Проклятая муза

Дориана выписали из больницы на следующий же день после того, как он туда попал. Джованни настаивал на том, чтоб парень ещё хотя бы пару дней побыл под присмотром врачей, но тот устроил форменную истерику, сравнимую по силе, разве что, с землетрясением. Маэстро сдался довольно быстро. Он никогда не был в силах противостоять натиску своего возлюбленного, на самом деле. И как бы это его ни раздражало, ему пришлось смириться и увезти блондина обратно в город. Здесь Грей чувствовал себя превосходно. Как рыба в воде или птица в небесах. Каждый уголок родного города был ему знаком, начиная с самого преступного района и заканчивая элитными заведениями для особо привилегированных персон. Он был вхож повсюду. Там, где не помогали его деньги, Дориан пускал в ход свою красоту и поистине дьявольское очарование. Они-то, в основном, и открывали для него большинство закрытых дверей. Которых постепенно становилось всё меньше и меньше. Блондин с одинаковой вероятностью мог быть замечен и в притоне наркоманов, и в борделе, и на открытии картинной галереи. И повсюду он находил себе и поклонников, и ненавистников. Несомненным было лишь одно - остаться равнодушным к этому исчадию Ада в ангельском облике было невозможным. Маэстро отчаянно ревновал Дориана, буквально к каждой живой душе. Но повлиять на него не мог. Мужчине казалось, что возлюбленный всецело завладел его душой, разумом и волей. Что бы ни делал юноша, всё ему сходило с рук. Его патрон ничем не мог ему противостоять. На Джованни было страшно смотреть в последние дни. Он весь извёлся, постепенно теряя вдохновение и всё своё очарование. В такие моменты команда Маэстро буквально разлеталась по самым дальним уголкам студии, как стая птиц, встревоженных вторжением хищника. Абсолютно все, начиная от уборщицы и заканчивая декораторами, прятали глаза и боялись своего начальника, словно огня. Истинно итальянский темперамент превращал его в сущего зверя. Те, кто попадался на пути Антонелли, довольно часто становились объектами его беспричинных нападок. И никто не держал зла из-за этого. Не было никого, кто бы не знал настоящую причину одержимости модельера. Его одержимость звали Дориан. Каждый, кто достаточно близко знал Джованни, опасался лишь одного - срыва. Возврат к наркотической зависимости полностью перечеркнул бы карьеру модельера и поставил бы на ней крест. Общественность не простила бы такого талантливому итальянцу, чья история была так похожа на красивую сказку. Его зависимость была в прошлом для всех и никогда не служила средством для пиара. Маэстро добился успеха исключительно благодаря таланту, а не пошлым, низким методам. А закон жизни был прост во все времена - те, кто поднимается выше всех, падает больнее. Однако... Джованни шокировал всех. Того, что случилось через неделю после возвращения Грея из клиники, не ожидал никто.

***

- Поднимайся, скотина! Живо! А ты пошла, пошла вон! Вот тебе, за "труды"... Дориан, лениво развалившийся на кожаном диване, открыл глаза. Единственным, кому мог принадлежать этот гневный, но не потерявший своей мелодичности и лёгкого французского акцента, голос, был Арман. Да, действительно, это был он. Один из помощников Маэстро, его верный и искренний друг. - Какого хрена? Я почти кончил, - блондин метнул взгляд, полный ярости, в сторону француза, который расплачивался с проституткой-трансом. Ту цыпочку звали не то Синтия, не то Мелисса, и её Дориан снял не далее, как полчаса назад. Когда их потревожили, она как раз делала сумасбродному юноше глубокий минет. - Невежливо врываться вот так, без приглашения. И отвлекать людей от важных дел. Грея совершенно не смущало то, что он был обнажен ниже пояса. Щегольские брюки вкупе с его бельём лежали рядом, на диване. Совершенное лицо блондина не отражало ровным счётом ничего. Ни единой эмоции, кроме раздражения. Розовые, словно созданные для поцелуев, губы юноши едва заметно дрожали, будто готовясь изрыгать самые забористые ругательства. О том, как виртуозно владеет нецензурной бранью этот падший ангел, не знал разве что глухой. - Мне плевать на твой член, впрочем, как и на тебя, - ядовито выплюнул Арман, дождавшись, когда проститутка уйдёт. - Джованни в больнице. Ты должен быть там, la progéniture du diable! Дориан тут же сел ровнее, в мгновение ока превратившись из олицетворения расслабленности в напряжённую статую. Осознание только что прозвучавших слов медленно просачивалось в его сознание, будто яд. Ему понадобилось полминуты на то, чтобы взять себя в руки и одеться. Без слов. Без лишних эмоций. Без вопросов. - Поехали.