Ты в меня поверил, вот я и пришёл

Стоило мне коснуться пальцами футляра, как моя голова вдруг наполнилась множеством картинок. Те мелькали так, словно бы в каком-то фильме, где я был лишь зрителем. Вот я увидел лицо моей матери, вот рядом с ней был отец. Затем улыбнулась бабушка, читая сказку мне и… Анне. Ох, маленькая моя сестрёнка! Какая же она красивая и улыбчивая. Её тепло согрело меня, словно накрыв одеялом. Так, что же дальше? А вот появляется и он, Кромешник. Проносятся все воспоминания, связанные как-либо с ним, начинаясь с моего страха перед ним и заканчиваясь... любовью? Вот его губы касаются моих, вот руки ласкают тело, и моя голова от подобного закружилась. Теперь ясны были все те сны, преследовавшие меня упорно долгое время. Теперь ясны стали и намёки Кромешника, которые он пытался показать мне с момента нашего нового знакомства. Всё встало на свои места, не вызывая у меня отвращения. Это было так странно, даже необъяснимо. Я прожил всю свою короткую человеческую жизнь за несколько мгновений, видя вскоре, как медленно ухожу под лёд, слыша последние крики моей младшей сестры. Вот так и закончилась жизнь Джека, того весёлого мальчишки, что вечно был в центре внимания среди местной детворы. Но только ли их сердца покорил он? Нет, ему удалось привлечь внимание того, от кого его он точно не ожидал. От Короля Кошмаров, раскрывшего другую свою сторону перед этим непоседливым пареньком. Я открыл глаза, вздрагивая. Футляр из моих пальцев выпал, с грохотом оказываясь вновь на земле. Подняв голову вверх с долей судорожности, я не заметил там Кромешника. И только намереваясь задаться вопросом: «Где он?», обнаружил его уже внизу, в нескольких шагах от меня. Он стоял, опираясь об глыбу льда со скрещенными на груди руками. Наши взгляды пересеклись. Теперь все тайны были раскрыты, и я мог раз и навсегда выбросить большинство вопросов из своей головы. Вот только на замену им пришёл один-единственный вопрос, неожиданно затмив своих предшественников по своей значимости. Любил ли он меня до сих пор? -Кромешник… - прошептал тихо я, видя, как он двинулся ко мне. Я же бездействовал, просто не зная, что делать. Да и говорить тоже. Я вдруг почувствовал себя пустым, сбитым с пути. Однако не было той жгучей и ужасной боли, которой я ожидал от воспоминаний. Я вдруг понял, что совсем не жалел о том, что узнал всю правду. Я находился в обескураженном состоянии, и, тем не менее, мне стало легче, будто бы какой-то тяжёлый груз упал с меня, который я был вынужден носить столько лет. Наконец, Кромешник приблизился ко мне и присел на колени. Мы глядели друг на друга сначала молча, возможно, он и сам не знал, что мог бы мне сказать. И всё же первым начал я, немного нерешительно спросив: -А что же было с сестрой после моей смерти? – наверное, вопрос был глупым. Это я понял сразу, но одёргивать себя было поздно. Ведь откуда Бугимен должен был знать о её дальнейшей судьбе, в которой я отсутствовал? Впрочем, из его уст вскоре послышалось то, что меня сильно поразило: -Скорбела, как и все твои другие родственники. А потом свыклась. Выросла, влюбилась, вышла замуж, родила детей, затем воспитывала их, а потом и внуков тоже, - перечислил спокойным тоном он, однако во взгляде его я уловил грусть. Неужели всё это время он следил за ней? Сначала я не верил в это, однако своим видом он всё прекрасно показывал. Мои уголки губ дрогнули и я, заправив прядь волос за ухо, улыбнулся чуть шире. -Значит, она была счастлива? -Думаю, да. Но она тебя не забывала, будь в этом уверен, - его ладонь осторожно легла на мою, и я не стал ту убирать. Только разглядывал его длинные пальцы, по-прежнему вырисовывая образ Анны. Интересно, какой же она стала, когда повзрослела? Уверен, что осталась такой же милой. И дети у неё наверняка были такие же. -Ясно, - лишь и смог прошептать я, чувствуя, как вновь мне захотелось плакать. Но если тогда это происходило