Зимнее путешествие

Пир продолжался, и страхи королевы Дейенерис постепенно начали развеиваться. Она встречала Сансу Старк в Королевской Гавани в окружении своих придворных и советников, и в тот раз их знакомство было кратким. Однако, приехав в Винтерфелл, Дени с удивлением обнаружила, что у нее с этой молодой женщиной много общего. Помимо своей весьма назойливой Десницы, королеве почти не доводилось общаться с другими благородными дамами, и ей понравилось вежливо беседовать с тихой, добропорядочной леди Сансой. Но все же она не могла забыть о том, что ее власть над Севером весьма ненадежна. Много лет назад Джорах предупреждал ее, что даже если ей и удастся завоевать самую холодную часть Семи королевств, удержать ее будет непросто; благодаря лорду Станнису, Теону Грейджою и Русе Болтону к тому времени, как Дейенерис прибыла в Вестерос, Север был так ослаблен, что захватить его не составило труда, однако завоевать сердца тех, кто когда-то выступал в битву вместе с Королем Севера, оказалось поистине трудноразрешимой задачей. Юный Рикон Старк, девятилетний мальчик, который временами вел себя как настоящий волчонок, украдкой разглядывал ее исподлобья, и Дени делала вид, что не замечает укоризненных взглядов, которые бросает на него его сестра. И это будущий лорд Винтерфелла, Хранитель Севера. От нее не укрылось и беспокойство ее рыцаря. Джорах едва притронулся к обильным яствам и почти ни с кем не разговаривал, кроме лорда Тириона. В который раз Дени усомнилась, разумно ли возвращать его домой, который он с позором покинул. Заметив, как он обменялся взглядами с хозяйкой замка, Дени наконец решилась (возможно, тут сыграло свою роль выпитое за ужином вино) высказать свое мнение. - Надеюсь, наше присутствие не доставляет вам неудобств, миледи. Я знаю, сир Джорах и ваш лорд-отец недолюбливали друг друга. - Отец очень разгневался, когда лорд Мормонт сбежал от наказания, - согласилась леди Санса. –Думаю, когда-то они были друзьями… Отец никогда не говорил об этом, но мне казалось, он был глубоко уязвлен… Это многое объясняло; Дени всегда удивлялась той горечи, с какой Джорах говорил об Эддарде Старке. - Но это не имеет значения, ваше величество, - продолжила Санса. – Что было, то прошло. Вы сами простили гораздо большие прегрешения. Брат моего мужа убил вашего отца, но вы не только сохранили жизнь сиру Джейме, но и позволили ему унаследовать Бобровый Утес. Это было одним из самых трудных решений для Дени. Много лет ее брат мечтал отомстить проклятому Цареубийце - человеку, который предал белый плащ, доверенный ему их отцом. Если бы не уговоры Сансы и Тириона и не просьба леди Бриенны, нового члена Королевской гвардии, Дени спалила бы его драконьим огнем. Но вместо этого она лишила его рыцарского звания, отослала в замок, который принадлежал ему по праву как старшему из братьев Ланнистеров, и решила, что будет посещать Бобровый Утес как можно реже. - К тому же, - добавила Санса, - похоже, мой лорд-муж уважает сира Джораха. А уважение Тириона завоевать нелегко. Дени хихикнула. Ей всегда нравилась грубоватая честность младшего Ланнистера, и приходилось признать, что он на удивление хорошо разбирается в людях. Тирион и Джорах, в самом деле, весьма странно смотрелись вместе. Если говорить откровенно, Тирион спас сиру Джораху жизнь – не только на рабском торге, но и в Миэрине. Увидев Джораха в своем разрушенном городе, Дени пришла в ярость - ведь она велела ему никогда не возвращаться, – но Тирион сумел подобрать нужные слова и утихомирил ее гнев. Если бы не вмешательство пленника-Ланнистера, она могла бы сдержать свое слово и отрубить Джораху голову. Однако ей пришлось согласиться со своим рыцарем, что затеи Тириона иногда приводят к нежелательным результатам. Когда карлик повел свою леди-жену танцевать, Дени поняла, что они с Джорахом – единственные, кто остался сидеть за столом; все остальные гости присоединились к лорду и леди Винтерфелла в танце. Даже ее кровные всадники подозрительным образом исчезли. Некоторое время Дени довольствовалась тем, что наблюдала за лордом Тирионом и леди Сансой. Да, они и вправду необычная пара; леди – высокая и гибкая, обладающая необузданной красотой, но в то же время преисполненная внутреннего достоинства, а ее муж – низкорослый, уродливый, покрытый шрамами, зато острый на язык и большой любитель выпить. Трудно найти более неподходящих супругов, к тому же их дома были заклятыми врагами. После долгой войны разве можно было ожидать, что лев и волчица будут жить в полной гармонии? И все