Девушку для невидимки, пожалуйста

      Миллард расхаживал по горному плато. За спиной его море мешалось с небом. У ног раскинулись цветы, похожие на лилии — амариллисы. Он только что собрал букет из них, и теперь тот аккуратно лежал рядом.       Миллард взъерошил волосы, и взгляд его невольно зацепился за ладонь. Он пошевелил пальцами — на руке пошевелились пальцы. Он сжал руку в кулак и увидел перед собой кулак. Во имя всего странного! Он не был дураком! Он понимал, что это его ладонь.       И не верил.       Миллард начал терять видимость ещё подростком. Затем мисс Сапсан взяла его под опеку, и они долго колесили в цирковых фургончиках. Лишь потом осели в петле.       Он привык к рукам ребёнка, а сейчас перед ним были ладони юноши... можно сказать, молодого мужчины. Узкие, с выделяющимися костяшками — и всё же крупные. Такими даже драться не стыдно.       Миллард извлёк из пакета зеркало. Он стал похож на своего почти уже забытого отца. Он выглядел так с момента, когда они остались в петле? Или это заключение у тварей изменило его? Да… тогда он был уверен, что умрёт… может, отсюда и взялся этот серьёзный взгляд? Будто он размышляет о возникновении вселенной… А может, это след недавнего отчаяния?       Увиденное ему нравилось. Первое слово, которое вызывала его внешность, было: интеллигентный. И это именно то ощущение, которого он хотел бы добиться. Высокие скулы, прямой нос… слишком бледная кожа, пожалуй. Трудно получить загар, если ты невидимый. Даже криво обрезанные волосы (да-да, и постричься трудно) не могли сбить исходящую от него ауру аккуратности.       «Я понравлюсь ей, — твердил он себе. — Должен понравиться! Нора умная, серьёзная девушка. Я же именно её типаж!»       Миллард глубоко вдохнул и выдохнул. Он поправил алый платок в нагрудном кармане пиджака, складывая его в изысканный треугольник, как учил Гораций. И отправился за Норой… и Джейком.       Позвать их оказалось непросто, ведь приблизившись к любимой, он снова стал невидимым и неслышимым. К счастью, Джейк понял его. Миллард кинулся обратно на плато, чтобы встретить Нору уже с цветами.       Миллард ещё раз оглядел своё отражение, нервно поправил галстук. Здесь, в антипетле, его странность менялась на обратную… он становился чрезмерно видимым. Гиперреальным. Это было сложно объяснить, поскольку никто из людей не сталкивался с самим понятием этого. Он будто стал объёмной фигурой в мире плоских картинок.       Во имя птиц! Ещё минута, и он заговорит с Норой. Она услышит его голос… Он скажет ей всё, о чём так давно мечтал! Он больше не будет для неё пустым местом.       Миллард выхватил из пакета расчёску и лихорадочно пригладил отросшие волосы.       Надо успокоиться!       Он глубоко вдохнул, поднял с земли букет из амариллисов.       Раздались голоса и собачий лай. Миллард вздрогнул, и букет упал обратно.       Под руку с Джейкобом шла Нора. Как всегда, при взгляде на неё Миллард застыл на месте. Черты её лица были тяжёлыми, будто она познала всю скорбь мира, приняла её и вынесла. Миллард никогда не встречал человека, столько перенёсшего, человека с такой волей к жизни.       — Миллард?.. — неуверенно позвала она.       — Нора! Я здесь.       Голоса их были поразительно хриплыми. Он кинулся ей навстречу и сжал её ладонь. Рядом с ней он стал обычным — видимым, но не слишком.       — Нора… я поверить не могу, что мы вместе…       Девушка провела по его лицу дрожащей рукой. Милларда будто пронзил электрический разряд.       — Ты точно такой, как мне описывали...       — Л-любимая, — выдавил он и покраснел. Срочно захотелось сменить тему, ослабить эту непривычную, почти болезненную близость. — Иди сюда, я расскажу тебе, что вижу. Это Мессина, Сицилия.       — День землетрясения?       — Да, но не того, что в XVII веке…       — Ах, 1908? Сильнейшее землетрясение в истории Европы?       Он понимающе улыбнулся ей. Это было невероятно — она понимала всё, о чём он говорит! Все исторические отсылки!       — Да… д-дорогая. Это крупный город и поразительно изысканный. Здания близки к классическому стилю… странно, я ожидал знаменитое сицилийское барокко.       — Обычно оно использовалось для церквей.       — Ах, да. Церквей тут множество. Кажется, они и вправду более вычурные: арки, своды. Прямо позади — море. Отсюда не видно горизонта, море будто перетекает прямо в...       Нора улыбнулась и положила голову ему на плечо. Мысли ускользнули.       — В не-не-небо… — повторил он.       Все разговоры, которыми он пытался скрыть нервозность, осыпались. Все его знания стали бесполезными. Остался только этот момент. Теплота её тела и локон, упавший на его шею.       Миллард нагнулся к Норе и неуверенно коснулся её губ. Он не был уверен, что нужно делать, хоть и прочёл множество статей.       Её губы были обветренными и сухими. Миллард дотронулся её талии. Девушка положила ладонь на его затылок, пропуская волосы сквозь пальцы, и крепко притянула к себе.       Как она делала всё — с решимостью каменной лавины.       И это действительно была лавина. Миллард целовал её страстно. Он читал, что первый поцелуй бывает неуклюжим и невнятным. Но всё само собой сложилось правильно.       Краем сознания он услышал отдаляющиеся шаги Джейка — точно, тут ведь Джейк — и сразу забыл о нём.       Ничто не имело значения.              

***

      Очень нескоро они спустились в город. Оказывается, Джейк оставил с ними пса. Видимо, для безопасности. Повезло, что Реми сразу унёсся обнюхивать окрестности и не мешал им.       Миллард вёл Нору под руку, чувствуя себя настолько взрослым. Он расскажет ей о каждом здании. Он станет её глазами. С ним она ни в чём не будет нуждаться!       Он бережно вёл её вниз по горной дороге. Пёс опомнился и чинно шествовал рядом. Наконец, они смогли пройти по старым улицам. Жители удивлённо косились на них, но Миллард не переживал. Завтра они не вспомнят их.       Классические здания и маленькие домики, — все они дышали красотой. Их строили и обживали люди, которые воспринимали мир совсем иначе, нежели в Америке или Англии. В каждой мелкой детали было видно умение наслаждаться жизнью… Если бы только Нора могла это видеть!       И Миллард описывал их изо всех сил. Нора улыбалась и ахала, смеялась и кивала. Видимо, ему удалось стать её глазами.       Она коснулась витой колонны, провела ладонью по стене.       — По твоему описанию похоже на Церковь Иоанна Мальтийского. Поверить не могу, что касаюсь её в прежнем виде… её много раз перестраивали, после этого землетрясения, и после того, в XVII веке. А ещё — после бомбардировок…       Она помолчала.       — Знаешь, наша петля выходила в собор, прямо на колокольню. Я боялась выходить в настоящий мир, тем более, одна… всё, что я могла себе позволить — стоять у входа и слушать… это всё, что поддерживало меня тогда. Давало смысл жизни, позволяло не бояться тварей. Енох считает, это смешно, что я верю в Бога…       — Енох — самоуверенный невежа!       Сердце Милларда кольнуло, что она заговорила о мальчишке в такой момент. В их момент. Сколько времени она провела с Енохом, пока Миллард искал петлю? Насколько они сблизились?! Нет, это глупо… Енох ещё ребёнок…       Она тонко улыбнулась:       — Но ведь и ты так думаешь? Ты не уважаешь религию, ты учёный и сциентик.       — Я думаю… что ты прекрасна.— Он взял её руки в свои.