Those Who Trust

Пиджей огляделся вокруг, его пальцы поигрывали с кожаным браслетом, опоясывающим запястье. Сегодня он был не в настроении подчиняться, но всё равно захотел прийти. Прошло так много времени с тех пор, как он был в «Подземелье» до прошлой недели — целые месяцы, в течение которых Дэн просил его не ходить туда, а его девушку это очень сильно раздражало, потому что когда Пиджей долгое время не мог воплотить в жизнь свои фантазии о том, чтобы кто-то над ним доминировал, он вскоре становился несобранным, да и вообще той ещё занозой в заднице, если верить ей. У них были не вполне стандартные отношения. В течение недели они были нормальной парой, но вечером в пятницу она целовала Пиджея в губы и отпускала в «Подземелье», чтобы он воплотил свои фантазии. Это было необычно, но работало, и они уже три года счастливо встречались. Пиджей потягивал «безопасный секс на пляже» и разглядывал толпу вокруг себя, когда вдруг его взгляд зацепился за знакомое лицо. Это был доминант с прошлой недели, тот самый, который зажал Дэна в углу и разрушил надежды Пиджея на то, чтобы снова привести того в «Подземелье». Они впервые встретились в этом клубе два года назад, когда Дэн только переехал в Лондон, чтобы учиться здесь в университете, и был ещё новичком в сообществе. Они разговорились, и Пиджей дал ему несколько советов насчёт сабмиссивов и хороших доминантов. Только две недели спустя они снова повстречались в университете, и тогда Пиджей взвалил на себя миссию подружиться с этим пареньком. В мгновение ока между ними образовалась крепкая дружба. Дэна приняли в компанию друзей Пиджея, но только он знал, чем тот занимался по вечерам в пятницу. Именно Пиджей по-настоящему познакомил Дэна с миром БДСМ, и от этого он испытывал вину за то, что произошло с его другом. У Пиджея ушло шесть месяцев на то, чтобы уговорить Дэна снова прийти в «Подземелье» вместе с ним. Он знал, что Дэн и шагу не ступил бы за порог, если бы это не было желанием Пиджея на день рождения. Он знал, что ему не стоит на него давить, но он также знал, что Дэну нравилось подчиняться, когда он был с ответственным доминантом. И, возможно, ещё он надеялся на то, чтобы вернуть обратно старого Дэна или хотя бы его часть. Старый Дэн был шумным, у него всегда была наготове шутка, и он был смельчаком. Новый Дэн, наоборот, едва ли покидал свою комнату в общежитии, говорил тихим голосом и только тогда, когда к нему обращались напрямую, он то и дело оглядывался по сторонам и боялся собственной тени. Притащить Дэна в «Подземелье» было отчаянной попыткой вернуть старого друга, и, только вечер подошёл к концу, он пожалел о том, что вообще подумал об этом, когда привёл дрожащего Дэна в квартиру, где он жил со своей девушкой, и потом проснулся из-за того, что тот кричал от ночных кошмаров. Теперь Пиджей пристально оглядывал доминанта с прошлой недели. Тот разговаривал с сабмиссивом и пытался соблазнить его. — Есть ли хоть одно объяснение тому, почему ты пялишься на Фила так, словно желаешь увидеть, как его голова упадёт с плеч? Пиджей обернулся и увидел рыжеволосую девушку-бармена, которая улыбалась ему. — Я не пялюсь. — Ты уверен, что это точно не из-за того, что он на той неделе разговаривал с одним высоким шатеном? — хитро спросила она. — Откуда ты знаешь? Она закатила глаза. — Серьёзно, Пидж, это было главной темой разговоров в служебке. — Никогда раньше не видел здесь этого парня, — сказал Пиджей, надеясь получить от бармена какую-нибудь информацию. Та ухмыльнулась, взяла со стойки один из мокрых стаканов и начала его протирать. — Это потому, что он около четырёх месяцев назад переехал из Манчестера в Лондон. Он был довольно известен в манчестерском сообществе, у него репутация идеального доминанта. Он приходит почти каждую неделю, а сабмиссивы говорят о нём так, словно он сам господь бог. Его зовут Фил Лестер, ему двадцать восемь лет, и он работает на Би-Би-Си. Когда он переехал сюда, слухи про Дэна уже утихли. Я уверена, что он понятия не имел насчёт Дэна и того, что с ним