по причине истерии, то сейчас я был рад. Да, я не дожил до того момента, когда она встретила любимого человека, не побывал на свадьбе, не подержал племянников на руках, но мне хорошо от мысли, что у неё всё это было. Стирая накопившиеся в уголках глаз слёзы, я не чувствовал на этот раз стыд за проявление слабости перед Бугименом. -Рад? – спросил меня Кромешник, приблизившись и прижавшись ко мне. Его кончик носа коснулся моей шее, заставив задрожать, однако я почему-то не отстранял его от себя. Скажу больше: мне не было это противно тоже. Быть может, я был слишком задумчив, а может, мне вдруг стало казаться это нормальным после всего того, что произошло в моей памяти. Я не уверен, какая версия более правдива, да и нет смысла разбираться. Факт есть факт. Я был спокоен и умиротворён. -Да, - кивнул я, прикрыв глаза и откинув голову назад. Кромешник же больше ничего так и не сказал, продолжая водить кончиком носа по моей шее. Однако вскоре он прекратил это, но вместо этого стал целовать, что, конечно, вызвало куда больше внимания. Я подумал, что это было чересчур, оттого и положил руки на его плечи, отталкивая от себя тем самым – без резкости, а очень даже аккуратно. Благо, Кромешник понял меня и поднял голову вверх. Он продолжал хранить молчание, а взглядом же изучал моё лицо, отчего стало некомфортно. Это вызывало стеснение, думаю. -И что теперь? – спросил я у Кромешника. А ведь действительно. Что должен был я говорить ему, как должен себя вести? Вопросы, вопросы и ещё раз вопросы. Их так много, а ответов поистине мало! -Не знаю, Джек, - усмехнулся Кромешник. Что же, ну хотя бы я не один был столь растерян от произошедшего. Вот только Бугимен находиться без движения долго не захотел, касаясь на этот раз своими губами моих губ. И моя рука в тот же миг вцепилась в его плечо, однако теперь он не реагировал на подобные действия, будучи довольно настойчивым. Вот его язык толкнулся в мои губы, пытаясь протолкнуться тем самым дальше. Сжимая пальцами ткань его одежды, я зажмурился. Неправильно, вот о чём думал я, но в какой-то момент поймал удовольствие. Хотя, пожалуй, стоило отметить, что я проходил стадии от сопротивления до получения наслаждения каждый раз, как только Бугимен позволял себе такие действия. Вот и сейчас я почувствовал, как медленно, но столь уверенно исчезает мой настрой на сопротивление. «Нет, нельзя», - говорил я сам себе, однако звучало это в моей голове слишком уж неубедительно. По идее, это должно было быть твёрдым приказом о том, чтоб остановиться, а в итоге вышло какой-то просьбой, что всё равно не сработала. К тому же я и вовсе приоткрыл рот, позволяя его языку проникнуть дальше. Дрожь прошла по моему телу, стоило нашим языкам соприкоснуться. Кромешник прижал меня к себе, и я обнял руками его за шею. Всё же я сдался. Увлёкшись поцелуем, я не желал отрываться от его губ. Однако он сам, к моему удивлению, остановил меня одним лишь слабым укусом. Когда же поцелуй по этой причине был прерван, я вопросительно посмотрел на него. Кромешник улыбался, проводя языком по своим губам медленно, на что я задумчиво засмотрелся. И даже не заметил, как он уже придумал нечто новое, спускаясь к шее вновь. Его губы плавно изучали ту, периодически это выполняли и его зубы, что было наиболее волнующим для меня – каждый раз, когда я чувствовал, как он впивается в мою кожу, я выгибался и охал. Он же, видя такой блестящий результат, продолжал и продолжал. Мне же лишь оставалось хвататься за него. Порой казалось, что я сжимаю его плечи слишком сильно, однако он не возмущался, позволяя мне и дальше этим заниматься. Внизу живота я уже прекрасно чувствовал напряжение, от которого перехватило дух. Его ощутил и Кромешник, когда его одна ладонь скользнула к моему паху. Дёрнув бёдрами от этого, я сорвался на стон, вызвавший у него хихиканье. И, безусловно, я это очень хорошо расслышал, отчего мне стало не по себе. Что