Ты в меня поверил, вот я и пришёл

Безусловно, оставаться с ними я больше не мог. Кролик потребовал, чтобы я ушёл, остальные его поддержали. Три против одного, результат весьма ясен. В какой-то момент мне стало даже горько и обидно. Признаюсь, что я виноват, однако кто же мог предвидеть эту ситуацию? Но спорить было с ними бесполезно, я даже рта открывать не стал, глядя на их возмущённые лица. Этот союз на самом деле был абсурдной идеей. Я не умею работать в компании, это очевидно. А они не приняли меня за своего. Кромешник вроде так и говорил и… Нет, я не должен даже в такой момент вспоминать его. Хотя стоило признать, что, пожалуй, именно он стал наиболее значимой фигурой за это время, которое я провёл не в привычном одиночестве. Бугимен ворвался в мою жизнь неожиданно, оставив весьма сомнительные впечатления о своей персоне. Что происходит в этой голове? Какие мысли рождаются в ней? Стоило ли связывать с его нынешним поведением тот факт, что ранее мы, видимо, были знакомы? О, эти отвратительные вопросы, которые не заканчиваются, а то и дело прибавляются! Когда-нибудь моя голова лопнет от всех них, думаю. Что же, будучи выгнанным из компании хранителей, я снова стал свободным. Мог идти куда угодно, делать всё, что захочу. Меня не обременяли чувства обязанности и долга перед кем-либо, я мог не думать над тем, что сказать или сделать, - просто потому, что снова обрёл невидимость абсолютно для всех. Я не могу сказать, что спустя некоторое время продолжил чувствовать какую-то утрату или боль от того, что мой путь не сошёлся с путём той троицы. Да, я испытывал что-то вроде привязанности к ним, даже получил приятные воспоминания о некоторых разговорах, однако это не означало, что мы вдруг стали лучшими друзьями. Нельзя и описать моё состояние так, что я был счастлив той ссоре, поставившей точку между мной и ними. Тогда как я должен описать свои чувства по этому поводу? Смирение с тем, что рано или поздно бы я остался один? Нет, не знаю, честно. Наверное, мне всё же чуть-чуть паршиво. Хотя, если подумать, я получил то, что хотел. Тот самый футляр с воспоминаниями, о котором рассказала мне Фея в былое время, что и показалось тогда мне заманчивым. Вот чего я добивался, желая узнать, а кто же я на самом деле. Забавно то, что вручила его мне вовсе не она, а Кромешник. А я даже не запомнил этот момент в его убежище, к своему стыду. И почему же он не сделал этого раньше? Ждал, когда я буду готов? О, сейчас я как раз готов к тому, чтоб… выбросить этот футляр в пропасть, чёрт подери! Ведь, быть может, я не нуждаюсь в этих самых картинках из моего прошлого? Только сейчас я начинаю думать о том, что в этом нет толка. Даже если я узнаю что-то, то что изменится? Исчезнет моё проклятье в виде одиночества? Я так не думаю. Оно лишь усугубится, впустит свои длинные корни в меня ещё глубже, уничтожит изнутри полностью. Даже если что-то и было когда-то, оно уже исчезло. Умерло, да сгнило, не оставив о себе ничего. А я… я ведь так и дальше буду существовать. Следить за людьми, за сменой дней, недель, лет, веков. Вернувшись на миг в прошлое, я не обрету счастья, которое, возможно, было у меня там. Я ничего не обрету. Ничего. Так пусть же пропадёт всё это так, будто его никогда и не существовало раньше! -Неужто наш Джек, вечно весёлый мальчишка-проказник, сломался? – послышался голос позади меня, смешиваясь с мощными порывами ветра, царящими здесь, среди снега и льда. Не опуская руки, я повернул голову назад. Да, он. Его серая кожа, тёмные волосы и одеяние так выделяются на фоне белого цвета, окутавшем этот будто бы маленький отдельный мирок, где кроме нас никого быть не могло. -Уйди! – взвыл я. Вот кого мне точно не хотелось видеть. В тот момент я потерял всякий страх к нему, сопровождавший меня на протяжении всего нашего с ним общения. Добивался ли Кромешник этого? Хотел ли, чтоб я действительно, как выразился он, сломался? Глядя в его глаза, я не мог произнести уверенное «да». Несомненно, тот огонёк ядовитости до сих пор горел в его взгляде, однако помимо него я разглядел и… сострадание? Быть такого не может, подумал я, сжав сильнее футляр в ладони. -Как и