же, похоже, они счастливы здесь, в родовом чертоге леди Сансы. Когда Дейенерис впервые встретила Тириона в Миэрине, он был близок к безумию, а сейчас казался необычайно спокойным и умиротворенным. Он танцевал со своей леди-женой, и та смеялась его шуткам. Краем глаза Дейенерис заметила, как к ней приближается какой-то молодой лорд – кажется, один из сыновей лорда Амбера, но, по правде говоря, она еще с трудом различала северные дома. Дени оглядела его, прикидывая, что ответить, если он пригласит ее на танец, но прежде чем ей удалось принять решение, лорд Тирион отошел от своей жены и окликнул молодого человека: - Эй, Амбер! – Карлик направился к северянину настолько быстро, насколько позволяли короткие ноги. – Леди Санса спрашивает о твоем отце. Иди сюда, поговори с нами. - Конечно, милорд, - пробормотал молодой человек. Дени подивилась тому, что здоровенный парень не может отказать Бесу; приняв на себя обязанности лорда Винтерфелла, Тирион приобрел власть, к которой всегда стремился. Уводя с собой юного Амбера, карлик бросил многозначительный взгляд на ее лорда-командующего. Сир Джорах не ответил. Похоже, он вовсе не заметил ужимок Тириона; рыцарь, ссутулившись, сосредоточенно изучал кружку с элем, словно пытаясь найти на ее дне наемных убийц. Дени поняла, что он догадывается, о чем она собирается его попросить, и страшится этого. Однако королеве не подобает сидеть в одиночестве и наблюдать, как другие гости веселятся, а Тирион, видимо, твердо решил отвадить от нее других кавалеров. Со вздохом она поднялась с кресла и встала перед рыцарем, нетерпеливо протянув ему обе руки. - Ну что ж, идем. - Ваше величество… - не поднимая головы, пробормотал он. - Я знаю, что вы собираетесь сказать, сир Джорах. Меня не интересуют ваши отговорки. Потанцуйте со мной. - Я не танцую. - Ты будешь делать то, что я прикажу, - напомнила она ему. – Так что идем. С глухим ворчанием Джорах одним глотком допил свой эль и с силой грохнул кружкой об стол. Только после этого он встал и взял ее за руки. Дени быстро поняла, почему Джорах так упорно возражал; ее рыцарь был ловок и искусен с мечом, но танцевать совсем не умел. Сосредоточившись, Дени приложила все свое старание и умение, и ей кое-как удавалось вести его, но когда танцоры сменили партнеров, она вздохнула с облегчением. Впрочем, чувство облегчения тут же сменилось чувством вины, потому что ей стало ясно - без нее Джораху приходится еще хуже; когда он попал в пару к леди Сансе, та изо всех сил старалась двигаться грациозно, и от этого Джорах нервничал еще сильнее. Тирион кружил поблизости, наблюдая за мучениями рыцаря, и его глаза искрились весельем. Я должна что-то сказать. Может быть, если я отвлеку его, ему станет легче. К счастью, вскоре Дени вернулась к Джораху, и, оказавшись в кольце его рук, тихо произнесла по-дотракийски: - Хаш йер неса фин Тирион квосай? (Ты не знаешь, зачем лорд Тирион все это затеял?) - Арранэ анна, анха диргак, - ответил он. (Подозреваю, чтобы поднять меня на смех). – Восма анха тихолак махраж фитте квосарвеникхи аввос. (Но мне никогда не удавалось угадать, что у Беса на уме.) - Кажется, среди этого варварского наречия я расслышал свое имя, - отозвался Тирион, притягивая к себе запыхавшуюся Сансу. – Не очень-то это вежливо - оскорблять хозяина в его собственном доме. - Хаш анха фатилак йери, несакун. (Если я захочу тебя оскорбить, ты об этом узнаешь.) Дени рассмеялась. Конечно, нехорошо подтрунивать над мужем леди Старк на языке, которого он не понимает, но настроение у ее рыцаря, похоже, улучшилось. Она неосознанно придвинулась ближе к Джораху, даже не замечая этого, пока не почувствовала, как сильная рука прижимается к ее спине. Сколько времени прошло с тех пор, как она была в объятиях мужчины? Ни с кем при дворе Дени не танцевала так близко; более того, кажется, сейчас она стоит ближе к своему рыцарю, чем это прилично. Это все из-за вина… а может быть, из-за неожиданного и приятного веселья. В последнее время ей редко приходилось смеяться, особенно в обществе человека, которого она когда-то объявила предателем. Дени подняла глаза и увидела, что Джорах неуверенно улыбается ей. На нее нахлынули непрошеные воспоминания – корабельная каюта, сильные руки, притягивающие ее ближе, язык, раздвигающий ее губы… Резкая боль вывела ее из задумчивости. Дени вскрикнула и, сделав шаг назад, перенесла вес на левую ногу. Правая нога пульсировала от боли. Она не могла оторвать взгляд от пола, не в силах посмотреть рыцарю в глаза. Что ж, он пытался предупредить меня.