здесь смешного, чёрт возьми? Я даже поинтересовался, в чём дело. И он, поглядев на меня, пожал плечами. -Мне просто это нравится, - без всякой иронии отметил он. Моё смущение от подобных слов возросло, и я предпочёл закрыть глаза. Он же возвращаться к ласкам шеи не стал, а вместо этого посчитал нужным спускаться дальше. Рука его не задержалась на моём пахе, поднимаясь выше и проскальзывая под кофту, к ней вскоре присоединилась и вторая. Поднимая её пальцами, Бугимен остановился лишь тогда, когда та достигла почти уровня ключиц. Я приоткрыл один глаз, от некоторого любопытства наблюдая. И лучше бы не делал этого, честное слово! Ведь Кромешник, поймав меня на таком в тот же миг, ухмыльнулся и опять же прошёлся языком по своим губам, словно хищник. Я нервно сглотнул, однако ничего и не сказал. А что мне говорить? Я, кажется, догадывался, что он был намерен предпринять теперь, и от этого трепетал. Но Кромешник стал действовать совсем иначе, нежели предполагалось мной. Ведь резко мой «враг» отстранился, потянув меня за собой. Ещё пару движений – и мы поменялись, можно сказать, местами. Теперь он прижимался спиной к ледяной глыбе. А что касаемо меня, так Бугимен усадил меня на себя, что, в принципе, было не менее страстным. Мы переглянулись, и мне хватило нескольких секунд, после чего я зажмурился. Я не был способен так долго глядеть на него, а в такие минуты это тем более было невозможным и слишком развязным. Но он даже не стал комментировать эту робость, поглаживая меня одной рукой по бедру, а второй же придерживая за талию. Должен сказать, что поза была вполне удобной. О, чёрт, как тупо это звучит… -Извращенец, - на выдохе произнёс я. Не знаю, зачем вдруг решил завести беседу, наверное, это как-то само вырвалось из моих губ. -И тебе это нравится, Джек, - сообщил в тот же миг он мне, поставив тем самым точку в нашем диалоге. Нет, быть может, я бы ещё попытался оспорить это, однако Бугимен стал играть со мной нечестно. А именно коснулся языком одного из моих сосков, отчего я не то, чтоб замолк, так и вовсе забыл, как вообще говорить. Открыв рот, я оттянул его пальцами за волосы назад, хотя совсем не хотел, чтоб он прекращал касаться меня там. И он не прекратил, к моей радости, даруя всё новые ощущения и вызывая оханье. Гладя его судорожно по волосам, я чувствовал, как возбудился и Кромешник. Что уж говорить о том, что испытывал я, когда он так страстно ласкал меня. Я знал, что мы зайдём дальше, но паники при мне не было. Должно быть, мой разум был слишком затуманен от прикосновений к телу. Я был готов кричать о большем, но мне просто не хватало сил, чтоб произнести нечто внятное. Все мои попытки ляпнуть хоть что-то нагло прерывались Кромешником, и слова превращались в стоны, которыми он упивался. И всё же Бугимен не стал издеваться подобным образом надо мной долго. В последний раз его губы дотронулись до моей груди, после чего он поднял взгляд. Я ждал от него слов, но Кромешник так ничего и не произнёс. Вместо этого мужчина положил свою руку на мой затылок, наклонив и поцеловав. Нетерпеливо потираясь об него, я вновь отвечал на поцелуй. Он был ещё более коротким, нежели предыдущий. Будто у моего собеседника не хватало терпения, и он дразняще оттянул мою нижнюю губу, вызвав томный выдох. -Джек, - протянул он, массируя мой пах. Я чуть приподнялся от такого движения, нещадно хватая его за волосы. – Приступим? -Да, - едва вымолвил я, кивнув пару раз. Пора бы. Не помню даже тот момент, когда мы избавились от тех вещей на наших телах, которые посчитали ненужными в данной ситуации. Не помню и то, как он подготавливал меня, охарактеризовав этот момент лишь двумя словами: «жутко развратно». Зато в моей памяти осталось то волнение, испытываемое мной, когда Бугимен положения решил не менять. Я попытался отнекиваться, но одна лишь улыбка Кромешника уговорила меня на то, чтоб оставить всё как есть. Он дал мне всю инициативу