать еще ближе к Нефриту. Дыхание мужчины становилось учащеннее. Пара растворялась в долгом, страстном поцелуе, соединившим прежде всего их сердца. — Вместе с тобой, наперекор судьбе или в согласии с ней… — едва слышно прошептал Нефрит в губы Минако, прежде чем разорвать поцелуй.