***

Джорах почувствовал, как хрустнули пальцы Дейенерис под тяжелой подошвой его сапога. В тот же миг она вскрикнула, и он поспешно отступил от нее. Мгновение назад он держал свою королеву в объятиях, так близко, насколько осмеливался, она смотрела ему в глаза, заставляя надеяться, что Бес не ошибся, - и тут же все рухнуло. Теперь они не могли даже смотреть друг на друга. Джорах бормотал извинения, которые даже ему самому казались бессвязными и жалкими, но его слова тонули в звуках музыки и шорохе шагов танцующих. Он ожидал, что так и будет, – Линесса любила танцевать, и его попытки угодить ей, как правило, заканчивались точно так же, - но от этого чувствовал себя не менее униженным. Джорах заметил, как на белой коже королевы, прямо над вырезом изящной вышитой туфельки, проявляется синяк, и краска бросилась ему в лицо. - Пусть служанки осмотрят вашу ногу, - угрюмо сказал он. – Прошу позволения удалиться. Полагаю, вам нужен более искусный кавалер, чем танцующий медведь. Джорах резко поклонился. Дейенерис подняла голову, чтобы взглянуть на него, но прежде чем она успела разглядеть клеймо унижения, пылающее на его лице так же, как и маска демона, он ринулся прочь. Королева позвала его, но он предпочел не слышать ее зова. Джорах уже почти успокоился, но едва не споткнулся вновь, натолкнувшись на Тириона Ланнистера. По гримасе карлика было ясно, что тот все видел. Обнаружив еще одного человека, помимо самого себя, кого можно обвинить в своем позоре, Джорах закипел от гнева. - Чтоб ты провалился, Бес, - рявкнул он, проходя мимо коротышки. – Не суй нос не в свое дело. - Может, ты не заметил, но у меня нет носа. - Лучше бы у тебя и языка не было. Ноги сами несли его; Джораху было все равно куда идти – лишь бы прочь из Великого чертога. Не разбирая дороги, он быстро шел по хорошо натопленным коридорам замка. Слишком хорошо натопленным: Джорах весь взмок в шерстяной одежде, словно оказался в изнуряющей жаре Эссоса. Наконец он вышел во внутренний двор. В свете, льющемся из окон замка, можно было различить снежные хлопья, тихо кружащиеся на фоне черного ночного неба; снежинки нежными поцелуями оседали на лице Джораха, охлаждая его жар и утихомиривая его гнев. Джорах вдохнул полной грудью некогда привычный северный воздух, и легкие обожгло от холода. Есть ли на этом свете место, которое я мог бы назвать домом? Или где я мог бы остаться наедине со своими мыслями. Заслышав позади тихий хруст снега, Джорах стиснул зубы и выдохнул клуб пара. Краем глаза он заметил яркое, но простое красное платье. Дейенерис. - При всем моем уважении, ваше величество, - сказал он, - я хотел бы побыть один. - Мой лорд-командующий хочет оставить меня одну в этом незнакомом месте? Ты сам сказал, что мою ногу следует осмотреть. Полагаю, мне нужен холодный компресс. - Я сказал, что ваши служанки должны осмотреть… - Джорах осекся, заметив выразительный взгляд королевы. Дейенерис опустилась на одно колено и зачерпнула горсть снега. – Я помогу, - сказал он и подошел к ней. Осторожно взяв Дейенерис под локоть, Джорах мягко поднял ее и усадил на закопченную каменную балку, недавно очищенную от снега, - напоминание о некогда сожженных стенах замка. Взгляд королевы смягчился; Джорах отвел глаза, чувствуя, как краска заливает лицо и шею, несмотря на холод зимней ночи. Присев на корточки у ног Дейенерис, он скатал снежок и завернул его в платок. Упорно избегая ее взгляда, он снял с ее ноги туфлю и приложил компресс к опухшим пальцам, но, почувствовав ее дрожь, взглянул на нее. - Вы без плаща. Дейенерис слабо улыбнулась. С ее губ вместе с тихим смехом сорвалось маленькое облачко пара. - Какая польза от крови дракона, если она не может согреть зимой? - Возьмите