Abyssus Abyssum Invocat

Их обоих вышвырнуло из Астрала в ту же секунду, как Билл потянулся к мальчишке. Проник внутрь физической оболочки, завернул в себя и прикрыл панически метнувшееся то, что было Диппером Пайнсом в нематериальном смысле. «Всё в порядке, Сосна» «Выдохни» «Это всего лишь я» Сейчас Диппер был близко как никогда. Тесно с ним переплетшийся, напуганный и совершенно восхитительный в своём несдержанном восторженном любопытстве, пересиливающем даже страх. Доступ в собственное сознание Билл заблокировал сразу, пользуясь временным замешательством «соседа». Свободным оставил только поверхностное — то, что можно было позволить увидеть со стороны. Каждое тело, по сути, чем-то да отличалось. Конкретно это выделялось отчётливой хрупкостью физически слабого человека — контрастно, потому что слабаком Диппер не был. Билл поднялся на ноги, прислушиваясь к ощущениям. Сердце в груди бешено колотилось, мальчишка внутри притих, явно пытаясь сориентироваться в абсолютно новых для себя ощущениях. Молодое тело было совсем иным; дышать получалось как-то странно — впрочем, зацикливаться на этом Билл не стал. Находиться в Пайнсе оказалось не в пример приятнее, чем в том же старике Флетчере — во многом, вероятно, благодаря располагающему соседству, а не только физической форме. — Что скажешь, парень? — Хрипловато и весело гаркнул в темноту Билл, пробуя голосовые связки в деле. — Это странно. Это пиздец как странно. — Пробормотал Диппер, хватаясь за голову. Он чувствовал себя переполненным. Как если бы он был банкой, до краёв залитой водой, а теперь в эту банку каким-то неведомым образом умудрились влить ещё несколько галлонов какой-то принципиально другой жидкости. Они не смешивались, но взаимодействовали друг с другом, постоянно, не останавливаясь ни на минуту. — Это потрясающе, — возразил Билл всё так же вслух, перехватывая контроль над руками. Потянулся, хрустнув позвонками, языком пробежался по сухим губам. Прислушался к упоительному сочетанию чувства голода и общей физической слабости и заметил весело: — Вообрази, как забавно мы смотримся со стороны. — Мы смотримся как самые обычные психи. Или, скорее, псих. Обычный псих. — Диппер вдруг фыркнул. — Я, кстати, не давал разрешения на то, чтобы ты пользовался всем этим халявным добром. Билл отпустил контроль над телом так резко, что то, оставшееся без управления, пребольно шлепнулось на задницу. «Какой ты властный, с ума сойти, — хохотнул демон, человеческими глазами вглядываясь в ночное звёздное небо над редеющими шапками деревьев. — Ну так давай». — А вот теперь разрешаю, — хихикнул подросток. — Пока домой не придём. — Премного благодарен, — ответил Билл, рывком принимая сидячее положение. — Сдался тебе этот дом. Тем более что тебе скоро в школу. Никогда не был в человеческой школе, можешь себе представить? — Не много потерял. — Диппер очень старался привыкнуть к ощущению, которое возникало, когда демон уступал ему голосовые связки, и не особенно в этом преуспевал. — Никогда не отказывайся от нового опыта, Сосна, мой тебе совет. Смею тебя заверить — в моей компании даже школьные будни развлекут тебя куда больше обычного. Я вообще чертовски хорош во всем, что касается развлечений, имей в виду. — А сколько сейчас времени? — Переполошился вдруг подросток. Билл кинул на тонко бледнеющее небо ещё один оценивающий взгляд. — Что-то порядка четырёх утра, я полагаю. — Блядь, — очень спокойно сказал Диппер, складывая ноги по-турецки. — Как ты думаешь, меня бить будут, если я сейчас домой заявлюсь? Билл мягко, почти успокаивающе коснулся нервных нитей в его сознании. «Ты забываешь, в чьей ты компании» «Никто тебя пальцем не тронет» — Ты не так понял. Самое страшное насилие со стороны родителей — мама тряпкой кухонной хлестнёт. — Подросток улыбнулся, с восторгом осознавая, что сделали они с «соседом» это почти синхронно. — Я