случилось, и что на прошлой неделе он не имел в виду ничего плохого. Он просто ничего не знал, его никто не предупредил. — Дэну не нужна табличка с предупреждением, — огрызнулся Пиджей, и девушка подняла руки, призывая успокоиться. — Я просто рассказываю тебе то, что знаю о нём. Я говорила с ним раз или два, и он кажется по-настоящему славным малым. Пиджей с подозрением посмотрел в сторону Фила и сабмиссива, с которым тот говорил, и увидел, как они удалились в направлении приватных комнат. — Это Джулиан — тот, кого он в нумера ведёт. Я слышала, Джулиану нравится, когда на него смотрят незнакомые люди. — Она двусмысленно улыбнулась, и Пиджей протянул ей деньги. — Это тебе за совет. Девушка взяла деньги и фыркнула, заслышав его слова, после чего повернулась к другому ожидающему её клиенту. Пиджей допил свой коктейль и подождал ещё несколько минут, а потом направился к коридору, ведущему к приватным комнатам. В этих комнатах были скамьи, кресты и клетки, а кроме них ещё множество игрушек, название и назначение некоторых не знал даже Пиджей. Также в каждой комнате было по огромному дивану, прямо около двери. Они были большими и удобными, и предназначались для разговоров перед игрой и для заботы о сабах после сессий. Но по просьбе сабмиссива диван мог предназначаться ещё и для тех, кому нравилось наблюдать за сессиями. Двери в игровые комнаты должны были быть закрыты во время подготовки, но, как только доминант приводил сабмиссива в позу, с которой он хотел начать сессию, он мог открыть дверь, и это было приглашением для любого желающего войти внутрь, сесть на диван и понаблюдать. Впрочем, взаимодействовать как с доминантом, так и с сабмиссивом во время сессии было запрещено. В конце наблюдатели должны были снова покинуть комнату, а дверь за ними закрывалась, чтобы доминант мог как следует позаботиться о сабмиссиве. Пиджею не слишком нравилось вторгаться в сессии в частных комнатах. Он любил наблюдать за играми в основном пространстве клуба, но было что-то интимное в том, когда в комнате оставались только доминант и сабмиссив, без фонового шума — ему всегда хотелось, чтобы он не мешал. И также он никогда не давал ни одному доминанту разрешения открыть дверь во время игры, потому что ему не нравилось думать о том, что кто-то незнакомый будет дрочить, глядя на него. От этого ему становилось не по себе. Коридор, ведущий к приватным комнатам, был узким и освещённым только красными огнями. Музыку, смех и разговоры было едва слышно. Двадцать красных дверей вели в двадцать идентичных комнат, десять по левую сторону и десять по правую сторону коридора. Чуть приоткрытые двери означали пустые комнаты — Пиджей видел пять таких. Закрытые двери означали, что комната занята — их Пиджей насчитал двенадцать. А двери, которые были широко распахнуты, так, что ручка касалась двери, были приглашением войти и посмотреть. Их Пиджей увидел три. Его шаги эхом отдавались в коридоре, и из некоторых комнат он слышал знакомые звуки кнутов, цепей и стонов. За первой дверью, мимо которой прошёл Пиджей, виднелся подвешенный сабмиссив, с кляпом во рту, отчаянный, с раскрасневшейся кожей, и безволосый доминант, на котором не было ничего, кроме узких кожаных штанов; ширинка расстёгнута, член твёрдый и налитый. Пиджей прошёл мимо. Во второй комнате он заметил доминанта — Фила, напомнил он себе — и вошёл так тихо, как только мог. На диване сидели двое, мужчина и женщина, и он сел как можно дальше от них. На краткий миг он встретился взглядом с доминантом и увидел, что в голубых глазах зажглась искра узнавания, но Фил не обратил на него внимания. Джулиан был прикован к Х-образному кресту, совершенно обнажённый. У него была бледная кожа, но не настолько бледная, как у обнажённого по пояс Фила. Тот стоял спиной к публике, его шея была красной, и весь он дрожал от предвкушения. На его голове была повязана чёрная повязка. Пиджей глядел на то, как пальцы Фила игриво касались его кожи, оставляя на извивавшемся сабмиссиве мурашки. В другой руке у него был хлыст, пальцы