ожидалось, общение с хранителями тебе на пользу не пошло. Они истерзали тебя изнутри, Джек. Истерзали и выбросили, словно ненужную вещь, - Бугимен даже не улыбался, лишь прищурившись. Однако даже без той ухмылки ему блестяще удавалось злить меня. Одним лишь присутствием и кинутым на меня непонятным взглядом, значение которого я не мог разобрать. -Да чего ты хочешь от меня теперь? – я также срывался на крик, скалясь, будто испуганный зверь. Но нет, как я и говорил, испуг у меня отсутствовал. Лишённый ясности, я не желал и дальше участвовать в его игре, где он умело дёргал меня за ниточки, словно искусный кукловод и явно наслаждался этим процессом. Достали и вызывали лишь раздражения все эти загадочные фразы. Но нет, Кромешнику и дальше хотелось веселиться со мной, радуясь своей правоте и моему поражению, которое я с трудом таки признал. – Оставь уже меня в покое! -Хм, так от кого же ты этого набрался? От этой девчонки с крыльями? От здоровяка или животного? Не припоминаю, чтоб кто-то был столь истеричен, как ты сейчас, - задумчиво произнёс Бугимен в ответ на мои яростные высказывания и сделал ко мне пару шагов. А я же понял, что это так же смешно и безрезультатно. И заставляя себя промолчать на эти реплики, не лишённые иронии в мой адрес, я лишь завёл руку за спину дальше, намереваясь уже бросить футляр. Но при этом тот по-прежнему не выскальзывал из моих пальцев, надёжно будучи сжатым ими. Это заметил и Кромешник, от которого я услышал смешок. -Чего же ты ждёшь, Джек? Давай, выбрось все эти воспоминания, разбей сосуд об скалы и развей их по ветру. Уничтожь их, раз так хочешь. -Замолкни! – потребовал я, медленно поворачивая голову в его сторону. А он уже стоял в шаге от меня. Я даже не услышал, как он умудрился приблизиться ко мне, да, впрочем, маловажно. Сейчас я обратил внимание лишь на одну деталь. Его взгляд. Тогда я больше не видел в нём привычной издёвки. Осталась лишь невнятная жалость к моей персоне, соединённая со слабой и абсолютно беззлобной улыбкой. Но я-то знал, что насмешливость оставалась при нём. Я прекрасно чувствовал это. Просто в этот раз Бугимен знает, что я не смогу, оттого так и смотрит, демонстрируя мне же собственную слабость. Да пошёл он! -Бросай, - тихий шёпот раздался из его губ. -К чёрту тебя! – будь я человеком, я бы наверняка уже сорвал голос от этих отчаянных воплей. Однако в моей ситуации я мог кричать сколько угодно, чем и занимался столь активно. Не в силах видеть ту улыбку, я замахнулся и уже воспроизвёл в голове картину того, как футляр постепенно исчезает. Я ловил себя на мысли, что хочу сделать это не потому, что вдруг счёл воспоминания напрасными. Вместо этого я просто хотел доказать Кромешнику, что решусь на это и меня ничего не остановит. Я опять повёлся на его провокацию, опять. И… футляр остался в моей сжатой ладони, хотя я также не опускал руки. Я проиграл ему, вновь потешил своим поведением, вновь оказался идиотом. Я не был способен на этот поступок. Никчёмен. Безнадёжен. Сломан. От осознания происходящего на глаза навернулись слёзы, которые я не мог остановить. О, Луноликий, когда я плакал в последний раз? Да, чёрт возьми, никогда. Почему я, существо мёртвое по своей сути, вообще способно на это? -Джек-Джек-Джек, - протянул Кромешник, цокая демонстративно языком. Я молчал, поджимая губы и продолжая чувствовать, как слёзы текут по щекам. Но его, видимо, это совсем не смущало. Даже не смотря на него, я знал, что и расстояния в виде шага между нами больше не было. И был прав, вскоре ощущая то, как целует он мои пальцы, которыми я с ненавистью и всей силой сжимаю сосуд для моих утерянных воспоминаний. Его вторая рука легла на моё подрагивающее плечо. – Столько лет прошло, а ты такой же ребёнок. Импульсивный, дерзкий, столь бездумный… Его слова казались мне бредом. Он говорил спокойно, не возвращаясь к язвительности. Но его поцелуи были пропитаны нежностью, такой, которую я не смог получить от Феи при том неудачном опыте с ней. Кромешник делал это так, будто бы это было для него чем-то желанным уже многие годы. Впрочем, вскоре он прекратил эти ласки, и его пальцы осторожно выхватили футляр. Я