имел в виду нотации, причитания и всё остальное. «Если не захочешь быть обвиняемым, этого не случится» — Ну уж нет, — фыркнул парень. — Восемнадцать лет как-то справлялся — и сейчас справлюсь. Давай погуляем часов до семи, а потом вернёмся за всякой школьной дребеденью? Билл в ответ взгромоздился на ближайшее надгробие у самой дорожки. Кое-как балансируя на узкой поверхности, ухмыльнулся: — Угадай, кто за нами увязался. Теперь, разделяя тело с демоном, Диппер запросто мог видеть проскальзывающих на этот слой существ из соседнего измерения. Мальчишка ощутимо напрягся, когда Сайфер, не слезая с надгробия, протянул его руку, чтобы потрепать подкравшегося вплотную Арчи по загривку. — Он больше похож на большого жука, чем на устрицу. — Не слушай его, милый, — уже своим голосом вмешался Билл. Арчи, непохожий ни на жука, ни на устрицу, и в целом являющийся едва ли не точной копией гигантской креветки, в ответ обречённо вильнул хвостом. — Мальчик бредит. Пайнс тут же схватился за горло, из которого послышались совершенно нечеловеческие звуки. — Только на людях так не делай! — Взмолился он. Билл расхохотался, опять же, на свой привычный манер — многозвучно и крайне неестественно. — Не нравится мой голос, Сосна? — Нравится, но… Господи, как ты это делаешь? — Полагаю, так же, как помогал передвигающемуся в инвалидном кресле мистеру Флетчеру бодро шагать на своих двоих, — сообщил Сайфер глубоким, грудным женским голосом. Диппер снова схватился за горло, поморгал куда-то в темноту, а потом расхохотался, да так, что едва сумел удержаться на ногах. — Помнишь, я говорил, что пожалею? Забудь. — Уже забыл, — заверил его Билл и рухнул с надгробия прямиком на своевременно подставленную хитиновую спину. Ловко её оседлал, почесал щетинистую макушку Арчи и обратился к мальчишке: — А теперь попробуй отдать нашему верному скакуну мысленный приказ, в какую сторону нас везти. — Ну… Туда, — подросток махнул рукой в сторону кладбищенской ограды, попытавшись представить, как креветочная жукоустрица под ним движется в нужную сторону. Откровенно говоря, он понятия не имел, как отдавать эти самые мысленные приказы — что, в общем-то, неудивительно. Билл вздохнул и от души хрустнул пальцами. — Он не читает твои мысли, Сосна. Хочешь, чтобы услышал — настройся на него сам. Обратись напрямую. Ты сейчас чуешь такие вещи обостренно. Попытайся найти грань между физическим и ментальным, отыскать конкретно его сознание и проникнуть внутрь. Главное — понять сам принцип. Ты почувствуешь, когда сделаешь всё правильно. Диппер прикрыл глаза, прислушиваясь к темноте. Темнота тихо билась кровью о барабанные перепонки, обволакивала бархатным покрывалом, дышала душноватой теплотой сентября. Где-то там спрятался странный, ни на что не похожий разум, который Билл сравнивал с собачьим. Как понять, что нашёл, подросток, само собой, не имел ни малейшего представления — и потому едва не свалился с Арчи, когда действительно его отыскал. Не давая себе времени испугаться или закатывать бесполезную рефлексию, он почти заорал: «Беги!» Ну, Арчи и побежал. А свалившийся с него Диппер — лежал. …это оказалось лучше — серьезно, гораздо лучше, чем Сайфер мог предполагать. Кажется, он в который раз вытянул у жизни выигрышный лотерейный билет. Повезло. — Диппер, — проникновенно произнёс Билл, когда спина с глянцевым хитиновым панцирем во всю дурь сиганула за ряды надгробий и скрылась с виду окончательно. — Вот ты буквально час назад бил пяткой в грудь и заявлял, что ты совсем не такой особенный, каким я тебя выставляю. Так вот: то, что ты сделал сейчас… КАК ты это сделал — у тебя не должно было получиться. Не так быстро и даже наполовину не так мощно. — Ты хочешь выслушать сеанс унылого щенячьего тявканья сейчас или позже? — Сейчас, разумеется. — Билл ухмыльнулся мальчишечьим искусанным ртом и сам себя погладил по голове. Он