крепко обхватывали его. Это было самое начало сеанса. — Сабмиссив, я хочу, чтобы ты повторил своё стоп-слово, — голос Фила прорезал комнату, и Пиджей опешил оттого, каким низким и глубоким он был. Фил убрал со лба Джулиана прядь волос, когда мужчина подчинился приказу. — «Зелёный» означает, что я хочу, чтобы ты продолжал, господин. «Жёлтый» значит, что я хочу, чтобы ты сбавил темп, а «красный» или «сиреневый» — когда я хочу, чтобы сессия закончилась. — И когда ты остановишь сессию? — Я остановлю игру, когда почувствую себя в опасности, или если мне покажется, что ситуация выходит из-под контроля. Я остановлю сессию и не буду пытаться взять на себя больше, чем хочу на самом деле. — Хороший мальчик, — похвалил его Фил. Он поднёс хлыст к лицу сабмиссива. — Я хочу, чтобы ты поцеловал хлыст, ибо он подарит тебе удовольствие и боль. Пиджей увидел, как Джулиан последовал приказу. После этого Фил отступил от него. — Расслабься для меня как хороший мальчик. Казалось, что все мышцы в спине мужчины разом расслабились, плечи опали, и потом хлыст впервые коснулся его кожи. Контакт был несильным, и Фил вошёл в размеренный ритм, он вёл хлыст рукой так, что в воздухе он описывал знаки бесконечности. Его скорость возрастала и снижалась, сила ударов тоже колебалась, отчего звук ударов становился то громче, то тише. Было очевидно, что мужчина точно знал, что делает с хлыстом в руках, что у него уже было предостаточно опыта. Фил постоянно, постоянно спрашивал своего сабмиссива, как тот себя ощущает. Пиджей видел, как он тщательно осматривал Джулиана и время от времени спрашивал его цвет. Удовольствие сабмиссива он ставил превыше своего собственного, всегда осматривал тело другого человека на предмет признаков недовольства. Когда Фил начал касаться ягодиц мужчины, Пиджей решил, что увидел достаточно, и вышел из комнаты. --- Спустя часа два, когда время близилось к трём часам ночи, Пиджей почувствовал усталость. Он шёл к автобусной остановке и немного дрожал, ведь после долгой зимы ночи всё ещё были холодными. Улицы были почти пусты, лишь немногие люди время от времени проходили мимо, или проезжала случайная машина. Мужчина ждал момента, когда придёт домой, ляжет в постель и прижмётся под одеялом холодными ступнями к горячим ногам своей девушки. Он знал, что та осыпет его полусонными ругательствами, как и всегда, когда он осмеливался коснуться её горячей кожи своими ледяными пальцами. — Тебя подвезти? Он даже не заметил чёрную машину, которая сбавила ход рядом с ним, и первым его инстинктом было проигнорировать, но знакомый голос заставил его обернуться. На него с вопросом глядели голубые глаза, а бледная кожа сияла даже во тьме ночи. Из окна выглядывал Фил. — Нет, спасибо. — Кажется, что ты и твой дружок преследуете меня с прошлых выходных. Пиджей встрепенулся. — Что? — Твой приятель — ну, грубиян. Я встретил его на днях в библиотеке и мы не слишком приятно поговорили. Он тебе не рассказывал? Пиджей медленно покачал головой и содрогнулся, подумав о том, что он мог услышать. Дэн почти не говорил с ним о том, что с ним происходило, неудивительно, что он и это от него скрыл. Ему стало интересно, что он услышит, и он боялся худшего. — Залезай в машину. Я расскажу тебе по пути к твоему дому, а потом ты мне расскажешь, почему решил понаблюдать за мной. — Он перегнулся через пассажирское сиденье и открыл дверь в знак приглашения. — Я Фил, кстати. Сам-то представишься? И весь следующий час Пиджей и Фил проговорили. Фил рассказал ему о своей встрече с Дэном в библиотеке, а Пиджей признался, что подглядывал за Филом, потому что хотел увидеть, каким доминантом он был. Когда они подъехали к дому, где жил Пиджей, Фил припарковал машину и они продолжили говорить, но и слова не проронили о Дэне после того, как Фил пересказал события вечера среды. — Тебе стоит сказать своему другу, чтобы он начал уважать чужой образ жизни, — сказал Фил, когда Пиджей был уже на полпути к двери. Второй мужчина наклонился, чтобы посмотреть ему в глаза. — Дэн не тот, за