мой. – Джорах встал и принялся расстегивать застежку в виде серебряного дракона. - Тогда ты останешься без плаща. - Я северянин. Стараясь не обращать внимания на мороз, пробирающий до костей, Джорах снял с себя белый плащ и накинул его на плечи Дейенерис. Королева тут же закуталась в теплую ткань – несмотря на свои возражения, она обрадовалась возможности согреться. Джорах заметил, что ее длинная серебристая коса зацепилась за воротник и, не задумываясь о том, что делает, высвободил ее. Даже туго заплетенные, ее волосы были мягкими и шелковистыми. Их прикосновение ласкало его загрубевшую ладонь, и Джорах, не в силах противиться внезапному порыву, удержал косу в пальцах чуть дольше, чем это было необходимо или прилично. Наконец он опустил руку и встретился взглядом с королевой. В ее фиалковых глазах не было упрека, и ему показалось, что Дейенерис снова вздрогнула. - Я хотела извиниться, - сказала она. – За то, что произошло на пиру. Джорах покачал головой. - Это я отдавил вам ногу, ваше величество. - Этого не случилось бы, если бы я не заставила тебя танцевать против воли. - Но вы не стали бы заставлять меня, если бы Бес все это не подстроил. Глаза Дейенерис заискрились. - Значит, мы пришли к согласию. Во всем виноват Тирион. - Вот именно. – Джорах уже готов был ответить на ее улыбку, но острая боль пронзила ему грудь. Он отвернулся и вновь обратил взор на заснеженное небо. Впрочем, это не принесло облегчения. - Что случилось, мой медведь? – Дейенерис тронула его за рукав, и Джорах отошел от нее, выйдя из круга света, отбрасываемого факелом. Глядя в непроницаемую ночную тьму, он услышал, как королева вздохнула. – Что тревожит вас, сир? Джорах подумал, что в данном случае не вполне честно со стороны Дейенерис пользоваться своей королевской властью, но без колебаний ответил: - Не подобает лорду-командующему ставить свою королеву в неловкое положение. - Что не подобает моему лорду-командующему, так это думать, будто меня можно поставить в неловкое положение таким пустяком, как неверный шаг в танце. И не подобает ему стыдиться этого пустяка, после того как он завоевал для меня королевство. Она не понимает. Джорах снова стиснул зубы. - Я не про танец. Тирион – не единственный, кто открыто насмехается надо мной. Даже ваша Десница… - Я уже говорила, не переживай из-за леди Арианны. Она дразнит меня, а не тебя. - Я не хочу, чтобы вы выглядели глупо из-за моей… - Джорах едва не сказал «любви к вам», но, к счастью, успел сдержаться, чтобы не попасть в еще более унизительное положение из-за случайной оговорки. Шурша складками плаща по снегу, Дейенерис обошла его и встала перед ним. Королева изучала клеймо на его лице, и от ее взгляда правая щека запылала, словно ее снова прижгли каленым железом. - Я верю, что человек может искупить свою вину. И если люди за это считают меня дурой, пусть будет так, - сказала она. – Я не знаю другого способа, как быть королевой. Джорах ничего не ответил. Дейенерис пристально посмотрела ему в глаза, и на ее гладком лбу показались морщинки – она поняла, что так и не угадала истинную причину его стыда. - Я не знаю, о чем ты думаешь, Джорах, - сказала она, устремив взгляд в ночную тьму. – Я могу только догадываться, что это место навевает на тебя тяжелые воспоминания о прежней жизни. Полагаю, ты страшишься того, что ждет тебя дома. Но в одном я уверена: оглядываться нельзя – пропадешь. - А если смотреть вперед - не пропадешь? - пробормотал он и тут же поспешно добавил: - Моя королева говорит верно. Хотя лучше бы она ошибалась. Потому что ее слова эхом перекликались с любимой фразой его отца – «нас губит как раз то, что мы любим». Как Джорах ни старался, он никак не мог отказаться от своей любви к Дейенерис.