исключительно от интереса, осознавая то, насколько это для меня сложно. Но, не наталкиваясь на возражения, он просто поторапливал меня чарующими речами. Сдерживаться я долго не мог, аккуратно опускаясь вниз и вздрагивая, когда почувствовал его внутри себя. И тут снова в моей памяти оказался пробел. Точнее, это происходило словно в тумане. Неприятные ощущения как-то слишком быстро сменились удовольствием, от которого я стонал крайне громко, к своему стыду. Я хватался за всё, что только можно, руками: за его плечи, волосы, руку, которую он периодически протягивал мне, изредка упирался и ладонями в твёрдую поверхность за его спиной, не забывая двигать бёдрами. Его редкие толчки опьяняли и доводили меня – он знал, когда это надо сделать, чтоб принести мне новую волну услады. Однако не только он так тешился над мной, это пытался практиковать и я. И, видимо, у меня это даже получалось, если судить по тихим стонам и время от времени подрагивающим чужим плечам. В один момент мы дошли до предела: точнее, первый я, а затем и Кромешник. В последний раз, прогибаясь в спине, я застонал вновь, испытывая блаженное чувство, когда мне казалось, что я слился с ним воедино. Он припал в момент оргазма к моей руке, которую до этого покрывал поцелуями, но в этот раз сжал зубами мою кожу. Я не был против, позволяя ему тем самым заглушить стон. Ещё некоторое время я не отстранялся от него, пытаясь отойти от того сладострастного ощущения. Постепенно оно пропадало, но на своём законном месте вот-вот должно появиться здравомыслие. Этого я и боялся, зная, что ни к чему хорошему оно меня не приведёт. Пожалуй, это один из немногих случаев, когда я возненавидел своё предчувствие. *** Как я и говорил, после случившегося меня довольно быстро отпустило состояние беззаботности. Суматошная мысль: «Что я наделал?» заявила о себе спустя минут так пятнадцать, когда я и Кромешник привели свой внешний вид в порядок. Поглядывая осторожно на Бугимена, я пытался заметить волнение у него, однако мой собеседник, видимо, никакого стыда не испытывал в отличие от меня. В некотором смысле я завидовал ему. Чёрт… Мы сидели с ним там же, разве что я больше не располагался на нём. Теперь я нашёл себе удобное место вблизи Бугимена, а он же сразу перекинул свою одну руку через моё плечо, прижав к своему телу. Мы и единым словом не обмолвились, стоит заметить. Я всё ждал слов Бугимена, который бы подвёл итог, вот только ожидание моё затянулось. Бугимен смотрел куда-то вдаль, выглядя довольно задумчивым. В конце концов, первым не выдержал я и скинул его руку с себя, чем привлёк внимание с его стороны. Но при этом молча я поднялся и направился к валяющемуся на том же месте посоху, беря его в руку. Моё действие было сопровождено очередным хмыканьем от Кромешника. -И куда же ты пойдёшь, Джек? – спросил он. В его голосе я вновь слышал насмешливость, вызывающую раздражение. Однако не успел я и рта открыть, как он продолжил говорить тем же тоном: - Дай угадаю: тебя вдруг загрызла совесть после того, как ты кончил, - когда он произнес последнее слово с ярко выраженным акцентом, то я готов был в обморок свалиться от очередной волны смущения, - и ты решил спасать мир вместе с чудесными хранителями? -Заткнись, - прошипел я, поворачивая голову в его сторону. К тому моменту Кромешник тоже поднялся на ноги, недовольно смотря на меня. Помолчав пару секунд, мой собеседник фыркнул и опёрся спиной об ледяную поверхность, качая отрицательно головой. Видимо, его мои действия совсем не впечатляли. -Что же тебя не устраивает, Джек? Я дал тебе всё, что ты захотел. Я готов сделать так, чтоб дети поверили в тебя, но вместо этого ты внезапно решил, что тебе всё это не нужно. Что происходит в твоей голове? – он старался говорить спокойно, но порой слишком уж заметны были угрожающие нотки злости, чередующиеся с секундным оскалом на его лице. -Я не хочу, чтоб дети боялись меня. -Но