кого ты его принимаешь. Он говорил те вещи не потому, что не уважает то, чем мы занимаемся. Я не хочу говорить об этом больше, потому что это его секрет, а не мой, но было время, когда он был достаточно активным участником сообщества. Спасибо, что подвёз, Фил, возможно, мы ещё встретимся в клубе. Фил размышлял над этим ответом, пока глядел вслед Пиджею, скрывшемуся внутри дома. --- Дэн был в библиотеке. Он не хотел там находиться, но по средам его сосед по комнате всегда устраивал марафон пропущенных серий своих любимых сериалов, и Дэну просто нужно было место, где он мог позаниматься в тишине и покое. Тишину не так-то и легко было обрести в стенах общежития. Он долго раздумывал, стоит или нет ему возвращаться в библиотеку. Натолкнуться на незнакомца во второй раз было для него более чем достаточно, и он не хотел, чтобы это снова повторилось. Но в то же время, каковы шансы встретить одного и того же человека три раза за две недели? Так что Дэн собрал свои вещи и отправился в библиотеку. Перед ним насмешливо горел экран ноутбука. Работу нужно было сдать через три дня, а Дэн пока что написал только три из десяти страниц, не зная, что ещё добавить к тому, что он уже сказал. Он уставился на экземпляр шекспировского «Макбета», лежавшего рядом с ноутбуком, и вздохнул. Он безмерно наслаждался творчеством Шекспира, и когда он выбрал тему для своего задания — скрытая ирония в «Макбете» — у него были большие планы на эту работу. Теперь же в голове у него было пусто, и от вида пустой вордовской страницы у него начиналась мигрень. Хотелось бы ему взять темой своей работы важность женских персонажей в «Макбете», потому что на эту тему он мог бы прямо здесь и сейчас настрочить пять страниц, даже не задумываясь, но что он должен был сказать о том, каким образом Шекспир использовал в этой пьесе скрытую иронию? Первая страница состояла из пространного объяснения, что вообще такое скрытая ирония, и там десятью разными способами и при помощи слишком большого количества слов рассказывалось, что весь смысл в том, что публика знает - с определённым персонажем должно что-то случиться, но сам персонаж этого ещё не знал. И Дэн знал о нескольких сценах в пьесе, где использовался этот приём, но он не мог найти слова, чтобы объяснить причины его использования, и почему Шекспир — человек, знавший наверняка, как внедрить любой стилистический приём в текст так, чтобы он идеально сработал — так часто его использовал. Возможно, голова Дэна была пуста из-за окружающей обстановки. Он нервно огляделся по сторонам, изучая помещение. Там было определённо больше людей, чем в прошлом году, а в соседнем зале, в детской секции, проходили чтения детских книг. Иногда он слышал, как дети чересчур веселились и как родители тихо переговаривались между собой, но, даже несмотря на то, что все эти люди окружали Дэна, каждый его мускул был напряжён, и он сидел на самом краешке своего стула. Громкие звуки из соседнего зала подсказали ему, что мероприятие подошло к концу, и Дэн глядел, как родители с малышами покидали библиотеку один за другим. Прошло несколько минут, и теперь только лишь скрип стульев, складываемых один на другой, нарушал тишину библиотеки. Дэн не слышал шагов и не заметил тень, приблизившуюся к нему сзади через несколько минут после того, как последняя семья покинула библиотеку. — «Макбет»? Интересная книга, — произнёс знакомый голос, но не такой низкий и глубокий, как в прошлый раз. — Что будет — будь; пусть свет сменяет тень: Часы бегут чрез самый бурный день. Это вообще-то одна из моих любимых книг. Здесь занято? Скрип стула по паркету был самым громким звуком, который Дэн когда-либо слышал, но казалось, что больше никто из присутствующих в комнате не заметил его. Его сердце готово было выскочить из грудной клетки в любой момент, когда высокая фигура расположилась на неудобном стуле по правую руку от него, но он не смел оторвать взгляд от экрана ноутбука. — Ты пишешь по нему сочинение? О чём оно? Возможно, я смогу помочь. О, и кстати, меня зовут Фил.