позволил ему это сделать, опуская взгляд вниз. Видимо, Бугимен даже не был удивлён моей апатии в тот момент, видя, как я разгибаю локоть и опускаю руку, уже ничего в ней держа. Я слишком подавлен для дальнейших разборок. И он это тоже понимает, бесстыдно перекладывая руку с плеча на мою талию и прижимая к себе. Наклонившись, он коснулся кончиком носа моих волос. Думаю, он улыбается. Правда, не знаю, как теперь. То ли с той самоуверенностью, то ли с чёртовым сожалением. -Зачем всё это? – всё же спросил тихо я, таки вытирая слёзы с щёк. Рыдать перед ним, пусть даже он того и не видит, слишком позорно. – Зачем ты всё это делаешь? -Я просто хочу, - ответил он. Просто хочет? Получается, что он и дальше играет, упиваясь происходящим? Нет, такого я вынести просто не мог. Удар по моей гордости был слишком силён, чтобы я просто промолчал на эту фразу. По той причине я и задёргался, вынуждая Кромешника отстраниться от меня. А затем, недолго думая, развернулся лицом к нему и выставил посох вперёд. Скалясь, я всем своим видом показывал, что готов атаковать его, однако никакого удивления на лице его не видел. Он просто делал шаги назад, не сводя с меня взгляда. Дистанция увеличилась на пару метров, однако мне этого было мало. Испытывая неясный мне до конца гнев, я вновь возжелал прогнать его куда подальше, лишь бы больше не видеть. Никогда. -Дерзай, Джек, - улыбнулся он мне, чуть склонив голову в бок. И в этот раз я не собирался отступать от своих планов. Удар был нанесен мною первым, однако он смог его заблокировать. Отступая от края скалы, я надвигался к нему, намереваясь… Изничтожить? Нет, не знаю. -Я устал от твоих игр! – я вернулся к воплям, пытаясь и дальше задеть его. Кромешник же предпочитал и дальше блокировать мои удары, хотя я заметил, что некоторые атаки давались ему с некоторым трудом, вынуждая хмуриться. Но своего же я точно решил добиться всеми усилиями. -Нет никаких игр, Джек! – в какой-то момент он повысил голос, заставив меня замереть на месте на несколько секунд. Его безмятежное выражение лица уже успело и ранее исчезнуть, сменившись на лёгкое напряжение затем, однако сейчас на лице его мелькала злость. Видеть его таким было довольно жутко, словно он настроен на то, чтоб прикончить меня. Но даже при таком раскладе Кромешник не переходил к более активным действиям, просто и дальше давая мне отпор и не принося вреда. -Так что же есть тогда? – усмехаясь с долей досады, спросил я. Ещё одна атака от меня, блок от него. Кажется, это будет продолжаться бесконечно. -Твоё безграничное упрямство. Вот что только и есть! – мне определенно это не причудилось, теперь я точно был в этом уверен. Бугимен на самом деле был рассержен, также перейдя на крики вместе со мной. И что же его так бесит? Моё безграничное, как выразился он, упрямство? И где же я его проявил, раз это так его затронуло? Абсурд! -И в каких же случаях я был упрямым? – поинтересовался опять же я, не забывая про наше сражение. Хотя таковым его назвать сложным. Кромешник был слишком уж пассивен в данный момент, видимо, не воспринимая меня как противника вовсе. Своими же атаками я умудрился поднять бурю, и снег вместе с сильным ветром хлыстали по моему лицу, пока я пытался разглядеть что-либо в так называемой пелене. -Ты никогда не слушал меня, - я слышал рядом его голос, пытаясь понять, где он находится. Вот, кажется, проскочил рядом его силуэт, и я стал целиться именно в ту сторону. Неудача постигла меня стремительно, так как я не сумел попасть по нему. А он же будто умел сливаться с этой бурей, став для меня невидимым. -Ты всегда несёшь чепуху, зачем тебя слушать? – почти прорычал я, крутясь из стороны в сторону с надеждой вновь его заметить. Благо, пелена постепенно стала спадать, вновь давая мне увидеть всё то, что меня окружало. -Глупый мальчишка, - раздалось за моей спиной. Значительно тише, однако не теряя тех ноток злости. Противник, атакующий со спины, радовать не мог, и я поспешил развернуться, рассчитывая на то, что смогу быстро что-либо сделать, но Кромешник оказался быстрее меня. И нет, ударов от него (которые на таком близком расстоянии могли стать крайне опасными) не