— Я думаю, ты умная, логичная и сильная духом девушка. Ты бы не поверила в глупость. Если ты веришь во что-то — у тебя есть для этого основания.       Она прильнула к нему и коснулась губами его щеки. Низко, почти у подбородка, — куда попала.       — Спасибо.       Она отвернулась к церкви, ощупывала стену. Собака опустилась на землю у её ног. Миллард сделал несколько шагов вбок, оглядывая улицу. К счастью, всю жизнь оба они одевались несовременно. И его костюм, и тяжёлое бархатное платье Норы, хоть с натяжкой, но вписывались в эпоху.       — Guarda! C`è un angelo! ¹       Он обернулся. Пожилой мужчина в потёртом костюме тростью указывал на него.       — Questo è un angelo! — невысокая матрона выпустила корзинку с продуктами. Разбились куриные яйца, потекли по улице. — L`angelo è apparso!       — Miracolo del Signore!       Миллард испуганно огляделся. Нора отошла к другому краю здания… Они слишком разошлись! Он снова стал чересчур видимым.       Какая-то старушка коснулась его и отпрянула с восторгом и ужасом. Миллард был ещё и нечеловечески материальным. Оглушительно залаял Реми.       Миллард кинулся к Норе и схватил её за руку. На ходу он вновь становился обычным парнем, но было поздно. Люди, словно заворожённые, тянулись к нему.       — Бежим!       Он потянул Нору за собой, она подобрала подол платья и бежала, как могла. Пёс нёсся за ними.       — Если они… подумают, что ты колдун…       — Это же XX век!       — Да хоть XXII! Люди… всегда одинаковы.       Она запыхалась, но они не могли остановиться. Только привычка странных всё время убегать и прятаться помогла им оторваться. Они поднялись обратно на гору.       — Вот и всё… — прошептал Миллард. — Нам пора возвращаться.       Нора с грустью кивнула.       — Всё прошло именно так, как я мечтала. Ты точно такой, как я себе представляла… такой, как мне нужен.       Губы сами растянулись в улыбке. Мысли разбегались, оставляя лишь пьянящую эйфорию. Но Миллард заставил себя стать серьёзнее.       — Ты готова остаться со мной здесь? Тут небезопасно… каждый день будет новым, и мы не сможем приспособиться к обвалам. Здание, где мы надёжно укроемся сегодня, в следующий день рухнет в точно такой же час…       — Значит, мы должны каждый раз возвращаться в Дом Петель. Там точно будет надёжно.       — Но мы никогда не узнаем, если его захватили ли твари или бунтовщики…       Она пожала плечами.       — Жизнь всегда найдёт, какие беды подкинуть. Я буду надеяться на Бога… а ты можешь верить в удачу и книги.       Миллард напоследок прижал её к себе.       — Завтра начну учить итальянский.       Они прошли к выходу из петли, держась за руки. Чем ближе они подходили, тем сильнее Нора сжимала его ладонь. В попытке удержать, сохранить это тепло. Миллард понимал: она его теряет… она больше не чувствует и не слышит его.       Боль в ладони становилась невыносимой. Он не знал, как сказать ей, что она сжимает слишком сильно… даже если бы она слышала, не посмел бы. Он ведь мужчина.       Но уже у самого выхода она растерянно разжала ладонь.       — Прости, Миллард… до следующей встречи, любимый…        _________________ ¹ Смотри, там ангел! Это ангел! Ангел явился. Чудо господне! Ещё раз, как работают странности Милларда и Норы в антипетле. Обычная петля: Миллард невидим. → или +1. Нора усиливает. → или +1. В итоге: →→, +2. Та же способность удвоенная. Миллард ещё более невидим: он неслышим и неосязаем. Антипетля: Миллард сверхвидим. →, +1. Нора ослабляет это. ←, -1. В итоге: →←, 0 Рядом с Норой он обычный человек. Миллард невидим. Антипетля меняет его странность на обратную — сверхвидимость. Поскольку человеческое зрение — это процесс восприятия световых лучей, то сверхвидимый объект будет восприниматься светящимся.