чувствовал себя таким воодушевлённым, что внезапно сам не находил для описания этого ощущения подходящих слов. — У меня получается потому, что ты так реагируешь. Я всю свою жизнь слышал: «Неплохо, но ты можешь лучше». Тогда, когда и без того выложился на полную. В конце концов, всё это вылилось в жуткие комплексы по поводу, кажется, вообще всего. «Диппер, ты симпатичный, но не мешало бы то, то и то», «Девяносто девять баллов — это, конечно, хорошо, но почему не сто?», «Неплохо, но попробуй уделить этому больше внимания», и так далее до бесконечности. Я ни в чём и нигде не был хорош настолько, чтобы хоть кто-то просто сказал «отличная работа», а не «отличная работа, но в следующий раз бла-бла-бла». А ты… понимаешь, ты говоришь это постоянно. Соразмерно тому, что я сделал, но всё равно. — Диппер крепко зажмурился, будто собеседник мог его видеть и одними губами прошептал: — Спасибо. Я буду стараться. Вслушавшись в сложную мешанину его эмоций, Билл почувствовал, как что-то сдавливает тонкое человеческое горло. И не поймёшь — его ли это реакция, Диппера, или, может, синхронная на двоих. «Что ж ты творишь, Сосна…» — Люди — идиоты. — Металлически дребезжащий голос прозвучал даже резче обычного. — Примирись с этой мыслью, и в перспективе свалить отсюда в дивный новый мир всё станет видеться лучше. Моя жалость тебе не нужна, и это замечательно, потому что жалеть тебя я не собираюсь, и не нужно благодарить за констатацию факта: ты никому ничего не должен. Доказывать — тем более. Ты достаточно умён для этого, так что не глупи. — Я бы тебя обнял, но ты мало того, что треугольный, так ещё и вне зоны доступа для объятий. — Подросток немного нервно хихикнул. Билл ухмыльнулся, внутренне переживая маленький локальный катарсис. Ладно. Замечательно. Предположим, момент действительно подходящий. Ментальные объятия совсем не походили на физические. Были крепче, переплетались прочнее, согревали изнутри — потянув за самые «светлые» нити, Билл скрутил их и обволок мальчишку собственной мыслью как отчётливым многосоставным образом: «Ты не один». — Что это было? — Спросил Диппер немного погодя. — Хотя, нет, не отвечай. Пойдём, поищем твою, кгхм, собаку? В следующую же секунду мальчишка испуганно вздрогнул: жесткая щетинистая морда ткнулась ему в поясницу. — Арчи — один из типичных паразитов моего нынешнего измерения. Подкармливай его время от времени, и он сам тебя найдёт — где бы ты ни был. — Разжиреет твоя зверушка на таких харчах, — проворчал подросток, пока демон с удовольствием хрустел шеей. — Не разжиреет. — Билл пожал плечами и двинулся в сторону выхода с кладбища. — Скорее уж рассвирепеет, одичает окончательно, начнёт качественнее продираться в эту прослойку, и придётся его прикончить. — Не надо! — Округлил глаза подросток. — Он мне понравился, хотя я никогда не любил жуков. — Это не жук! — Возмутился его сосед. — Это устрица! — У него бесконечное количество ног, глазки-пуговки и жвала в количестве… непонятно в каком количестве. Так что жук, — хладнокровно парировал Диппер и бодро зашагал по направлению к дому. — Сам ты жук, — уязвлённо вскинул голову Сайфер. — А мой Арчи — добропорядочная устрица. У него всё тело как одна большая устрица, и голова такая же… ну, со жвалами, да. И в хитиновой оболочке. И всё равно! Не то что у всяких там. …прогулка в конечном итоге затянулась настолько, что Диппер едва успел заскочить домой за вещами. Под укоризненным взглядом матери открыл было рот, чтобы начать оправдываться, когда Билл в обход договорённости щёлкнул его же пальцами — и миссис Пайнс, уставившись на сына остекленевшим взглядом, неуклюже развернулась обратно к ноутбуку. «Она просто забыла, — мысленно фыркнул Сайфер, почувствовав возмущение мальчишки. — Времени на ругань нет, так что разожми булки». Диппер, неуверенно улыбнувшись, не нашёл в себе ни малейшего желания спорить.