последовало. Вместо этого пальцы его ухватились за мой подбородок, притягивая к себе. И чуть наклонившись из-за нашей разницы в росте, собеседник мой слабо рассмеялся. С какой-то странной, как бы объяснить… безнадёгой в голосе? -300 лет, Джек. 300 чёртовых лет, а ты всё такой же. Когда же ты вырастишь? -Хватит! – закричал я. Слишком невыносимо. Он позволил себя оттолкнуть, сжимая в одной руке футляр с моими воспоминаниями сильнее. Мне показалось, что тот от такого вот-вот треснет – уверен, что хватка у него хороша. -О, не хочешь знать, как связан со мной на самом деле? -Мне это не нужно! – на мой вопль снова послышался смех. Поправив свои волосы, Кромешник опустил взгляд вниз. -Тогда почему же ты оставил свои воспоминания при себе, раз так хотел избавиться? – вот он, вопрос, который слышать совсем я не желал. Ведь мы оба знали правду, постыдную для меня правду. И вновь поджимая губы, я оставил его без ответа. Удар и… он нахмурился, атакуя в ответ. Неужели я умудрился разозлить его ещё сильнее своим молчанием? Пришло время для меня едва улыбаться из-за его поведения. В тот миг холод, исходящий от меня, слился с тьмой, которой владел он. После слияния двух сил на месте том возникла огромная глыба льда с угрожающими острыми «иглами» наверху тёмного цвета. Я вгляделся в своё отражение, видя растерянное выражение лица и чуть расширенные зрачки. А позади вновь стоял он, приподняв голову вверх и, видимо, рассматривая наше общее «творение». -Холод и тьма отлично сочетаются, Джек. Мы бы могли отлично работать вместе, но, увы, ты так противишься этому, - уже как ни в чём не бывало добавил он, будто успел перебеситься. Я стиснул зубы, прижимая посох к себе и невольно издавая шумный выдох. Прям как он в тот наш разговор, который зашёл в тупик. -Почему же именно я? – поймал я себя на уже спокойном и негромком тоне. Гнев стал отступать и от меня, а я видел, как огибает меня Кромешник и останавливается на одном уровне со мной. И пусть вновь я говорил весьма непонятно, но меня не покидало предчувствие, что даже в этом случае Кромешник и сам догадается о сути моего вопроса. Я не ошибся, ведь спустя несколько минут молчания он произнёс: -Ты просто в меня поверил, Джек. С такими же распахнутыми широко глазами я медленно стал поворачивать голову в его сторону, однако в тот же миг почувствовал резкую боль и был оттолкнут уже им. Видно, что Кромешник вложил в атаку всю силу, ограничивая себя в этом прежде. Моя спина прижалась на пару секунд к другой глыбе льда, после чего я рухнул вниз, проваливаясь в одну из больших трещин. Посох мой отлетел в сторону, а мне «посчастливилось» неприятнейшим образом столкнуться с землей. Испытывая боль, я еле заставил себя принять хотя бы сидячее положение, поднимая голову вверх. Кромешник стоял у края, наблюдая за мной. -Так и дальше будешь бегать от своих воспоминаний? – спросил он, но я промолчал. По идее, мне стоило продолжить нашу уже настоящую битву. Мне всего лишь следовало отыскать здесь мой посох, после чего я бы вернулся к нему… но, невзирая на этот вполне простой план, я не сдвигался с места. А Бугимен же, поняв, что ответа опять не услышит, хмыкнул и легким движением бросил футляр, что через пару мгновений с шумом коснулся земли вблизи меня. С прикрытыми глазами я прижался спиной к твёрдой поверхности, стиснув зубы. Мне было тошно смотреть на эту золотистую вещь, в которой хранилось, пожалуй, самое важное, что есть в этом мире. Воспоминания ведь так многообразны. Одни наверняка приносят небывалое счастье, другие подобны засохшим ранам – стоит чуть «надавить» на них, как ты почувствуешь жгучую боль. Будет ли у меня что-то, что хотя бы на несколько секунд вызовет подобие блаженства, эйфории? -Нет, - прошептал тише я, протягивая руку и беря футляр. Он снова хмыкнул, однако больше я на него не глядел. Почему же я так молниеносно изменял свои решения? Должно быть, я просто боялся неизвестности и одновременно тянулся к ней. Как это противоречиво. Но сейчас я больше не хотел отказываться от этой затеи. И поэтому осторожно коснулся пальцами вещи, чуть надавливая на неё. Пришло время ответить уже на вопрос: "Кто я?".