тогда они будут в тебя верить, раз ты так этого сильно желал все эти годы! – поспорил он, разведя руками. - Страх и есть вера. Их страх – доказательство твоего существования, пойми же. -Хранители неплохо и без страха справляются. -Да им страх детишек и не нужен, у них его и самого предостаточно ныне, - рассмеялся слабо Кромешник. Я нахмурился, приближаясь к нему и хватая пальцами за одеяние. Жаль, что разница в росте позволяла мне лишь приподнимать голову, дабы я мог заглянуть в его глаза. -Ты должен это прекратить, - потребовал я. Признаться, я полагал, что он согласится, невзирая на то, что он так же упёрт, как и я. Как бы плохо это и не звучало, но я надеялся, что он до сих пор любит меня, а, следовательно, не захочет расстроить неправильным выбором. Вот только это было суждением ошибочным. -Ни за что, Джек, - с улыбкой проговорил он. Видя, как я рассердился, он коснулся ладонью моей щеки и погладил кончиками пальцев скулу. – Хотя чего ты от меня ожидал? Что я не менее резко, чем ты, решу, что я на неправильном пути и захочу исправиться? Побегу к хранителям с извинениями и исправлю ситуацию? Так неинтересно. Он отстранился, проходя дальше меня. На миг я замер, задумавшись о произошедшем и невольно касаясь пальцами собственной руки того места, где только что ощущал прикосновение от Кромешника. Должно быть, со стороны эта ситуация бы выглядела довольно глупо, если учитывать моё то и дело меняющееся мнение. А я же с собой поделать ничего не мог, за что мысленно проклинал себя. Мне не хотелось, чтобы Кромешник заставил верить детей исключительно в себя до сих пор, и в этом случае я придерживался мнения хранителей по этому поводу. Да, я далеко не столь милосерден и добр, как, предположим, Фея, однако какими же станут люди, если в их сердцах будут лишь тьма и страх? Наверное, я разочаровал его. Он поступил со мной точно также. Хотя, думаю, испытывать досаду в моём случае крайне странно. Ведь это только он питал ко мне, наверное, какие-то чувства, ведь так? А что насчёт меня? Мою былую влюблённость не могли бы вернуть воспоминания в одну секунду, я ведь так изменился за все эти годы, в которых Бугимен отсутствовал. Однако даже без них меня тянуло к нему, а могло ли это означать, что я снова чувствую к нему что-то? И даже если я себе в этом признаюсь, что же тогда делать? Кидаться ему в объятия и захватывать, мм, мир вместе? Трогательно и неправильно. Наши мнения были слишком различны по поводу одной ситуации, где никто не желал идти за другим и соглашаться на иной вариант. Никто не был готов отступить, отчего и возникало это недопонимание между нами. Таким образом, нас двоих объединяло острое желание заявить о своей персоне, но вмиг же отстраняли друг от друга методы достижения этой цели. -Что же, - нарушил молчание первым в этот раз Кромешник. – Можешь ступать к своим хранителям, думаю, они уже будут только рады видеть тебя. Не от тёплых чувств, конечно же, но вижу, ты и этому рад будешь. -Мы ведь ещё сразимся? – спросил я тихо. -А ты этого так хочешь? -Да, - вдруг слишком твёрдо произнёс я. Видимо, такой решительности Кромешник от меня не ожидал, потому и растерялся. В который раз мы смотрели друг на друга, и он поджимал свои губы. Тишину прерывал лишь шум ветра сверху несколько минут, по истечению которых Бугимен, наконец, пришёл в себя и вновь качнул головой. -Как тебе угодно, - пробормотал лишь он. Вокруг него образовывалась тёмная пелена, показывающая, что он посчитал нашу беседу законченной, и что он вот-вот покинет меня. Но перед тем как это произошло, я произнёс: -А ведь прошло 300 лет, Кромешник. -Это не так уж и много, - хмыкнул он. -Это глупо, - прищурился я, тяжело выдохнув при этом. Кажется, он понял, о чём я говорил, рассмеявшись тихо. -Чуть-чуть, - это было последнее, что сказал он мне, после чего исчез. Я остался один здесь, но ненадолго. У меня тоже были планы, требующие скорого выполнения.